Зуд

Я тогда учился в шестом классе, когда мы внезапно уехали в Штаты. Без мамы. - Она ушла к другому мужчине, слышишь? - отец сидит в кресле напротив. Его голос отдает неприятным спокойствием. Я смотрю на него с непониманием: ему что, всё равно? Моя кожа горит, зуд разносился по телу от висков к задней части шеи, плечи, руки. Покалывание заканчивается на кончиках пальцев. Руки напряжено сцеплены в замок. - Никому ни единого слова, - твердо произносит отец. Встав он, подходит к окну. Полоса света, падающая из окна, разделяет комнату надвое. Разделяет меня и отца. - Когда ты станешь старше, ты поймешь. Я по-прежнему чувствую зуд под кожей, хочется, наконец, прекратить эту пытку. -Тайга! Я съеживаюсь в кресле и ногти одной моей руки с силой впиваются в запястья другой руки. - Ты меня слышишь или нет?! Я твердо киваю. - Ни единого словечка никому. Краткий всплеск боли отвлекает от зуда. Я раздираю кожу до крови и смотрю вслед выходящему из комнаты отцу. Мелькает надежда, что в моей семье всё будет по-прежнему, что отец не превратится холодную и блеклую тень себя прежнего и не отвернется от меня. Что мы с мамой сможем общаться, как и раньше, и между нами не будет неловкости и чувства обиды. Всё ложь. Я остаюсь сидеть в кресле, пальцы, казавшиеся мне холодными и стальными, не слушаются меня, я царапаю кожу на руках сначала медленно, а потом всё быстрее и сильнее оставляя глубокие царапины. Окровавленными пальцами я делаю то же самое с плечами и коленями, и только после этого противный зуд, охватывающий мое тело, с ног до головы, утихает и остается только боль. *** Я впервые замечаю это, когда вижу Алекс вне баскетбольной площадки в легком белом платье. Меня завораживает запах исходящий от её кожи: это как какие-то цветы, название которых я не знаю, и возможно легкий макияж или она от природы настолько красива. Я смотрю на неё по-другому на, её тело и, думаю о том, о чем не думал раньше: Алекс - девушка. Она подходит ближе, и я ловлю себя на мысли, что смотрю на неё слишком долго, дольше, чем должен. Она что-то с улыбкой произносит, но я не слушаю. Тацуя, подбегает к нам, берет Алекс под руку и отводит её в сторону, жестом показывая, чтобы я шел с ними. Что-то сжалось в груди и кожа снова начала гореть. Это был день, когда всё изменилось. Это был день, когда зуд вернулся. *** Алекс иногда собирается со своими старыми подругами из баскетбольной команды, и они играют трое на трое. А мы с Тацуей обычно выступаем в роли наблюдателей, но, помимо нас, вокруг собирается много парней. Я могу часами смотреть, как они, нет, как она играет. Все-таки, Алекс на площадке не было равных. Она была великолепна, её обманные обходы, её ловкие финты и потрясающие данки. Хотя, все девчонки играли отлично. В подтверждение тому, рядом то и дело звучали восторженные возгласы и аплодисменты. В этот день было невыносимо жарко и на девушках было минимум одежды: короткие шорты и обтягивающие топы, обнажающие животы привлекали к себе лишнее внимание, некоторые пришли посмотреть совсем не на игру. Парень рядом со мной громко присвистнул и гадко улыбнулся, бубня себе что-то под нос. Мне захотелось засветить ему кулаком в нос, я подумал, что, возможно, он сейчас похотливо разглядывает мою девушку. Да, я уже привык в мыслях называть Алекс именно так. Сам я старался не пялиться на нее, иногда только подолгу задерживая взгляд на коленях, потому что, когда я смотрел выше, мне казалось, что я извращенец. Я был уверен, что не был извращенцем. Но наблюдая, как Алекс завязывает в хвост длинные светлые волосы, видя, как капли пота стекают по гладким красивым бедрам, когда она делает очередной дриблинг. И как во время питья случайно пролитые капли воды падают на её майку, я думаю, что всё-таки я один из них. После игры к Алекс подбегает какой то парень, и они весело болтают, Алекс смеется, а я отвожу взгляд. Зуд снова начинается от затылка и достигает плеч, я дрожу от неприятных покалываний. Мне хочется расцарапать влажную от пота кожу, но я думаю, что сейчас это плохая идея - Сюрприз! – слышу я рядом. Алекс подает мне солнцезащитный крем и поворачивается ко мне спиной. Я мажу её плечи кремом, а в награду получаю короткий поцелуй в щеку. Я покупаю бутылку такого же солнцезащитный крема и на следующей тренировке предлагаю Алекс опять намазать ей плечи. Тацуя смеётся и говорит, что со стороны мы смотримся как сладкая парочка. *** Когда Тацуя случайно в разговоре упоминает, что у Алекс есть девушка, я в замешательстве. Я чувствую боль и отвращение одновременно. - Она ровесница Алекс, но она настолько ярко красится, видимо, чтобы казаться старше. Хочешь, покажу фотографию? - Химуро вытаскивает телефон из кармана, и тут же на экране высвечивается сообщение, – идем, Алекс зовет тренироваться, – он убегает вперед, а я поправляю напульсники, пряча под черной тканью расцарапанные запястья. *** Алекс появляется на пороге моего дома поздно вечером и просится немного пожить. Отец как обычно не пришел ночевать, он вообще редко появляется дома, и я впускаю её. Конечно, я не подаю вида, даже ворчу о том, что её сумка тяжелая, хотя внутренне ликую. Я рад, что в трудную минуту она обратилась именно ко мне. И она остаётся. Мне комфортно рядом с ней, мы занимаемся домашними хлопотами, днем играем в баскетбол, а по вечерам, усевшись вместе на диван, смотрим телевизор. По ночам она забирается ко мне в постель, и по утрам я просыпаюсь в обнимку с Алекс и тяжестью в паху, она смеется надо мной, когда я по утрам убегаю и запираюсь в ванной комнате. Мне совсем не смешно, но эта теплая домашняя обстановка делает меня невероятно счастливым, и я уже не вспоминаю о жгущем противном зуде. Когда появляется отец, они с Алекс о чем-то долго беседуют за закрытыми дверями кабинета, и я начинаю нервничать. Но он позволяет ей остаться. *** Когда по телевизору показывают ток-шоу про парня, который собирается сменить пол, Алекс делает погромче и смотрит это шоу с неподдельным интересом. Появляется отец и начинает усмехаться и бросать язвительные комментарии. Алекс недовольно кривится и переключает канал. - Нет ничего плохого, в желании изменить свой пол, если это возможно, - говорю я достаточно громко, чтобы собравшийся уходить на работу отец слышал. - Что?! Я смотрю на него через плечо и замерзаю от его презрительного взгляда. - Тайга? Я ненавижу, как отец произносит моё имя. - Тайга, посмотри на меня! Отец зол, и я знаю, что нет никакой возможности выйти из этой ситуации невредимым. - Ну, знаешь это уже слишком, - он уходит, громко хлопнув дверью. Что-то внутри меня болезненно сворачивается и засыхает. Покалывания жгучей болью начинаются в спине и расползаются по всему телу медленно и уверено. На следующий день отец устраивает мне скандал, и Алекс исчезает из нашего дома. *** Теперь отец непрерывно находится рядом со мной. Он ввел комендантский час и исправно проверяет, сделал ли я домашнюю работу. Отвозит меня в школу и забирает из школы. Баскетбол теперь под строгим запретом. Я знаю, что это ненадолго и что всё снова пойдет своим чередом. Но всё меняется. Я прихожу в шок, когда отец говорит, что мы срочно возвращаемся в Японию. Но я возвращаюсь туда один. *** Я нервно верчу телефон в руках, снова и снова поглядывая на время. - Когда же этот чертов самолет, прилетит, - телефон в моих руках вибрирует, и на дисплее высвечивается фотография девушки со светлыми волосами и с яркой завораживающей улыбкой. Я поднимаю трубку и слышу долгожданное “я прилетела” и последующее согревающее душу “я скучала”. Мы с Алекс давно не виделись, и мне столько всего надо ей сказать, что я стал выше её больше чем на голову и теперь с легкостью делаю данки, которым она меня обучила. Что я собираюсь стать лучшим в Японии вместе со своей командой и, наконец, рассказать, что на самом деле она для меня значит.