***
Я уже в сотый раз поправляю волосы, когда, наконец, звонит телефон и голос новой знакомой велит спускаться. Нервно оглядываю себя в зеркало. Виктория дала мне четкие инструкции: никаких блокаторов и выглядеть круто. С блокаторами проблем не было, я выпила последнюю таблетку вчера утром, и теперь ее действие давно закончилось. А вот с «круто» были проблемы. Я понятия не имела что это значит. Если б я была омегой, то вопрос бы и не стоял — что-то сексуальное и короткое, чем больше открывая тела — тем лучше. А как выглядеть брутально, если ты пигалица метр с кепкой? Обычно я одевалась как и подобало неприметной бете, больше обращая внимание на удобство, чем на привлекательность. В итоге я остановилась на узких штанах темно-кораллового цвета, которые я купила специально по этому поводу, свободной футболке с каким-то модным принтом и простых кедах. Ну не в платье же идти. Виктория одобрительно кивает при моем появлении и я расслабляюсь на счет внешнего вида. Я была уверенна, что она заедет на своем мотоцикле, но сегодня она на машине. Яркой и блестящей. Наверняка дорогой, но я в них совершенно не разбираюсь. В машине чем-то приятно пахнет. Клуб оказывается в центре, и, припарковав машину, мы подходим к двери с неоновой вывеской. Виктория кивает охраннику и нас молча пропускают внутрь. Пока мы идем по коридору, до меня доносится приглушенный рев танцевальной музыки и невозможная смесь запахов: приторно-сладких — течных омег и резких — альф. От этого коктейля словно закладывает уши. Но немного привыкнув к ним, я различаю один, уже знакомый, и до меня доходит, что его источником был не ароматизатор в машине, а моя спутница. Слишком мягкий по сравнению с альфами, слишком резкий для омеги и слишком яркий для невзрачной беты. Когда мы оказываемся на танцполе, Виктория велит мне оглядеться и развлекаться, и тут же растворяется в толпе. Я делаю несколько попыток потанцевать, и вскоре понимаю, что в этом я полный профан и не зря мне с детства говорили, что медведь наступил на ухо. Но этот факт не мешает окружающим меня омегам успеть поприжиматься ко мне всеми возможными способами. Совершенно не понять — они ведут себя так от изрядной доли алкоголя или же от течки. Или от всего сразу. — Ты приятно пахнешь, — мурлыкает мне одна, облизывая языком под ухом, от чего становится почему-то противно. Когда я выбираюсь из толпы к барной стойке — всё тело горит, но мне хочется помыться. Да, физиология не дремлет, но от этого мне лишь еще неприятнее. Глядя на соседний табурет, где девушка в короткой юбке сидит на коленях у парня, они самозабвенно целуются так, словно никого вокруг нет, и парень совершенно не стесняясь шарит рукой под юбкой подруги, почему-то на ум приходит та невинная фантазия о своей студентке. Я заказываю привычный коктейль и размышляю о том, какой глупой идеей это было. Подобные места совершенно не для меня. От сильных запахов начинает болеть голова. Внезапно я вновь улавливаю запах Виктории, и, обернувшись, вижу её рядом со мной. — Вот ты где! Я уж подумала, что ты уже с кем-нибудь наверху! — она перекрикивает музыку, склонившись к моему уху. Рядом с ней стоит, нет, почти висит на её руке хорошенькая омежка. Блестящие волосы карамельного цвета идеальными локонами обрамляют грудь девушки, обтянутую тугой маечкой, ниспадая почти до самых шорт, которые больше напоминают трусы. Она нетерпеливо переминается с ноги на ногу и можно подумать, что она хочет в туалет, а не мучается от течки. — Ладно, не кисни! Тут самый лучший выбор в городе! — Виктория легонько треплет меня по плечу и скрывается в направлении лестницы на второй этаж, где, очевидно, приватные комнаты и её аромат растворяется следом в толпе. Я допиваю свой коктейль, размышляя, стоит ли надраться или нет. Страх потерять контроль берет свое и я, оглядываясь, словно воровка, спешу покинуть душное помещение, и, выйдя на улицу, ловлю такси.***
Дверной звонок захлебывается и, обреченно ударив подушку, словно это её вина, и нашарив свои смешные тапки в виде зайчиков, плетусь к двери, отчаянно зевая. — Да иду я, иду, — я распахиваю дверь и к своему удивлению вижу Викторию. Несмотря на раннее утро, её макияж идеален, ровно как и прическа с одеждой. Омегами и клубом от нее не пахнет, значит и душ успела принять. — Наконец-то, я уже подумала, что Алекс ошибся и ты не одна, — она проходит мимо меня вглубь квартиры и я машинально захлопываю за ней дверь. — Какой Алекс? — спрашиваю я, нервно одернув подол длинной футболки, от чего пижамные шорты скрываются под ней. Я чувствую себя ужасно неловко сонной и растрепанной рядом с безупречной подругой. С одной стороны мне хочется, чтобы она ушла. Но с другой, с её приходом в маленькой прихожей повис знакомый аромат, действующий почему-то успокаивающе. Что-то пряное, не раздражающее. — Бармен, мой приятель, — она обшаривает взглядом мое жилье. — Он сказал, что ты почти сразу ушла одна, — Виктория вдруг осекается и замирает, принюхиваясь. — Чем это тут пахнет? .. — И поворачивается ко мне, найдя источник. — Это тоже духи? — она подходит почти вплотную, отчего я невольно вжимаюсь во входную дверь. — Мне нравится этот запах, такой терпкий… Тоже хочу такие. Как называется? — Это… Это не духи, — лепечу я, краснея. Это уже входит в привычку. Чтобы скрыть смущение, я выворачиваюсь и, обогнув подругу, вспоминаю о гостеприимстве. — Может чай? Кофе? Виктория кивает, всё еще немного рассеянно разглядывая меня, но тут же послушно идет за мной на кухню и садится за стол. — Лучше кофе. Пока я ставлю турку на плиту, я чувствую её взгляд на спине. — Так почему ты вчера ушла? — спрашивает Виктория, когда я, наконец, поворачиваюсь к ней. — Не против, если я закурю? Я молча ставлю перед ней на стол пустую вазочку для конфет, которой никогда не пользуюсь. Сама я не курила и пепельницы у меня не было. — Ну, мне просто не понравилось там, — говорю я, и понимаю, как глупо это звучит. — Прости, видимо это не мое. — Что не твое? Омеги? — ее рука замирает с зажигалкой в пальцах, так и не донеся пламя до кончика сигареты. — Нет, в смысле — знакомиться так. — С ними не обязательно знакомиться, - она, наконец, закуривает. — Вот именно. Я всегда представляла, что это будет не так. Что я встречу омегу, которая мне понравится, что мы будем ходить на свидания, а не… — Перепих в клубе? — подсказывает Виктория. — Ну да, — я не вижу смысла скрывать от нее правды. — А ты точно не омега? — Что? — такой реакции я совсем не ждала. — Так обычно омеги рассуждают, — выпускает струю дыма изо рта девушка. И усмехнувшись, добавляет: — До первой течки. — Нет, точно не омега, я бы заметила, — отзываюсь и, сняв с плиты турку, разливаю кофе по чашкам и ставлю на стол вместе с сахаром и сливками из холодильника. Виктория благодарит, но продолжает задумчиво разглядывать меня, от чего становится неуютно. — Неужели тебе совсем не хочется секса? — спрашивает она в лоб, наконец, затушив сигарету и отхлебнув кофе, так и не добавив в него ничего. На чашке остается темно-розовый отпечаток. — Ну почему, я же живой человек, — отзываюсь. — Просто, мне не хочется не только секса. Это странно, наверное… — Давай сходим на свидание. — Что? — тупо переспрашиваю. — Ну, свидание. Знаешь, когда два человека идут куда-нибудь вместе. — Я знаю, что значит свидание. Я имела ввиду, двойное? Вслепую? — Нет, — Виктория издает тихий смешок. — Со мной. — С тобой? — я вновь переспрашиваю. — Но ты же… Альфа. — И ты тоже. — Но ведь… Это же не правильно. — Ну и что. Ты мне нравишься. — Разве тебе не нравятся омеги? — вспоминается вчерашняя, слишком тесно жавшаяся к Виктории. От чего-то становится грустно. — На самом деле, мне они надоели, - и, не дожидаясь очередного вопроса, поясняет: — С возрастом стала замечать, что отношусь к ним все более пренебрежительно. В течку они совершенно теряют мозг, готовые на всё ради удовлетворения своей похоти. Это выглядит очень жалко. Наверное, и мне уже хочется не просто секса. Хочется того, у кого есть мозги. — Я никогда не ходила на свидание, — почему-то говорю я. — Я тоже. Она выжидательно смотрит на меня. — Х-хорошо. — Ну вот и отлично, — красные губы расплываются в улыбке и она отставив пустую чашку встает. — Я позвоню. Я послушно плетусь за ней в прихожую. Отчего-то не покидает ощущение, что я сплю. — И да, — говорит Виктория уже на пороге. — Не пей больше блокаторов. — Ты тоже, — выпаливаю я вслед, чувствуя как щеки все же предательски алеют.***
Мои нервозные размышления о том, достаточно ли хорошо я выгляжу, и может все же стоило выпить чего-нибудь успокоительного, прерываются внезапно нависшей тенью. В нос бьет запах омеги и я отрываю взгляд от очередного глупого эссе третьекурсника. Передо мной стоит та самая омега, на которую я засматривалась неделю назад. — Простите… Я хотела у Вас спросить… — Да, конечно. — Это насчет темы, что Вы дали на самостоятельный разбор… — девушка говорит, всё время заправляя волосы с одной стороны за ухо, и смущенно улыбается, слегка краснея. Смущенно? Нет, наверное, мне кажется. Я советую ей учебник, в котором лучше прочесть заданное, дежурно улыбаюсь в ответ и вновь опускаю взгляд в тетрадь, собираясь вновь вернуться к проверке. А точнее — к мыслям. На тексте сосредоточиться у меня вряд ли сейчас получится. Особенно на таком паршивом. — Извините, но Вы же ведь альфа? — Что? — вопрос застает меня врасплох. Я бросила пить таблетки и теперь это было сложно скрыть. Но я совсем не ожидала вопросов. – Да, альфа. — А у вас уже есть кто-нибудь? — выпаливает студентка и теперь её смущение сложно списать на мою фантазию. С ума сойти. Со мной что, флиртуют?! — Да, — выдавливаю. — Есть. — Жаль, — вздыхает та, и попрощавшись уходит. А я совершено сбита с толку. Последняя неделя вносит все больше хаоса в мою привычную жизнь. Мало того, что на меня стали заинтересованно поглядывать, едва я перестала пить таблетки, и даже вот теперь в открытую заигрывать, так сегодня я иду на свое первое в жизни свидание. С альфой. В этом есть что-то сюрреалистичное. Мой хрупкий мирок рушится с появлением этой яркой женщины, переворачивая привычное с ног на голову.***
— Сколько же у тебя машин? — спрашиваю я, плюхаясь на место рядом с водителем и пристегиваясь. Это наше третье свидание и третья машина. Не считая той, на которой мы ездили в клуб. — Ни одной, — Виктория смеется в ответ. — Продавцу с лучшим показателем продаж можно брать машины в личное пользование. — Могу поспорить, что каждый месяц это ты, — и теперь мы уже вместе смеемся. — Кто это был? — спрашивает подруга, резко посерьезнев. — Что? Где? — Та омега, с которой ты сейчас разговаривала. — А, это студентка, — я действительно разговаривала с той самой студенткой во дворе перед входом, дожидаясь Викторию. — А что? — Ничего, — отзывается девушка за рулем и достает сигареты. — Просто спросила. — Ты что, ревнуешь? — хихикаю я, потому что сама мысль кажется глупой. Нет, конечно, сначала эта омежка мне понравилась, но сравнивать обычную первокурсницу с эффектной женщиной было смешно. — Да, — говорит серьезно подруга, глядя мне прямо в глаза, от чего я перестаю смеяться, удивившись. Виктория отводит взгляд, прикуривает, делает затяжку и, выставив руку с сигаретой в открытое окно, трогает машину с места. — Она же омега. — Эй, ты чего? — я накрываю её ладонь на коробке передач своей. — Она просто студентка и спросила о своем эссе. — Небо затянуло, — говорит Виктория. — Что? — Дождь собирается. Я рассеянно смотрю в окно на свинцовые тучи. Действительно, похоже, что сейчас ливанет. На наше первое свидание Виктория водила меня в какой-то дорогущий ресторан, где я чувствовала себя очень некомфортно. Зато потом мы почти час просидели в ее машине перед моим подъездом, пока окончательно не съели всю её помаду. Мне почему-то нравилось размазывать её при поцелуях и ерошить идеальную укладку. Вносить немного хаоса в этот безупречный образ. На второе свидание мы пошли в кино, но я толком не посмотрела этот фильм. А когда после сеанса, я обмолвилась, что никогда не видела гуляющей пары двух девушек, то Виктория предложила это исправить и в следующий раз пойти в парк, открыто держась за руки. — Представляешь, как на нас будут пялиться?! Особенно пожилые, — хохотала она. Теперь она красила губы стойкой помадой, которая выдержала испытание длиною почти в целый фильм. Но более темный оттенок, лохматость и помятая одежда вкупе с гомерическим хохотом делали её похожей на задорную хулиганку, планирующую подкинуть бомбу-вонючку в школьную дирекцию. Но погода явно решила внести свои коррективы в наши планы. — Мы можем поехать ко мне, — говорю я, задумчиво накручивая прядку волос дурацкого мышиного цвета. — Заедем в магазин, я что-нибудь приготовлю… Посмотрим какой-нибудь фильм… — на этой фразе я запинаюсь, немного смутившись от воспоминаний. — Конечно, не так весело, как шокировать старушек, но все же… — Годится, — коротко отвечает подруга и включает радио. Накупив еды, мы оказываемся в моей квартирке, немного промокнув по дороге до подъезда под начавшейся грозой. Болтая о какой-то ерунде, я сразу иду на кухню, прихватив пакет из супермаркета. Кладу их на разделочный стол и ставлю чайник. Простыть совсем не хочется. И возвращаюсь к пакету. — Что ты хочешь? — спрашиваю. — Мы ведь взяли и курицу, и говядину… Конец фразы застревает в горле, потому что сзади меня обхватывают ладони с ногтями, покрытыми красным лаком, плавно очерчивая талию, встречаются на животе. — Я даже не знаю, — тихий голос словно обжигает. Виктория прижимается ко мне всем телом, заставляя прижаться к столешнице сильнее. Теперь её ладони скользят вверх, накрывая грудь, а губы вниз от левого уха вдоль линии подбородка. От неожиданности такого напора, мои пальцы разжимаются, роняя лоток с замороженной курицей обратно в шуршащий пакет. Я не могу сдержать тихого стона, когда её ладонь проскальзывает в вырез платья, под белье. — Пожалуй, я выберу тебя, — говорит Виктория, прикусывая мочку, и, подхватив под ягодицы, усаживает меня на стол к себе лицом. Разведя мои ноги, вновь подходит вплотную, не давая опомниться, вовлекает в жадный поцелуй. Она задирает мою юбку и проводит по внутренней поверхности бедер ногтями. Пульсирующий жар внизу живота нарастает и я уже жалею что надела сегодня колготки… - Эй! — треск рвущегося нейлона заставляет меня в возмущении отстраниться. — Я куплю тебе новые, — отзывается Виктория, и опускается ниже, где съехавший вырез бесстыдно демонстрирует левую грудь. Она аккуратно оглаживает её одной рукой, а затем осторожно накрывает губами затвердевший от ласк и ставшим еще чувствительнее сосок. Где-то справа раздается щелчок закипевшего чайника. Я от неожиданности легонько вскрикиваю и подаюсь назад, дернув руками и задевая при этом пакет, который падает на пол, когда пальцы Виктории накрывают мои трусики. Но грохот для меня звучит словно из далека. Меня даже не беспокоит было ли там что-то бьющееся, ведь эти пальцы уже отодвигают мешающую ткань, заставляя меня вскрикнуть сильнее, чем раньше…***
Виктория приносит из прихожей свою сумочку. Берет ту самую пустую вазочку, что и в прошлый раз, и садится за стол, извлекая из недр сумочки сигареты, небрежно кидая её на стол. Я, все так же сижу на разделочном столе в другом конце кухни, тяжело дыша, словно пробежала марафон. Моя ладонь прижата к низу живота, чтобы лучше почувствовать, как всё еще тихонько сокращаются мышцы внутри меня от только что испытанного. Вроде бы Виктория делала почти всё то же, что я делала сама иногда (я же тоже живой человек!), но почему-то, такого сильного оргазма у меня никогда не случалось. Я не удосужилась опустить юбку, только свела ноги и теперь лениво разглядывала свои разодранные в нескольких местах колготки. Раньше, когда я видела подобное на девушках из рок и панк среды, мне казалось это вульгарным, но теперь — даже эротичным. Но зато есть отличный повод надевать чулки. Я чувствую, как промежность еще сочится влагой, которой бы сейчас хватило, чтобы оплодотворить с десяток течных омег. Да, залететь от женщины-альфы куда сложнее, чем от мужчины. Потому их и меньше. Как левшей, например. Тихий щелчок и вспыхнувший огонек в темной от грозы за окном кухне выводят меня из оцепенения. Я кое-как сползаю со стола, поправляя платье. Ноги ватные, словно я их отсидела и немного дрожат, пока я добираюсь соседнего стула за столом. — Эй, все в порядке, — спрашиваю. Виктория выглядит задумчивой и даже хмурой. — Это было странно, — выпускает она струю едкого сизого дыма. — Я сделала что-то не так? .. — спрашиваю с тревогой. — Нет, просто… Ты точно не омега? — Что? С чего ты опять это взяла? — Просто, ты вела себя так, как они… — Я бы заметила у себя течку, я же уже говорила тебе, — я улыбаюсь, но тут же вновь становлюсь серьезной. — Разве ты ведешь себя как-то по-другому? — Ну, вообще… — Виктория мнется и отводит взгляд. — Обычно омеги мало думают о том, чтобы доставить удовольствие мне, заботясь лишь о себе. А когда я на пределе, мне много не нужно. — Но ведь мы все женщины. Неужели ты не думала, что это будет похоже? .. — я удивленно поднимаю брови. — Если честно, то нет… — Виктория хмурится сильнее и тушит сигарету. — Ты альфа и при этом была такой… соблазнительной, — я чувствую, что при этих словах глупо заливаюсь краской, но стараюсь сохранить серьезное лицо. — Я всю жизнь росла с уверенностью, что альфа должна всегда и во всем быть… — Крутой? Брутальной? — подсказываю я нужное слово. Она кивает. — Хорошо, я поняла. Конечно, мне хочется доставить тебе удовольствие в ответ, но я подожду, - Я, улыбаясь, не сильно сжимаю её руку своей в ободряющем жесте. — Подожду, пока ты привыкнешь ко мне и не будешь бояться показать свои уязвимые стороны. Виктория благодарно кивает, позволяя легкой улыбке стереть напряжение с её лица. Я, наклонившись вперед, целую её в висок. — Ну что, — говорю я, вставая. — Ты ищешь фильм, а я все же приготовлю обед. Но кулинарных изысков не жди! Меня, знаешь ли, отвлекли. Виктория послушно достает телефон и штурмует поисковик, а я, извлекая из пакета с пола коробки с полуфабрикатами, прихваченными на всякий случай, думаю о том, что жизнь — очень забавная штука. Месяц назад, я и представить не могла, что буду встречаться с альфой. И когда Виктория позвала меня на свидание, я была уверенна, что ей со мной потребуется много терпения, а теперь оказалось, что это мне придется попотеть, чтобы она мне доверилась. Но я-то уж точно не сдамся!