Крик

В моем крике было все — собственное бессилие, боль страдания, безумие и горечь потери. Он не мог принести мне облегчения. Не мог дать спокойствия. Только пустоту в голове. Звук собственных всхлипов в ушах заглушали мои мысли. Я больше ничего не помнила, ничего не чувствовала, ничего не пыталась понять. Одна пустота перед глазами, словно весь свет в один миг решил покинуть этот мир. Мой собственный мир, принадлежавший нам двоим. «Рейчел! Рейчел!» — вновь и вновь я повторяла это имя в голове, вспоминая тот самый голос, от которого у меня пробегали мурашки по коже — мягкий и одновременно такой звучный. Не знающий слабости, никогда не отступающий назад, ни разу не дрогнувший перед кем-то. Пленяющий и завораживающий, как ее улыбка, ради которой хотелось идти в самое пекло, драться до потери пульса, только бы знать, что она всегда останется рядом. Я ведь действительно была готова бросить все к чертям и уехать вместе с ней в Лос-Анжелес, Техас, Лас-Вегас… да хоть в Сибирь, лишь бы быть рядом с нею! Чувствовать в воздухе запах ее кожи, слышать до боли знакомый голос, ощущать ее прикосновение к себе, задыхаться от счастья внутри себя. От тех самых бабочек в жопе. Мою голову переполняли воспоминания, связанные с ней: как мы вместе мчались на моем пикапе, проносясь по всему городу под сирены копов, напевая похабные песни. Танцевали под нашу любимую музыку на кровати, толкаясь и дурачась, куря очередной косячок, вдыхая едкий табачный дым и смеясь, теряя сознание от счастья быть вдвоем. Чувствовать рядом с собой ее успокаивающее дыхание, слышать, как она что-то мурлычет себе под нос, сладко посапывая на кровати, закутавшись в одно одеяло. Как ты посмел вновь отнять у меня того, кого я люблю! Того, кто бы был мои единственным светлячком в этом гребаном мире! У тебя есть сердце? Есть горло, чтобы я смогла задушить тебя? О каком милосердии может идти речь, если ты забираешь всех, кто был мне дорог! Я хотела убить себя, резать руки, разрывать себя на части от боли! Безмолвный крик бился в моей груди, как птица в клетке, не в силах вырваться на волю. Соленые капли слез беспрерывно катились по моим щекам, щекоча оледеневшую бледную кожу. Хотелось кричать до хрипоты, бить, швырять, разрушать все вокруг, разбивая кулаки до крови, но вместо этого я беспомощно стискивала зубы, согнувшись калачиком, не в силах выразить свою боль словами. Так хотелось забыть увиденное, выкинуть у себя из головы и вернуться в тот солнечный день на побережье, когда мы были вместе. Перемотать время вспять… — Макс! Перемотай время! Прошу тебя! Я… я… не смогу вынести это. Не могу… — всхлипывала я, давясь слезами. Глубокий вдох. Говорят, помогает успокоиться. Лжецы! Как и все в этом мире! Ни черта, ни черта не помогает! — Так нельзя, Хлоя! Нельзя этого изменить. Я понимала, что она была права. Понимала, но не хотела принимать. До боли загоняла ногти в ладони, кусала губы, пытаясь заглушить душевную боль физической, но не помогало, и тогда слезы начали литься еще сильнее от понимания собственного бессилия. Как сильно болели глаза от горечи внутри меня, как сильно все вопило во мне… каждая клетка, каждая капелька крови. Сколько еще мне придется это терпеть? А потом, словно в ответ на мой вопрос, я почувствовала, как кто-то крепко прижал меня к себе. Чья-то ладонь прошлась по моим волосам, а затем послышался знакомый голос, от которого веяло теплотой, от которого мне с каждым словом становилось все легче. Все легче дышать. — Я всегда буду с тобой, — шептала Макс, обнимая меня за плечи. Ее горячее дыхание легонько щекотало мою шею, доставляя мягкое, струящееся по всему моему телу убаюкивающее спокойствие. — Что бы ни случилось, я всегда буду рядом.