Подарок

- Мне пора, - ближе к рассвету Михаил поднялся на ноги. На самом деле, торопиться ему было некуда – после ухода Отца вообще стало некуда идти, да и инстинкты архангела вовсю противились идее оставить маленького Алекса. Но он знал, что так будет лучше и правильней. Для них обоих. - Не уходи! - Алекс бегом бросился по лестнице между уровнями крыши, надеясь, видимо, физически преградить архангелу путь. В глазах мальчишки так отчаянно сияла мольба, страх остаться в одиночестве снова, после стольких лет скитаний и всего нескольких часов, за которые он вспомнил, каково это – быть с кем-то рядом, что Михаил невольно затормозил. Было большой ошибкой позволить их взглядам пересечься – его затопило болью, сильной настолько, что не так давно обретенное сердце едва не перестало биться. - Я не могу, - Михаил едва ли гордился собой, что справился с этим за считанные доли секунды – человеческие эмоции были для него ещё в новинку, пусть он и провёл на земле пятнадцать лет, - но упрямо повторял себе, что так нужно. - Нож, что я дал тебе – используй его для своей защиты. Он стремился сбежать, не потому, что хотел сделать Алексу больно, или подвергнуть его какой-то проверке – о, Ушедший, неужели и без того мало испытаний выпало на долю этого крохотного существа? - но потому, что знал, что не сможет сдерживать себя долго. Он и так слишком рисковал, придя этой ночью на помощь мальчишке. Архангел ждал своего Избранного долгими тысячелетиями – у Рафаила был Енох, у Гавриила – Илия; даже Светоносный обзавелся пророком, пусть и после своего падения. Михаил ждал так долго, и теперь – дух его радовался встрече с ним, простого присутствия рядом было достаточно, но это тело... Тело не успокаивалось. Плоть требовала плоти, касаний, любого физического контакта. Но Алекс был слишком мал, чтобы самостоятельно принимать подобные решения, а заставлять его было бы слишком... низко. Подождать бы ещё лет пять, до тех пор, пока мальчик не достигнет человеческого совершеннолетия, не того условного, что придумали когда-то ещё до войны, но сознательного – когда он сможет с уверенностью ответить за любое свое действие, однако... И без того архангелу становилось невыносимо день за днем удерживать себя. Каждый раз, когда Михаил расправлял крылья, они неизменно несли его в сторону Избранного – и лишь неимоверным усилием воли ему удавалось повернуть обратно. Архангел знал – было бы не так тяжело, если бы существовала возможность хоть на мгновение вернуться в Рай. Но Рая больше не было. Михаил упрямо тряхнул головой, зажмуривая глаза и отгоняя наваждение: - Мне пора, - решительно выдохнув, архангел хотел было оттолкнуть Алекса со своего пути, но тут услышал нечто такое, что заставило его шокировано распахнуть глаза и замереть. Он услышал разбившуюся о бетон слезу. Слезы для ангелов не были молчаливой водой – нет, в соли, что насквозь пропитывала каждую каплю, скрывался крик, который люди никогда не могли слышать. Он леденил дух и повергал его в самое страшное смятение. Алекс смотрел на него, и из чистых голубых глаз одна за другой выскальзывали слезы: - Останься. Пусть я даже не знаю твоего имени, - мальчик до побелевших костяшек сжал пальцы на поручнях. Голос у него не дрожал совсем – зато собирающиеся у подбородка тяжелые соленые капли, скрываясь вниз, разбивались о бетон с оглушающим звоном. - Пожалуйста... Я... - Алекс не успел договорить – архангел обхватил его лицо ладонями и поцеловал. Сначала это было простое касание губ – неосторожное, нетерпеливое, но просто касание. А потом Алекс открыл рот и мазнул языком по нижней губе архангела. Того прошило насквозь, сметая все барьеры, что Михаил с таким трудом возвел в своём сознании; подхватив мальчика под затылок, он грубо вломился языком внутрь его рта, начиная ласкать его широкими движениями. Алекс отвечал – неумело толкаясь в ответ, царапая зубами его губы, как будто испытывая на прочность выдержку архангела. Поцелуй выходил неряшливым и мокрым – кажется, из угла губ Алекса протянулась тонкая нитка слюны, сплетаясь с солёными дорожками слез в совершенном беспорядке. Воздуха начинало не хватать, но Михаил уговаривал себя – только бы не сейчас, когда сбылось то, чего он ждал так долго; только бы ещё несколько мгновений, наполненных сладким и мучительным напряжением. Но, стоило ему попытаться на минуту оторвать себя от Алекса, чтобы перевести дух, как мальчик проявил настойчивость. Теперь уже его язык уверенно и сильно оглаживал язык архангела, проходился по нёбу, не оставляя ни малейшего шанса на протест. Ноги у Михаила подкосились, и он со стоном рухнул на бетонную крышу; сердце бешено колотилось в груди, радуясь и негодуя. Радуясь, что с ним происходит самое правильное из всего за последние несколько тысяч лет, и негодуя, что архангел не смог сдержать данное самому себе и ещё кое-кому обещание. Хотя, думать об этом, как и вообще о чем-либо, Михаил больше не мог. Когда Алекс, наконец, отпустил его, архангел едва не терял сознание и почти не помнил, как надо дышать. Но... Только теперь он ощутил себя как никогда правильно. Ведь именно здесь его место – на коленях перед его Избранным.