Три метра над уровнем неба

- Боже ты мой! Услышал я возглас позади нас. – Арнав! Сынок! Что же ты разлёгся на ступеньках? А ты лунатичка, ещё сверху него развалилась! Вставай быстро и помоги своему мужу встать! - Да тётя, грустно вздохнула Кхуши. Подняв меня на ноги, тётя стала отряхивать мою одежду – Арнав сынок, как же так получилось? Опять эта лунатичка виновата? Сделала она шаг в её сторону и Кхуши прыгнула за мою спину, цепко вцепившись в мои плечи. - Нет, я споткнулся, много сумок в руках было, и я не увидел… - Конечно, она понаберёт вещей, а ты за ней таскай сумки и потом калечь себя! Ну, я тебе! замахнулась она на Кхуши полотенцем, которое весело на её плече. Кхуши вжалась в мою спину, и даже через костюм я ощущал, как её ноготки впились в мою кожу. - Тётя, Кхуши не виновата, ещё раз я повторил и взял полотенце из её рук. – Пойдёмте в дом. - Что стоишь, взяла сумки и быстро в дом. - Да тётя, снова она промямлила и начала собирать сумки. - Кхуши, перехватил я её руки. – Оставь, я сам всё занесу, ты возьми цветок. - Но, тётя. - Кхуши, посмотрел я с любовь на неё. - Хорошо, улыбнулась она. - Арнав сынок, ты же гость в нашем доме, ты не должен. - Я зять в вашем доме, вы называете меня сыном, так почему я не должен? Прошёл я мимо неё следом за Кхуши. Чувствую, будет весело. ---- - Спасибо, закрыла она двери за мной и поставила цветок на подоконник. - За что? Поставил я сумки и сел на кровать, поглаживая поясницу. - За то что, защитил меня от тёти. Она хорошая и любит меня, только по-своему. - Я не сомневаюсь. – Кхуши? - Да, взяла она сумки и поставила к шкафу. - Мазь нужна, поясница, кажется я ушиб сильно. - Сейчас! Выбежала она из комнаты. Дьявол, снова я потёр поясницу, и вздрогнул от громко голоса тёти. ---- - Что за жена? Не успев приехать с зятем, уже покалечила его! Будь моя воля, все уши тебе бы оборвала. - Тётя не кричите! Сложила я ладоши, умоляя её. – Арнав… - Что? Ты ещё мне будешь указывать, что делать?! Ну, я тебе! Взмахнула она полотенцем и стала меня им бить. Мало того что приютили, так ещё вырастили, кормили, обучили, а она в знак благодарности указывает что мне делать! - Ай, я больше не буду! Тётя… закрыла я голову руками и зажмурилась. Тишина… Открыв медленно глаза я посмотрела вверх. Арнав стоял впереди меня и держал тётину руку. Выпучив глаза, словно лягушка, тётя смотрела прямо на Арнава и нервно улыбнулась. - Прости сынок, замямлила она. - Никто не имеет права поднимать на неё руку, кроме меня. Сверлил он её взглядом. – Надеюсь, вы меня поняли? Она не заслуживает такого обращения к себе, даже если она Вам не родная. - Нет, сынок, ты меня не правильно понял. - Кхуши, ты нашла мазь? Посмотрел он на меня. - Да, медленно я протянула руку и взяла со стола мисочку с маслом. - Иди в комнату, я сейчас. - Иди стрекоза, заулыбалась тётя, слова мужа, закон для тебя - Да тётя, шаркающей походкой я направилась в комнату. ---- - Тётя, я Вас уважаю. Уважаю ваш дом, и я рад, здесь быть гостем в качестве вашего зятя и сына. Но я не позволю, Вам так относится к моей жене. Если она Вам в тягость - Что? Нет, нет сынок! Как ты можешь так говорить? Просто все беды случаются всегда по её вине! Иди сынок, я дала Кхуши разогревающее масло. Она тебе сделает массаж, у неё волшебные руки! Скоро Гарима и Саши придут с поликлиники. - Как у дяди со здоровьем? - Ой, сынок, села она на стул и закинула косу вокруг шеи. – Как сказать, никак. Здесь нет хороших специалистов, а те, кто есть, у нас нет денег на них. Но медленными шагами мы идём на поправку. Арнав? сынок… Я зашёл в комнату и закрыл дверь. Прислонившись лбом к двери, я тяжело задышал. Эгоист! Чёртов эгоист. Хоть раз бы подумал о ней и о её семье! - Арнав? легка ладошка на моё плечо. – Что-то случилось? Взяв её руку, я медленно повернулся и поцеловал её кисть – Всё хорошо, улыбнулся я сквозь поцелуй. - Тебя что-то беспокоит? Приподняла она мой подбородок и положила ладошку на мою щёку, поглаживая её большим пальцем. Я мотнул головой и снова улыбнулся, пытаясь успокоить бешеный ритм своего сердца, которое сжималось внутри от боли. - Пойдём, взяла она меня за руку и повела к кровати. – Надо втереть масло в спину. - Тётя сказала у тебя волшебные руки, снял я пиджак с жилеткой и стал расстегивать рубашку. - Арнав! Что ты делаешь? Стала она заливаться румянцем и посмотрела на дверь. - Я её закрыл, и ты же не собираешься втирать мазь мне в одежду? Покачав головой, она застенчиво улыбнулась и поставила мисочку с маслом рядом с кроватью. Я лёг на живот и обнял подушку, Кхуши присела на край кровати и намочила в масле пальчики. Лёгкое прикосновение к моей коже, я закрыл глаза и издал стон – Дьявол, как приятно, протянул я. Её пальчики дрожали, а движения были не уверенные. – Кхуши? - Да, прошептала она еле слышно. - Садись сверху меня, тебе будет удобней. - Но… - Что тётя сказала? Слово мужа, закон. Можешь снять свою юбку, чтоб она тебе не мешала, ухмыльнулся я, представляю всю картинку, и сердце застучало в бешеном ритме. - Арнав! оживилась она. Подобрав юбку, она села на мои ягодицы сверху. Намочив снова свои пальчики в миске, она стала уверенней втирать масло в мою спину. - Как хорошо, снова я простонал и закрыл глаза. – Твои руки действительно волшебные. Почему ты раньше не делала мне массаж? - Ты раньше не повреждал поясницу, прошептала она. - А ты делаешь массаж, только, когда что-то болит? - Да, обычно только тогда тётя меня просит. Папе делаю массаж головы, когда у него болит голова. А маме ноги, когда их крутит. - Кхуши? - Да? Снова она намочила пальчики и стала массировать мою кожу на пояснице. - Тебя не обижают тут? Ну, раньше? Просто… - Нет, остановила она руки и вздохнула. – Может я им не родная, но папа меня очень любит. Тётя всегда мне напоминает, что я приёмная и сирота, но я на неё не обижаюсь, почувствовал я, как её тело вздрогнуло, а голос задрожал. – Мама любит меня, да она часто ругает меня и под давлением тёти может сказать мне, что я не её дочь, но потом она извиняется. Я почувствовал, как на мою спину упала холодная капелька. И словно это осколок стекла, который разрезал мою кожу, и боль разнеслась по всему телу. - Малыш, повернулся я к ней и обнял. – Не плачь. Прости, я не хотел. - Всё хорошо, положила она щёку на моё плечо и стала беззвучно плакать. Уткнувшись носом в её волосы, я только гладил её спину и молчал. Ей надо поплакать, столько боли в её сердце, столько боли…