Призма 2

POV Даниил Вот мы и вернулись из отпуска. Мне прямо в аэропорту позвонила мама и начала расспрашивать о поездке. Ну, вкратце рассказал ей. Сказал, что сегодня вряд ли заедем, но завтра обязательно навестим ее после обеда. Вроде бы она не огорчилась. И все же я скучал по дому. Отпуск отпуском, а дома лучше. На работу мне только через неделю. Так, что проведу побольше времени с Игорем. Ехали почти без пробок. Дома были уже через полчаса. - Игорь, ты меня не жди, я сейчас остальные сумки достану и поднимусь – проверяю, не забыл ли Игорь чего. Достав сумку, чемодан из багажника, захлопываю его, закрываю дверь машины, не забыв поставить ее на сигнализацию, и иду к крыльцу многоэтажки. Можно покурить, дома Игорь не разрешает. Через 10 минут поднимаюсь на 3-й этаж. Открываю дверь. Как-то подозрительно тихо. Иду в спальню – никого, в зале – никого, захожу на кухню, а там. Игорь держится за стол, тяжело дышит, пытаясь расстегнуть ворот пуловера. - Игорь, что с тобой? – подлетаю к нему и помогаю расстегнуть воротник, а он молчит и ничего не может сказать, только воздух ртом хватает как рыба, выброшенная на берег. А потом он резко обмяк в моих руках и потерял сознание. Я испугался не на шутку, нашарив в кармане телефон, вызвал неотложку. Через 10 минут скорая уже была у меня с носилками. Игоря забрали в больницу. Я поехал с ним. Весь день просидел в приемной. Врачи носились туда-сюда, господи, я думал, с ума сойду. - Пожалуйста, скажите, что с Игорем Романским? – выловив врача, хватаю его за локоть. - А Вы кем ему приходитесь? – интересуется мужчина. - Я… Я его... Друг семьи – этого должно быть достаточно. - У него спазм коронарной артерии. Сейчас его здоровью ничего не угрожает, но он спит. Лучше бы Вам вернуться домой, и раз уж вы друг семьи – поставьте в известность, пожалуйста, его родных, – сообщает врач, а у меня внутри все обрывается. - Можно к нему в палату? - спрашиваю с надеждой. - Нет. Уже поздно. Приходите завтра после обеда. Домой вернулся никакой. По пути позвонил родителям Игоря. От их расспросов мне стало еще хуже. Не понимаю… Как с Игорем могло такое приключиться? Ведь было же все хорошо, был же здоров, ведь меня он бы поставил в известность. Желудок настойчиво урчит в животе, прося закинуть в него хоть что-нибудь. Бреду на кухню. Сделал себе пару бутербродов и, запив все это соком, выпиваю снотворное, чтобы отправиться спать. Блядь, проспал! Наскоро принял душ, привел себя в божеский вид, собрал подарки, чтобы отдать их в больнице и поехал повидаться с «родственниками», да Игоря увидеть. Врач говорил, что сегодня он должен проснуться и к нему уже можно будет заходить. Вскоре я уже въезжаю на территорию больницы. Паркуюсь недалеко от выезда. Беру пакеты с сувенирами и иду к зданию. -Здравствуйте, молодой человек. Вы Нечаев? ... – девушка с ресепшена не успевает договорить. - Я к Игорю Романскому, в какой он палате? – перебив ее, задаю вопрос. -Подождите минутку, я позову врача – копошится со стационарным телефоном, спустя пару минут говорит мне – подождите здесь, Сергей Петрович сейчас к Вам подойдет. Кивнув девушке, возвращаюсь назад и сажусь в кресло. Спустя 10 минут ко мне подходит высокий мужчина средних лет в белом халате. В руках держит историю болезни. Я тут же вскакиваю с кресла. - Здравствуйте. Я к Игорю Романскому... Можно мне?.. - Посещения запрещены – сказал, как отрезал. - Как? – я мысленно приготовился к самому худшему – Ему стало хуже? - Нет, его состояние стабильно. Его перевели в обычную палату, но посещения запрещены для всех, кроме близких родственников – спокойно продолжает врач. - Как это? Я не чужой, я друг семьи, – начинаю злиться. - Посещения запрещены, пожалуйста, возвращайтесь домой – устало повторяет мужчина. - Да как так?! Почему Вы меня не пускаете? Я же его сюда привез, я друг семьи, какого черта вы меня не пускаете к нему? – кричу на врача, и плевать, что нас наверняка слышит все отделение. - Молодой человек, если Вы не успокоитесь и не покинете больницу, я вызову охрану – врач тоже начал терять терпение, и говорил уже на повышенных тонах. И тут, будто бы подарок с небес, на наши вопли вышла Света. - Света! – обрадовался я. - Извините его за этот шум – сказала она доктору, а затем, взяв меня за локоть, потащила к выходу – идем, поговорим. Мы дошли до ближайшей лавочки и сели. Света выглядела неважно. Ка будто не спала всю ночь. В ее-то положении ей нужно больше отдыха. Если бы я только мог быть вместе с Игорем… Но к нему не пускают. - Свет… Что случилось? Почему меня не пускают к Игорю? – ну хотя бы от нее я дождусь ответа? - С ним сейчас все в порядке – поправляет рукава темно-синей кофты – что между вами произошло, что он тебя видеть не хочет? - В смысле? – я чего-то не понимаю… все же хорошо было... - Дань, он ничего не говорит мне, так что скажи ты…что у вас случилось? – вздохнув, Света продолжает – Игорь сказал: «Я не хочу слышать, что он мне скажет. Я и так это знаю». - Я не понимаю… - я, правда и понятия не имею, о чем она – Все было хорошо, в отпуск съездили, кстати, это вам – протягиваю ей пакеты с подарками – домой вернулись, все было чудесно и удивительно. Пока я стоял, курил, Игорь сумку домой отнес... Поднимаюсь, а ему хреново, ну я скорую вызвал. Дальше ты и сама, наверное, знаешь. Я не понимаю, что могло произойти за эти 10 минут. - Хорошо, Дань… Я попробую узнать что-нибудь – как-то вымученно улыбается и встает – а тебе лучше сейчас вернуться домой, сумки разобрать, навести порядок, вчера ведь явно не до того было. Может через пару дней, все образуется само собой и Игорь, наконец, расскажет, где собака порылась. - Да…наверное, ты права… Спасибо Свет – встаю с лавочки, собираясь уходить. - До встречи – бросает мне моя «золовка» и возвращается в больницу. Пока ехал домой, все думал: что же могло случиться? Нет, я действительно не понимаю. У нас же все наладилось. И все же Света права, бесполезно что-то сейчас требовать от Игоря. По приезду домой наведу порядок в квартире, разберусь с делами. К тому моменту должно стать ясно, в чем проблема. Приехав домой переоделся в домашнюю одежду, и принялся разбирать сумки. Мои вещи, вещи Игоря, сувениры, даже фотографии. Мы их так и не успели посмотреть, потому что забирали прямо перед отъездом домой – в стол, посмотрю вместе с Игорем, когда его выпишут. Разделавшись с вещами, чешу на кухню. Надо убраться и там, да приготовить что-нибудь. А вот и почта нашлась, должно быть, Игорь забрал, когда сумку домой заносил. Сейчас посмотрим что-там. - Счета, счета, мусор – раскладываю конверты по стопкам. – А это что? – беру в руки вскрытый конверт, ни адреса, ни имени отправителя, ни кому адресовано – хм… - открываю конверт, достаю снимки. Что это за херня? Если это для выставки, то это явно кто-то неудачно решил пошутить. Как я должен работать с таким маленьким форматом? Ну-ка, может там еще что-нибудь есть? Пошарив по конверту, достаю сложенный вдвое листок. «Здравствуйте Даниил Александрович, Я долго собиралась с мыслями, и все-таки не набралась смелости сказать Вам это в лицо, поэтому пишу письмо. Я люблю Вас с первого курса, с того дня как увидела Вас. Поэтому, ночь с Вами – была для меня подарком. Ну, вот я добралась и до главного. Хочу Вам сказать, что та ночь в Шушенском, к моему счастью и Вашему, наверное, сожалению – не прошла бесследно. Я беременна и буду рожать, это будто подарок небес для меня. Я ничего от Вас не требую, ведь Вы мне уже подарили частичку себя, просто ставлю в известность, что где-то у Вас будет расти ребенок. Повторяю, еще раз, мне ничего от вас не нужно. Спасибо и прощайте… С любовью, Александра Г.» Что? Что это было? Снова беру в руки снимки, наверное, это с УЗИ. Смотрю то на них, то на письмо. Ну, вроде там какой-то головастик есть. И, внезапно понимаю, что моей жизни с Игорем пришел конец. Черт… Вот почему… Теперь Игорь знает, что я ему изменил. И он меня не простит. Вот почему он меня не пускал к себе. Что теперь мне делать? Мне же на хрен не нужны: ни эта девка, ни ребенок. Ненавижу... Ненавижу… Скомкав записку, бросаю ее и снимки на столе, и пулей бегу на улицу по пути вызвав такси до института. Нужно найти эту суку. Пока ждал такси, скурил штуки 4 сигареты. Наконец-то, на телефон звонит диспетчер службы такси и к дому подъезжает синяя Nissan. Запрыгиваю в машину, и наконец, еду за правдой. - О, Даниил Александрович! Как отдохнули? – наскакивает на меня Кирилл с расспросами, как только я переступил порог института. - Потом Кирилл, все потом, лучше скажи мне, где Саша Григорьева? – задаю встречный вопрос. - Она академ взяла, а вам зачем? – отвечает парнишка. - Не важно, ладно, спасибо - разворачиваюсь и иду к себе на кафедру. Посмотрев ее личное дело, убеждаюсь, что она действительно взяла академический отпуск. Живет в общежитии. Захлопываю папку, убираю обратно в стол, закрыв кабинет, ухожу на улицу. Пока ждал такси, докурил оставшиеся в пачке сигареты. Каждую выкуренную сигарету, злобно затаптывал ботинком. По пути попросил остановиться такси у ближайшего кафе, благо почти в любом подают спиртное, и, выпив стакан виски, двинулся дальше, прямиков в общагу. - Мужчина, вы к кому? – обратилась ко мне комендант, отрываясь от газеты. - Александра Григорьева, где? – стараюсь отвечать более-менее вежливо. Получается с трудом. -Съехала Ваша девушка, – напялила очки и вернулась к газете. - Как съехала? Куда? А в какой комнате жила? – хоть на один вопрос ответь мне, женщина! - В 312. - Спасибо – выхожу в коридор, и быстрым шагом поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Стучусь в комнату и после «войдите» захожу. В комнате стоит две кровати, пара тумбочек, шкаф и зеркало у шкафа. Спрашиваю у девчонок: - Здравствуйте девочки, Сашу Григорьеву кто-нибудь из вас знает? - Ну, я знаю – отвечает мне мелированая девушка – а Вам зачем? – и, окинув меня оценивающим взглядом, добавляет – а кто Вы? - Я ее куратор, мне нужно поговорить с ней по поводу ее академического отпуска, ты знаешь, где она сейчас живет? – нагло вру про академ. - Ааа… - как емко – Сейчас напишу Вам – порывшись в сумочке, достает блокнот, что-то пишет – держите – вырвав листок, протягивает его мне. - Спасибо – покидаю комнату, и быстро спускаюсь вниз. Я эту Григорьеву точно убью, и меня посадят. Заставила меня побегать. Как доехал, помню смутно. Я почти не обращал внимания, куда меня вез таксист. Я просто протянул ему бумажку с адресом. Ну да, район не самый благоприятный, и многоэтажка старая. Еще советской постройки. Домофон сломан. Отлично! Ну, сейчас устрою ей. Поднимаюсь на второй этаж, дергаю за ручку двери. На грохот и шум, в коридор выбегает моя студентка. - О, соизволила выйти, Григорьева – злобно ухмыляюсь. - Даниил Александрович? – смотрит на меня в растерянности. - Кто тебя просил писать эту записку, дрянь? Ты хоть понимаешь, что ты мне всю жизнь испортила, блядь такая? – цежу слова сквозь зубы – Я тебя ненавижу, сука! – перехожу на крик. Стоит и таращится на меня, вся такая невинная, куда бы деваться. Черт, не будь она девушкой, по морде съездил бы точно. - Ну что тебе надо? Денег на аборт? Так я тебе дам, даже клинику найду. Только оставь меня в покое! Мне нахуй не нужны ни ребенок, ни тем более ты! – ударяю со всей силы кулаком по стене, а Саша вздрагивает. - Пошел вон… - тихо говорит девушка. - Что? – от неожиданности я как-то даже растерялся, и меня вытолкнули за дверь, закрыв ее прямо перед носом. - Мы не договорили! А ну впусти меня! – кричу на весь подъезд, тарабаня в дверь. -Пошел на хуй, а то ментов вызову! – кричит в ответ девушка. - Дверь открой, тварь! – долблюсь в дверь с еще большей силой. - Да вы что тут, совсем оборзели? Я сейчас в полицию позвоню! – с этажа выше донесся ор какой-то бабульки. - Не лезь кошёлка старая! – кричу в ответ. - Я участковому звоню! – визжит старуха, и циклюет тапочками обратно в дом. Похоже, мне действительно ничего не светит. Надо домой возвращаться, а то действительно полицию вызовут. Спускаюсь вниз, заказав по пути такси. Через минут 40 был дома. Возвращаться домой не хотелось. Ничего меня там не ждет. Мы ведь уже не помиримся? Господи, о чем это я? Конечно нет. Задумчиво поднимаюсь наверх, открываю дверь нашей квартиры. Раздевшись, прохожу на кухню. На столе – та самая записка. Даже трогать ее не хочу. Возвращаюсь в зал, достаю из выдвижного ящика стола наши фотографии с Аляски и бросаю на журнальный столик. Горько усмехаюсь, кажется, я решил окончательно добить себя. Включаю телевизор, чтобы хоть кто-то болтал. Выхожу на балкон, чтобы взять пепельницу и новую пачку сигарет, а затем возвращаюсь обратно. Сажусь на диван, закуриваю прямо в комнате. Будь Игорь здесь, он бы точно меня отчитал. Но Игорь в больнице, и виноват в этом я. Я виноват во всем. Беру в руки фотографии и не знаю: улыбаться или плакать? Все было так хорошо… Ключевое слово «было». Я не хочу причинить Игорю больше боли чем уже причинил, хочу просто дать то, чего он так хотел бы. Но, разве можно повернуть время вспять? На этих фотографиях Игорь меня так крепко обнимал, и сразу становилось тепло и уютно. А теперь я остался один, наедине со своими мыслями. Я же ничего не умею без него… Даже просто дышать без него – трудно. Поднимаю голову и смотрю на глянцевый потолок. Перед глазами все плывет. Горло сжимает болезненным спазмом, глаза застилают слезы. Я не думал, я знал как это больно. Терять его. Снова. Я помню, как мы сидели на этом диване и вместе смотрели, как солнце скрывается за городом, выбирая какой фильм посмотреть. Или же просто молчали. Сейчас я сижу на этом диване один. Один смотрю, как солнце скрывается за горизонтом на фоне ярко-розового неба. Игоря больше нет рядом со мной, и не будет. Мне не дадут вернуться к началу. Никогда… Никогда он не простит мне предательство. Я сам себя не прощу. «— Дань, почему твой телефон опять был выключен? — Ты же знал, что я на съемках и мне было немного некогда отвечать на звонки... — Ты мог предупредить? Я же волновался.» Он и вправду волновался… Звонил по нескольку раз на дню, писал сообщения, оставлял записки на кухне, когда задерживался допоздна. Сколько часов я уже сижу в почти пустой квартире, слушая ненастоящие голоса из телевизора, чтобы снова убедиться в собственном одиночестве. Могу ли я надеяться? Надежда – наполненное смыслом, силой, стремлением и желанием слово. Нет, не могу. Память? Подруга надежды. Две суки-подруги. Если Игорь позволит мне увидеться с ним, то я буду тешить себя первой, а вторая будет напоминать мне о том, почему я оказался в таком дерьме. А так бы хотелось, чтобы это был всего лишь дурной сон. Чтобы можно было проснуться и забыть про боль и страх, оставить все в прошлом и забыть. POV Игорь Никогда бы в жизни не подумал, что у меня могут быть проблемы с сердцем. Но, оказалось, могут. Мне ведь еще и сорока нет. Я-то такой счастливый был, думал, что все у нас наладилось. Идиот. Я такой идиот, это была всего лишь временная передышка. То письмо просто выбило меня из колеи. А ведь я думал, что его что-то не устраивало, даже предложил пожить отдельно, словно чувствовал. А главное, почему? Если он так хотел ребенка, то почему не сказал? Ведь я бы не был против. Хотя нет, не хочу в этом разбираться. И видеть его тоже не хочу. Что будет потом – я знаю. Я был в его положении. Я знаю, что он уйдет от меня потому, что я сам поступил бы так же. Мне и так ясно, что он скажет, и я не хочу все это слышать. Зачем мучить себя еще сильнее? Тогда зачем же ждать? Проще будет сразу расстаться. Без скандалов и упреков. Раз уж он решил создать традиционную семью, то я не буду держать его. Видимо этого ему и не хватало. Но почему? Почему он мне не сказал? К чему было доводить все это до письма? Мне было бы проще услышать правду от самого Данила. Еще бы только Светка не сидела рядом, не приставала бы с расспросами. - Игорь, а может, ты мне все-таки расскажешь, в чем соль? – сидит на стуле, возле кровати. - Нет, сказал же – она меня уже раздражать начала, и без того тошно. - И почему же ты решил, что все именно так, как ты думаешь? – не отстает сестра. - Потому. Я и так знаю прекрасно, что он мне скажет. Сам был в такой ситуации. - Поздравляю Игорь, ты – болван! А еще говорят, что мы, бабы – дуры! Да у вас мужиков мозги отсутствуют перманентно, вне зависимости от цикла, времени года и настроения. Почему? Ну почему меня окружают одни идиоты?! – возмущается Светка и прикладывает ладонь к своему лбу. – Я конечно понимаю, что каждый мыслит в меру своей распущенности, но Даню то под себя не равняй. Ты же пойми, что он – не ты. Он совершенно другой человек. Ну, с чего ты взял, что он тебе скажет именно то, о чем ты думаешь? Ты ведь даже не говорил с ним? – и сама же отвечает на свой вопрос, – не говорил, я знаю. Ты бы хоть сначала послушал, что он тебе скажет. Может тогда, и решили бы свою проблему. А ты уперся как баран и все. - Свет... - Ничего не говори. Я попробую что-нибудь придумать, а ты лежи и думай над тем, что я тебе сказала – чмокнув меня в щеку, и утиной походкой покинула палату. Светка безусловно права. Я просто боюсь. Боюсь услышать то, что сам сказал ему когда-то десять лет назад. И я до сих пор жалею, что тогда не стал бороться за свое счастье, что спустил все на тормозах. Так я и остался в палате один с пищей для размышления. Одиночество – страшное слово. И дело вовсе не в том, что я боюсь остаться один. Просто никто другой кроме Дани мне не нужен. Даже если я и найду кого-то, пусть и похожего внешне или характером – это будет уже не мой Даня. Но ведь он никогда не говорил при мне о детях. Конечно, ему нравилось возиться с моими племяшками, но это другое. Да и если бы Даня хотел ребенка, я бы знал. Ведь из любой ситуации есть как минимум два выхода. Всегда можно взять ребенка из дет. дома, можно найти суррогатную мамашку. Все-таки надо поговорить с ним… И если он скажет, что хочет быть со мной, то никакой мымре я его не отдам! POV Саша У меня никогда не было первой любви. Все девчонки в моем классе, в 14-16 лет уже влюблялись, расставались, страдали, переживали. Создавали себе героев и кумиров, мечтали о принцах. А у меня была только одна любовь – фотографии и рисунки. Пока я не встретила Его. Конечно, у меня тоже были мальчики, но никого из них я не любила, просто в таком возрасте уже положено начинать встречаться с парнями. Все мое детство прошло в деревне, и кроме дворовых мальчишек в спортивном трико я никого не видела. Своего отца я не знала, а мама уехала на заработки, когда мне было шесть. Но, так и не вернулась. И мое воспитание, свалилось на плечи бабушки и дедушки. Поэтому, чтобы не расстраивать их, я всегда старалась быть как все, училась на «хорошо». Я почти все время сидела дома. И единственной моей отдушиной было рисование, я ходила на кружки рисования, рисовала все, что понравится. После того как я выиграла областной конкурс рисования, я купила себе фотоаппарат на призовые деньги. Так в жизни у меня появилась еще одна любовь – фотография. Когда я смотрела на сделанные мною фотографии, мне казалось, что в какой-то момент я успела запечатлеть момент жизни. Каждая фотография – это мгновение жизни, застывшей в бумаге. Это то, что не утратит своей красоты даже спустя долгие годы. Когда я перешла в 9-й класс, у меня умер дедушка. Было очень тяжело, ведь бабушке приходилось одной тянуть меня. Конечно, я и мечтать не могла о хорошем институте, о высшем образовании. В лучшем случае я могла выйти удачно замуж за какого-нибудь городского и уехать с ним в город. Либо пойти работать на фабрику после школы… Или еще хуже – уехать на заработки в город как сделала моя мама. Вот только она не вернулась. И я до сих пор не знаю, что с ней. Но… Жизнь полна приятных сюрпризов. Как-то раз, весенним утром на уроке рисования моя учительница сообщила мне и моим одноклассникам, что мы должны принять участие в районном конкурсе рисунков на тему «Сохрани жизнь», который в дальнейшем будет проходить по всей России. Желающие могли поучаствовать. Награда – денежная сумма или обучение в одном из самых лучших институтов по области на бесплатной основе. Я не надеялась на призовое место, просто нарисовала на «авось» - для галочки. Хотя тем, кто войдет в первую десятку, обещали денежное вознаграждение, и тогда я хотя бы могла помочь бабушке. Спустя несколько дней отправили мой рисунок в районный центр, а еще через неделю мне пришло письмо с уведомлением о том, что мой рисунок отправляют на областной конкурс. В это же время я усиленно начала готовиться к ЕГЭ. После сдачи экзаменов мне позвонили и сообщили, что я вошла в первую тройку победителей. Выбирая между денежным призом и учебой в институте, я выбрала последнее. Тогда мои рисунки и результаты ЕГЭ отправили в институт и попросили меня приехать в город, для участия в творческом конкурсе. Я была так счастлива, словно день рождения и новый год в один день, ведь я поступила. Было тяжело становиться совсем самостоятельной. Бабушка не могла содержать меня. Она высылала мне небольшую сумму каждый месяц, но ее хватало только на питание, поэтому я нашла себе небольшую подработку в рекламном агентстве: занималась оформлением календарей и брошюр, рисовала логотипы и еще много чего по мелочи. Еще через полгода, скончалась моя бабушка. Так я осталась совсем одна. Затем я стала жить на деньги, которые получала за сдачу дома. Иногда мне становилось совсем одиноко и грустно, но был человек, глядя на которого я понимала, что нельзя опускать руки. Я увидела Его, когда пришла подавать документы в институт. Он спускался по лестнице. На нем была яркая футболка с вызывающим принтом спереди. Он был в обычных джинсах и простых мокасинах. Он просто шел, разговаривал по телефону и счастливо улыбался. И вот тогда, посмотрев на него, я поняла, что я пропала. Это был он – мой куратор, мой кумир, мой любимый, профессор Даниил Александрович Нечаев. В своих мечтах я называла его «Даней». Но, я не решалась к нему подойти. Кто он и кто я. Поэтому все эти три года я просто смотрела на него и любила его издалека. А здесь, в Шушенском все получилось совершенно случайно. Я вышла в коридор и наткнулась на пьяного Даниила. Предложила ему помочь добраться до номера, а он спросил, как меня зовут. Я ответила: «Саша». Он начал приставать ко мне, а я поняла, что для меня это подарок, воспоминания и скорее всего единственный шанс, ведь он никогда не будет моим. Но, я же могу побыть хоть немножко счастливой, пусть даже и одну ночь. И пусть он потом не вспомнит на следующее утро кто я такая… У нас была ужасная ночь. Ведь он был жутко пьян. И все у нас получилось раза с третьего. Конечно, я понимала, что на моем месте он представляет кого-то другого, да еще это позорное объяснение с утра, но я все равно была счастлива. А когда через некоторое время у меня произошла задержка, я поначалу не обратила внимания, но дни шли, а когда меня стало тошнить по утрам, побежала в аптеку за тестом. Тест дал положительный результат. Я испытала такое счастье, что мне даже стало страшно. Это ведь не сон? Ходила окрыленная, готова была прыгать до потолка. Наконец-то у меня будет мой маленький Данечка, мое сокровище, мое чудо. Не знаю, кто там наверху сидит, Бог или еще кто-то, но, похоже, он услышал мои молитвы. А потом меня стала мучить совесть. Это неправильно, что я знаю, а Даниил не знает. Мне ничего не нужно от него взамен, но я считаю, что он должен знать о ребенке. Я не буду ничего никогда просить, я сама выкарабкаюсь, встану на ноги, сама все смогу. Тем более мне уже предложили иллюстрировать детские книжки. У меня уже была работа. Поэтому я взяла академический отпуск в институте, и съехала с общежития на съемную квартиру. Да, она дешевенькая. Да, район не самый хороший. Но мне много не нужно. Главное прожить какое-то время. После переезда я решила написать Дане письмо. Я знала, что его сейчас нет в городе. Узнав адрес и написав письмо, я съездила к нему домой и бросила письмо в почтовый ящик. Прошло еще некоторое время, а я не получала ответа на свое письмо. Наверное, ему все равно, но зато я была спокойна, ведь я сообщила ему о ребенке. Очередной день, ничего необычного, пока я не услышала грохот. Вышла в коридор, открыла дверь... Стоит мой… господин Нечаев, от него явно попахивает алкоголем и тут он начал на меня ОРАТЬ. Я поначалу растерялась, но, когда прислушалась, просто его выставила за дверь. Ведь же писала в письме, что мне ничего от него не нужно! Как он мог вообще говорить об аборте? Ни за что на свете!