˜»*°•. இ.•°*»˜
Эли сидела на кровати возле Мики и меняла ей повязку на глазах, пропитанную каким-то целительным снадобьем. Когда девушка только очнулась, она ничего не видела и очень сильно испугалась. Но сейчас первый шок уже успел пройти. — Может попробуешь открыть глаза? Вдруг уже все хорошо? За окном снова выпал снег. Эльфы говорят, что он последний в этом году и недолго пролежит. Будет обидно, если ты его не увидишь, ты же любишь снег. — Нет. Врач сказал, что на восстановление потребуются сутки. Я не хочу разочаровываться раньше времени, — ответила Мика чуть нервно. Вчера вечером эльфы-лекари успокоили ее, что это лишь временная слепота и скоро зрение придет в норму, но страх, что они ошиблись все еще угнетал девушку и Эли это чувствовала. А может это был ее собственный страх, кто теперь разберет? После того, как между ними установилась ментальная связь, иногда бывало трудно отличить собственные эмоции от эмоций подруги. — И не нужно. Наши лекари уверены в своем диагнозе, а у них тысячелетия практики, -сказал вошедший в комнату Линдир. Эли так задолбало сегодня открывать дверь всем лекарям и посетителям, которые нескончаемым потоком приходили к ним и уходили, что она просто перестала ее закрывать, оставляя открытой практически настежь. — О, Линдир, а ты какими судьбами? — спросила девушка, заправляя за ухо пепельно-белую прядь волос, выбившуюся из пучка голове. — Привет, — улыбнулась куда-то в его сторону Мика. — Доброе утро. У нас вроде бы время урока, разве нет? — чуть приподняв брови с непроницаемым лицом ответил Линдир и уселся в кресло возле кровати, сложив стопку книг на деревянном подлокотнике. — Я думала, что у нас что-то типа выходного? Временная слепота, неожиданно открывшийся дар прорицания, уважительные причины и все такое… — нахмурилась Эли. — Уважительная причина для того, чтобы я пришел к вам, а не вы ко мне, но не для того, чтобы не делать домашнего задания, — проницательно посмотрел на нее эльф. — Хотя Анкалимэ я еще пойму. — А я сделала, — кивнула Мика в сторону стола, где ровной стопочкой лежали листы с ее сочинением по эльфийской поэзии, которое она успела написать еще до своей неожиданной потери зрения. — «Ботаничка», — мысленно бросила в нее Эли и со стоном откинулась на стул. — «Лентяйка», — отфутболила ей мысль Мика, даже не повернув головы. — Ладно, на сегодня так и быть прощаю. Но это в последний раз, Нимлот, — смилостивился Линдир. — Да сделаю я его! А ты просто признай, что беспокоился за Мику, поэтому и пришел нас проведать. Линдир на это бурчание не обратил внимания и начал безжалостно гонять их по истории народов Средиземья. Когда Эли уже захотелось полезть на стенку от обилия дат и непередаваемо странных имен, девушка услышала позади очень знакомое покашливание. — Гендальф! — подскочила она и кинулась обнимать старика. Они не видели его больше месяца. Мика тоже отвлеклась от уроков, обратив все свое внимание в ту сторону, где раздавались очень туманные объяснения Гендальфа, где же его носило. — Ладно, на сегодня достаточно. Митрандир, — то ли попрощался, то ли поздоровался с волшебником Линдир и, прихватив библиотечные книги, что принес специально для этого занятия, направился к выходу. — Нимлот, я жду твоего сочинения, — оборачиваясь уже у двери, бросил он девушке и окончательно ушел, плотно прикрывая дверь. — Ты ведь уже знаешь, что случилось? — спросила Эли, забираясь на кровать к подруге. — Да, мне поведали о событиях последних дней. Но подробности я хотел бы услышать от вас, — сказал старик, усаживаясь в кресло. — Лорд Элронд сказал, что ты знаешь… об Эстеле? — на всякий случай уточнила Мика. — Да, я знаю об его истинном происхождении. Арагорн. Потомок королевского рода Элендила, наследник Исилдура. Но вы же понимаете, что если об этом узнает кто-нибудь еще, мальчику может грозить опасность? — Да. Лорд Элронд уже нам рассказал обо всех возможных последствиях. Мы не будем подвергать малого опасности, — кивнула блондинка. Ей искренне нравился этот серьезный мальчуган и ей просто не верилось, что кто-то мог бы желать его смерти. — Я рад, что вы понимаете это. Просто забудьте о том, что когда-либо слышали о нем. Пусть он остается просто маленьким Эстелем, воспитанником лорда Элронда. — Это не поможет. Я видела его смерть, — мрачно отозвалась новоявленная пророчица. — Ты видела лишь одну из возможных веток будущего. Оно всегда неоднозначно. Ты же видела его не только мертвым? — Да, сначала я видела, что он стал королем. Но потом… Дракон. И этот Огненный Глаз… — Глаз? — нахмурился Гендальф, он уже было собирался поджечь свою трубку, но неожиданно замер. — Мы не рассказывали об этом… Я сначала подумала, что это все связано с драконом. Что это его, но чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что это не так… Этот Глаз был сделан будто бы из настоящего огня. Он возвышался надо мной словно какая-то башня, — описывала девушка дрожащим голосом. Эта картинка до сих пор чем-то ее невероятно пугала. — Вот. Я его зарисовала. — Эли поднялась с кровати, прошла к столу и схватила с нее какую-то книгу в мягкой кожанной обложке. Она показала аккуратный рисунок того, что увидела в тот раз в сознании Мики. — Гендальф? Почему ты молчишь? — словно что-то почувствовала в его молчании заклинательница. Губы ее тревожно поджались. — Тебе знаком этот Глаз? — спросила Эли, которая тоже заметила как насторожился сразу старик. — Возможно… — произнес он и резко встал с кресла. — Простите, девочки, я не могу больше засиживаться с вами, дела не ждут. А пророчество не берите в голову. Оно может сбыться с той же вероятностью, с которой сбыться не может. — Ты опять нам чего-то не договариваешь, — вздохнула Мика, откидываясь на подушку. — Но иди раз уж так надо. — До скорой встречи, — попрощался с ними волшебник и направился к выходу. Но на полпути он обернулся, достал что-то из рукава и кинул Эли. – Ах, да. Совсем забыл. Эта лечебная мазь из очень редкого растения. Намажь Мике немного на роговицу и зрение восстановится гораздо быстрее. — Спасибо, Гендальф! И будь осторожен, — улыбнулась ему Мика. — Да, возвращайся скорее, — попросила Эли, закрывая за ним дверь. — Знаешь, Мик, я иногда думаю, что нам нужно рассказать ему о таком понятии, как пенсия. Ему бы здоровье поберечь, а его вечно где-то носит. — Не думаю, что это его остановит. Спустя несколько часов после того, как они намазали глаза мазью, Мика решилась вновь снять повязку и проверить сработало ли. Видела она все очень расплывчато, но видела. И это внушало надежду. — Вау, круто! — воскликнула Эли, впервые увидев глаза подруги после того, как из них текли кровавые слезы. Золотистые вкрапления теперь разбавляли зеленый цвет ее глаз, одновременно подчеркивая его и делая ярче. — Не слепота и обмороки, конечно. — Боже, я становлюсь каким-то мутантом, — простонала Мика, пытаясь сфокусировать взгляд на ручном зеркальце. Она в расстройстве кинула его на тумбу возле кровати. — А мне нравится. Я думаю, что твои глаза стали даже красивее, — пожала плечами Эли. Мутант не мутант, а ведь правда красиво же. — Спасибо. Ты мне, кстати, обещала показать рисунки, — вспомнила заклинательница, пытаясь отвлечься от осознания еще одного изменения в своем внешнем виде. — Ты уверена, что хочешь увидеть их? Тебе и без этого ночью снились кошмары. — Да, покажи. И Эли снова раскрыла ту книжку с рисунками, которую показывала Гендальфу. Мика сосредоточенно пыталась рассмотреть картинки, но все перед глазами плыло и улавливало только смутные образы. — Ладно, я вижу, что получилось красиво, но не вижу насколько, — сдалась Мика. — Я просто думала, что если вновь увижу эти образы, но только теперь уже всего лишь на бумаге, то все это перестанет казаться таким страшным. — Придумай стих, — предложила Эли. — Что? — удивленно вскинула голову ее подруга. — Ты же заклинательница. Гендальф сказал, что слова — это ваше оружие. Придумай стих и он станет образом того, что ты пережила. Это же будет лучше рисунка, разве нет? Может и поможет. — Мне иногда кажется, что ты гений, — восхитилась идеей подруги Мика и начала придумывать. Через полчаса три полноценных четверостишия под диктовку были вписаны Эли в книгу рядом с рисунком дракона. — Так красиво… И очень похоже на колыбельную, — похвалила она Мику. – О, идея! Я тебе буду ее петь на ночь и тебе не будут сниться кошмары. — Не говори ерунды, — хмыкнула заклинательница, но она была очень рада, что подруге понравилось ее творчество. — Я серьезно. Так, ложись и закрывай глаза, ну! — приказала блондинка и, взяв книгу, расположилась рядом с подругой. — Закрыла? Отлично. А теперь слушай:«Залезай в свою постель И тебе приснится сон: За окном метет метель, Ночью прилетит дракон. Ты не знаешь где же грань, В пепле мертвом он рожден. Ветер с танца не сбивай, Осторожней будь с огнем. Ты глаза не отводи, На снегу босой стоишь, Страх свой пламенем сожги, Ты всего лишь спишь».*
Мика была очень тронута заботой подруги. И мирно заснула. На этот раз кошмары ее не беспокоили.