Заёбы только так и лечатся.

Грот. Убогая забегаловка с таким же убогим обществом. Над каждым столиком можно смело повесить табличку – «стол забыдлен». Именно забыдлен и никак иначе. Какого лешего меня сюда занесло? Ах да, лешего зовут Ксюха, и она в очередной раз решила устроить мне эстетический коллапс. Это в её духе, вытаскивать меня вот в такие вот места периодически. Как бы показывая, что есть люди и похуже нас двоих. Ну и для других целей тоже. Столик с видом на импровизированный танцпол, полутьма и бокал светлого с трубочкой. Именно с трубочкой, куда уж без неё-то в Гроте. Сижу, потягиваю, лениво так и ловлю оргазмы, наблюдая за извивающейся под заунывный шансон Ксюхой. Она сегодня в ударе – обтягивающий топ и мини-юбка, будь она неладна, так призывно поднимающаяся вверх по упругим бедрам, когда эта бестия выгибается в очередном па. Я не люблю танцевать, а Ксюха любит, несмотря на всю свою пацанистость любит, но только вот в таких вот местах и вот в таких вот нарядах. Она знает, что я смотрю, и словно издевается, всё время, поворачиваясь ко мне и прикусывая губу. Смешная. Я ж знаю, что у тебя на уме. А на уме у Ксюхи очередной вынос мозга с расставанием. Только теперь она придумала новый аттракцион – «третий не лишний, третий запасной». Едва она вечером натянула с задумчивым видом эту чертову юбку, я уже поняла заёб «нам надо расстаться» вновь заскрёбся в её стриженой головушке. Только в последнее время она избрала новую тактику – цапасться выводя меня на ревность и пытаясь породить ненависть. Мол, погляди, какая я дрянь, мужиков цепляю, прям при тебе, зачем я тебя такая нужна? Дура ты, Ксюха. Меня скребет, конечно, чего греха таить, но все твои «ходы и выходы», мной уже просчитаны. Поиграем? Маска тотального похуизма на лицо, трубочка на хуй и залпом, залпом пару бокалов. Поднимаюсь из-за столика, как раз в тот момент, когда очередной гоп-выблядок пытается пристроиться к тебе в танце. Приближаюсь, улыбаясь во все тридцать два. Похуизм так и источает счастье и восторг. Видишь. Меня видишь. Поворачиваешься, обвивая бычью шею. Ну, дура-дурой, а ведь за тридцатник уже. Интересно, как далеко зайдёшь сегодня? Губы уже готовы встретиться с влажными губами переростка в джинсе, а глаза косят в мою сторону. В голову, почему-то прилетела мысль – Вот если треснуть сейчас по головушке, так ведь и останешься навсегда с вечно вытянутыми губами и косящими глазищами. Смешно. Поравнялись. Косящие глаза это отметили, а дурость полезла-таки целоваться. - «Смотри не ублюйся.» - а можно шипеть и улыбаться? Однако можно! Я умею. Закашлялась. Поперхнулась. Слюнями что ли? Или я таки напророчила? Вот будет номер, если её и впрямь вывернет на несчастного парнишу. Ну, хоть поржём. Целоваться Ксюхе явно перехотелось. Спиной прям, почуяла, что перехотелось. А нахрена, если я не вижу? Продефилировала мимо смутно знакомых гопников, всё так же улыбаясь во все тридцать два. На улицу. На воздух. Здесь можно и маску снять. Сигарета в зубы и глаза сверкаю огнём. Прям чувствую, что от собственного взгляда и подкурить можно, если зажигалка не сработает. Но зажигалка, падла, на ура зажигается. Фокусы со сверхспособностями отменяются. Потряхивает, чего греха таить. Морда кирпичом, а в душе прям горит. И мерзко. Знает, стерва, на какие кнопочки давить. Но это лирика. Жди, родная, ответочку. - «Привет!» - радостно-щенячье. Кто ты, чудо природы в широких штанах? Пригляделась – один из гоп-компании. – «Ты Бес кажется, я тебя с Яном в «Шанхае» как-то видел.» - «Она самая.» - надо же, запомнил, признал. Ну, так даже проще. Раз видел с Яном, значит, наглеть не будет. «И тебе не хворать.» - выпуская струйку дыма. - «Чего одна тоскуешь? Подруга вон уже нашла себе парня, а ты чего теряешься?» - не в курсе значит, что Ян не только с гламурками дружит. - «Я ещё не определилась.» - «Чего так? Разборчивая?» - «Брезгливая.» - «Дунуть хочешь? Я кстати, Лёха!» Да хоть Евпатий – одна хуйня. Но собственно, почему бы и нет? Парнишка сам напрашивается прям. Правда не знает куда лезет, но это уже собственно его проблемы. - «Как-нибудь в другой раз. Пойдём лучше, с подругой познакомлю.» В глазах восторг. Ну не дать не взять, щеночек породы Кокер-спаниель. Погладить чтоль? Против шерсти. С ноги. Бесит. Вот вроде не виноват, а бесит. И снова полутьма Грота. И Ксюха за столиком. С обладателем бычьей шеи. Бритвой бы, да по этой шее, но маска тотального похуизма уже на лице. У Ксюхи, при виде меня и Кокер-спаниеля аж глаза округлились. И скулы ходуном. Что, родная, зубки сводит? Улыбаемся. Приторно сладко улыбаемся. Лишь бы диабет не заработать. - «Знакомься, Ксень – это Лёха, мой знакомый. Решил вот составить нам компанию.» - как же заебалось скалиться. Кивнула, пытаясь изобразить крайнюю степень восторга. Не умеешь, родная. Ты когда злишься, к тебе маски не прилипают. Но это вижу только я. Парнишам похер. Они в своих головушках уже все позы на ближайшую ночь прокрутили. Наивные. Позы сегодня прокручивать будем только мы. С тобой. Напротив. Глаза в глаза. Ты бесишься. Твой план насмарку. И ревность прям жрёт. А я улыбаюсь. Заёб только так и лечится, Ксюх. Рука спаниеля на плече. Подташнивает. Но докручивать надо. Тридцать два до одурения и атрофирования лицевых мышц. Туфли в сторону. Под столом не видно. Чуть приподнимаю ногу, касаясь твоего колена и резко вперёд, раздвигая ноги. Аж сигарету выронила. Смешная. Видела бы ты сейчас своё лицо. Все эмоции прожектором. Не сгори, солнце. А я продолжаю невозмутимо улыбаться. Прикуриваю, от заботливо предложенной зажигалки и что-то с упоением рассказываю Кокеру, продолжая действие под столом. Он счастлив в своих заблуждениях. Ты в ахуе. Ерзаешь. Интересно, насколько тебя ещё хватит? Пять минут? Меньше? Меньше! - «В туалет не хочешь?» - эх, Ксюха, Ксюха, а я-то думала ещё поиграть. - «Мы с Тамарой ходим парой?» - баян от «твоего» с шеей. - «Нам с подружкой не до пьянки – мы с подружкой лесбиянки!» - баяном на баян и как обычно тридцать два. Гогот на два баса. Знали бы, над чем ржёте, парнишки. До туалета медленно-спокойно, а там прорвало. Буквально запихиваешь меня в ближайшую кабинку и прижимаешь к хлипкой перегородке. - «Это что было?!» - «Назревающий заёб лечили.» - пожимаю плечами, облизывая вмиг пересохшие губы. - «Сучка!» - кулаком в перегородку. Если спалят, придётся платить. - «Ты первая начала.» - машинально раздвигаю ноги, ощущая как твоя рука уже расстегнула ремень на джинсах и пробралась туда, где и должна быть. Чуть задыхаюсь, но тридцать два всё ещё в игре. - «Хватит лыбиться!» - злишься, нервно отодвигая мешающую ткань. – «Как ты там шутить изволила – «Нам с подружкой не до пьянки?» - «В каждой шутке, есть доля…» - «В каждой шутке есть доля…»