Sorrow made you.

Капли дождя, бившие по стеклу. Завывание ветра за окном. Пасмурная погода всегда была неким отпечатком грусти, но он всегда радовался ей. Прыгал от счастья, когда видел вдалеке чуть посеревшие тучи. Сердце его пропускало удар, а живот скручивало в волнении. Что за удивительный парень?! Светлые волосы, большие, чуть подслеповатые карие глаза; хрупкое тело и длинные худые пальцы. И глупая счастливая улыбка на мертвенно-белом лице. Вот таким он запомнился мне в то время. Он был похож на недоумка, который радуется чему-то так искренне. Его всегда считали сумасшедшим. Хотя в мире нет таковых - есть только люди, которые не похожи на остальных. Они не так мыслят. Не так себя ведут. Я всегда считал, что такие люди творческие, чувствительные, эмоциональные и глубоко ранимые. Но это так и остается моим мнением, повисшим в неопределенном молчании.  Парень кладет свою ладонь на чуть запотевшее стекло, проводит пальцами, вырисовывая какой-то незамысловатый рисунок. Грустные глаза. Чуть подрагивающие короткие черные ресницы. Наверное, я никогда не забуду этого человека. Эта картинка сохранится на сетчатке глаза и отправится куда-нибудь глубоко-глубоко... Таканори Мацумото... 5 сентября 2000 года. Проезжающие мимо машины, небрежно обливающие грязью всех людей, стоявших возле дороги. Темнеющее небо далеко впереди, загороженное большими небоскребами, стремящимися невесть куда. Тихие недовольные бормотания рядом, слышимые на грани из-за наушников. Portishead - Pedestal. Приятный женский голос обволакивает мозг, заворачивая его в невидимую пелену пофигизма. Возможно, я всегда был таким. Неважно. Это расслабляет. Некое противоядие от повседневности. Моя таблетка от болезни.  Опускаю взгляд на противоположную сторону дороги. С уверенностью шагаю вперед. Чувство какой-то безысходности... взгляд в толпу свысока. Я видел эти глаза... Я их видел!!! Карие глаза и светлую макушку где-то в серой толпе.  Сердце бьется как сумасшедшее. Всё, что нужно было парню сделать, так это пройти, чтобы заразить меня своим сумасшествием. Просто пройти. Я готов упасть в обморок от переизбытка кислорода. Так и оставаясь стоять посреди дороги, нервно крутя из стороны в сторону головой. Пытаясь найти хотя бы ту самую светлую макушку. Но всё тщетно. Парень просто исчез. В душу закрались сомнения - а был ли? Толкаю входную дверь. Щелчок. Включенный в коридоре свет - рассеиватель темноты. Воющий чайник. Щелчок. Налитая кружка темного кофе. Щелчок. Включенный телевизор на канале новостей. Глоток кофе. Щелчок. Закуренная сигарета. Когда вдыхаешь горьковатый дым,забываешь мигом все проблемы. Выдыхая, можно почувствовать, как твои легкие тяжелеют. Несколько выкуренных сигарет. 18 мг сделают свое дело. Убивая себя каждый раз. Умру в одиночестве.  Открываю глаза. В полудреме тянусь к мобильнику за временем. 2:55. Три часа ночи. Что могло разбудить меня? Взгляд останавливается на прихожей. Включенный желтый свет освещает потрепанный старый диван. На диване этом висят вещи: оранжевая клетчатая рубашка и аккуратно сложенные брюки. Он вернулся. Я так рад этому. Лег обратно. А утром вскакиваю с кровати, вспоминая ночь. Все эти оранжевые оттенки, рубашку, брюки, горящий в коридоре свет. Все это вспоминается картинкой. Невольно перевожу взгляд на коридор... но там на самом деле ничего нет. Только старый диван, на котором я любил спать в детстве. И всё. Я даже могу поклясться, что в квартире никого нет и быть не может.  Тихое тиканье часов на кухне, подаренных мне тетей, которая скончалась в позапрошлом году. Милая женщина была. Она учила меня музыке в начальной школе. Но эти успехи так и остались в прошлом. Хех. Зачем я только всю эту хрень учил? Щелчок. Первая затяжка за сегодняшний день. Открываю окно. Снова дождь. Его словно через дуршлаг пропускают. Он капает так ровно, длинными каплями прямо с неба. Nick Drake сейчас поет о Pink Moon, но слова явно не в тему, а вот музыка в самый раз. Точно передает мое состояние сейчас. Боже... я обкуренный меланхолик, твою мать. Хех. Хмыкаю, хотя совсем не смешно, но при виде серых туч вдалеке на лице появляется улыбка. Они действительно прекрасны. И как я мог не заметить в них той готичной красоты, что заставляет сердце расплываться?  Щелчок. В стекле отображается горящая лампочка. Щелчок. Закрытая дверь. Щелчок. Тишина. Снова привиделось? Снова послышалось? Одинокая слеза дорожкой течет по левой щеке. Я так и знал, что будет тяжело. Знал, но как баран верил, что ничего подобного не случится. А теперь что? Сижу, как тогда он, и плачу. Зачем? Сердце больно сжимается, вырывая из груди громкий всхлип.  5 сентября 2012 года. И в этой комнате, Среди тишины, прерванной громкими саднящими всхлипами, Слышится тихое и нежное: «Акира....». В дверях этой комнаты стоит мужчина маленького роста, с каштановыми волосами, и наблюдает в изумлении за рыданиями своего друга. Его страдания в глазах мужчины не оправданы. «Как обычно, он накручивает себя», - мысли, не впервые крутящиеся в голове.  Наверное, так и должно быть.  Пускай все останется как есть. Они просто устали бороться.