***
Дерек метался по лофту, сбивая на своем пути даже ту скромную мебель, что у них была. Ярость внутри грозилась выплеснуться наружу, задействовав взбешенного волка. Все, что происходило, было продумано до мелочей. Каждый поступок его соперника, вернее, соперницы, был выверен и просчитан. Она была всегда на шаг впереди. Обычно собранный и привыкший к плохим новостям Хейл не мог контролировать себя, когда это касалось Стайлз. Девчонка впилась ему в кожу и дергала за нервы, меняя настроение альфы за секунду. Проклятье! — Собирай вещи, — посоветовал ему Питер. — Это поможет отвлечься. — Отвлечься?! — взбесился оборотень. — Ты вообще себя слышишь? Сначала ты твердил мне — обрати девочку — я отказался; когда ее укусили, ты пришел к выводу, что Стайлз не выживет. Где твоя логика, Питер?! — Ну.. я подразумевал немного другой путь обращения, — двояко отклонился от темы вервольф. — Более интимный. — Что?! — Это было бы вполне безопасно для олененка, — уверенно продолжил Хейл. — Укус не может убить пару альфы. — Она мне не пара! Питер тактично промолчал и налил себе еще коньяка. Волчата остались у Стилински, а Лидия ушла к себе, поэтому они с племянником могли спокойно говорить на такие щепетильные темы. — Дерек, ты думаешь, альфа-волчица просто так обратила Стайлз? Неужели ты до сих пор не понял? Младший Хейл замер у окна, сдавливая треснутый подоконник. Не надо продолжать, не надо. — Она хочет переманить девочку на свою сторону, лишив тебя Стайлз. Может, тебе и наплевать, но не твоему волку, признайся. Когда оборотень лишается своей пары, то теряет часть силы. Он становится опустошенным и слабым. Стая покидает его. И у нее получится, не сомневайся. Связь между бетой и альфой очень сильная. Питер был прав. Дерек понял это еще в доме шерифа, но высказывать мысль не стал. Хватит с них потрясений. Стайлз — его пара. Это нужно было волку долбануться головой сотню раз, чтобы дойти до такого. Немыслимо! — Помоги ей обратиться, научи справляться с гневом, покажи нашу жизнь, — напутствовал дядя. — И тогда у нее появится шанс остаться в стае. — Я должен увезти ее на время, — осознал Дерек. — Но куда? — У моей семьи есть домик у озера, — звонкий голос Мартин пронесся по лофту, заставив оборотня вздрогнуть. — Как ты вошла? — альфа непонимающе смотрел на банши. — Кралась, как кошка, — едва заметная улыбка растянула губы Питера. — Я давно ее учуял, а ты погряз в проблеме. — Ясно, — мотнул головой запутавшийся Дерек. — А что за дом? — Старый, но вполне уютный. И главное — далеко от города. Не только Скотт был другом Стайлз. Для Лидии Стилински тоже много значила. Именно она поддержала ее в разрыве с Джексоном, именно Стайлз была с ней в первые недели ее сумасшествия и верила в голоса. — И еще Дерек, — банши остановила уходящего альфу, — она не хотела такой участи. Стайлз всегда гордилась своей человечностью. Так что будь с ней максимально нежен. Максимально нежен?! Это что, съемки фильма для взрослых? Нет, это первая ярость, потеря контроля, полнолуние и пугающая сущность. Хейл летел обратно к дому шерифа и думал о словах Лидии. Ты будешь с ней нежен? — шептал ему внутренний голос. Ты не умеешь. Ты всегда жестко натаскивал своих щенков, тренируя их и готовя к защите. Но Стайлз — не твоя. Она тебе не бета. Где-то очень глубоко волк утробно рычал, соглашаясь на все, лишь бы быть рядом.***
За Дереком хлопнула дверь, и они остались наедине. Оба стояли, Мартин потерянно опустив руки, а Хейл с пустым бокалом. Ситуация выбила Лидию из колеи. Да, она предвещает смерть, чувствует темную материю, но трагедия Стайлз затронула потаенные уголки ее души. Самый чистый человек из окружения, не знающий суперсилы и сверхспособностей. Поступающий по кодексу чести и во имя дружбы. С единственной защитой в потустороннем мире — сарказмом. Ее больше нет. Будет другая Стайлз, с новыми эмоциями и поступками. Питер видел переживания Мартин, запах грусти насытил воздух вокруг. Не стоит сегодня и пытаться, банши абсолютно расфокусирована. — Пошли, — мягко тронул ее за руку, — я отвезу тебя домой. Она вскинула на него зеленые глазищи и одернула короткое платье. — Я останусь, — тихо, но уверенно. — Не думаю, что получится… — Я останусь! Матрас прогнулся под весом оборотня, когда свет был уже давно потушен. Хейл надеялся, что Лидия уснула, ему бы не пришлось делать сонный вид. Но едва голова коснулась подушки, как маленькие сильные ладошки обняли его торс, а рыжая макушка уперлась в подбородок. Лидия… Она лишает тебя самообладания, Питер. Ты, как комнатная собачка, готов ластиться и вилять хвостом. Ты становишься зависим от нее. Сладкий запах девичьих волос расслаблял вервольфа, но Мартин была расстроена, поэтому чувства Хейла смешались. Он отключился по ее воле, будто банши заставляла его спать. Это было прекрасно. Впервые за последние месяцы Питер вторую ночь подряд мог отдохнуть, и все благодаря ей. Где-то под утро, в часа четыре, когда серые облака еще не тронула розовая заря, его личный кошмар повторился вновь. Острые, как бритвы, когти сдавливают тонкую шею, а красные глаза альфы доминируют над бетой. Он оглушительно рычит, и в этом рыке слышится приказ. Пугал Хейла не сам факт причинения кому-то боли. Пугало то, что он не мог разобрать свой собственный приказ. Что в нем? Что-то плохое — это однозначно. Питер чувствует, как трансформируется его тело, и выталкивает себя из сна. — Нет, нет, я почти услышала! — кричит Лидия, стоя на коленках над ним. Ее разметавшиеся волосы свисают прядями, закрывая бледное лицо, но вервольф замечает нетерпеливые глаза. Она была близка. — Они пропадают! — в отчаянье воскликнула девушка. Я должна их удержать, должна понять! Но голубые глаза оборотня сменили свой цвет на естественный для Питера, а голоса слышались все хуже. Оставалось рискнуть. Давай, Мартин, ты смелая банши. Пухлые губы рыжей прижались к тонким губам почти с яростью. Лидия опустила веки, чтобы не отвлекаться на удивленное лицо перед собой. Просто слушай. Питер замер от поцелуя, не решаясь реагировать. Но так ли легко держать себя в руках, когда на тебе буквально лежит Лидия Мартин и целует прямо в губы? Нет, это до боли трудно! Ладонью оборотень прижимает голову девушки ближе, впечатываясь в сладкие уста, а второй стискивает тонкую талию. Забив на голоса и кошмары, Хейл ласкает рот банши, попутно добравшись до бархатистой кожи. Черт! Питер почувствовал, что начинает не по-детски возбуждаться. Ее горячее тело трется об него и лишает контроля. Плевать на контроль! Опрокинув Мартин на спину и подмяв под себя, вервольф оказался сверху. Поцелуй прервался, зеленые глаза были распахнуты и блестели. Похоже, что возбуждение передалось не только ему. — Ты сбил меня! — пискнула Лидия, вытирая влажный рот ладонью. Он хотел искусать этот рот до крови, а потом вылизать. Он практически ощущал, как влажные зацелованные губы Мартин ласкают его, доводя до пика. Но, видимо, банши использовала поцелуй как средство улучшения своих возможностей. Никак не в романтических целях. Блять. — Ты забываешься, Лидия, — прохрипел Хейл, отталкиваясь от нее, — я не мальчишка, чтобы экспериментировать со мной. — Стоит мне почти разобрать твой сон, как ты начинаешь обращаться и просыпаешься! — видимо, ее задело это. — Мне нужно, чтобы ты был не в сознании, чтобы не чувствовал реальности. — Целоваться — отличный способ вырвать меня из реальности, — поддел Питер и натянул спортивную кофту. — Лучше не придумать. Он ушел, оставив банши с опухшими губами и румянцем на щеках. Во время поцелуя голоса усилились, ведь Хейл не контролировал себя, что позволило Мартин приблизиться к разгадке. Но не прикоснуться. Питер сделал что-то ужасное, что-то, не позволяющее ему спокойно спать. Прошлое тянуло одеяло на себя, грызло настоящее острыми клыками. Что ты сделал, Хейл? Нужно заставить его полностью забыться. Отключиться. Вздрогнув, Лидия сползла с кровати и обхватила себя руками. Не надо тайн, банши. Тебе хотелось его объятий. Его поцелуев. Его жара. Если один нескромный поцелуй диктует твоим видениям, то… Девушка тряхнула головой и влезла в мятое платье. Даже не думай об этом. Стуча каблуками по школьному коридору, Мартин внезапно поняла, что ее способности усилились, а понимание самой себя улучшилось. Практика с Питером давала свои плоды, оборотень был прав.