Моя любимая игрушка

Открываю глаза – за окном еще предрассветные сумерки. Я мало проспал. Во рту сухо, хочется пить и мерзкий привкус всего съеденного вчера. Переворачиваюсь на спину на кровати, вытягиваюсь – рядом со мной никого нет, кровать пуста. Вспоминаю события вечера и ночи. Мои щеки вспыхнули румянцем сразу же, как только я подумал о том, что у меня было с Люминором. Прислушиваюсь к организму – бедра немного побаливают, вчера алкоголь притупил чувствительность и сейчас наступает расплата. Осматриваю комнату – обычная спальня в съемной квартирке. Ворох одежды, косметика, чехол от синтезатора. Прислушиваюсь – тихо, только на кухне льется вода и слышится аромат кофе. Я сажусь на кровати, морщусь от высохшей спермы на бедрах. Заставляю себя встать, одежда на глаза мне не попадается, и потому заворачиваюсь в простыню. Узкий коридор, очередной ворох одежды, подставки под синтезатор. Из-за не плотно прикрытой двери на кухню льется свет. Подхожу к двери и замираю – Люминор с кем-то разговаривает по телефону – вижу, как он суетится около плиты с телефоном в руке. - Ты не представляешь, насколько он чудесен. Я не знал, что могут быть такие люди, милые, открытые. Он как невинный ребенок был, я смотрел в его глаза и видел в них восторг от происходящего.... Я бы никогда не смог причинить ему боль. Об этом даже речи быть не может... нет, я ничуть не желею, что решил пойти на это, решил создать наше с ним счастье. Когда только увидел его тогда на студии – я разу проникся к нему симпатией и сейчас она крепнет и крепнет. Это чудесный человек..... Я не знаю, что чувствовал прошедшей ночью он, но было видно, что ему горько от всего происходящего, в нем живет сильная любовь, и она причиняет ему боль. Его освобождение от нее еще не скоро произойдет и с этим ничего нельзя сделать. .... надеюсь что то, что он отдался мне, потом не станет для него ударом, и он не будет корить себя за это. Я пытался поговорить с ним, воззвать к его чувствам, но он пожелал, чтобы все случилось, и я дал ему все самое лучшее. Я позволил ему взять роль актива. Я думаю, он не будет жалеть об этой ночи в плане секса, а вот морально.... не знаю, я еще так мало знаю его душу. Мне немного страшно сломать его, причинить ему боль. Он не заслуживает этого... Да, ты прав, он кажется слабым, но на самом деле он достаточно силен.... я не совершу ошибок с ним. Он не заслуживает быть несчастным и одиноким. Дверь под моей рукой скрипнула, Люминор обернулся и увидел меня. Вижу секундное замешательство на его лице, потом широкую улыбку. - Он проснулся. – говорит Люминор в телефон, - Пришел... Красивый очень. Я с удивлением смотрю на брюнета, обсуждающего меня с кем-то. Не могу сказать, что мне это неприятно – пускай Люминор делится своим чувствами и переживаниями со своими друзьями, но только мне бы не хотелось, чтобы его друзья знали обо мне слишком много. - Я еще позвоню тебе. – говорит брюнет и заканчивает разговор. - Обсуждаешь меня? – говорю я и устраиваюсь на стуле около стола. - Не тебя, себя. Свои чувства. - Кто это был? - Мой давний друг, Логан. – Люминор показывает мне экранчик телефона с высвечивающимся именем, наверное, не хочет, чтобы между нами была какая-то недосказанность и непонимание. - Он знает о всех твоих любовниках? - Он почти как брат мне. Он знает обо мне все. Я хмурюсь, для меня с недавних пор тесная дружба между мужчинами перестала быть просто дружбой. - Мы действительно друзья. Логан тоже гей, но у него есть пара и он счастлив в этом союзе. Я киваю, не хочу больше заставлять Люминора рассказывать мне о себе таким тоном, будто бы он извиняется. Я и так услышал много и наверняка, часть этого не была предназначена для моих ушей. Не хочу сейчас начинать выяснять, что я должен был услышать, а что было только глубоко личными чувствами Люминора, не предназначенными для моих ушей. - У тебя есть горячий шоколад? – перевожу я разговор в нейтральное русло. Брюнет улыбается мне. - Ты сластена и я очень кстати запасся им. Давай сделаю... Ваше римское императорское величество. – вздрагиваю от прикосновения Люминора к моему обнаженному плечу. - Куда ты дел мою одежду? – я чувствую как быстрее забилось сердце от прикосновения прохладной руки клавишника. - В ванной. Но тебе больше идет тога. Надо будет подумать об алом белье для кровати. Я улыбаюсь. Чувствую, как руки Люминора скользят по моей спине, забираются под простыню... - Люминор, тебе потом придется отмывать плиту, если шоколад сбежит. - Не страшно, ты сейчас важнее. – он наклоняется ко мне и отведя с шеи мои локоны покрывает ее поцелуями. Запускаю руку в густые волосы брюнета, откидываю голову чуть назад. Поцелуи такие нежные, чуткие... вот что значит оказаться в руках чуткого любовника. Руки Люминора забираюсь за простыню спереди, ласкают мою грудь. - Где ты научился быть таким нежным? – хрипло спрашиваю я. - Всегда таким был. Когда любишь человека, то не хочешь причинять ему и капельку боли. Я вздрагиваю от этих слов клавишника. Больно. Они очень хорошо подходят под мою ситуацию с Тило и заставляют задуматься о том, что было между нами и есть сейчас. Люминор снова целует мои руки, запястья. Разумеется, он замечает зажившие уже шрамы от наручников. Вопросительно смотрит мне в глаза. Я со вздохом поднимаюсь со стула. - Это Тило... – выдыхаю я в губы брюнета и припадаю к нему поцелуем. Прижимаюсь всем телом к брюнету, мне остро хочется ласки, нежности.... постанываю, когда его руки гладят мои ягодицы через простыню. Прижимаюсь губами к бледной шее. Теперь уже очередь Люминора стонать под моими ласками. Я играю с ним кончиком языка, выписываю замысловатые узоры.... Аромат свежего шоколада становится нестерпимым, Люминор отрывается от меня, наливает горячее содержимое кастрюльки в кружку. Я следую за брюнетом по кухне, не хочу отрываться от него. Ягодицами он наверняка ощущает, как я возбужден и готов на продолжение безумства. Запускаю руки под футболку Люминора, глажу его грудь... От звонка телефона вздрагиваем оба, как застигнутые на месте прелюбодеяния любовники. Люминор понимает, как бешено сейчас забилось мое сердце. - Нам нужно на репетицию. Это будильник. Иначе мы вызовем вопросы... Я с сожалением отпускаю Люминора из своих объятий. Вздыхаю. - Люминор, - смотрю в его теплые глаза, - только давай сделаем так, чтобы о том, что было никто ничего не знал? Особенно Тило. Внимательно и серьезно смотрит на меня. - Почему ты не хочешь рассказать ему все? Это только на одну ночь? Я вздыхаю от этого вопроса. Я был сейчас не готов обсуждать с Люминором такую тему и мне кажется, что я предаю его, его отношение ко мне... - Нет, не на одну ночь. – тихо говорю я. - Ты любишь его и не хочешь порвать с ним? Я вздыхаю. Это слишком сложная для меня сейчас тема. - Я не могу тебе ответить прямо сейчас. У меня с Тило сложная ситуация и я не чувствую себя вправе порвать с ним. Я говорю правду – мне кажется, что у меня нет никакого права рвать с Тило сейчас, пока сам не услышу от него то, что я свободен, что могу идти на все четыре стороны. Я не могу бросить его на пороге смерти одного, он же столько сделал для меня, выдернул из настоящего ада и уйти от него сейчас – значит отплатить черной неблагодарностью за все тепло, что он дал мне. Да и проект может быть под угрозой... А тут уже на мои плечи ляжет ответственность за других ребят. - Я надеюсь, ты расскажешь мне все, что чувствуешь по этому поводу. – говорит Люминор. Я улыбаюсь ему. - Обязательно. Только Тило ничего не должен знать. Даже если у нас ничего не выйдет – это должно быть тайной. - Но почему? Я молча развязываю узел простыни на плече, приспускаю ее и показываю Люминору следы на моей спине. - Это все от Тило. Когда он в бешенстве, это все выливается на меня. Теперь ты понимаешь, почему должен молчать? – смотрю я в глаза брюнета. Он тяжело и как-то рвано вздыхает. Обнимает меня. - Понимаю. Я не причиню тебе боль не прямо, ни косвенно. Я улыбаюсь и делаю большой глоток шоколада – нам нужно собираться на репетицию.