С недавних пор Главный аврор — Всё еще молод и свеж, Но — ночами не спит, Печально глядит В зеркало Еиналеж.
Гарри зачарованно вглядывается в тонкие черты лица мальчишки, сидящего перед ним. Надменный, высокомерный — эдакий наследный принц, в котором спеси больше, чем здравого смысла. Глаза серые, с темным ободком, каштановые локоны спадают на лоб, ноги скрещены по-турецки, руки лежат на коленках. Гарри мог бы дотронуться до него, лишь вытянув руку — юноша выглядел так живо, ярко, будто отражение его самого, но вытянутые пальцы нащупывали лишь холодную гладкую зеркальную поверхность, а разочарование в сотый раз сковывало нутро железным обручем. Все так же, как и пятнадцать лет назад. В тот раз ему было лишь одиннадцать, но то, чего он желал, было столь же невозможным, как и сейчас. Увидеть тех, кто почил множество лет назад — и оба раза он был виновен в их смерти. Зеркало Еиналеж не приносило пользы, но Гарри нуждался в нем, нуждался в иллюзиях, что то давало, он должен был видеть Тома так часто, как того хотелось. Лишиться любимого не так больно, как грезить мороком, но Поттер не мог, просто физически не мог прекратить все это, как не мог перестать дышать — Зеркало стало его наркотиком, болезненной мозолью, все не желающей проходить, только теперь за спиной не стоял мудрый старик, готовый помочь — там были лишь страхи и кошмары, долгие, бесконечные, мучавшие Гарри с того момента, как он уничтожил Волдеморта. Волдеморта — не Тома, он расправился с тем, кто украл жизни многих, и мальчишки Реддла в том числе.Он всё такой, Хоть и Герой. Но близких, как прежде, любя, Знаешь ли, Том, В зеркале том Он видит всё чаще тебя…
Раньше у Поттера было все — теперь осталось лишь чёртово Зеркало, манящее образом заносчивого юноши. Померкли разом все прошлые интересы, работа, друзья, семья — и отражение Гарри в обычных зеркалах тоже меркло, как фонарик с кончающимися батарейками. Зеркало затягивало его медленно, но верно, сводя с ума, но Поттер вовсе не хотел бояться этого. Он ждал избавления, отдыха — один Бог знал, как ему все надоело. Чем бы он не занимался, о чем не думал — мысли все равно возвращались к зеркалу и мальчишке в нем, что никогда не улыбался, лишь смотрел — с вызовом, словно ему нужен был лишь повод доказать, на что он способен. Стирались чёртовы границы между артефактом и человеком — и не ясно, кто побеждал. Не было тьмы и света, добра и зла, и это здорово сбивало с толку, потому что раньше это четкое распределение вело Поттера во всем, часто затмевая справедливость. Есть Том, а есть Гарри — не плохие и не хорошие, зато сливающиеся, соединяющиеся в одно целое по своей воле, и все же мальчишка оказался сильнее бездушного чудовища — он укоренился в Поттере крепче, чем осколок души, и манипулировал, не прикладывая никаких усилий. Тому было нужно, чтобы на него смотрели, Поттер был заинтересован в том, чтобы смотреть.Соткан из звёзд Призрачный мост. Где-то под ним вечным сном В тенях планет Уже много лет Спит бывший Лорд. Просто Том.
Гарри много читал про это Зеркало, тоннами штудировал книги, но не нашел ничего определенного, что могло рассказать ему о последствиях. Тогда Том сам захотел это сделать. — Еиналеж поглотит тебя, Гарри. Оно привыкло питаться твоими эмоциями, как ты грезишь картинами, что видишь в нем. Еще немного и Зеркало потребует пищи посущественней. — И что тогда? — Я не знаю. Том не врал, Гарри точно помнил, что отражение не может лгать. Порой оно бывает слишком правдиво, но второго «слишком» не существовало. Правда или молчание, третьего варианта нет и не будет, пока зеркала действительно умеют отражать. — У тебя есть свои желания, Том? — Да. Мечты есть у всех, даже когда мы об этом не подозреваем. Может, я расскажу тебе...потом. И Гарри верит ему, потому что тот обязательно расскажет. Если Зеркало не возьмет с него плату раньше, конечно. За все в жизни надо платить - и за мучения тоже. А такую дань Поттер отдал бы с удовольствием. Теперь.И неземны Все его сны. В них, звёздной пылью надежд, Гарри не спит И всё глядит В зеркало Еиналеж.*