***
Когда Кира приезжает на выходные к родителям, квартира ее детства встречает ледяным ветром, пронизывающим до костей и их же выворачивающих. Король и Королева земель Вечного Лета сменили национальность на жителей Севера, а королевство засыпало хрустящим снегом. Кира ежится под недовольными взглядами родителей, обращенных друг к другу, и к чертям не понимает их чудных-натянутых-искусственных улыбок в ее сторону. Вечером, когда отец хлопает дверью в спальню, Кира спрашивает у мамы, что происходит. Женщина, сверкая испугом и трясущимися пальцами, уверяет, что все прекрасно, просто мы устали за рабочую неделю, солнышко. Кира послушно кивает, чувствуя горечь отравы-вранья во рту, и сжимает холодную ладонь матери, улыбкой обещая, что все будет нормально. Большего не может, потому что, черт, Кира сама не уверенна, что что-нибудь в этом мире может быть хо-ро-шо. Старый диван привычно прогибается под ее весом, и Кира почти ощущает себя маленькой девочкой, которая имела солнечные глаза и радугу в голове. Кира горько ухмыляется своим мыслям - солнце давно потонуло во вспышках и взорвалось к чертям, а радугу перевернули и разбили ударом тяжелого сапога. Сейчас глаза если и сияют, то только от слез, а в черепной коробке давно поселилось Отчаяние, делящее комнату с Разбитыми Надеждами. Кира заворачивается в пушистый плед и печатает Джону: "Я люблю тебя". Через тридцать секунд приходит короткое "я тоже" в ответ, и Кира глухо, разочарованно рычит. В мозгу отчетливо формируется мысль, что везде происходить что-то хреновое, но все как будто считают Киру - недостойной знать. Утро встречает порцией головной боли и колючих фраз родителей. Отец только и успевает бросить дочери короткое "доброе утро", прежде чем уйти по делам. Кира поспешно выливает в себя чай, вперемешку со столовой ложкой отчаяния и щедрой щепоткой тревоги, мимоходом целует в щеку мать и выбегает из дома. Улица встречает сухим горячим воздухом, и Кира долго трет плечи, пытаясь согреться после Арктики родительского гнезда. Кира пишет Джону, что хотела бы встретиться, но он ожидаемо занят и, конечно же, не может. Мороз в крови отпускает, и Кира решает пройтись по парку. Там тихо и почти всегда пусто - идеальное место для доведения каши в голове до состояния кипения.***
Кира пинает камушки под ногами, вдыхает аромат цветущих деревьев и почти расслабляет плечи. Кира поднимает голову к небу, которое без облаков и синее-синее. Она продолжает идти так, ловя прозрачно-голубые блики света, что тянутся от места обитания снов до самой земли, где эти сны превращаются в кошмары. Кира заходит в самую глубь парка, когда краем глаза замечает, что слева кто-то сидит. Кира хочет бросить пол взгляда на лавочку, да цепляется глазами и спотыкается о кислород. Кем-то оказывается ее па-по-чка, целующий ее Джона. Кире кажется, что у нее ребра все переломали, а сердце - через глотку размашистым движением вытащили.