Моя лучшая игра

Начинают играть для развлечения, продолжают от скупости, а заканчивают тем, что игра становится страстью.

Переплетение красок на тонких крыльях, покрытых пыльцой. Красивая бабочка судорожно бьется, запутавшись в полупрозрачной сетке. Натягивается серебряная нить, и хозяин спешит к добыче. Это игра. Хищник всегда играет со своей жертвой. А потом – ам-ам! Ровно несколько дней назад я пришел к тебе, Гокудера Хаято. Я был ошеломлен смертью своего друга, как и я, посвятившего жизнь бейсболу. Но к тебе и только к тебе мог явиться без привычной веселой улыбки. Хотя каждый шаг отдавался болью, я пытался начать разговор, каждый раз забывая добавить очередную реплику. Был ли я пьян? Разве только своей болью и твоим неимоверным запахом. Твоя очередная тренировка, словно опытный парфюмер, украсила тело и волосы дымовым шлейфом. А потом, кажется, я разрыдался. И это уже не игра. Когда я взахлеб плакал на твоем плече. Кто вытирал мои слезы, оставляя грязные потеки на щеках? Твои руки были в крохотных пятнышках пороха и пахли гарью. Ты неловко касался моего лица, гладил кончики мокрых ресниц указательным пальцем, пытаясь снова вернуть улыбку. Еще бы, Такеши всегда славился неиссякаемым оптимизмом. А потом этот чертов поцелуй в нос. Такой детский. Ты вообще целовался, парень? И мне жутко захотелось тебя научить. Я впился в рот, закусив твою губу. По подбородку стекали слезы, смешиваясь с твоей кровью. Давай пищи, пищи сильнее, пока твои кости хрустят в моих руках. Да, тебе не особо нравится сопротивляться или ты просто знаешь насколько моя физическая сила превышает твою. Мои пальцы путались в твоих волосах, как несчастная бабочка в переплетениях паучьей сети. Я срывал с тебя пиджак, штаны, трещала ткань. Я разбил абажур на ночной лампе, смахнул несколько статуэток, а ты только просил делать все потише, опасаясь Бьянки. Но не просил остановиться, вернее губы шептали неуверенно, а тело твердило обратное. Мне стало весело. Черт побери, такой замечательной игры у меня еще не было. Светлая кожа, выпирающие ребра, ты весь какой-то угловатый. Трогательно выпирают ключицы. Совсем как у маленького ребенка. Я знаю, где болевая точка возле ключицы и мне почему-то хочется надавить, чтобы причинить тебе боль. Не удержался и увидел как исказились болью твои черты в серебристой дымке. Прости, все исправлю. Знаешь, твой член очень похож на джойстик. Я не умею обращаться с мужскими членами, но я любил играть в гонки, где нужна сноровка пальцев. Твои стоны только подтверждают мою догадку. Несколько движений вверх вниз по стволу и я чувствую, что ты уже на пределе. Никакая игра не станет интересной, если будет такой быстрой. К твоему сожалению, отрываю руку от твоего «джойстика», ничего мы продолжим что-то похожее позже. Хочешь, я сыграю с тобой в прятки? Что буду прятать? Свои горячие пальцы в твоем теле. Резко переворачиваю тебя на живот, не обращая внимания на жесткий валик, на котором совершенно неудобно лежать, тем более животом, и засовываю два пальца. Сразу. По твоему крику понимаю, что сделал что-то не так, я что-то забыл. Ах, ну да, смазка. Мои пальцы даже не в слюне. Ты слишком горд, чтобы плакать от боли. Просто укор в глазах и закушенная от боли губа. Новая порция свежих ощущений. Боль дает нам возможность почувствовать, что мы еще живы. Уже через минуту я целую тебя, полностью искупая тот инцидент. Мы играем на твоем поле, но по моим правилам. Ты так привык к своим бомбам, но вряд ли ты когда-нибудь думал, что их можно использовать как игрушку. Игрушку сексуального характера. Я решил для себя, что сегодня подарю тебе столько новых ощущений, сколько хватит, чтобы поставить тебя на грань безумия. Непонимающие глаза, еще бы, в твоей заднице - твое оружие. Радуйся, что я не поджег запал. Или тому, что я не прихватил с тренировки биту. Глупо, глупо сопротивляться, когда твой палач в нескольких минутах от разрядки. Я до сих пор полностью одет, совершенно забыл. Но играться с собой у меня есть возможность почти круглосуточно, а вот новая игрушка, которую могут отобрать в любой момент – совсем другое дело. Да не кричи, ты же сам боишься, что сестра нас услышит. Легко меняю музыку, нажав на несколько кнопок. Я интуитивно чувствую нужные комбинации кнопок в любой игрушке, ты не исключение. Динамитная шашка в заднем проходе – это не слишком приятно, верно? А что ты скажешь насчет моего члена, осьминожья башка. Я даже не снял полностью штаны, вколачиваясь в твое тело. Не слишком много криков, что немудрено – я хорошенько растянул тебя. Да и твой болевой порог нас часто поражал. Этот танец сплетенных тел длился недолго. Я чувствую облегчение и запрокидываю голову назад, пытаясь подавить крик. Из прокусанных губ срывается только шипение. Мокрые от пота прядки волос приклеиваются к шее, создавая дискомфорт. Моя рука похабно пролезает между твоих ног, проверяя готовность к следующему уровню. Член, весь мокрый от семени, снова встает. Неожиданно, неужели у тебя так долго не было секса? Хотя, ты, наверное, такой же девственник, как и я. Мы оба лишаемся девственности и не похоже, чтобы кто-то был против. Ты и я пользуемся успехом у девушек, но удовлетворение получаем в объятиях друг друга. Пианист-неудачник, может быть, тебе пора сменить инструмент и выбрать что-нибудь духовое? Например, флейту? Ты ведь понимаешь о чем я? Ты морщишься, слизывая остатки спермы с моего члена. Я рывком вхожу глубже, заставляя тебя покраснеть и согнуться в приступе кашля. Потерпишь, продолжаем игру. Сколько уровней мы с тобой прошли за эту ночь? Кажется, четыре. Я не помню. В моих воспоминаниях остался только стакан холодной воды, утащенный тобой с кухни со всеми предосторожностями. Мы пили его вместе, вздрагивая, когда холодные капли падали на тело, раскаленное душным воздухом и прикосновениями друг друга. Надо не забыть поставить все на сохранение. Чтобы потом не начинать сначала. Хотя нет, такую игру я хочу проходить сначала снова и снова. Столько, сколько понадобится. Жаль, что ночь становится серым утром. Это означает наше расставание – мы ведь не можем пойти в школу вместе, выйдя из твоего дома. Выпрыгиваю из окна. Когда касаюсь ногами земли, остаюсь один на один со своей болью. Я не пойду в школу, лягу спать и буду ждать, пока кто-то принесет самую лучшую игру, способную снова утолить боль из-за потери. Самая лучшая игра – это ты, Гокудера Хаято.