Цикламен

Занзас никогда не был лоялен к Десятому Вонголе, что не слабо мешало внутрисемейным отношениям, в некоторых случаях ставя под угрозу само существование семьи. Он никогда не считал Саваду способным на что-либо. Занзас был необучаем, а потому попросту игнорировал и собственный проигрыш, и победу Тсунаеши над Бьякураном. Многие понимали, что если в скором времени что-либо не изменится, то у Варии появится новый глава. Не заметить во взгляде Джудайме презрения не смог бы только олух, или же самовлюбленный до ужаса человек. Именно поэтому, когда Тсунаеши пригласил варийца на "задушевную беседу за чашечкой чая", Реборн понял, что конец уже близок. Чая, конечно же, не было. Не детский сад все же. Предзакатное зарево освещало кабинет теплым оранжевым светом сквозь высокие окна. На буковом столе перед ними стояло две бутылки водки. В их гранях играли лучи солнца. Босс Вонголы смотрел прямо ему в глаза, которые, как и всегда, лучились теплотой и пониманием. Занзас не понимал, как можно было выбрать на роль Босса что-то настолько неумелое, неспособное причинить серьезный вред. Это было смешно. Вот и сейчас он посмеялся в лицо Тсунаеши, вызывая недоумение последнего. -Занзас-сан, так мы собираемся начинать нашу беседу? - мягко прозвучал голос Савады. От подростковой неуверенности мало что осталось, ее заменила кошачья плавность и ловкость движений; в глазах страха больше не было, в них была непоколебимая уверенность в своих силах. Но Занзас был человеком первого впечатления, а потому мнения менять не собирался. Мусор для него оставался мусором. -Я не собираюсь проводить в обществе отброса больше времени, чем того требует дело - мрачно сообщил вариец. Тсунаеши лишь пожал плечами. Естественно, у их встречи был повод. Просто так лидер Варии не явился бы в резиденцию Вонголы. На повестке дня были финансовые отчеты Независимого Отряда. Там образовались некоторые сложно объяснимые прорехи. По мере обсуждения вопросов бутылки пустели. Все это настолько сильно утомило Занзаса, что он не мог даже вспомнить подобного случая. Хотелось выть, рыдать, и жаловаться на злобную и занудную сволочь-Саваду, растянувшую минутный разговор на несколько часов. Солнце уже давно зашло за горизонт, а потому освещение в комнате было искусственным. Печально поблескивали канделябры, когда-то использовавшиеся по назначению, а не в качестве декораций. Мысленно Занзас уже пребывал в замке Варии и срывал злость на Скуало, физически же он просиживал подушку на кресле. -Больше вопросов нет, - Тсунаеши собрал бумаги в папку, - только, будьте так добры, в следующий раз оценивайте противников правильно, Занзас-сама. -Чего? -Вы свободны, - вариец мог поклясться, что в обычно теплых глазах мелькнула холодная сталь. Любящий красивые выражения Фран точно бы сказал, что они сменили цвет с янтарного меда на яркую бронзу. Но Занзас сразу, же списал все на алкоголь. Мало ли что привидится. И черт с ним, со стажем потребления. Первый раз всегда бывает. Он явно не заметил, что за весь вечер, Десятый не выпил ни одной рюмки. Оказавшись в резиденции и незамедлительно сорвав весь накопившийся негатив на попавшихся под руку подчиненных, Занзас с чистой совестью увалился спать. В прямом смысле увалился, так как походка его была несколько неустойчива, и на некоторых поворотах был вариант упасть и разбить голову об угол. Нелепая смерть для лидера сильнейшего отряда. Утром, голова болела так, словно всю ночь его по ней били молотками. Также все было, словно в тумане и болели глаза. Этому лидер Варии не придал значения. Кое-как дойдя до кабинета, он вызвал Скуало - нужные анкеты уже должны были заполнить и доставить. Дышать было трудно. Вероятно, он просто неудобно лежал во сне, так как по телу разливалась адская боль. В глазах все начало двоиться. В области груди что-то словно начало сдавливать железной хваткой, причиняя невыносимые страдания и лишая доступа к воздуху. Сознание начинало путаться. Занзас уже не понимал, за каким чертом приперся Скуало ,что за туалетная бумага у него в руках, и почему тот смотрит на него такими расширенными глазами. -Твою мать! -мутный взгляд упал на посиневшие руки. В глубине его сознания начала зарождаться паника. Внезапно вскочивший лидер тут же свалился на пол из-за судорог, сведших ноги. К горлу начала подкатывать тошнота. Новая судорога окончательно свалила Занзаса. Скуало стоял в дверях и не знал, что делать. До слуха Занзаса уже не доносился крик высунувшегося в коридор Скуало, он не слышал Луссурии, говорящего ,что это уже пропащее дело. Зрение начало отказывать ему, погружая в глубину темноты, наполненной едким, паническим и животным страхом. Его снова начинало тошнить. -Да переверните его! Но было поздно. Бельфегор не успел во время подбежать, и теперь Занзас захлебывался собственной рвотой, лежа на дорогом, но пыльном ковре. Окружающие смотрели на него с одинаковой долей презрения и жалости. Жалости, что теряют руководителя. Это было предрешено заранее. На похоронах присутствовали лишь варийские хранители, да кое-кто из Вонголы. И те пришли лишь из проформы. Скуало обрезал волосы. Не в честь траура. Он не собирался держать клятвы перед мертвецом, да и мечом размахивать с короткими волосами куда удобнее. Бельфегор лишь побогохульствовал во время отпевания. Фран спокойно читал книгу где-то в стороне. Леви презрительно смотрел на гроб с бывшим лидером Варии. Все его грезы на счет величия Занзаса развеялись, остался лишь осадок. Мармон только недовольно фыркал, ворча что-то на счет денег, зря потраченных на похороны отребья. Конечно. Как же так. Величественно державшийся человек, считавший всех кроме себя мусором, не достойным мнения и жизни, кончил свою жизнь как последний наркоман, захлебнувшись рвотой. Жалкая смерть для наемного убийцы и безжалостнейшего убийцы. Савада задумчиво смотрел куда-то далеко в небо, прижимая к губам цветок цикламена и легко улыбаясь. Позднее он оставит этот цветок на могиле Занзаса. Всего лишь через два дня на пост главы Варии заступит Скуало, как и должен был. Жизнь продолжит свою игру на выбывание.