Таможня даёт добро

6 января 2259 г, Женева. – Альфа-лидер, у тебя минбарец на хвосте! Он мой! – Нет! Митчелл! Оставаться в боевом порядке! Это может быть... – Боже мой! Это ловушка! – Митчелл! В сторону! Уходи в сторону! – Если мне суждено погибнуть, то я вас, черти, заберу с собой! Направление на главный крейсер. Таран на полной скорости. Включить форсаж по моей команде... Пуск! Синклер врезался в крейсер и проснулся. Как обычно. После двух дней в бездействии и подвешенном состоянии его вызвал, наконец, и.о. президента Кларк, состоялась беседа в присутствии сатая Ратенна. И вот Синклер должен был как можно быстрее пройти все формальности и отправиться на Минбар – вот только о следующем этапе подготовки на должность посла он узнавал пройдя предыдущий. Бесчисленные подписи, печати и справки сводили с ума. Он бы подозревал злой умысел, заговор с целью не выпустить его с Земли и уморить в очередях, если бы не знал, что бюрократия – норма для Земного купола. Ах да, он и не горел желанием ехать на Минбар. Это им надо было. А ему? Он надеялся успеть повидать брата и записать сообщение для Кэтрин. Опять все шло наперекосяк. Синклер подошёл к высокому зданию со шпилями, увенчанному объемной греческой буквой 'Пси'. Никаких больше опознавательных знаков – всем же и так понятно. Небольшое чувство тревоги командор живо подавил: ему нечего бояться, во всех своих действиях на станции он оставался в рамках закона и действовал в интересах мирной миссии станции. Пусть проверяют. Их могла интересовать осведомленность об аварии президентского корабля. Командор отчитался обо всем, что удалось выяснить, впрочем, не мог отделаться от впечатления, что рапорта никто всерьёз и не читал. И уже не прочитает, ведь новому президенту нужна поддержка, а не подозрения. Тем более, Синклера должны отпустить как можно легче и быстрее. Он вызвал на экран направление – пятый кабинет, полвосьмого. Дежурный на входе его отметил и указал на конец коридора. Синклер надеялся, что это не займёт много времени. Постучал, вошёл и остолбенел. – Доброе утро, командор Синклер. Вот так совпадение, – произнёс мистер Бестер наилюбезнейшим тоном, – на этот раз ВЫ у меня в гостях. Как Вам Тептаун? – Здравствуйте, мистер Бестер. Тептаун красиво спланирован и содержится в образцовом порядке, но у меня не было времени с ним познакомиться вполне. Давайте к делу, полагаю, у ВАС дел не меньше, чем у меня, – голос Синклера особой радости от встречи не выражал, но это, конечно, и не требовалось. Ещё немного, и Бестер опустится до совершенной клоунады. Он отыгрывается за отрезвляющий удар по физиономии, когда увлекся поимкой Айронхарта? За смерть от собственной глупости своего сотрудника? Синклер оборвал размышления о предыдущих встречах с Бестером на станции, это могло помешать. Пусть делает свою работу, ни мешать, ни помогать он не собирался. Чтоб не думать о чем попало, постарался сосредоточиться на будущей работе – он сделает все, что будет в его силах, ради установления взаимопонимания. По самой своей идее его новая миссия будет напоминать вавилонскую, вот только полномочий поменьше и табельного оружия не полагается. – Весьма занятно, командор, ВЫ стараетесь использовать дисциплину мысли, решая задачу 'не думай о зелёной обезьяне', – Бестер удовлетворенно отметил, что образ зелёной обезьяны в оперативной памяти командора таки возник, – занятно, но совершенно бесполезно. Сейчас я не просто могу, но и обязан просканировать ВАС настолько полно, насколько посчитаю нужным. Присаживайтесь и давайте направление. Синклер протянул инфокристалл и уселся в большое глубокое кресло перед столом Бестера. – Все, как я и думал, – сказал телепат, пробежав глазами текст. Протянул командору свою бумагу, – вот согласие на сканирование, внимательно ознакомьтесь с описанными условиями. Если все понятно, подпишите и начнём. Отметьте назначение сканирования 'для выезда'. – Какая-то ошибка. Я не выхожу из земного гражданства, уезжаю на ограниченный срок. Насколько я понимаю, этот вариант сканирования предназначен для смены гражданства, и не меньше? – Синклер говорил озадаченно, но совершенно спокойно. – И все же, командор, для ВАШЕГО случая наиболее подходит именно такое сканирование. Это не моя прихоть – решение Земного купола. Прочтите направление ещё раз, – Бестер лучезарно улыбался. Интересно, почему Бестер? Неужели проверка командировочных – функция Пси-полиции? Замешан ли здесь Бен Зайн? Ребята из клуба чистоты земной расы? Или следы шли из Купола? Не обращая внимания на направление – тот текст он помнил вполне - Синклер вчитывался в бланк согласия. Это нехорошо пахло. У него не было никаких способов защитить себя и никаких гарантий, что он сам останется прежним, его память и личность. Присутствие Бестера на станции тревожило и грозило неприятностями, но там была Талия, были его друзья, причём не без оружия. Было очень неприятно чувствовать себя беззащитным, но что оставалось ещё? Оковы охватили его запястья так реально, что он отвлекся посмотреть. Он как бы снова висел, прикованный за руки к металлическому шесту, а вокруг стояли призраки в балахонах. Деленн протянула треугольник, он вспыхнул... – Интересно, командор! И это я тоже проверю, – улыбка Бестера становилась более хищной. Синклер подписал согласие. – Вижу, ВЫ дочитали, так что пора за дело. На ходу воспринимать можно только поверхностные мысли, для сканирования долговременной памяти потребуется время и сосредоточенность. Это может оказаться неприятно, я думаю, ВЫ в курсе. Телепатов мы просим не оказывать сопротивления и убрать блоки, ВАС это, конечно, не касается. Бестер сел поудобнее и сложил руки перед собой. Он расслаблено смотрел куда-то в стену, уж точно мимо глаз командора. Мозг нормала – как очищенные орехи. Такая метафора пришла ему на ум ещё в детстве и была весьма точной. Он с лёгкостью проникнет внутрь и ... Сканируемый сопротивление оказывал. Это не было похоже на забор или сплошную стену, скорее на вязкую, разрывающуюся при давлении материю. Но продвижение она замедляла. Бестер слышал о подобном при сканировании гипнотизеров, йогов и некоторых других категорий, отличающихся опытом медитации и дисциплиной мысли. Здесь же сидел вояка, пилот – ему-то зачем? Бестер давил мягко, но завеса снова натягивалась и не пускала. Безобразие. Синклер смотрел на него пристально из-под густых бровей, он крепко схватился за подлокотники. Его тело было готово к борьбе. – Командор, расслабьтесь и успокойтесь. Помогите нам обоим. – В моей голове потопталось многовато телепатов. Голова защищается сама, – процедил Синклер сквозь зубы. – А, эта блокообразная реакция – рефлекторная? Так возьмите себя в руки. Мне же не хочется делать больно, – произнёс Бестер почти извиняющимся тоном. Синклер или не хотел, или не не мог, завеса почти не поредела. Телепату надоело, он размахнулся посильнее, снес все (болевой центр Синклера при этом отозвался импульсом, но человек не издал ни звука). Бестер выключил его сознание и проник в долговременную память. Его задача была сформулирована достаточно обтекаемо. Требовалось тщательно проверить память командора на наличие любой информации, которая могла пригодиться минбарцам и, соответственно, навредить Земному куполу. Если такой не найдётся, командор может лететь на Минбар в качестве, как понимали на Земле, посла. В противном случае у Синкера должно было случиться небольшое кровоизлияние в жизненно важную зону мозга. Бестера порой забавляла уверенность нормалов из высоких кабинетов в их контроле над телепатами, особенно над ним. Читать поверхностные мысли в момент их возникновения очень легко. Добыча информации из долговременной памяти – качественно иной процесс. Регулярно выходившие работы по информационной биофизике (Бестер находил время и деньги для ознакомления с публикациями) добавляли миру остепененных научных сотрудников, но знаний о предмете – едва ли. Исследователи топтались на одном месте. Природа архивирования информации оставалась почти такой же непонятной, как и столетия назад. Не было единой теории, универсальных принципов, лишь отдельные закономерности. Слишком многое списывалось на индивидуальные особенности мозга, что говорило о бессилии науки. По крайней мере, Бестер владел несколькими разными способами визуализации памяти, так что мог выбирать. Порой область знания сканируемого представлялась в виде трехмерной сетки, узлами которой были слова и понятия, связанные ассоциативным связями. Иногда, особенно при сканировании аудиалов, был удобен поиск слова по тексту. Поиск звука, картинки в мозгу визуала работал аналогично, но был сложнее. А можно было применить хронологическую развёртку – в таком представлении удобнее всего было удалять фрагменты информации (потом следовало взглянуть на ассоциативные сетки и подчистить оборванные связи, чтоб не было следов изначального знания). Любая работа по коррекции памяти не была совершенной – мозг информацию дублирует, закрепляет как может, создаёт памятные следы и отпечатки, готовя себе базу для восстановления потерянного. Чем больше было недочищено, тем выше вероятность припоминания того, чего не следовало. Хронологическая развертка визуализировалась, как многослойные напыления краски разных цветов на бугристой поверхности. Не похоже на кольца дерева: слои были неровной толщины и очень извилистые. В памяти командора Бестер заметил кое-где вместо законченных слоёв осколки старой 'краски', из которых мозг пытался восстановить цельные слои. Он не придал бы значения этому процессу, не имей опыта сканирования 'клиентов' с небрежно скорректированной памятью. Или телепат был плох, или он был мало знаком с человеческими мозгами... Те самые 24 часа во время битвы на Рубеже! Бестер наткнулся на клад, который искали все кому не лень, а найти не могли. Даже до старого пси-копа дошли слухи о предательстве пилота. Может быть, дело в том, то прошло достаточно много времени и он довспомнил много нового? Командора тащили по коридору... Фигуры в плащах из мешковины... Он подошёл, стащил один из капюшонов... Узнавание более поздней информации – Деленн, посол на 'Вавилоне-5'. Треугольное устройство непонятного назначения – вспыхивает. Начинается суета, разговоры... Командор запомнил звуки, но он ничего не понимал. У Бестера возникла идея. Синклер не понимал по-минбарски 10 лет назад, но теперь-то он должен понимать! Бестер воспользуется его словарным запасом. Был риск, что слой недотертых воспоминаний из-за этого станет восстанавливаться интенсивнее, но его можно удалить вообще... Или не удалять. Бестеру было почти что стыдно за такую топорную работу своего коллеги, так зачем его покрывать? До слуха командора долетали обрывки дискуссии, больше похожей на хоровую истерику. ... души минбарцев перерождаются... мы вымираем... не убиваем минбарцев... – У него душа Валена! – восклицает женщина, позже опознанная как посол Деленн. – Пришёл второй раз! – откровение настигает сатая Ратенна (с ним Синклер впервые познакомился несколько часов назад). А потом Синклер запомнил фрагменты видеозаписи. Черный паукообразный корабль разрезает пополам световым лучом корабль поменьше. Отвратительный визг. Бестер чуть не потерял контроль, чуть не выпустил кончик нити из рук – он вдруг почувствовал себя мальчиком перед директором Вацитом. На миг он показал ему точно такой же корабль и приказал остерегаться теней, что бы это ни значило. За истерикой о переселении душ возможно было рассмотреть уверенность в возвращении древней тьмы в лице чёрных пауков и готовность их сразить. Бестер визуализировал память командора как ассоциативную сеть, нашёл узлы, связанные с телепатией, и проверил отношение Синклера к телепатам, к Корпусу, его планы по поводу них. Планов не было, воспоминания были разной окраски (негативные в основном связаны с Айронхартом, жалобами Ивановой и пропавшими 24 часами). Помогая Айронхарту сбежать, Синклер руководствовался в первую очередь безопасностью станции. Был ли он прав – не так важно на самом деле. Может быть, будь у него побольше времени подумать, на первый план бы вышел мотив бунта против правительства или против Корпуса, желание переманить Айронхарта на свою сторону. Однако с ним иметь дело командор уж точно не хотел, он его боялся. Келси погибла по собственной глупости и неосторожности. Да, и Синклер, и Бестер могли это предотвратить, но основная вина была все равно на самой погибшей. Та поездка вообще оказалась на редкость неудачной. За провал поимки ценного беглеца Бестера оставили без премии, задержали его повышение, и ему пришлось написать массу объяснительных бумаг. Бестеру оставалось лишь посмеяться над собой, если его все еще беспокоили бумажные неприятности в прошлом. Проблемы Корпуса и телепатов были несравнимы с такой ерундой. А за удар по лицу (хотя бы в этом он мог позволить себе немного мелочности) Бестер вроде как отомстил: от глубокого сканирования у командора порядочно поболит голова. Бестер мог считать командора безвредным для своего дела на данный момент. Не более вредным, чем многие другие, кого ему случалось сканировать. Тем более, если его будут держать подальше от «Вавилона-5» и Земли. Тогда Бестер взялся за непосредственное задание правительства. Представил память о работе, политических взглядах и гражданской позиции, как гигантский массив текста, и произвёл поиск по тексту слов наподобие 'государственный переворот' и 'земной купол'. Все было достаточно безобидно. А потом Бестеру попалась история о ранении Гарибальди и взрыве президентского корабля... Интересно-интересно. Версия вавилонской команды заслуживала внимания, Бестер перечитал и запомнил текст рапорта Синклера. Если выпускать такое было нельзя, Синклера убили бы раньше, чем отправили к нему. Значит, выпускать можно, они просто рассчитывают не дать командору действовать. А что, если это проверка для него, Бестера? Не могли же они думать, что он не найдёт информации о взрыве. Но если нашёл, посчитал безопасным и ничего не сделал, так ли надежен он сам? А его и не считают надежным. Начальству он неудобен, опасен, его стараются держать подальше от информации поважнее и от возможности действовать. Бестер горько усмехнулся, заметив сходство их положения. Если Синклера не убили раньше, то из-за нежелания ругаться с минбарцами? Командор был нужен минбарцам для борьбы с неведомой тьмой. Почему – вопрос отдельный, и в его памяти ответов не находилось. В качестве посла, который поспособствует объединению миров против общего врага? А так ли реален этот враг? – Я замечаю, что я озадачен, – сказал телепат самому себе. – Почему ты веришь в то, что ты веришь, Бестер? – последовал вопрос от него самого. – Выбирая из двух известных мне директоров Корпуса, я верю Вациту, а не Джонстону, так как он был одним из нас. – Он был очень стар и мог заблуждаться. – И его заблуждение довольно точно совпадало с заблуждением верховной минбарской власти? Если так, что у них был общий, весьма могущественный источник дезинформации, что маловероятно. При Ваците мы еще не знали даже о минбарцах. Я склоняюсь к тому, что неизвестную угрозу надо воспринимать несколько всерьёз. – Кому ты служишь? – Телепатам. Всем телепатам, а не начальству и не Куполу. Угрозы телепатам я не нашёл. Бестер колебался. Он мог потереть в памяти командора все, связанное с взрывом, так он бы немного обезопасил себя самого. Оставался раненый Гарибальди, осведомленная Иванова и ещё добрых полкоманды, текст рапорта, который он продублировал. Сделать изящную коррекцию памяти было нельзя. Почему сканировать командора приходится именно ему? Бестер подозревал, что стал компромиссной фигурой в споре тех, кто хотел перестраховаться и уморить Синклера (почему не сделали этого сами?), и тех, кто не хотел ссориться с минбарцами. Обе партии могли попробовать создать ему, Бестеру, проблемы. Так что он решил поступить, как ему хотелось – отпустить с миром человека, который не был опасен для него и его телепатов. 'Причин для ограничения выезда не обнаружено'. Подпись, печать с греческой буквой 'Пси'. – Пришлите медсестру в пятый кабинет, я закончил, – сказал он, нажав кнопку вызова.