Moscow-city

С горящими глазами Татьяна неслась по коридору. Зайти. Высказаться. Уйти. Только не смотреть в глаза. Ларина ворвалась в кабинет к Джулии и с силой захлопнула дверь. Джулия сидела за компьютером, выводя своим замысловатым почерком черные завитки на белых листах бумаги, изредка поднимая глаза на монитор, видимо, что-то уточняя для себя. Услышав как зашла Таня, она оторвалась от дел и внимательно посмотрела на девушку. Взъерошенные волосы, горящие глаза и огромный вопрос во взгляде. И как это понимать? — Ларина затрясла бумагами возле лица Ванг. Джулия встала и обогнув стол, подошла к блондинке сзади, прижавшись к её спине. — Я думала, ты придешь ко мне раньше… — зашептала Ванг ей на ушко. — А ты заставила меня целый час ждать тебя. — Мокрый шепот нежно обволакивал и затягивал в свои цепкие лапы, лишая возможности даже пошевелиться. — Таня… Ларина… — томный морок одурманил голову. Хрупкие руки еще крепче сжались на животе, притягивая все ближе и ближе. Таня каждым позвонком чувствовала позади себя теплое, мягкое тело, и эти ощущения близости заставляли кровь то замирать в ожидании, то неистово бурлить по венам. Ванг уткнулась носом в Танину шею и замерла, вдыхая тонкий аромат и целуя пульсирующую венку на шее. Руки бесцеремонно блуждали по телу и сквозь тонкую ткань обжигали чувствительную кожу. Ларина обмякла и растворилась в объятьях Джулии. Таня стояла на полусогнутых коленях, готовая упасть. Упасть, зная что эта хрупкая девушка сзади удержит её и никогда не отпустит. — Ванг… — прохрипела дрожащим голосом Таня. — Послушай меня… Джулия ослабила хватку и прижавшись к её затылку лбом, замерла в ожидании вопроса. — Джули, зачем ты это сделала? Зачем я тебе? Помощница? — Ларина хмыкнула. — Какая из меня помощница? Я не умею… Я подведу тебя… Таня развернулась и взволнованно посмотрела на Ванг. Джулия ласково улыбнулась и чуть склонив голову прошептала: — Девочка моя, ты справишься. Я знаю, я вижу, что ты способна на большее. — Таня опустила взгляд, но Джулия мгновенно, легким движением руки захватила её подбородок и притянула к себе. — Посмотри на меня… Таня робко подняла глаза, полные слез. Джулия увидела в них свое отражение и благодарность, и боль, и отчаяние… И преданность… — Я не смогу дать тебе столько, сколько даешь мне ты. — прошептала Ларина, уже не сдерживая слезы. Она резко смахивала их, как будто стыдясь своей беспомощности, насухо вытирая раскрасневшуюся кожу. Мокрые ресницы быстро моргали, только чтобы не видеть реакцию. Её реакцию… Таня не хотела видеть с какой жалостью смотрит на неё Джулия. — Только не жалей… Ванг смотрела на вдруг сжавшуюся в маленький комочек Ларину, которая закрылась от внешнего мира как маленький ребенок, который разочаровался во взрослых, увидев их жестокость и злость. Джулия рывком кинулась к девушке и обняла её, прижав светлую голову к груди, она нежно перебирала волосы и шептала что-то успокаивающее. Как мантру, как колыбельную… — Я не думала, что ты отреагируешь вот так вот… Но ты достойна большего! Мне очень жаль, что ты так не любишь себя, и не хочешь понять, что ты лучше, чем ты думаешь. — Я не смогу дать тебе столько, сколько ты отдашь мне… — сквозь рыдания повторяла Таня. Джулия не могла больше смотреть на внезапно начавшуюся истерику, которая была необоснованна и уже порядком затянулась, поэтому она сначала легонько, а потом настойчивее затрясла Таню за плечи: — Ты уже даешь мне! Даешь мне многое! Таня внезапно остановилась: — Что? — всхлипнув спросила она. — Способность чувствовать… — робко призналась девушка, закусив губу. Призналась. Почти сказала то, что не говорила никому уже столько лет. — Сложно признавать, что вот уже последние несколько лет ты существуешь, не живешь, а лишь глотаешь кислород, надеясь, что завтра наступит быстро и еще десятки дней пройдут не заметно, приближая тебя к концу, мчишься, гонишься, пролетаешь мимо тысячи событий, закрыв глаза и заткнув уши. Щуришь глаза от яркого света и с удовольствием закрываешь их, погружаюсь во тьму, такую манящую, глубокую, готовую забрать тебя и навсегда закопать тебя в своей бесконечности. Надеть камуфляж и скрыться от внешнего мира было так легко и просто, что я с удовольствием это сделала. Замаскировавшись под язвительную, беспардонную девушку, с успехом прожигала свою жизнь, смысл которой, как мне казалось потерян навсегда. Внешняя жизнерадостность и поток энергии, который исходил из меня был мастерски сфальсифицирован, только для того, чтобы не показывали пальцем и не называли странной. Быть в центре внимания и при этом оставаться неприметной. Днем ты один человек, а ночью, оставаясь один на один со своим отражением в зеркале, закусывая кулак смотреть на себя и безмолвно кричать. Противно от себя. От притворства. От слепоты людей, которые не могут, а некоторые и не хотят видеть тебя настоящего. Все заняты только собой и собственными проблемами. Беспокойство за собственную шкуру, куда важнее заботы о ближнем. Так было, есть и будет всегда. Не все могут видеть что-то хорошее в абсолютно ничтожном человеке, но ты… Ты поверила в меня. Единственная за все это время. За это я благодарна тебе. На протяжении всего монолога Таня неотрывно смотрела на Ванг, вдыхая через раз, боясь, что своим вздохом собьет эту плавную речь, которая лилась бурным ручьем из уст девушки. Руки сами потянулись и обхватили дрожащее тело. Таня чувствовала как часто вздымается грудь девушки, как бешено бьется её сердце, захлебываясь от эмоций, выпуская наконец все то, что копилось внутри. Чувствовала как скована Джулия, будто затаилась и ждет реакции, боится, что её внезапная откровенность будет отвергнута. — Ты другая. Теперь ты другая, я вижу. Ты можешь врать всем, но меня теперь ты не обманешь. В твоей жизни было очень много боли, но прошлое надо уметь отпускать. Это не просто, я знаю, я понимаю… — Джулия успокаивалась. Ларина не видела, но могла поклясться, что чувствует улыбку на пухлых губах, видит как Джулия удовлетворенно прикрывает глаза и облегченно выдыхает. И делает первый вдох. Свой первый вдох, не отягощенный прошлыми обидами, потерями. Вдох новой жизни, которая не будет проходить мимо неё, как случайная электричка мимо забытой всеми станции. Жизни, в которой теперь есть Таня.

***

— Джули! — Мэри злобно запыхтела и легонько хлопнула девушку по рукам. — Хватит таскать куски! Я приготовить, а ты все съесть! Мне опять нарезать! — эстонка добавила еще что-то на своем языке. Что-то шипящее и явно не доброе. — Саш, усмири свою эстонку, а то она меня может уже раз сто прокляла на своем басурманском! — засмеялась Ванг, нагло подхватывая еще один кусочек сыра и отправляя его в рот. — Саш, она опять! — Мэрилин бросила нож и сложив руки на груди посмотрела на Шепса. Саша укоризненно посмотрел на Джулию, закатив глаза. Парень встал и нежно обнял огненно-рыжую девушку, целуя её в щеку. — Девочки, не ссорьтесь! Мэри, я сейчас уведу нашу гостью из кухни, а ты продолжишь. — заботливо проворковал он, выпуская из объятий довольную услышанным девушку. — Никуда я не пойду! — скривив губы сказала Ванг. — Я на нервах и хочу есть! — Джулия тревожно постукивала по столу то и дело заправляя за ухо, так не кстати выбивающуюся прядь волос. — Юль, а ну-ка пошли быстро отсюда. Пойдем покурим. Ванг на секунду задумалась и резко встала, при этом задев тарелку. Падение было неизбежно. Громкий звон оглушил молодых людей, через секунду созерцающих десятки осколком на черной кухонной плитке. Мэри всплеснула руками и опять начала что-то бурчать на эстонском, сжимая губы в тонкую нить и показывая пальцем на Ванг. Шепс вытолкал Джулию с кухни и вывел её на балкон. Свежий морозный воздух из открытого окна обдал своим дыханием разгорячившиеся лицо, пошел по ногам, а уже через несколько секунд полностью окутал девушку с головы до пят. Шепс протянул ей пачку сигарет, она недовольно сморщилась: — Другие есть? — попытка не пытка. — Были бы другие, предложил бы другие. А так… Не кривись и бери то, что дают. Джулия ловко выцепила сигарету, подкурив, она медленно выпустила дым, наблюдая как серые завихры быстро растворяются в воздухе. — Волнуешься? — спросил Шепс, больше для порядка, ведь он прекрасно видел в каком состоянии девушка. Джулия коротко кивнула. — Саш, с ней я другая, с вами я… Я тоже другая. Как мне быть? Не хочу быть хамелеоном. — Будь собой… — Саша легонько приобнял девушку. — Знала бы я, какая я в состоянии «будь собой«… — задумчиво протянула Джулия. — Вы привыкли к моим злым шуточкам, язвительностям, сейчас начну вести себя как сладкий пирожок, вы же меня потом засмеете. — хмыкнула Ванг. — Сладкий пирожочек, влюбленные люди всегда ведут себя по-идиотски, а это у тебя всегда получалось очень хорошо. Так что, все будет нормально и никто над тобой смеяться не собирается. Если после встречи с Таней, ты стала мягче, то это же хорошо. Над такими изменениями не смеются, ими восхищаются. Джулия крутила в голове последние фразы друга, беспрерывно затягиваясь. Она уже порядком замерзла, поэтому быстро докурив, молодые люди поспешили уйти с балкона. — Извинись перед Мэрилин… Я не хотела… — рассеянно пробормотала Ванг, присев на диван, устало потирая лоб и прикрывая глаза. — Сама и скажешь ей это потом. Она вообще-то на тебя и не обижается. Она может кричать, топать ногами, но дольше двух минут Мэри не злиться. Они продолжили обсуждать что-то незначительное, старательно пытаясь скоротать время. Рабочие дела эти двое никогда не затрагивали вне стен офиса, Ванг это нервировало. Шепс рассказывал про какие-то интернет-приколы, Джулия на автомате смеялась, а сама только и думала о том, чтобы поскорее пришла Таня. С ней спокойнее. Только пусть придет и все станет спокойнее. В дверь позвонили. Джулия дернулась и с надеждой посмотрела на Сашу. — Я открою, сиди… Парень ушел, и через несколько секунд она услышала голоса из прихожей. Веселый женский смех, но не Танин. В комнату вошли Марго и Макс. Максим посмотрел на серую от волнения Ванг и недовольно покачал головой. Следующие десять минут компания молодых людей пытались поговорить о чем-нибудь, но разговор не шел. Джулия смотрела на Танину подругу и отмечала про себя, что они очень хорошо смотрятся с Максом рядом. Марго же смотрела на Ванг и не верила, что перед ней сидит та самая блондинка из клуба: от былой наглости не осталось и следа, перед ней сидела девушка, которую очень что-то тревожило, она никак не могла состыковать два образа — прежней Ванг и нынешней, но несомненно изменения, произошедшие с девушкой, нравились ей. От Джулии по-прежнему так и шли волны нервозности, которые ощутил каждый, это отвлекало и мешало. Звонок. Дернулись все. Саша вздохнул с облегчением и пошел открывать. Ванг встала и пошла за ним. Прислонившись к каменной арке, она замерла в ожидании. Вот и она. Стоит рядом с ней в коротенькой куртке с красными от мороза руками. Приветливо улыбается и смотрит прямо в глаза. Шепс незаметно ушел, оставляя девушкам несколько секунд уединения. Ванг прижалась к блондинке, вдыхая морозный уличный воздух, запутавшийся в Таниных волосах. Джулия помогла Тане снять куртку и взяла её холодные руки в свои, приблизила к лицу и обдала их горячим дыханием. Таня с улыбкой смотрела на Джулию, которая чуть сгорбившись склонилась над её руками и пыталась отогреть замерзшие пальцы, почувствовав взгляд, Ванг подняла глаза и остановилась. Ларина опустила их руки и переплела пальцы, крепче сжимая ладони девушки. Подойдя еще ближе, она медленно провела по впалым скулам: — Здравствуй… — шепчет она, подаваясь вперед еще ближе. Помедлив, она все же решается. Неспеша накрывая мягкие губы своими, запекшимися от холода. Мимолетный и робкий. Ванг на несколько секунд почувствовала сухость губ, но ей и этого хватило, чтобы чуть успокоиться и пойти вместе с Таней к остальным. Ларина с интересом разглядывала квартиру, крепко сжимая ладонь, идущей рядом блондинки. То что она видела определенно ей нравилось, атмосфера дома была приятной, чувствовалось спокойствие и домашний уют. Обстановка была теплая и приветливая. Что нельзя было сказать о квартире Ванг. Побывав там всего несколько раз, она уже сделала вывод, что Джулия просто купила мебель и просто расставила её. Дом для неё — место для ночевки. Здесь же чувствовалось совсем иное. Множество мелких деталей: статуэтки, картины, мягкие ковры, пестрые разношерстные подушки раскинутые по дивану. Площадь была большая, но за счет интересных элементов декора ты не чувствовал себя музейным посетителем. Таня увидела камин и на секунду остановилась. Мечта из самого детства. Когда бабушка читала сказки, когда Таня смотрела зарубежные фильмы про рождество, девочка всегда представляла себя: вот она сидит около огня, только-только с улицы, протягивает замерзшие руки и с наслаждением впитывает тепло пламени. Кто-то подносит ей большую кружку ароматного чая или кофе, а может быть даже молока с медом, обжигая язык, пробует напиток и, кутаясь в плед, сладко закрывает глаза. Последний раз кинув взгляд на камин, она как-то грустно улыбнувшись Джулии, последовала за ней дальше. Джулия повела девушку в столовую. Только они появились на пороге, как все синхронно повернули головы и с интересом посмотрели на пару. Ванг закатила глаза, явно раздраженная таким количеством внимания. Джулия показала Тане на стул, помогла ей сесть и сама присела рядом. Поначалу все были скованны, как это обычно бывает в новых компаниях, вроде все со всеми знакомы, но таким составом они не сидели никогда, но вкусная еда и красное полусладкое разрядили обстановку. И вот уже по прошествию часа компания молодых людей уже о чем-то спорила, смеялась, кто-то делились смешными историями из жизни, а кто-то молча улыбался, глядя на друзей и крепко сжимал под столом шершавую, потеплевшую ладонь. Мэри суетилась, постоянно подкладывала гостям новые порции и постоянно интересовалась вкусно ли. Девушка очень беспокоилась. Она ведь так хотела понравиться друзьям Саши. Джулия блаженно улыбалась наслаждаясь спокойствием, ей нравилась та приятная атмосфера, которая воцарилась в этот вечер. Она была настолько… Семейная… Никаких клубов, громкой музыки, бесконечного числа алкоголя, а лишь только скромная компания влюбленных, собравшихся холодным осенним вечером, медленно потягивающих вино и разговаривающих обо всем на свете, будто бы старые приятели. Макс и Саша расспрашивали Таню о её жизни, Джулия не раз видела одобрение в их глазах, как подтверждение того, что она сделала правильный выбор. Таня охотно отвечала на вопросы, делилась своими мыслями, активно участвуя в диалоге. Через час Макс и Саша отделились от девушек и стали что-то бурно обсуждать. Ванг лежала на плече у Тани и сладко зевала: сытая, счастливая, её начало клонить в сон, но она упорно открывала глаза, стараясь поддерживать беседу. Мэрилин рассказывала про Эстонию, про её прошлую жизнь там, рассказывала как она оказалась в России. Ванг нравилась детская непосредственность, с которой она без тени притворства рассказывала чем она занималась в Москве. Прямо, открыто, без изворотов, говорила все как есть. Она уважала таких людей. Кто-то скажет, что это не от большого интеллекта, но Джулия считала иначе. Таня заметила, что Ванг начала клевать носом. — Джу, поехали домой. Ты кажется, устала уже. — прошептала она ей на ушко. Джулия ушла собираться. Таня хотела последовать за ней, но Макс остановил её и попросил уделить ему пару минут. Они стояли на кухне. Парень долго молчал, но наконец решился: — Тань, ты хороший человек… — издалека начал он. — Джул моя подруга, мы дружим давно, я знаю про неё все. Она мне дорога… — Я понимаю… Но ты к чему это все мне говоришь? — нахмурилась Ларина, не понимая зачем Макс затеял этот разговор. — Не смей её обижать. Не причиняй ей боль. Если кто-то оставит её во второй раз, она этого не переживет. Таня долго всматривалась в обеспокоенное лицо парня и наконец ответила: — Ты считаешь, я способна на подлость? — Она моя подруга и я считаю своим долгом предупредить. Ларина понимающе кивнула и поспешила в прихожую, где уже стояла одетая Ванг и ждала её. Девушки со всеми попрощались, поблагодарили Мэри за ужин и покинули квартиру Шепса. В такси ехали молча, каждая смакуя воспоминания вечера. Для Ванг этот день был одним из самых запоминающихся за долгое время. Суета, проблемы, сложности сегодня отошли на второй план. Все это выглядело как-то по-взрослому: как будто собрались семейные пары, по случаю какого-то юбилея, не хватало только снующих туда-сюда детишек, их веселого смеха и разбитых ненароком тарелок. Привычные молодежные развлечения, вдруг показались ей такой глупостью. Этот вечер, как воспоминания из детства… Когда еще был жив её отец, к ним в дом часто приходили многочисленные друзья Владимира Николаевича, из столовой слышался смех, громкие голоса, звон бокалов. А маленькая Юля всегда бегала ко взрослым, таскала что-то со стола и весело убегала, слушая как сзади кто-то говорит: Какая у вас замечательная дочь. Таня положила голову на плечо Джулии и прикрыла глаза. Водитель косо смотрел в зеркало на двух девушек и периодически глубоко вздыхал, придумывая у себя в голове их историю, поглядывая на переплетённые пальцы, казалось, за весь этот вечер ни разу не разомкнувшиеся. Ванг назвала только один адрес — свой. Таня замешкалась, не зная что сказать, как отреагировать. Она только молча смотрела на Джулию, безмолвно задавая вопрос: не рано ли? Прикусив губу, Ларина уставилась в окно, взглядом провожая быстро мелькавшие тусклые фонари, с каждым метром накручивая себя все сильнее. Джулия кожей чувствовала, как напряглась Ларина, чувствовала её мысли, а точнее их количество и абсурдность. Девушка притянула блондинку к себе и зашептала: — Танюш, я не насиловать тебя везу… — улыбнулась и заправила прядь светлых волос за ухо. — Я хочу побыть с тобой подольше. — Ванг замялась, но потом вдруг добавила. — Я не хочу сегодня оставаться одна… Тихое тиканье часов встретило хозяйку квартиры и её гостью. Вдалеке горел оставленный в ванне свет, а из дальней комнаты играла тихая мелодия. — Музыка? — удивленно спросила Ларина, настороженно прислушиваясь. — Да, — Ванг махнула рукой, снимая пальто. — Забыла выключить. Таня стянула с себя куртку, аккуратно её повесила и замерла в нерешительности. — Кушать хочешь? — уткнувшись в шею спросила Ванг. У неё уже входило в привычку обнимать девушку со спины. — Нет… — Кофе? Чай? — продолжила акт гостеприимства Джулия. — Я хочу тебя рядом, близко, пьяняще близко… — сказала и резко замолчала, будто не хотела говорить это вслух. — Я и так рядом… Светлые волосы приятно щекотали лицо, а мраморная шея ощущала томное прерывистое дыхание. Развернувшись к Джулии лицом, Таня посмотрела на неё своими широко распахнутыми глазами. Было темно, но Ванг видела как жаркий румянец запылал на щеках блондинки, видела, что Таня готова сейчас бежать без оглядки, только бы не оставаться с ней один на один в темных комнатах её квартиры. Ванг с трудом старалась скрыть свою нервозность, не показывать неловкость, замаскировать внутренний трепет перед этой девушкой. Только сила, уверенность и напор, кто-то должен быть ведущим. Губы соединились, все мысли ушли из головы, все слова, которые были в голове вылетели, стерлись, остался только этот чувственный и трепетный момент единения. Желание было настолько сильным и истерически-безумным, что Ванг чувствовала что даже одно мимолетное прикосновение этих холодных шершавых рук способно довести её до крайней точки блаженства. В голове пульсировало, а перед глазами все поплыло. Поцелуи становились глубокими, голодными, более страстными. Джулия решила, что пора. И начала потихоньку направлять их в сторону спальни. Ей нравилось какие на вкус были её губы: слегка обветренные осенними заморозками с солоноватым привкусом. Ей нравилось как Таня её целовала, будто бы знала, как именно хочет Джулия. Нравилось чувствовать острый язычок на своем небе. В этих поцелуях Таня утратила свой образ скромной девушки: страх и желание, нежность и грубость — все это она умело сочетала, заставляя Ванг нервно трепетать от своих действий. Они не спешили, они знали, что проведут вместе еще немало бессонных ночей, поэтому в их движениях не было суетливости и спешки. Ванг подтолкнула Таню к кровати, при этом бережно поддержала её за талию. Тихое шуршание одежды. Черное кружево со звонким шорохом заскользило по коже, обнажая разгоряченное тело. Джулия рывком сняла с себя платье и осталась в белье. Приблизившись к Лариной, Ванг вдохнула её запах, покрывая поцелуями ключицы и переходя к шее. Склонившись над обнаженным и пылающим телом, Ванг, несмотря на собственное невероятное возбуждение, замерла и посмотрела в Танины полуоткрытые глаза. Она смотрела на неё, как испуганный ребенок, затаилась и ждала следующий действий, еще чуть-чуть и она бы зажмурилась, только бы не видеть того, что происходит. Смятение, увиденное в её глазах, насторожило Джулию. Девушка прижалась к испуганной девушке и прошептала: — Спокойной ночи, любимая… — и поцеловав девушку в висок, легла с ней рядом, плотно прижавшись к её обнаженной спине. Ларина выдохнула. Думала, что была готова. Но стушевала. Она никогда не была с девушками и первый опыт пугал её сильнее, чем она могла предположить. Таня была рада, что Ванг почувствовала это и не стала давить на неё. Она была ей за это благодарна. Поэтому прижавшись к блондинке, она закрыла глаза. Ей нравилось их близость: она отчетливо ощущала грудь, упирающуюся в её спину, бедра тесно прижатые к ней, ногу, лежавшую между её двумя. Ей были приятны легкие убаюкивающие прикосновения Джулии и тихий успокаивающий шепот: — Малышка, засыпай… Через несколько минут Ванг почувствовала, как Ларина полностью расслабилась и, кажется, уснула. Аккуратно встала и, укутав Таню, вышла из спальни. Захотелось покурить и выпить чего-нибудь. Провозившись около часа на кухне, она снова вернулась в комнату к Лариной. Быстро проскользнула под одеяло и растворилась в объятьях девушки.