Апельсин.

Сонгю накинул капюшон и попытался в очередной раз чиркнуть почти выдохшейся зажигалкой. Палец уже болел, а огонек так и не появлялся, газ почти закончился. Сжимая сигарету в зубах, он упрямо продолжал попытки, шмыгнув носом: была зима, холодный влажный воздух словно оседал на легких, было неприятно и мокро, небо все еще затягивали тяжелые темно-серые тучи, не прибавляющие хорошего настроения. Сонгю чиркнул еще раз – огонек наконец-то появился. Парень слегка наклонил голову и прикурил, тут же засунув желтую зажигалку в куртку. Фонари еще не зажглись, хотя, думал Сонгю, скоро уже их включат. Он не знал, сколько сейчас времени: не брал с собой телефон, а наручные часы никогда не любил. Просто шел и шел, куда глаза глядят. Ему не хотелось возвращаться в пустую квартиру, он чувствовал себя устало и немного подавлено: нужно было побыть одному, подумать, разложить все по полочкам, собраться с мыслями. В последнее время казалось, что обстоятельства и люди надували его как воздушный шарик до огромных размеров, затем еле завязывали, а после просто протыкали иголкой. На Сонгю напала апатия, он вновь начал много размышлять и думать о том, все ли он сделал правильно, ведь раз он в таком состоянии, то что-то явно пошло не так. И искать виновных - последнее, чем нужно заниматься, а потому стоило, прежде всего, посмотреть на себя со своей точки зрения, с чужой, оценить поведение и поступки: он мог сказать что-то не то, сделать что-то не то. Или наоборот: что-то не сказать или что-то не сделать. Сонгю и сам не заметил, как оказался в парке. Он не собирался сюда идти, ему хотелось побыть одному, но парень решил просто пройти и выйти вновь на улицу, параллельную той, на которой он был недавно. Выкинув бычок в мусорку, он засунул руки в карманы куртки и немного вжал голову в плечи: все же было холодно. Медленной походкой направляясь к другому выходу из парка, Сонгю вслушивался в звуки гитары, звучавшей словно издалека. Чем дальше он шел, тем четче становились звуки. Он бы мог даже различить аккорды, которые уже несколько раз сменились, если бы знал их: кто-то исполнял разные песни, правда, на голосе Гю сосредоточиться не мог. Словно по щелчку в парке начали загораться высокие оранжевые фонари. Их теплый апельсиновый свет словно согревал и так продрогшего Сонгю. У выхода под закрытой аркой, привалившись спиной к стене, стоял парень. Рядом с ним валялся чехол от гитары, где Гю заметил несколько купюр и мелочь. Незнакомец перебирал пальцами струны и пел с закрытыми глазами "Mary, Did You Know" хрипловатым голосом. Сонгю не мог понять: то ли он такой и есть, то ли парень просто простыл. Тот стоял без шапки и его покрашенные белые волосы, кажущиеся жесткими как солома, были небрежно откинуты назад. Гю хмыкнул и немного потоптался на месте, вслушиваясь в песню и размышляя о том, что в такой холодный вечер этот человек стоит и играет на гитаре онемевшими пальцами, видимо, все еще надеясь заработать денег. Он-то гуляет по собственному желанию, он тепло одет и единственная его проблема - душевное состояние. А незнакомец все еще не идет домой. Сонгю ускоряет шаг и попутно шарит пальцами в кармане. - Знала ли Ты, что Твой сын - это пречистый Агнец Небесный? Этот ребёнок, спящий у тебя на руках - великий Я. Парень слышит шум и открывает глаза, допевая строчку и сталкиваясь взглядом с хмурым молодым человеком, который кладет в футляр несколько купюр и мелочь, после чего разворачивается и выходит из арки, ни разу не обернувшись. Ухён недолго смотрит ему вслед, а затем начинает петь следующую песню. *** В следующий раз они встретились в забегаловке. Сонгю пришел с работы на обед, так как ехать до дома было далеко, и увидел за дальним столиком того же парня, в черных джинсах, майке и клетчатой черно-красной рубашке, с небрежно закатанными рукавами. В этот раз тот выглядел опрятнее, да и волосы были уложены, только вот лицо его было каким-то сероватым, под глазами залегли темные круги, и он устало смотрел в телевизор, размешивая в стакане трубочкой оставшийся лед. Сонгю не то, чтобы было до него особо дело, просто он был почему-то немного рад, что с этим парнем все в порядке: уж слишком потерянным он выглядел при их первой встрече. Сонгю подошел к кассе и сделал заказ. Его попросили подождать три минуты, и он решил не отходить, а постоять рядом. Еще раз окинув взглядом незнакомца, он не успел отвести взгляд, тот как раз повернул голову и посмотрел на него. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом тот отвернулся, вновь принявшись размешивать трубочкой лед. Когда Сонгю вернулся к своему столику, парень уже ушел. *** Третья встреча произошла два месяца спустя на остановке. Сонгю, усталый, хмурый и злой, ждал свой автобус. На работе начались проблемы, и он знал, что часть вины лежит на нем. Он настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил парня, который подошел и встал рядом. На одном плече висела лямка от футляра гитары, которую он поддерживал пальцами. - Привет, - незнакомый голос вытянул Сонгю из размышлений так резко, словно из бутылки шампанского вылетела пробка, ударив в потолок. - Привет, - осипшим голосом ответил Сонгю, обернувшись и увидев того же блондина. Тот был спокоен, и его лицо не выражало никаких эмоций. - Опять встретились, и опять ты какой-то хмурый и расстроенный. Сонгю промолчал и начал покусывать щеку с внутренней стороны. Он был подавлен, а потому даже не знал, что на это ответить и как поддержать беседу. Собеседник словно понял это и продолжил сам: - Спасибо за те деньги, которые ты дал, пока я играл. - Ммм... да не за что. Ты хорошо играл и пел. - Меня Нам Ухён зовут. - Ким Сонгю. Они еще недолго смотрели друг на друга, а потом отвели взгляды. Ухён выглядывал автобус, а Сонгю уткнулся в телефон. Хлопьями падал снег, но остановка защищала их от снегопада, лишь ветер доносил до них снежинки, забивающиеся за ворот куртки или под шарф. Телефон замерз и больше не воспринимал касания пальцев в перчатках. Сонгю снял их и продолжил листать бессмысленную ленту. Мимо проехал автобус, но видимо не тот, который нужен был им обоим. Затем еще один. Спустя некоторое время третий. У Сонгю начали замерзать руки. Не успел он засунуть смартфон в карман, как услышал голос Ухёна: - Ладно, пока. Я пойду. - М? Разве ты не ждал автобус? - Ждал. Но, наверное, он уже сошел с маршрута. Пойду пешком. - Может, доедешь на такси? - сказал Сонгю и повел головой в сторону машин. Ухён слегка покачал головой и ответил: - Да не стоит. Пройдусь тридцать минут, не замерзну. Парень взглянул на блондина и неожиданно для себя сказал: - Давай я с тобой пойду. Провожу. После сказанных слов он прикусил язык, ожидая, что Ухён скажет ему дожидаться своего автобуса или что тот дойдет сам. Но, вопреки ожиданиями, Нам Ухён пожал плечами и кивнул, показывая своим видом, что не против. Они шли молча. Шарф Ухёна постоянно трепал ветер, а аккуратная прическа казалась теперь взъерошенной. Двое парней вышагивали по яркой освещенной улочке с кучей вывесок, многие магазины были уже закрыты. У Сонгю был заложен нос, и он дышал ртом, в который постоянно попадали снежинки. Он подумал, что, похоже, простудился. Вечером обязательно надо принять таблетки, померить температуру и накинуть на себя два одеяла. Ухён вдохнул морозный воздух и громко выдохнул. Изо рта пошел пар. Снег скрипел под ногами. Ухёну неосознанно в голову пришла мысль, что этот хруст от того, что у снежинок ломаются позвоночники. В его голову порой приходили странные мысли, но музыканты всегда были интересными личностями со своим мышлением. Нам прикусил губу и немного улыбнулся, слегка ускоряя шаг. Мимо проходили люди. Сонгю порой любил сидеть и разглядывать их, но сегодня они проплывали мимо него яркими и не очень пятнами. Он не запоминал лица, не запоминал одежду. Весь был сосредоточен на дороге, огнях фонарей и конечном пункте. Хотя так и не спросил, куда они идут и где живет Ухён. Просто понадеялся, что тот сам доведет его и остановит. Ухён что-то напевал себе под нос, и Гю не мог расслышать, что именно. Просто за гулом машин и ветра раздавалось тихое мычание, складывающееся в какую-то мелодию. Она была похожа на вальс, словно созвучно снежным вихрям, которые кружили по дороге под их ногами. Сонгю почему-то резко захотел оказаться в теплом доме перед камином, есть пирог с яблоками и пить горячий кофе. И смотреть на все это через окно, а не идти по улице и мерзнуть. - Дошли. Сонгю остановился и посмотрел на высотку, у которой они остановились. Ухён слегка покачивался и с неким любопытством смотрел на Сонгю. - Тогда я пойду? - Ага, пока. - Пока. - До скорой встречи, - услышал вслед Гю, когда уже развернулся и пошел в другую сторону. *** Ким Сонгю жил как и прежде. Работал, отдыхал, общался со знакомыми. Настала весна. Снег превращался в грязь, было все еще холодно, но казалось, что солнце светит сильнее и ярче. Сонгю не любил это время года, особенно в начале. Когда уже все цветет, распускается и пахнет - пожалуйста. Но не когда все тает, а ночью снова замерзает и ты ходишь потом по городу словно по катку. Ни зима, ни лето – что-то среднее и не особо приятное. Смена температур, когда не знаешь, что надеть и что обуть, надевать шапку или нет, брать ли с собой перчатки. И все же спустя время Сонгю стало понемногу легче. Зимняя хандра прошла, снова появилось желание заниматься чем-то в свободное время, забегать в кафешки, пить в них кофе, а затем сломя голову нестись на рабочее место, чтобы приняться вновь за работу, которая уже не казалась такой плохой. Сонгю снова начал хорошо есть и высыпаться. Даже прикупил кое-какие детали для дома, чтобы квартира выглядела чуточку уютнее. Парню было это привычно, он всегда сам разбирался со своими проблемами. Со временем, если его не трогать, то все встанет на свои места. Просто такой период должен пройти и не нужно его насильно пытаться развеять. В один из вечеров молодой человек закончил работу и отправился в бар. Выпив несколько рюмок, он оставил деньги и вышел. Еще не было темно, зато почему-то именно в этот день было тепло, плюс согревало небольшое количество алкоголя. Парень решил прогуляться. Ноги несли его по улице, он подошел к одному из лотков и купил растворимый кофе в герметичном стакане. Попивая напиток, он шел дальше, поправив наушники в ушах. В них ласково звучал голос вокалиста: "Чем больше я вижу, тем меньше понимаю И тем больше хочу забыть обо всём, эй… Глубоко под чудесным покровом Все белым-бело". Почему-то настроение поднималось, а в душе появилась легкость, и дышать стало спокойнее. Сонгю шел дальше и остановился у дома, к которому когда-то провожал Ухёна. Он постоял, посмотрел на здание, подумал: интересно, а на каком этаже живет чудак-блондин с извечной гитарой за спиной. Какая у него жизнь? Быть может он живет с родителями или любимым человеком. Быть может его квартирка столь же маленькая, как и у Сонгю. А быть может он сын богатых родителей. Он ведь даже не пытался узнать, кем работает Ухён. И работает ли вообще. Он просто знал, что тот хорошо поет и играет, не носит зимой перчатки и шапку, а также любит высовывать язык и ловить на него снежинки. Парень присел на лавочку рядом с единственным подъездом и продолжил пить кофе. Сонгю неделю назад покрасился. Теперь его волосы отливали рыжим цветом. Ему казалось, что цвет каким-то магическим образом греет его. Он вспомнил об апельсинах и захотел съесть один. Наверное, он зайдет в магазин и купит несколько штук, когда пойдет домой. С такими мыслями он кинул пустой стакан в мусорку и потянулся, доставая пачку сигарет. Покуривая и озираясь по сторонам (он не привык курить, когда кто-то был рядом, чтобы не заставлять их дышать дымом), Сонгю откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. Подошва ботинок начала понемногу отклеиваться. Зря он решил сэкономить. - Привет, Ким Сонгю. Сонгю чуть не закашлялся, услышав голос откуда-то сверху. Подняв голову, он увидел Ухёна, стоящего на балконе второго этажа. Парень был закутан в толстовку и, скрестив руки, упирался в раму окна, немного подавшись вперед. Он внимательно разглядывал Сонгю, не скрывая улыбки и интереса. - Привет, - ответил Сонгю, и его словно что-то сковало. Он уже не чувствовал легкость и безмятежность, он просто смотрел на улыбающегося Ухёна и понимал, что тот стал выглядеть еще хуже, чем при их последней встрече. Губы его потрескались, щеки пропали, и хотя под глазами все еще были мешки, но в зрачках горел живой интерес и любопытство. - Какими судьбами? - словно не замечая небольшой перемены в настроении Сонгю, продолжил парень. - Да просто гулял. Присел посидеть. - А, ну да, - Ухён ему не поверил, но не подал виду. - А я тут за вареньем вышел. Мне приспичило приготовить блины. А тут ты сидишь, куришь и загрязнешь этим атмосферу. Сонгю понял, что Ухён не злится, а больше шутит. Но все же сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету. - Не хочешь зайти? - продолжил блондин, явно наслаждаясь происходящим. - Хм... А я не помешаю? - Да нет, я один живу. Подожди минутку. Ухён ушел и вернулся спустя минуту с ключом от домофона. - Лови. Десятая квартира. И снова скрылся, захлопнув окно балкона. Сонгю встал и потоптался на месте. Он бы соврал, если бы сказал, что пришел сюда не ради Ухёна. Но этот парень был таким странным. Сонгю все никак не мог понять его реакции, эмоции и поступки. Ненадолго замешкавшись, он подошел к двери и достал ключ. Поднявшись на нужный этаж, Сонгю без труда нашел квартиру, дверь которой была уже приоткрыта. Он зашел и очутился в маленьком коридоре. Разувшись и повесив куртку на крючок, парень прошел вглубь квартиры, так и не дождавшись слов о том, что ему можно двигаться дальше. Судя по всему, у Ухёна было две комнаты, ванная, туалет и кухня. Сонгю прошел в центральную и присел в кресло. Вся квартира была оформлена в стиле минимализма. В зале преобладали черные и красные тона. - Иди сюда, куда уперся, - крикнул Ухён с кухни. Сонгю нехотя поднялся, помедлив, и пошел на голос. На столе стояла тарелка с немного неровными блинами, вазочка с вареньем и салфетки. Ухён уже сидел на стуле и уперся локтями в стол, положив на ладони подбородок. Он проводил Сонгю взглядом. - Ешь. Сонгю чувствовал себя странно. Они едва знакомы, а ощущение уже непонятное. Просто зашел, просто пропустили, просто позвали на кухню и сказали "ешь". Словно так и должно быть. Словно не первый день сидят так вместе. Ухён все еще смотрел без смущения прямо Сонгю в глаза. Тот чувствовал себя неловко, вообще-то он ел и все боялся, что из-за такого пристального взгляда точно уляпается в варенье. Но взгляд Ухёна словно пронзал насквозь, оставляя раны, которые почему-то были похожи на лучики солнца: согревали, хотя и хотелось зажмуриться. У Сонгю был комок в горле, но он по-прежнему продолжал глотать кусочки блинов. Если бы он точно не знал, что выздоровел, то подумал бы о том, что дышать стало сложнее снова из-за заложенного носа. Но дышать стало сложнее из-за блондина в черной футболке, сидевшего напротив. *** Сонгю сжимал запястье Ухёна в пальцах, а второй рукой касался волос, которые казались ему постоянно жесткими. Но сейчас они были наоборот мягкими, хотя, может быть он просто начал за ними нормально ухаживать? Сонгю целовал Нам Ухёна. Или тот целовал Ким Сонгю. Скорее последнее. Ухён целовался с открытыми глазами, Сонгю с закрытыми. Ему нравилось посасывать пухлые губы парня, которые стали намного мягче и теплее, чем казались недавно на балконе. У Сонгю по коже шли мурашки. Казалось, что Ухён был весь словно соткан из света, что был хрупким и нежным, лаская его язык и слегка наклоняя голову, поудобнее укладывая ее в широкую ладонь Сонгю. Дыхание Сонгю и Ухёна было горячим. Они размеренно целовали друг друга, смакуя каждую секунду. Небольшая ладонь гладила Сонгю по спине осторожно и заботливо. Ухён все еще рассматривал слегка подрагивающие ресницы Ким Сонгю и немного алеющие скулы. На его щеках тоже появился румянец, но он не знал, так как сказать об этом ему было некому. Большим пальцем Сонгю поглаживал щеку Ухёна, касаясь теплой мягкой кожи, похожей на бархат. Он почувствовал едва заметную щетину, и почему-то в этот момент сердце зашлось ударом, таким, каким уже заходилось раньше: все то же ощущение вылетающей пробки из бутылки шампанского. Сонгю чувствовал запах Ухёна. Он сейчас был таким домашним, не было рядом гитары и непослушных шарфов, не было неловкости, не было ничего, что напоминало о прошлых встречах. Только сейчас Сонгю заметил, что Ухён пахнет апельсинами. *** Так как Сонгю и Ухён обменялись номерами, то периодически они встречались в кафе. Оба работали: Сонгю юристом, Ухён звукорежиссером. У обоих были свои дела и обязанности. Но после того поцелуя в квартире Ухёна парни больше не встречались совсем уж наедине. В такие дни Сонгю провожал Ухёна до остановки. Тот больше не ходил пешком. Они подолгу разговаривали при встрече, до самой последней секунды, перебрасываясь словами даже тогда, когда Ухён уже заходил в двери автобуса. Иногда они целовались на остановке, когда было поздно или никого не было вокруг. Ухён обнимал Сонгю, а тот придерживал его за талию. Сонгю казалось, что он готов целовать Ухёна вечно. И почему-то ему казалось, что Ухён был бы не против. Он так же отчаянно цеплялся за губы парня, как делал и сам Сонгю. А затем снова отпускал, смотрел пристально в глаза и абсолютно спокойно взмахивал рукой, после чего словно по волшебству из-за угла почти всегда выезжал нужный автобус. Сонгю все еще не мог понять и почувствовать Ухёна. Несомненно, теперь он о нем многое знал, понимал некоторые его поступки, видел особенности характера. Но когда Ухён брал его за руку, начинал целовать или вновь молча пронзал взглядом, то Сонгю не знал, что у Ухёна в мыслях, на душе, в сердце. Туда он никак не мог пробиться, хотя, может он просто боялся этого. Не понимал и боялся. А Ухён не раскрывался сам, словно просто наблюдая за реакцией Сонгю. В прочем, как и всегда. Именно это порой и внушало Сонгю страх. Он понимал, что Ухёна не надо бояться, и он еще ни разу не пошатнул доверие, но что-то порой щемило у парня внутри. Он понимал себя и свои чувства, но не понимал чувства Ухёна, который учтиво молчал и не говорил на тему того, кто они друг другу. Знакомые? Пожалуй. Знакомые, которые целуются? Это уже интереснее. Это было похоже на отношения, но Сонгю не был уверен. Ухён же был спокоен и продолжал смотреть на него, словно прочитывая мысли. Один раз у Сонгю реально проскользнуло в голове, что Ухён может читать мысли. Этот чудак и так был без того странным. Но к этим странностям Сонгю привык, и они казались ему почти родными. И потому откинул свои мысли об этом. Ухён замечал, что Сонгю что-то мучает. И Сонгю это видел. И оба даже, кажется, понимали, в чем дело. Но не обсуждали это. И в один из дней Сонгю написал смс: "Приезжай ко мне сегодня?" Не прошло и минуты, как пришел ответ: "Хорошо". Снова. Просто написал. Просто согласился. Просто выехал по нужному адресу. Без единого вопроса. *** Ухён сидел в зале и ерошил свои волосы, вытягивая пряди раз за разом. Сонгю сидел рядом и чувствовал напряжение, чего Ухён словно опять не замечал. Они сидели и молчали. Никто не нарушал тишину. Стрелки на настенных часах отбивали громко секунды. Ухён закрыл глаза и Сонгю даже показалось, что тот уснул. Парень покусывал язык и все же негромко спросил: - Ухён? - М? - откликнулся парень, все еще не открывая глаз. - Я хотел поговорить. - Хорошо. - Поговорить о нас. Ухён все еще молчал, и на лице его не отразилось ни единой эмоции. Спустя минуту тот спокойно и немного ласково ответил: - Начинай. Сонгю все еще покусывал язык, а после чего начал выговаривать все, что было на душе. Начав с первой встречи под аркой, когда Ухён выглядел слабым и разбитым, продолжив о встрече в кафе, когда он впервые засмотрелся на пальцы, которые трубочкой перемешивали лёд в стакане, и когда ему показалось, что ни на ком красно-черная рубашка в клетку не может смотреться так же красиво. Он продолжал, говоря о непослушном шарфе, о замерзших пальцах, о потрескавшихся от холода губах. Он говорил и говорил, словно исповедуясь личному дневнику. Ухён слушал, наклонив голову и положив ее на плечо Сонгю. Он был сосредоточен, но спокоен. Выслушивал все, что говорил молодой человек с рыжими волосами, которые словно сияли в свете ламп. Ухёну было тепло. Ему хотелось обнять Сонгю руками, прижать к себе и уснуть. - И все это... в общем... меня напрягает. Больше того, сводит с ума. Когда ты меня трогаешь или когда я тебя целую. Я чувствую себя загнанным в клетку и... - Ты же мог поговорить со мной раньше, - неожиданно прервал его Ухён, слегка поднимая взгляд вверх. Сонгю замолчал. - Ну, мог же, я знаю. Ты сам переживал и сомневался во мне. Хотя, я тебя не виню. Но мне нужно было, чтобы ты сам начал разговор. Почему ты так перепугался? Я тебе не враг. Я, вроде, даже не делал тебе ничего плохого. И если я так дорог тебе, то стоило быть чуть смелее и довериться мне целиком. Если ты хотел... - Сонгю судорожно выдохнул, - если ты хотел спросить, то нужно было спросить. Хотя, может, я кажусь тебе странным? Но я умею слушать и понимать. Ты мог спросить у меня прямо, что я к тебе чувствую и чего я хочу от тебя. Оба вновь замолчали. Ухён открыл глаза, хотя его голова все еще лежала на плече старшего. Сонгю слегка дрожал и замялся. - Что ты чувствуешь ко мне? Вопрос прозвучал почти по-детски. Словно плохая карикатура на предыдущие слова Ухёна. Словно слова по шаблону. Но тот наоборот улыбнулся и снова закрыл глаза. - Я в тебя влюбился. А что по поводу тебя? - И я в тебя, - после недолгой паузы тихо ответил Сонгю. - Еще есть вопросы? - Да. - Начинай. - Чего ты хочешь от меня? - Я бы хотел быть с тобой вместе. И не против предложить тебе переехать в мою квартиру, так как там я собственник, а свое жилье ты снимаешь. Только если ты будешь вытирать посуду после посудомойки: меня раздражает это дело. И если будешь терпеть мои репетиции на гитаре по вечерам. А чего хочешь ты? Сонгю набрал воздуха в легкие и шумно выдохнул. Ему действительно стало легче. - Я вовсе не против твоего предложения. И тоже хотел бы быть с тобой вместе как пара. Ухён... - М? Сонгю повернулся и обнял парня за плечи, мягко поцеловав в губы, которые тут же растянулись в улыбке. В этот раз Ухён тоже целовался с закрытыми глазами.