За что стоит умереть

— Бог любит нас! После всего, что произошло со мной в этой жизни, могу сказать совершенно точно... Голос Гая Балтара заполнил тишину комнаты, и тонкие пальцы замерли над ручкой радиоприёмника. На губах Каприканской Шестёрки появилась печальная улыбка. Слышать этот голос было невыразимо приятно, но по-прежнему больно. Не так давно Каприка узнала, что у Гая была своя радиоволна, где он вёл душеспасительные беседы. Да, в этом был весь Гай. Блестящий учёный и обаятельный мужчина, у которого везде находились слушатели. Он был блестящим оратором. Мог убедить кого угодно и в чём угодно, если по-настоящему этого желал. Благодаря ему она узнала, что значит любить. Раньше, ещё до разрушения Двенадцати колоний, ей нравилось наблюдать за ним. Смотреть, как он реагирует на успех или критику, как мастерски выкручивается из неловких ситуаций, манипулирует другими ради своей выгоды. Лёгкость, с которой у него всё выходило, интриговала Каприку. Сменялись представители власти и общественные деятели, исчезали в небытии знаменитости, но Гаю Балтару непостижимым образом всегда удавалось оставаться на плаву и в центре внимания. Тогда она думала, что в Гае кроется ключ к разгадке человечества: что стоит понять, в чём секрет Балтара, и ей станет понятен феномен всего человеческого рода. Но она ошибалась. Гай Балтар был уникальным, непохожим ни на кого из людей или сайлонов. Именно за это она полюбила его и спасла от взрыва бомбы в день атаки на колонии. Увы, именно это качество Гая в какой-то момент отдалило их настолько, что их пути перестали пересекаться. Так разгадками Шестёрки оказались жестокая людская переменчивость и разбитое сердце — орган, которого у сайлонов по всем правилам не должно было быть. Каприка вернулась к своему народу, но произошедшее сильно изменило её. Находясь среди братьев и сестёр, она теперь чувствовала себя чужой. Ей не хотелось принимать участие в поиске новых сайлонских целей — здесь всё равно не было никого, кто разделил бы её точку зрения. Не хотелось говорить о ходе войны, в которой все — как люди, так и сайлоны — давно забыли, за что сражались. Каприка молчала, пока шли обсуждения, чувствовала на себе косые взгляды и уединялась, чтобы создать видимость деятельности. Впрочем, в последнее время её уединение стало проходить с пользой. Сперва идея казалась глупой, жалкой. Каприка мысленно одёргивала себя за участившиеся визиты в подсобку, где находился сломанный радиоприёмник. Но желание стать хоть чуть-чуть ближе к Гаю, вновь услышать его голос, было выше её сил. Однажды она не выдержала и, бережно положив приёмник на колени, принялась за работу. Каприка боялась, что не сумеет починить старую вещицу или не сможет найти нужную частоту, и её постигнет очередное разочарование. Однако после нескольких дней кропотливого труда штуковина подчинилась. И теперь Каприка слушала голос Гая Балтара, словно музыку. Не вдумываясь в слова, жадно ловила интонации, и по всему её телу разливалось приятное тепло. — Неужели этот человек стоил того, чтобы за него умереть? Вздрогнув, Каприка Шесть обернулась и увидела застывшую в дверном проёме Восьмёрку. На её лице читалось брезгливое сочувствие, но во взгляде Каприка заметила что-то ещё. Безмолвную надежду, с которой Восьмая ждала ответа. Это была Бумер. — Когда любишь, не задаёшь себе этот вопрос, — тихо произнесла Каприка. Она привыкла, что остальные сайлоны считали её странной. Возможно, они были правы. Быть может, Гай Балтар действительно не заслуживал тех жертв, которые она принесла ради него. Чувств, которые она не смогла подавить и забыть, как ни старалась. Но, в отличие от братьев и сестёр, Каприка знала: некоторые вещи невозможно запланировать или остановить. И после того, как они случаются, всё вокруг предстаёт в совершенно ином свете. Особенно когда твоё сердце больше тебе не принадлежит.