I Found

— Я должен найти Лиама. Он должен. Должен, должен, должен. Черт возьми, он должен. Легкие горят, но он не останавливается. Он продолжает бегать по чертовым коридорам из труб. Он должен знать, что с Лиамом все хорошо. Он бы почувствовал, если бы он умер. Он бы почувствовал. Скотт продолжает себя утешать. Мейсон смотрит на него с такой надеждой и с такой уверенностью. Он напоминает Стайлза. Малия растеряна, но она тоже не готова сдаваться. Они проводят в гребанных туннелях бессчётное количество времени, прежде чем раздается звонок. «Тео» — Я нашел их. Все в порядке, Скотт. Все в порядке, они со мной. Волк внутри готов выцарапать ему горло и бежать, сломя голову, навстречу машине Тео. Он готов разорвать всех на своем чертовом пути. Каждую ебаную глотку. Только бы добраться до него. Малия едет так быстро, как только может. Скотт скребет короткими ногтями ткань джинс. Мейсон позади нервозно суетится. Сердце Малии бьется ровно, она совсем не чувствует страха сейчас. Сердце Мейсона отбивает беспокойный ритм. Сердце Скотта стучит громко, сильно и гулко. Он должен увидеть его. Должен прикоснуться. Должен обнюхать и понять, что все хорошо. Что его мальчик в порядке. Что с ними все хорошо. Все хорошо. Хорошо. Скотт распахивает дверь и чувствует резкий запах пота, облегчения, крови, страха. Лидия обнимает дрожащую Хейден, укрытую пледом, а Лиам сидит рядом, откинув голову на спинку дивана. Его шея беззащитно открыта, кадык дергается от глотка, и Скотт сдерживает себя, смотря на Тео. Он благодарен. Правда. Что бы они делали, если бы его не было с ними? Людям стоит доверять хотя бы ради этого. В глазах Тео читается тепло, и он обнимает Скотта. Тот в прострации, обнимает и его тоже, а затем вновь смотрит на Лиама. Хочется взять его на руки, отнести в самое безопасное место на земле и защищать до последней капли крови. Никто не посмеет забрать у него Лиама. Его сильное сердце бьется спокойно и забирает все тревоги Скотта. Он садится рядом с его коленями и прислоняет голову к дивану. Он так чертовски устал от всего этого дерьма. Почему все не заканчивается? Почему они просто не могут быть нормальными? Почему они должны испытывать страх потери? Почему они уже испытали его? Почему, блять, почему? Он чувствует пальцы, слабо касающиеся его головы. Он закрывает глаза и сдерживает порыв просто разрыдаться, потому что он чувствует так много. Потому что он не готов терять самое дорогое раз за разом. Лиам рядом. Лиам рядом. Лиам рядом. Волк одобряюще рычит, чувствуя свое настолько близко и в безопасности. Он скручивается внутри груди Скотта и засыпает, убаюканный сердцебиением Лиама. В доме уже никого нет. Хейден, видимо, тоже забрали. Они не должны были терять ни секунды. Им нужно защищать Кори. Нужно позаботиться о Хейден. Нужно понять, что с Кирой. Им нужно разбираться с Ужасными Докторами. Но не сейчас. Не прямо сейчас. Сейчас все, что нужно Скотту, рядом с ним. Он поднимается и аккуратно заставляет встать и Лиама. — Пойдем в кровать, — шепчет он, и Лиам цепляется за него, дышит в плечо, задевает губами голую кожу. — Я не хочу засыпать, — как-то беззащитно произносит Лиам, лежа на мягком матрасе. На мягком Скотте, точнее. — Иди ко мне, — хрипло говорит Скотт и притягивает его за шею. Их губы соприкасаются, и волки просыпаются, довольно порыкивая. Губы Лиама пухлые, сухие. Со вкусом пыли, боли, химикатов. Скотт стонет и опрокидывает его на спину. Он должен избавиться от этого. От всего этого отвратительного запаха. Лиам должен пахнуть свежей травой, выпечкой своей мамы и немного Скоттом. Лиам под ним покорно раскрывается, тянет футболку Скотта наверх, отчаянно двигая губами. Он так скучал. Он был так напуган. Он не боялся смерти или Докторов. Он боялся никогда больше не увидеть родителей, друзей и немного Скотта. — Я искал тебя, я искал, — шепчет он, вдыхая запах соленой кожи, чувствуя пробивающийся запах самого Лиама. Его губы выцеловывают шею и подбородок. Лиам тихо стонет и трется бедрами о пах Скотта, чувствуя его напряжение и возбуждение. Лиам всегда чувствует Скотта. Его волк чувствует. Они слышат друг друга, как будто находятся рядом, хотя расстояние может измеряться в милях. Лиам его первый. Скотт у Лиама первый. Первый Бета, первый Альфа. Первые во всем. И Лиам продаст все, что угодно, лишь бы так было всегда. Скотт его Альфа. Скотт его стая. Скотт его. Он Скотта. — Я здесь, я здесь, — отвечает Лиам, притягивая его к своим губам. Они целуются неистово, изголодавшись друг по другу, будто в последний раз. Одежда слетает быстро и незаметно, а соприкосновение голой кожи заставляет Скотта зарычать и сверкнуть алыми глазами. — Скотт, — Лиам пытается прижаться сильнее, ощущая всю мощь тела над ним. Горячий член Скотта трется о его бедро и Лиам дрожит. — Они трогали тебя, — рычит Скотт. Он выпускает когти и из подушки под ними летит синтепон. Лиаму не страшно, он лишь ищет утешение в этом теле, в этих глазах, в этих руках. Он хочет быть в безопасности. Скотт обещал. — Я с тобой, — Лиам обхватывает ладонями лицо, охваченное злостью. — Ты никогда не потеряешь меня, хорошо? Я обещаю. Я с тобой. Скотт утыкается в его плечо, скуля, как побитая собака. Он чувствует, как Лиам целует его плечи, гладит напрягшуюся спину и шепчет успокаивающие слова. Это успокаивает его, и он ведет руками по груди Лиама, задевая пальцами твердые соски и чувствуя кожей, как дергается его член. — Ты мой, — заглядывая в зеленые глаза, произносит Скотт, внимательно следя за всеми изменениями на родном лице. Покрасневшие губы Лиама приоткрываются, а глаза смотрят с доверием. Его волосы растрепаны, и Скотт хочет запустить в них руку, чтобы сжать. — Я твой, — тихо отвечает он. Словно открывает тайну, разливающуюся между ними. Между их сцепленными телами. Между их сцепленными волками. Порой Скотт поражался тому, как Дерек мог оставить Стайлза. Потому что он знал, что его волк точно также привязан к Стайлзу, как и волк Скотта к Лиаму. Расставание – что-то сродни убийству. Как лоботомия. Ты есть, но тебя нет. Без него тебя нет. Скотт никогда не сможет покинуть Лиама. Никогда не заставит страдать так, как Дерек заставил страдать Стайлза. Он трется членом о член Лиама и тот стонет, хныча, требуя большего. Скотт достает из-под подушки смазку. Она теперь всегда там, потому что Лиам всегда с ним. И он требует максимального контакта. Секс — не просто похоть для них. Это способ показать, как сильно они доверяют друг другу. Как отдают себя. Это способ показать настоящие чувства и быть откровенными. Лиаму не требуется много времени для подготовки, и Скотт движет в нем тремя пальцами, пока тот хватается за простыни, волосы, спину Скотта. Ему нравится, как он заставляет Лиама сходить с ума. Как алеют его губы и сверкают медью его глаза. Скотт обожает это. — Давай, Скотт, — хрипит Лиам, хватаясь за его руку. — Ты можешь просто… Скотт накрывает его губы своими, чувствуя Лиама каждой частью тела. Он обхватывает ладонью его бедро и приподнимает ногу. Через мгновенье он входит и Лиам дергается, откидывает голову, и Скотт утыкается в его шею. — Пожалуйста, Скотт, пожалуйста. Скотт сжимает вторую подушку под Лиамом и приподнимает бедра, выходя и толкаясь снова. Лиам разводит ноги еще шире и подается на толчки сквозь неприятные ощущения. Сейчас плевать. Боже, как ему плевать. Плевать на все дерьмо, что происходит с ними. Плевать на все, кроме Скотта над ним, его твердого члена и порывистого дыхания. — Мне было так страшно, — хнычет Лиам, вцепляясь в плечи Скотта. — Было так страшно без тебя. Скотт толкается резче и прикусывает его шею, оставляя метку. Никто не смеет причинять боль Лиаму. Никто, черт возьми. Он убьет каждого из этих ублюдков. Он найдет способ. Они не люди. Скотт убьет их. — Я здесь, — снова откликается Лиам. Скотт рычит, блестит красными глазами. Альфа рвется наружу. Ему нужно защитить Лиама. Он движется резко, втрахивая Лиама в кровать. Его губы раскрыты в непрекращающихся стонах и вскриках. Скотт впитывает каждый из них, не отрывая взгляда от его лица. Он чувствует, что Лиам на пределе и проскальзывает рукой между их животами. Лиам стонет еще громче и выгибается. Через пару мгновений он кончает, пачкая их животы. Скотт цепляется пальцами за его бедра и яростно входит, желая достичь предела. Лиам тихо постанывает, принимая в себя член, сжимая в кулаке волосы Скотта. И, наконец, Скотт изливается, вдавив Лиама в матрас. Он рычит и кусает его плечо, инстинктивно подаваясь еще пару раз. Лиам гладит его спину, когда обессиленный Скотт падает на него. — Ты здесь, — шепчет он. — Я здесь.