Euphoria

Здесь нет особого смысла, но я подумал, что все уже об этом задумывались. Горяченькие ХунХаны.))) Одеяло куда-то пропадает, а Лу больше зарывается в мягкую подушку, прячась от настойчивых солнечных лучей, проникающих из окна. Больше шторы в комнате не сдвигаются, так как с ночной каторгой покончено, и ритм выравнивается за неделю. Они просыпаются к двенадцати, неторопливо поднимаются и делают все, что угодно душе. Сехун все равно углубляется в поиски новой работы, хотя Лу советует подождать месяцок – они так и не воспользовались отпуском. Теперь в их жизни больше спокойствия, после случая в душевой, Лу проспал почти сутки, что весьма помогло – Се смог обработать порезы. Обнаружив повязку, Лухан удивляется, вспоминает прошлую ночь, его передергивает от воспоминаний и слезы сами наворачиваются на глаза. Он сглатывает и переводит дух, все позади. Возле кровати возникает переносной столик с двумя дымящимися чашками. От них веет кофе, приправленным порцией сливок и корицей, Лу морщится. Запах приятен и притягивает, заставляет оторваться от просмотра волшебного, наполненного магией сна, но хрупкий парень не готов с ним распрощаться. Его трясут за плечо, треплют по волосам, однако Лулу упрямо притворяется спящим, утыкаясь носом в подушку. Одеяло все еще греет спину, тепло укутывает и не выпускает из объятий, как ледяные ладони достигают горячей спины. - Поднимайся, Лу… - с долей обиды в голосе произносят над ухом. - Ну, еще пять минуточек. Лучше присоединяйся, тут так круто… - тихо отвечает Лухан, ловит чужую руку и прижимает к своей груди, лишая соседа возможности вырваться. - Может тогда, - очаровательный голос Сехуна становится ниже, - Займемся этим… - Ты хочешь? - Очень, Лулу…Очень хочу. Как только олененок разворачивается заспанным личиком к бодрствующему Сехуну, то оказывается втянутым в долгий поцелуй. Обвивает ручками шею партнера, приближаясь и отдавая часть своего тепла. Их языки не борются, а переплетаются, стараясь слиться в единое целое. Воздух со свистом вырывается из легких, внутри и снаружи все горит, особенно губы, которые покусывают и оттягивают. Боль возникает, такая незначительная, совпадающая с возбуждением и желанием. Первый стон срывается у Лу, стоит Сехуну спустить свои ладони на упругую попку партнера и сжать ее. Получается, что он автоматически вжимается в младшего, соприкасаясь с его эрекцией, отчего невероятные чувства посещают низ живота. Член Се уже твердый, жаждущий отдельного внимания, Лухан осторожно, боясь сделать что-то неправильно, поглаживает его через тонкие боксеры. Безумие, но такое желанное, такое красивое, с добавлением искренней и взаимной любви. - Сехунн-и, - говорить очень тяжело, и Лу усердно старается, - Это же не будет так же больно, как раньше? - Я тебя растяну, будет намного лучше, чем в прошлый раз, - стягивая со старшего пижаму и переворачивая его, заверяет Сехун. Обнаженные ягодицы молочного цвета сводят парня с ума, ровные, округлые, манящие сотворить с ними что-нибудь эдакое, чтобы оставить след, пометить и давать заранее всем понять – святыню трогать запрещено. На спине Лу красуются тонкие розоватые шрамы, оставшиеся после драки с применением бутылки, Се обводит их пальцами и касается губами, вызывая неловкую дрожь смущения у олененка. - А-ах, Сехун, не не…не надо… - противится Лулу, однако его накрывает сверху тело Сехуна, тоже обнаженного. Он неторопливо двигает бедрами, толкаясь своим членом между умопомрачительных половинок старшего. На конце возбужденного органа появляются капельки мутной смазки, которые размазываются по коже. Лу прогибается, больше выпячивая попку, тем самым усиливая контакт между телами, доводя тесное трение до сногсшибательного петтинга. - Хочешь чего-нибудь, Лу? – быстрые поцелуи спускаются вдоль позвонков. Когда блондин переворачивается на спину, то вновь лежит под весом возлюбленного, который нежно поглаживает его по бедру. - Ммм, я не знаю…Может быть… Как же это называется? – пока Лухан задумывается, усердно пытаясь вспомнить то самое слово, его сосед спускается к аккуратным сосочкам, играя с ними языком, втягивает один, затем второй и осторожно прикусывает, срывая с губ возлюбленного громкие стоны. Сехун садится с ногах у Лу, заставляет согнуть их в коленях и бесстыдно раскрыться, выставив напоказ самое сокровенное, отчего щечки блондина покрываются ярким румянцем, а руки прикрывают глаза, дабы спрятать свое смущение. Младший трется носом о нежную кожицу у основания члена, целует, оставляя после себя бардовый засос, медленно проводит рукой по всей длине органа Лулу и с удовольствие подмечает, что тот подглядывает сквозь тонкие пальчики. Не верится, что сейчас у них все происходит на самом деле, не за дополнительные деньги, не по просьбе, а потому что захотелось. Се часто видит Лухана в душе, знает, что его член не очень большой, но ровный и с красивой малиновой головкой, которую так и хочется облизать. Язык почти обжигает чувствительную часть тела, скользит по особо значимому месту под головкой, смачивает слюной, добавляя глянцевого блеска. Лухан с трудом размыкает руки и отрывает голову от подушки, наблюдая за тем, как его член исчезает в горячем ротике любовника почти до основания. На него устремляется ответный взгляд шоколадных глаз, и Лу сильно зажимает зубами губу то ли от восторга, то ли подавляя утробный рык. Ему до безумия нравится следить за движениями Сехуна, страстно посасывающего его орган, помогающего себе рукой. Он знает, разрядиться в рот любимого будет слишком некрасиво, и сдерживается, хотя, подается тазом навстречу. Опускает на затылок Се свои ладошки, не давит, не старается доминировать и задавать ритм, а поглаживает и треплет, проявляя заботу. Сехун млеет, прекращая отсасывать, выпускает с хлюпающим звуком член изо рта, добирается до губ Лулу и сминает в требовательном поцелуе. Как всегда – приторно сладко. Просит приподняться и подкладывает под попку старшего небольшую подушку, для удобства. Лухан оказывается в весьма интересной позе, при которой прекрасно видно розовую дырочку. Теплые пальцы обводят ее по контуру, не рискуют проникать внутрь, ведь без смазки будет очень больно, особенно после долгого воздержания. Потому Сехун припадает к трепещущему входу, игнорируя протестующего Лухана, лишенного ориентации в пространстве, пихает свой юркий язычок внутрь. Конечно, это сводит с ума, будоражит кровь. - Еще, Сехунн-и, еще… - сипло стонет Лу, поглаживая собственный член. Вокруг все плавится от растущей температуры, превращается в подобие лавы и проносится мимо в вихревом потоке. И Сехун продолжает лизать и толкаться, выписывая круг, спирали, умудряется прикусить кожу на попке в очередном порыве. Приставляет к распаленному входу один пальчик и медленно вводит, затем чуть помедлив второй, массируя припухшие стеночки и разводя их на манер ножниц. Старший снова подает голос, насаживаясь сам , а партнер лишь довольно ухмыляется целуя внутреннюю сторону его бедра. Вскоре Лухан уверенно принимает в себе три пальца, не выдерживает, соскальзывает с них и накидывается с поцелуями на младшего, забираясь к нему на колени. Обвивает его шею, резко сокращая расстояние и пытается насадиться сам, но, увы, Сехун ему помогает, попутно смакуя каждый участок его ключиц. От Лу слишком приятно пахнет, возбуждающе и требовательно, будто его кожа выделяет ароматные масла. Почувствовав, что впустил Сехуна до конца, Лу начинает двигать бедрами, рвано выдыхая ему в губы. Видимо головка задевает простату, и у блондина возникают яркие цветные вспышки, но он ни в коем случае не останавливается. Поднимается и быстро опускает обратно, ловя кайф каждый раз. - Господи, еще… Глубже, - вырывается у Лулу, а Се опрокидывает его на спину, ускоряя темп, - А-ах, как хорошо… Боже… Душно, влажно, пошло, и если бы не тихие шлепки, то Лухан подумает, что окончательно оглох. В ушах стучит кровь, а иногда кажется, что удары сердца заглушают другие звуки снаружи. Мозг рисует странные несвязанные друг с другом картинки, отвлекает от главного. Член Лу трется о их животы, пачкая в вязкой жидкости, подрагивает от нахлынувшего напряжения и ждет, когда ему помогут излиться. Ладонь обхватывает его, плавно водит по органу, разгоняя кровь и добавляя экстремальных ощущений. Толчки из агрессивных, превращаются в плавные, Сехун выходит и вновь врывается в узкую, но отлично разработанную, дырочку, одновременно поглаживая Лу под коленками. Тот разводит ножки сильнее, демонстрируя, как его тело идеально обхватывает член Сехуна. Ровно так, как нужно, как необходимо. Вход пульсирует, сжимается, уже становится пунцовым, от проникновений. Старший опять опускает одну руку, чтобы спровоцировать разрядку, а пальчики второй прикусывает, запрокидывая голову и подставляя шею для своего мальчика. После зубов младшего остаются явные следы, он очень долго терпит, чтобы не сделать подобного без согласия партнера, потому сейчас отыгрывается по полной, терзая мраморную кожу любовника до красных отметин, который точно будут заживать неделями. Зато теперь они принадлежат только себе, никому больше, могут заниматься любовью, а у них это именно любовь и никак не секс, когда захотят и сколько душе угодно. Ни одна живая душа на планете не посмеет их потревожить и отвлечь от столь приятного занятия. Показатели зашкаливают, удовольствие достигает своей вершины, после пары грубых и резких толков, естественно с позволения Лу, Сехун чувствует сокращения мышц вокруг своего члена, видит белесую жидкость на животе и кончает вслед за своей второй половинкой, изливаясь в его нутро. Они еще очень долго целуются, неимоверно долго и можно сказать тщательно. Се выходит из любимого тела, берет на руки расслабленного любовника, хотя ноги слушаются с трудом, относит в душ, где теплой водой смывает с тел сперму. Лулу доверчиво прижимается к младшему, не шарахается, даже почувствовав его руку между своих ягодиц, лишь удивленно раскрыл глазки. - Что такое? – интересуется Сехун у своего олененка. - Ты хочешь еще раз? Прямо здесь? - Может быть, - улыбка поселяется на лицах обоих, - Я подумаю… - Но я не готов… И моя попа тоже, а твоя рука…А-ах… - Лу придвигается еще ближе, ибо пальцы задевают его чувствительную дырочку, которая остро реагирует на все. - Лулу, мой Лулу, ты просто должен быть чистым… А потом мы пойдем спать, и сегодня больше ничего не будет… - младший тянется за махровым полотенцем, а Лу весьма громко чихает, - Вот видишь, правду говорю…