Euphoria

Если какие-то несоответствия, то считайте это сказкой... Кстати, я всех надул! Порадуйте батеньку отзывами, пжалки...))) Крис тяжело приходил в себя. По большей части из-за сильного наркоза, конечно. Он точно не с первой попытки разлепил глаза, и уж точно не со второй осмотрелся. Первое, что ему удалось, это подать признаки жизни неким мычанием, скорее от нахлынувшей боли, нежели от неспособности разговаривать. Губы тоже с трудом раскрыл. Голова гудела так, будто он пил две недели подряд на жаре в пустыне, а после добивал себя кальяном и самокрутками из марихуаны. Когда веки поддались и с неимоверным усилием приоткрылись, то Крис машинально постарался прикрыть глаза от режущего их света. И пожалел о своем решении в ту же секунду, как вместо теплой ладони на лоб со скоростью опустился посеревший гипс, покрывающий его левую руку вплоть до локтя. Благо смог пошевелить пальцами и вслепую определить, что рука целая, а пальцы шевелятся. Малейшее движение отдавалось болью в районе запястья, хоть и плотно сжатого оберегающим материалом. Ифань зажмурился, постепенно расслабляясь, и , наконец, щурясь, разомкнул веки. Вокруг было неимоверно светло, словно он лежал рядом с солнцем. Свет оказался слишком ярким для его неподготовленных глаз. Парень зашипел и мысленно помолился, чтобы кто-нибудь задвинул чертовы шторы. Ощущения постепенно становились реальными, а не смазанным эффектом от лошадиной дозы снотворного. Тело наливалось свинцовой тяжестью, голова осознанием своего состояния, и Ифань медленно, но верно приближался к тому моменту, когда придется выть от боли. Поборов слабость к свету, парень предпринял попытку приподняться на локтях, однако медсестра, вошедшая в то время для смены капельницы, ловким движением пригвоздила его к койке, с милым выражением лица пообещав, запереть его здесь навсегда, если он продолжит резко двигаться. Затем она бережно поправила ему подушку, проверила повязку на руке, как выяснилось голова тоже была забинтована, и перешла на ногу. Левая нога находилась в подвешенном состоянии, по разные стороны от нее расходились металлические спицы, пронизывающие плоть насквозь, на коже не было заметно чистого пространства, все покрывала коричневатая субстанция. Ифань ошашело уставился на еще недавно родную и функционировавшую конечность. Штанина от больничного одеяния, разрезанная по шву, открывала вид почти до середины бедра. Колено представляло из себя сплошной синяк, смазанный поверх дезинфицирующим раствором, усилием воли, Ифань напряг мышцы и пошевелил пальцами на стопе, тут зашипев от ноющей боли. Медсестра не старалась развеять его самые худшие опасения и рассказать все по порядку, она хмуро потянулась к винтам конструкции, пощупала их, убедившись, что они прочно закручены и перешла к осмотру туловища. По корпусу эластичной сероватой лентой тянулись бинты, местами запачканные раствором, схожим с тем, что был на ноге, а местами в крови. Женщина недовольно забубнила себе под нос про неосторожность и швы и стала снимать грязные куски ткани с ребер Криса. - Пациент, не дергайтесь, в любом случае будет больно, - монотонно бурчит медсестра, - Так я быстрее завершу осмотр и оставлю вас в покое до вечера… - Как давно я здесь? – не выдержал Крис. - Около трех дней, - женщина достала и разложила на столике набор для перевязки, - Здесь больно? Она плавно надавила парню под ребра. - Ммм, черт,- закусил губу Ифань, смаргивая подступившие слезы, - Больно… - Хорошо, значит, чувствительность вернулась, это отличный знак! - Болит, значит, еще не умер… Знаю, уже слышал…Где-то… - Сегодня снимем окончательно бинты с головы, их держали только для профилактики, - констатировала медсестра, накладывая новый слой марли на ребра и фиксируя его, - Приготовьтесь, бинт мог прилипнуть… Пятнадцать минут мучений окончились отрезанным клоком волос с виска и красочным матом Криса, который потом извинялся перед медработником за свою несдержанность. Перед ее уходом он поинтересовался, приходил ли к нему кто-нибудь, на что она дернулась и сообщила, что такого сопровождения еще ни у кого не было: высокий рыжий парень орал на ординатора в приемной, в то время как шатен с маленькой девочкой на руках одергивал его, в приказном тоне заставляя молчать, однако не помогало; жгучий брюнет сидел тихо, походил на мрачную тень и не говорил ни слова, пара красивых юношей, держась за руки суетилась вокруг него, то и дело спрашивая не нужно ли ему чего-либо, вскоре присоединились еще двое: один сразу приблизился к шатену с девочкой и решил достучаться до рыжей башни, оравшей «Если надо, я стану его мамой, только пустите к нему!». Смуглый парень же общался с красавцами и подбадривал человеческое подобие панды, хотя, судя по всему, они до этого момента почти не общались, так как угрюмый брюнет удивленно воззрился на незнакомца, убеждавшего его, что Ифань – «Тот еще мудила» и непременно выберется. Крис поблагодарил молодую женщину за новости и, после того как ему поправили подушку, принял полусидячее положение, конечно не без пособничества медперсонала. Они любезно передвинули агрегат, удерживавший его ногу на весу, чуть ближе, дабы парень смог пользоваться верхней частью своего тела. И под конец представления, ругани и даже слез, Ифань получит возможность откланяться от вертикали вправо и влево, к правой и левой тумбочкам. Во время обеда, который был строго по расписанию, строго диетическим и строго невкусным, в палату к пациенту заглянул бывший управляющий. Сухо весьма дружелюбно улыбнулся и обрадовался скорому пробуждению друга, переместившись ближе к голове блондина. - Сухо, - в горле Криса странно запершило, когда он решил, что настало время задать самый важный вопрос, - Что с моей ногой? Что это за хренотень? - Оу, эта? – Джунмён провел указательным пальцем по спице. - Да, именно. - Это аппарат Илизарова, с его помощью обычно увеличивают рост кости, но не в твоем случае естественно. - Боже, - Крис откинулся на подушку, - Мои ноги теперь разной длины? Я буду хромым? - Нет, конечно, глупый!, - усмехнулся красноволосый, - Просто получилось, что кость в одном месте очень сильно раздробилась, кусочка не доставало и решили, таким образом обезопасить тебя, то есть твою ногу. Это сделано, чтобы избежать искривления после перелома, скоро эту железку заменят на гипс, я узнавал. - Откуда? Вообще почему тебе это рассказывают? – неслабо удивился китаец. - Я интерн, пока общая практика, но намереваюсь перейти в хирургию, потому разрываюсь между двумя врачами – моим наставником терапевтом и хирургом-ортопедом… - без тени смущения выдал Сухо, - Кстати, остальные тоже переживали за твое самочувствие, особенно Тао. Они собирались сегодня прийти и проведать тебя, как и вчера, и позавчера, и в первый день… - Черт, я всех подставил, там наверное разгром жуткий… - расстроено пробормотал Крис. - Ох, Ифань, - покачал головой Джунмён, - Перестань думать только о зданиях, иногда кажется, что реставрируя их, ты разрушаешь себя. Тот беспорядок уже убрали влажной тряпкой и все. А леса выкинули к чертовой матери, чтобы не мешались на проходе, Тао очень многому у тебя научился и руководил практически всеми процессами. Я думаю, он сам тебе потом расскажет. В это время ручка на двери зашевелилась, обозначая новых посетителей. Джунмён прикрыл грудь Криса больничным покрывалом, еще раз ослепительно улыбнулся и запустил толпу, ломившуюся в палату. - Боже, какие люди решили-таки почтить нас своих присутствием в сознании! – воскликнул Чанель, указывая на Ифаня своей дочери, - Смотри, милая, этот засранец очнулся! - Чанни, не выражайся при ребенке! – послышалось позади него, - Крис, слава богу, все обошлось! - Да, уж это точно, - подтвердил пациент. - Ифань! – крикнул Кай, отпихивая Бекхена в сторону и кидаясь к изголовью больничной койки, - Ифань! Никогда больше так не делай! Никогда, слышишь?! - Но я… - Тебе лучше с ним согласиться, - тихо показывал знаками Кенсу, появившийся следом, - Просто кивни и согласись…Просто скажи «хорошо»…Просто не перечь ему… - Ой, смотри Сехун-а, - радостно хлопнул в ладоши Лулу, - Он пришел в себя! Ты чего-нибудь хочешь? - Помыться, если честно, - признался Крис, взъерошивая здоровой рукой волосы, освобожденные от бинтов. Парни расселись по свободным местам в палате и принялись допрашивать Ифаня. Точнее, он расспрашивал их про то, что он пропустил, пока был в отключке. И оказалось, тот факт, что Тао не пришел его навестить ранил куда больше, чем спицы в ноге. Крис всеми силами сдерживался и старался не показывать спадающий уровень настроения. Ему безумно не хотелось расстраивать тех, кто все-таки пришел к нему сейчас и приходил до этого, меняя цветы каждый раз на свежие. Таким образом Крис узнал, что строительные леса были вполне крепкими, однако одна балка в основании оказалась прогнившей и надломилась, когда тот в последний раз по ней топнул. Из-под завалов его вытаскивали всем скопом, больше всех , выяснилось, напрягался его помощник – Тао, который тоже в итоге пострадал – пропорол плечо, соскочившим вниз штырем. Но отделался двумя швами и пластырем. Сехун подоспел одним из первых и смог разобрать часть завала вместе в Каем, убиравшим балки, подсобил и Чанель, ему удалось , хватило сил, приподнять металлическую основу и медработники вытащили оттуда Ифаня. Кенсу договорился о машине, следовавшей за каретой скорой помощи, а Лухан каким-то чудом раздобыл телефон потрясающего хирурга, который сразу же провел операцию и спас левую ногу реставратора. - В общем целом, сработали оперативно, - подытожил Чанель, - Сухо потом тебя курировал и нам отправлял сообщения о твоем самочувствии. - А кто-нибудь видел Тао? – набравшись храбрости, спросил Крис. Уж слишком сильным и некотролируемым было желание вновь увидеть своего мальчика. - Эм, - осторожно потянул Кай, - Я сейчас… Он выскочил из помещения так быстро, что даже Кенсу не сразу понял , что произошло. Остальные подозрительно засуетились, засобирались, заявив, что больному положен отдых, и пообещав, что они обязательно заглянут завтра. Чанель снова боролся с дочуркой-непоседой, натягивал на нее курточку, уговаривая посидеть смирно, переговаривался с Бекхеном, посмеивавшимся над его сложными манипуляциями. Шатен потрепал бармена по макушке и весьма нежно поцеловал, прежде, чем волшебным образом нацепить на ребенка необходимый для выхода в город предмет гардероба. Крис завидовал им белой завистью, по-доброму, его друзья стали очень красивой парой и судьба даровала им прекрасного ребенка, их маленькое чудо. Попрощавшись со всеми, оставшимися, группа товарищей удалилась восвояси. Ифань не мог не заметить с каким обожанием рыжая каланча смотрела на Бекки и малышку. Ничто не могло скрыть такое возвышенное отношение. Кенсу долго интересовался, что именно болит у пациента, дабы не приземлиться туда, где было бы больно. На все его замечания Крис реагировал с открытой улыбкой, ведь парнишка с такими большущими глазами вызывал у него только позитивные эмоции. Каю невероятно повезло, посчитал Фань, Кенсу преданный и верный присутствовал в жизни пораженного болезнью Джонина, никогда не оставлял его одного и наставлял на протяжении всего периода выздоравления. Его не воротило от состояния Кая, не представлялось возможным свалить втихую, пока тот забывался беспокойным сном. Поистине чудесный парнишка. Вскоре Кай возвратился, немного хмурясь, шепнул что-то Кенсу и, обняв Криса на прощание, естественно пригрозив надрать ему задницу, если такая ситуация повторится, ушел, утаскивая До за собой. Бывшие хосты принялись расписывать гипс Ифаня. Лулу взялся за черный перманентный маркер и выводил китайские иероглифы со значением: сила, здоровье, стойкость. Волнистые линии исчерчивали сероватое полотно плотной субстанции, окутавшей израненное запястье, как плотная сеть отчаяния падала на сердце, перекрывая здравомыслие. Возле ободряющих слов возникли сердечки, звездочки и даже кролик, жующий морковку. От Сехуна достался рисунок с вишенками и солнышко, выглядывающее из-за тучек. Молодые люди тоже не задержались надолго, Лу посетовал над положением ноги и вздрогнул, стоило Крису напрячься и пошевелить пальцами. Олененок шуганулся, но потом обрадовался, что все с телом у блондина в порядке, он восстановится постепенно. Се пожелал Крису удачи и составил заранее список того, что нужно будет принести в следующее посещение, в основном самое необходимое. Чуть погодя, Ву Ифань остался один-одинешенек. Лишь он и блеклые стены палаты. Парень не оставлял надежды, что Тао придет его навестить, ведь до сего происшествия у них не случалось размолвок и ссор, все было прекрасно. Брюнет явно заинтересовался высоким китайцем, так с чего сейчас полное игнорирование? Неужто покалеченный парень уже не столь привлекателен? Со своими тяжелыми мыслями Крис поддался действию снотворного и задремал, чувствуя присутствие кого-то еще. Спустя пару часов, когда солнце близилось к закату, в комнате возник еще один парень, походивший на темнющую тень. Толстовка с капюшоном скрывала лицо, а длинные рукава не позволяли увидеть кисти рук. Юноша поставил на одну из тумбочек рюкзак и осторожно извлек оттуда круглый витраж, который переместил к окну, дабы лучи заходящего солнца играли с кусочками цветного стекла, создавая прекрасную иллюзию. Установив украшение, посетитель примостился на край кушетки возле Криса и бережно подоткнул одеяло по краям, где это было возможно. - Я уж думал ты не придешь, - лежа с закрытыми глазами, произнес Ифань. - Прости… - послышалось в ответ, - Я очень боялся… - Чего? – старший повернулся лицом к панде, - Увидеть меня неидеальным? Разбитым? Покалеченным? - Что? Нет, конечно…Представь, - Тао откинул капюшон, позволяя увидеть его лицо, - Представь, что я бы вот так же свалился… Я вот испугался, что потеряю тебя, понимаешь? Я видел твою кровь и раны, и не знал, что мне нужно делать… Куда звонить, куда бежать… Я потерялся… - Ох, панда… - сердце, покрытое слоем недоверия, очистилось, - Иди сюда… Брюнет подсел ближе, и Крис разглядел опухшие глаза и губы, будто парень, не переставая, плакал. Желание рвать и метать пропало мгновенно, вместе с подозрениями. Глупый, глупый Ифань и не менее глупый Тао. - Ифань, - прошептал младший, ложась рядом со своей второй половинкой, - Ты же поправишься? - Конечно, дурачок, все в порядке… - А кто такой Кевин? - Что, прости? - Ты, когда почти потерял сознание, - Тао всхлипнул, утирая нос рукавом, - Ты разговаривал с каким-то Кевином и пытался с ним договориться… -Ах это… - грустно ухмыльнулся Крис, - Он мое прошлое. - Бывший? - Не совсем… - Расскажешь? – попросил парень, комкая в кулаке покрывало. Нужно было услышать версию его блондина, чтобы наверняка разобраться в ситуации в целом. - Если ты так просишь… - старший обнял Тао за плечи, прижимая крепче к себе, - Когда моя мама была беременна, то предполагалось, что должны родиться близнецы. С ней возились, как с писаной торбой, ведь двое – тяжелее одного. Но потом, так сложились обстоятельства, она поскользнулась на улице, уже находясь на приличном сроке, и повредила живот. Всех подробностей не знаю, но в итоге у меня были проблемы с сердцем, а брат не смог развиться полностью… - Кевин - это… - Нерожденный брат. Перед родами мать поставили перед выбором, либо ребенок с больным сердцем, либо недоразвитый паралитик… она выбрала меня, но, как только меня вытащили на свет божий, стало совсем худо. Срочно потребовался донор, которого естественно рядом не нашли… мать поняла, что первый ребенок умирает,второй ребенок сам дышать не может и сделала страшный выбор номер два… Мне пересадили сердце самого идеального донора… - Она очень сильная, раз совершила такое, - голос Тао дрожал, - Ты его чувствовал? - Врачи назвали это той самой связью между однояйцевыми близнецами, ну, я прекрасно понимал, что и когда он чувствует, я знал, чего он хотел, почему и зачем. Он был недоволен и зол, а я всегда был ему благодарен… Если бы он выжил, то я точно бы сделал для него все… Крис улыбнулся своим мыслям и не выглядел уже таким замотанным, больным. - А когда я упал, само падение плохо помню, но помню брата…Кажется, он наконец-то принял выбор нашей матери и смирился… Будь она более высокомерной, гордой и жадной, то не выжил бы ни один, а так почти два в одном, - блондин перевел взгляд на младшего, свернувшегося клубочком у него под боком. - Нога сильно болит? – тонкие пальцы брюнета дотронулись до поврежденного колена Ифаня, и тот вздрогнул от холодного прикосновения. - Ноет, неприятно так ноет. Не бойся, панда, я справлюсь. - Она выглядит жутко, я думал, тебе ее отрежут… - признался Тао, прячась у Криса в изгибе шеи, - А еще ты странно пахнешь. - Пахну я медикаментами, глупыш, - объяснил пациент, помахав загипсованной правой рукой и напоминая, где они оба находились, - А вот с ногой, извини, разочарую… Она остается на месте… Они проболтали несколько часов. Несмотря на то, что в больнице часы посещения положены строго по расписанию и никак иначе, Тао остался с Ифанем на ночь, наплевав на угрозы медсестер. Медработники устало махнули рукой на столь инфантильное поведение, мол, не хочу, не буду, и, поскольку брюнет вел себя предельно тихо, разрешили остаться парню в палате. Младший даже не рискнул слезть с кровати больного и устроиться в кресле, наивно полагая, что спать рядом удобнее для обоих. И хотя Крис чувствовал легкий дискомфорт, обнимать Тао, пока тот спал, было куда приятнее, чем оставаться в палате одному. Ребра поболели для приличия, однако перестали, видимо, давая отдых своему владельцу. Теплое размеренное дыхание панды щекотало шею, и Ифань подумал о своей карме. Подумал о том, что все в жизни складывалось в его пользу, даже эта дурацкая командировка на месяц, которая затянулась на больший срок, даже это совершенно не грациозное падение лишний раз доказало, что выжить тогда и сейчас должен был именно он. Почему? Просто потому что…