***
Приглушенный свет, зашторенные окна, экран ноутбука одиноко мерцает на столе. Вокруг стоит уютная тишина. Яркая вспышка, вырвавшаяся из объектива, на долю секунды ослепляет меня, распадаясь в глазах на тысячи маленьких блесток, а когда они рассеиваются, я вижу тебя... Ты сидишь, откинувшись на мягкую спинку дивана, обняв себя руками, и снисходительно смотришь в камеру, слегка запрокинув голову. Сейчас ты непривычно расслаблен, спокоен, даже умиротворен. Тобой хочется любоваться. Я медленно закрываю глаза. Я хочу тебя запомнить, запечатлеть в своей памяти именно таким. Вспышка повторяется. Повторяется снова и снова, а я невольно зажмуриваюсь еще больше и слышу теперь только монотонные, легкие щелчки. Открыв глаза, я неторопливо захожу за твою спину. Мне нестерпимо, до щекотки в подушечках пальцев, хочется коснуться тебя, но я понимаю, что этого делать нельзя. И потому стараюсь сдерживать себя изо всех сил. Мягкий, приглушенный свет, который так долго и придирчиво выставлял фотограф, подходит тебе безукоризненно. Свечение скользит по твоей идеальной коже, заставляя ее мерцать будто бы изнутри. Рисунки на твоих руках, выглядывающие из-под завернутых рукавов рубашки, становятся словно объемными, яркими, красочными. Кажется, что они прямо сейчас страшные герои фильмов оживут, спрыгнут на пол и продолжат вершить свой суд над простыми смертными. Ты вздыхаешь и слегка меняешь позу, усаживаясь поудобнее. Я ощущаю твою усталость с едва уловимой примесью нарастающего раздражения. Осторожно склонившись, я предельно нежно касаюсь твоего виска губами, мысленно радуясь тому, что я никому из вас невиден. Твои волосы пахнут примесью кофе и мяты. Чуть пряно и одновременно свежо. Ты немного хмуришься, но никак не реагируешь на мое прикосновение, продолжая играть на камеру и уже необратимо раздражаться от утомленности. А когда в глубине помещения отворяется дверь, и в комнату входит еще одна модель, я так растерян и удивлен, что сам не замечаю, как отступаю от тебя в сторону. Но для тебя это, похоже, совсем не новость. Ты поджимаешь губы и немного отодвигаешься в сторону, позволяя парню присесть возле себя. Теперь напряжение вокруг тебя достигает своего апогея. Кажется, сам воздух вибрирует, растекаясь жидким металлом по жилам, оставляя горячий след после себя. Ты покорно льнешь, ластишься к этому парню. Позволяешь ему схватить тебя за волосы, с силой сжать в кулаке твои пряди и, оттянув их назад, запрокинуть твою голову, обнажая беззащитную шею. Ты прикрываешь глаза, едва различимо зашипев от дискомфорта, послушно подаваясь назад и невольно, будто приглашающее, приоткрываешь рот, чем партнер незамедлительно и пользуется. Положив ладонь на твое горло и легонько сжав его, он целует тебя. Ваш поцелуй выходит жадным, глубоким, голодным, но совершенно бесчувственным. Хотя это красиво. Настолько красиво, что я не могу отвести взгляд. Фотограф продолжает снимать. Быстро, торопливо, как-то бестолково. Камера то и дело вспарывает воздух белым, молниеносным светом от вспышек. Это причиняет моим зрачкам несильную, но ощутимую боль. Я замечаю, как нежная кожа на твоих губах разрывается от слишком жесткого натиска чужих губ, и кровь медленно стекает из образовавшейся ранки вниз по подбородку. Ты поспешно ее слизываешь кончиком языка, но все равно несколько капель попадают на твои руки и одежду. При затемненном свете кровь кажется черной, а на фотографиях будет отливать глянцем. Должно получиться очень красиво. Я знаю. Но от этого вида крови я ощущаю легкую тошноту и потребность в глотке свежего воздуха. Ты сидишь, опустив голову, тяжело, шумно дыша. Словно тебя только что непросто целовали, а долго и страстно трахали. Даже когда ты, казалось бы, унижен, растерзан, разворошен донельзя... И пусть так, как сейчас: специально-постановочно. Со стянутой с плеч рубашкой, растрепанными волосами и припухшими губами ты все равно выглядишь неприступным, отчужденным, надменным... Холодным. Мне это нравится. Мне всегда нравилась в тебе эта твоя недосягаемость. Даже когда меня это откровенно бесило. Я зажмуриваюсь, не в силах больше смотреть на такого тебя, а когда открываю глаза, то тебя больше нет. Вокруг только темнота и совсем никого. Я остался совершенно один.***
Квартира погружена во мрак. Слышен шум проезжающих машин за окном, чей-то смех и монотонное тиканье настенных часов. И мое сбившееся дыхание. Белое пятнышко на экране телефона, сообщающее о пропущенном вызове, призывно мигает. Звонок, оказывается, неожиданно был от тебя. Я не верю. Смотрю, пялюсь в экран до мушек в глазах, но надпись так и не исчезает. Закрыв экран вызовов, я зачем-то открываю твой профиль и шумно выдыхаю, едва не выронив телефон. Фотографии. Несколько десятков, разных – красочных и черно-белых, призывно раскрыты передо мной и режут глаза, рвут на клочки мои нервы. Ты усмехаешься с экрана, глядя на меня свысока. Словно издеваешься, смеешься надо мной. Словно все знаешь. На тебе совершенно другая одежда, вокруг тебя совершенно другая обстановка и позы другие... Но кровь, застывшая на руках, и парень, сидящий рядом с тобой, точно такие же. Точно такие же, как мне приснилось. Похоже, я спятил. Я действительно сошел с ума. Но чтобы это понять окончательно, я для начала должен поговорить с тобой. Рассказать тебе... Я должен хотя бы попытаться. Нажав на сенсоре твое имя, я прикладываю телефон к уху и терпеливо выжидаю. Один гудок, второй, третий... Кажется, секунды растянулись на вечность, прежде чем раздался негромкий щелчок и твой тихий, слегка уставший, хриплый голос произнес привычное: - Слушаю. Я закрываю глаза, вбираю воздуха в легкие и начинаю неспешно говорить: - Знаешь, ты мне снишься каждую ночь...