Сын Бури

Сижу я, значит, никого не трогаю. А затем… Представьте мальчика лет шести, одетого в традиционное японское кимоно. Представили? Супер. Итак. Следующая картинка. Мальчик медленно открыл глаза, встал, вышел из своего зала для тренировок. Прошел несколько десятков метров по зеленой траве до пруда. И… как рухнул головой в воду, и из-под воды стали гигантские пузыри вылетать. Это я. Что я делаю? Ну, тут все просто. Я орал в воду, вымещая на ни в чем не виноватую стихию свою обиду, горечь и разочарование. Почему я так делаю? Ммм, интересный вопрос. С чего бы начать. Ага, знаю с чего. Как и обещал мне отец, я уже полгода постигаю путь мага огня. Ну, как постигаю. Просто пытаюсь с помощью медитативных техник ощутить то самое ядро огня. А еще я все время был в разъездах с отцом. Посты, представительства в Объединенных силах Самообороны Японии. Обучение клановых бойцов из разных ветвей. В общем и в целом, было интересно, познавательно и трудно. Еще никто меня не воспринимал как наследника. Все ждали, когда я пробужу силу. Все ориентируются на власть сильнейшего и способнейшего. Все остальные аспекты и характеристики человека были вторичны. Будь ты хоть трижды способнейшим управленцем, политиком, бойцом или учителем. Без магии в клане ты — никто и звать тебя никак. А еще хуже, если в тебе пробуждается другая стихия. Такое тоже бывало в истории. Только таких «счастливчиков» убивали на месте, без суда и следствия. Чтобы не портили генофонд магов огня. А неспособных к магии просто изгоняли к черту на кулички. Вот я сейчас и орал в воду, потому как перспективы устроиться в новой жизни летели не просто в «тартарары», а в бездну. Демократическое общество, двадцать первый век, е-мое. Я таки почувствовал свое ядро. Да, большое, если брать в пример сравнение отца, когда он объяснял мне, что я должен «увидеть и ощутить». Яркое, можно сказать — аномально огромное. Даже у отца меньше. Но вот загвоздка. Если я сейчас пикну и скажу, что ядро у меня похоже не на огненный шар, пылающий и светящийся всеми желтыми и красными цветами, а на сферу из голубоватого воздуха, внутри которой бушуют ураганы и сверкают молнии, меня зажарят на месте. Причем зажарит сам Гемма, несмотря на то, что я его сын. Он, как самый большой педант и любитель устоев и законов, не посмотрит, что я его наследник. Вот это, наверное, единственное, что не хватало в главе военной ветви клана Каннаги. Гибкости мышления как такового. Поэтому я… не знаю, что мне делать. — Сын нашего главы, с мокрой головой и валяется в траве. Ох, какой же ты еще ребенок, Казума, — сладкий голос для моих ушей. — Приветствую своего старшего брата, Сако-сан, — вскочив, я слегка поклонился старшему брату. Троюродному брату из нашей ветви. Достаточно способный боец, русоволосый, высокий и которому стукнуло уже двадцать лет, сей молодой человек не имел отбоя от поклонниц. Как в клане, так и за его пределами. А также он был моим проводником в мир простых смертных. На простые улицы Токио, городов и деревень Японии. За что ему огромное спасибо. — Да брось ты ко мне так официально обращаться. Уже три месяца, как я тебя таскаю вопреки закону клана по Японии. И если твой или мой отец узнает, нам крышка, — взлохматив мне волосы, троюродный брат плюхнулся рядом на траву. Сако — единственный из всей нашей ветви, который может продержаться против отца. После их тренировок весь полигон — чистая магма и опасная зона. И единственный, кто… не совсем уважает правила и законы клана. Я называю это как раз гибкостью мышления, а все остальные — молодой дуростью и неслыханным позерством, за которые Сако каждый раз отвечает. — Это да. Слушай, Сако. — Мм? — решиться или нет? Тяжело держать такую ношу одному. Быстро перегорю или сболтну. А тут… может, он меня поймет. — Что делать, если ты находишься между двумя путями, плохим или очень плохим? — Кхм… — я прямо кожей почувствовал, как напрягся русоволосый маг огня. — Ты до скольки один и тебя не будут беспокоить? — да, мои тренировки — это святое. И никто на милю ко мне не подойдет, пока я медитирую. Ну, кроме Сако. — Еще два часа. — Пошли к тебе, — зайдя в комнату для медитации, Сако резко развернулся и зажег огонек на пальцах. Черт, промашка. Ладно, хотя бы смерть будет быстрая. — Какая у тебя? — не терпя возражений, спросил боец клана. — Воздух, — на что Сако аж сплюнул на пол. — Вот же. Не думал, что судьба настолько будет издеваться над тобой, — сокрушенно покачал головой парень, садясь на татами, — как я понял, ты только что почувствовал свой источник. Свое ядро. — Да… И мне хана, — а что, неправда, что ли? — Погоди. Я, в отличие от наших старых пердунов или твоего отца понимаю, что все имеют право на жизнь. Ты же не убийца, не насильник. Вот за это я бы тебя точно сжег. А тут. Просто такая судьба. Кстати, а ядро большое? — Огромное. — Тогда сейчас кое-что проверим. Ты сможешь его еще раз увидеть? — Ну да, — закрыв глаза, я с легкостью, образно, естественно, падаю во тьму, где всеми красками белого и голубого сияла огромная сфера из воздуха и маленьких искорок. А внутри продолжала бушевать могущественная стихия. — А теперь — попробуй потянуть на себя кусочек воздуха. Не бойся, так же происходит с огнем и другими стихиями. Это твоя чистая энергия, поэтому все должно пройти быстро. — Да, получилось. — Я тоже вижу, что получилось. Открой глаза, — открыв глаза, я увидел, как в правой руке, которой я и подцепил капельку осязаемого для меня воздуха, пляшет миниатюрный смерчик. — Молодец. Теперь и в самом деле я вижу — воздух. Отпусти его, — только я посильнее разжал ладонь, как в комнате образовался ураган. Дерево затрещало, а окна застонали от сильного давления воздуха. — Воу. И вправду, силен. И жаль, что не огонь у тебя. Тогда ты был бы сильнейшим в клане, будь уверен. А так — у тебя один вариант. Притворяться, что у тебя нет способностей, ждать боя за обладание наследным Энрайха. И уйти из клана. — Энрайха? Но ведь этот меч из чистой лавы и магмы — реликвия клана. — Именно. И через семнадцать лет будет турнир кланов. И Дзюго-сама хочет, чтобы мы снова подтвердили величие нашего клана. А кто, как не наследник Военной ветви или Правящей обязан это сделать. С легендарным мечом в руках. Не знаю, как Аяно, а вот на тебя я бы поставил. Несмотря ни на какое благословение Огня, я еще не видел такой силы в таком юном возрасте. Кхм, так вот. И когда Аяно стукнет восемь лет, а тебе, соответственно, тринадцать, будет проведен турнир. Бой между вами. И после этого ты уйдешь. Только тогда у тебя будет шанс выжить и самому устроиться в мире. — Хм, спасибо, Сако. Так и поступлю. Я слишком молод, чтобы умирать. — И то верно. Давай, Казума, держись. Через полгода отец от тебя отвернется. И увы, но после этого ты станешь в клане персоной нон грата. Но исключать до битвы тебя не будут. — Ясно. Ну что же. Такова моя судьба, значит. Аяме Каннаги Поздно вечером, пройдя по небольшой тропинке, освещенной небольшими светильниками, женщина стремилась к небольшому домику в самом конце территории клана. Пока Гемма в отъезде по делам клана, у Аяме появился шанс повидать сына. Того, кто два года назад не оправдал надежды отца и клана. Тот, кто в одночасье стал изгнанником клана, его изгоем и позором. Вот и маленький домик. В разы меньше, чем у остальных. И маленький желтый огонек, горящий в небольшом окошке. Подойдя ко входу, блондинка вздохнула и вошла внутрь. Дверь, как обычно, была незаперта. Впрочем, Казума и раньше не пекся, как остальные, о личном пространстве. И сейчас он не обратил внимания, что на его, пусть и маленькую личную территорию, кто-то заходит. — Казума. Это я, — отодвинув в сторону легкую дверь, женщина увидела комнату, заваленную книгами. Самыми простыми книгами. Учебниками по математике, физике, японскому и английскому. Даже откуда-то взялись… испанский и русский. Законодательства Евросоюза, Америки. А сам ребенок восьми лет корпел над бумагой, что-то вычитывая из учебника по географии. — Здравствуй, мама, — мягко, даже по-отечески улыбнулся в ответ Казума, возвращаясь к своей работе. А на глаза матери навернулись слезы. Ни слова обиды, ненависти. Он принял изгнание, принял тот факт, что все отвернулись от него. И улыбался. — Как ты? Я принесла тебе поесть. Вот, возьми фрукты и … — Мам, уходи, пожалуйста. Если папа узнает, то тебе будет плохо, — на что женщина, не выдерживая такого спокойного и уверенного голоса, кинулась к сыну и вся в слезах прижалась к его спине. К тому, кем она гордилась и будет гордится. Любой бы на его месте ревел от страха и боялся кары от клана. Она гордилась Казумой. Но еще больше она хотела, чтобы он для нее оставался маленьким ребенком. Тем, кто тоже в ответ бы прижался и сел к ней на ручки. — Мам. Успокойся. Жизнь на этом не кончается, — обняв в ответ маму, произнес Казума. — Да, я не маг. И пусть так распорядились энергетика, гены и судьба. Пусть так. Но не переживай. У меня все получится. Ведь свет клином на магах не сошелся же. — Да, прости меня, — вытирая слезы, женщина вымученно улыбнулась. — У меня хорошая новость. Скоро у тебя будет братик. — Поздравляю тебя, мама. Надеюсь, хоть он оправдает надежды отца, — обняв маму, прошептал Казума. — Да… точно. И я на это надеюсь. — Иди, мам. Нечего тебе нервничать. Ребенку нужен покой и спокойная мама. — И откуда ты все это знаешь? — Из учебника по биологии, — достав из горы книг оную, произнес со смешинкой в глазах Казума. — Доброй ночи, мама. Надеюсь, у тебя все будет хорошо. И будто ничего не произошло, по мановению ветра, брюнет вернулся к чтению книги. И тут Аяме поняла, почему. В окно смотрел Гемма. И его взгляд не предвещал ничего хорошего. — Доброй ночи, сын. — И зачем ты ходила к этому отродью? — прошипел тучный брюнет, нависая над хрупкой женщиной. — Может, для тебя он и отродье, а для меня — мой сын. Моя кровь. Мой первенец. Тот, кто является самым умным ребенком в клане, самым ответственным, самым спокойным. А также — просто моим любимым ребенком и моим сыном. — Это ничего не значит, Аяме. Без силы он… — Сила, сила. А если у потомков Дзюго родится безумец? Или умалишенный. Но очень… сильный в плане магии. Что, под заклание отправишь своих потомков? Не все решает сила, мой супруг. Иначе не существовало уже бы ни нашего клана, ни этой страны, ни этого мира. — Благодари духов, что ты на сносях. Иначе ты бы не избежала наказания, Аяме. — Да легко, Гемма. Я выходила замуж за достойного мужчину. Того, кто был готов стать отцом для детей, их учителем и тем, кто примет их, несмотря ни на что, и опорой семьи. А не живым сборником законов, которые были прописаны еще три тысячи лет назад. Все, повторю, все кланы оставляют своих детей в своем родном доме. Учителями, юристами, инженерами, уборщиками, в конце концов. И только наш клан, как заплесневелый пень сохраняет традиции, которые уже давно исчерпали свой срок службы. Если надо, я готова уйти в младшие ветви и отказаться от статуса твоей супруги. Я все сказала, — махнув копной светлых волос, женщина ушла в сторону родового поместья. А Гемма стоял, сжав кулаки до крови. Все идет не так. Ну почему, почему?! Все, чему учил его отец и дед — все становится тленом. Потому как убеждения сталкиваются с объективными вопросами и фактами. Никогда еще в главной ветви не рождалось безумцев. Но и такой вариант возможен. Как и вариант того, что его первенец — не маг. Но это не ему решать. Он дождется. Еще пять лет — и позор рода исчезнет из клана. Слово второго человека клана Каннаги. — Что я делаю не так? — но духи огня не дали ответа. Им не ведомы печали и ошибки людей. Они живут по своим законам и правилам мироздания. Но есть одно отличие — законы и правила у духов всегда меняются. Вместе с миром и ситуацией.