Хоббит: Магия и меч

˜»*°•. இ.•°*»˜

      — Эли! — закричала Моника откуда-то изнутри, стоило только ее подруге закрыть за собой входную дверь в старый и обветшалый дом. Мика, как называли ее близкие друзья, получила этот дом в наследство от своей бабушки-англичанки. По слухам, та была ведьмой, занималась магией, целительством и прочей ерундой. Да и сам дом был каким-то… ведьминским. Мрачным и темным, где так и ждешь, что из-за угла на тебя выскочит какой-нибудь призрак или прочая нечисть. Поэтому Мика и попросила свою лучшую подругу помочь разобрать здесь весь хлам перед тем, как выставить дом на продажу. Одной находиться в подобном месте было просто жутко.       Саму бабушку девушка почти и не помнила: после того, как мама Моники умерла, они с отцом вернулись на его родину — Россию, а связь особо не поддерживали.       — Да? Что такое? — спросила Эли, разуваясь. В ответ раздалась какая-то непонятная возня и звук падающих предметов. — Мика?       Она мигом оказалась возле подруги, та разгребала чулан и, видимо, переоценив свои силы, пыталась удержать целую гору коробок, половина из которых уже попадало на пол. Мда... И на что она только рассчитывала?       — А меня подождать не судьба была?       — Блин, да помоги уже, — прокряхтела Моника и ее тут же освободили от половины ноши. По-хорошему эти коробки надо было бы убрать на верхние полки, но если уж Мика со своим небольшим росточком не доставала, то Эли, которая вообще была на полголовы ниже, тем более бы не справилась. Пришлось просто свалить их на пол у стены.       — Зачем ты вообще продолжила разбирать без меня? Не могла подождать? — спросила Эли, откинув темно-русые волосы со лба. Ее голубо-серые глаза так и светились осуждением. Девушки дружили еще со средней школы. По сути, Алина, как на самом деле звали Эли, стала первым и единственным другом Моники в России. Мика помогала Эли изучать английский язык, а та в свою очередь помогала ей влиться в своеобразное русское общество. Повзрослев, девушки поступили в один ВУЗ, а потом вместе уехали учиться по обмену в Англию.       Они уже четыре месяца жили в Манчестерском общежитии, когда Мике позвонили и сообщили о смерти бабушки Эвелин и об оставшемся доме.       — Да тут же чуть-чуть оставалось. Зато теперь можно приступать к чердаку, — очаровательно улыбнулась наследница, отпихивая с пути очередную коробку. — И не закатывай глаза, я тебе там пиццу купила. И уже даже разогрела.       — Иногда… Я тебя люблю, — Эли послала ей воздушный поцелуй и зеленые глаза Моники счастливо загорелись. Ее подруга редко говорила вслух такие вещи.       На кухне они сделали себе кофе и с наслаждением принялись поглощать аппетитную пиццу с двойным сырным слоем.       — А мне сегодня Рейст звонил… — медленно протянула Мика, наматывая на палец прядку каштановых волос, и не решаясь смотреть на Эли. Та поставила кружку с кофе на стол, но ничего не сказала, ожидая продолжения истории. К Рейсту по непонятной причине она относилась очень настороженно, хотя он ни разу не сделал ничего дурного. Вроде бы.       Этот Рейст учился на старшем курсе в их университете и, по сути, уже почти месяц являлся официальным парнем Моники. Вот вроде бы умный, амбициозный парень с хорошим воспитанием, но что-то внутри подсказывало Эли, что этот длинноногий и аристократически худой зазнайка, не принесет ее подруге ничего кроме страданий.       Мику же переполняли эмоции. Ну еще бы! Сам Рейстлин Милтон, восходящая звезда Манчестерского университета, обратил на нее свое внимание. Он был для нее, словно принц из диснеевских мультиков, и девушка с головой окунулась в новые для себя чувства и отношения.       — На выходных он хочет выбраться загород и снять домик…       — Это то, о чем я думаю? — С одной стороны, хотелось просто поддержать подругу в ее решении, а с другой... не хотелось.       — Наверное... Я не уверена! Мы же не обговаривали будем ли спать вместе или раздельно. Но мы уже месяц вместе и все такое... — пыталась сбивчиво объяснить свои мысли девушка, но в итоге только покраснела, как помидор.       — Воу! Я рада за тебя, если это действительно то, чего ты хочешь. Но советую тебе хорошенько подумать над этим еще пару разочков. Я знаю, что это очень важно для тебя и не хочу, чтобы ты потом жалела о чем-либо, — с оттенком беспокойства остерегла ее Эли. Моника была очень мягкой и сердечной девушкой. Она быстро привязывалась к людям, открыто и доверчиво впуская их в свое сердце. Но не смотря на всю доброту характера и внешнюю покладистость, она могла проявлять и невероятное упрямство. В такие моменты гору сдвинуть было легче, чем переспорить ее. Хорошо еще, что бывало такое не часто.       — Хорошо. Не переживай, — улыбнулась Мика, читая по лицу все смешанные эмоции своей собеседницы. — Если ты доела, то пошли на чердак, а то скоро стемнеет. Сегодня начнем, а завтра продолжим.       — Ага. Только переоденусь, — сказала Эли, разом допив кофе. Затем она бросила свой рюкзак на небольшой диванчик с цветочным узором в гостиной и вытащила из него более удобную одежду: простые синие шорты и белую футболочку с рисунком супергероев из вселенной Марвел.       — И тапочки надень. Там грязно.       — Угу.       Окинув эту чудесность взглядом, оставалось только вздыхать от восхищения. Как говорят, подлецу все к лицу. Наверно, в предыдущей жизни Эли спасла какую-то страну, иначе, за что бы провиденью наделять ее мало того, что невероятно милым лицом, так еще и практически идеальной фигурой? Сама Мика обладала чуть более крупным телосложением и более строгими чертами лица, но ее это не сильно печалило.       Девушки поднялись по лестнице и остановились перед закрытой дверью. Эли потянула за ручку, но дверь не поддалась.       — Что? Закрыта? Я же только недавно заглядывала туда, — удивилась наследница дома.       — Может замок заел? — предположила девушка, посильнее дернув дверь. Но вновь безрезультатно. Затем всплеснула руками. — Не судьба, видать. Пойдем доедать пиццу и смотреть сериалы.       — Странно, — произнесла Мика и попробовала сама дернуть ручку двери. Та с тихим скрежетом отворилась. Девушки переглянулись.       — Вот сейчас было действительно жутко! — передернула плечами Эли.       — И не говори…       Они прошли внутрь и включили тусклую лампочку. На первый взгляд это был типичный такой чердачок: паутина, пыль и горы хлама. Но это только на первый взгляд. Девушки со вздохом принялись за дело.       — Так, в этой коробке… Полынь. Вроде ж полынь, да?       — Ой, я тебя умоляю, просто выкини.       — Ума ни приложу, зачем бабушке нужно было хранить целую коробку полыни?       — Фу!       — Что такое?       — Кошачья лапа! — в голосе Эли сквозило удивление, смешанное с отвращением.       — Это кроличья лапка, — поправила ее Мика, забирая странную находку и внимательно ее разглядывая. — Отец говорил, что бабушка какое-то время разводила кроликов.       — Мне без разницы. Это ж все равно фу!       — Многие верят, что кроличьи лапки приносят удачу.       — Ага. Кидай-ка сюда, — брезгливо сказала Эли и протянула подруге мусорный мешок. Та послушно выкинула остаток несчастного животного и отряхнула руки.       — Мне челка мешает, у тебя есть заколочки? — спросила Моника, убирая каштановую челку назад. Она решила отрастить ее, но, к сожалению, челка еще была недостаточной длины, чтобы захватывать ее в пучок на голове.       — Сейчас принесу.       Эли быстро спустилась вниз и, поспешно схватив свой рюкзак, вернулась на чердак. Надолго разлучаться в таком месте с подругой не хотелось. А им ведь еще ночевать в этом доме. Ужас. Просто ужас.       — Посмотри в боковых кармашках, — сказала она Мике и швырнула ей рюкзак. А сама потянулась рукой к пыльной простыне, покрывающей какой-то длинный и плоский предмет.       — Эли, нет!       Но было уже поздно. Видимо, ткань зацепилась за что-то и повалила кучу коробок, что стояли рядом. Пыль заполонила комнату, заставив девушек закашляться, на пол вывалились какие-то старинные книги.       — Прости. Ты в порядке?       — Да, меня не задело. Но теперь я вся пыли, — Мика сморщила нос, отряхиваясь.       — Кто ж знал, что этот хлам свалится? — Вопрос риторический. Эли подошла к большому зеркалу, которое до этого закрывала простыня. — А вот это может оказаться ценной вещью. Смотри, какая красота. Вдруг это антиквариат какой-нибудь? Сделано в… Ривенделле? Ты когда-нибудь слышала о такой фирме?       — Нет. Может бабушка ошиблась в названии просто, она ж вручную подписала бирку. О, взгляни, тут есть книги.       — Ого, что это за знаки? — спросила Эли, осторожно открывая одну из тяжелых книг в кожаном переплете.       — Хм... какие-то старинные руны. Но я таких еще ни разу не видела.       — О, а в этой есть еще какие-то. Смотри, они не такие элегантные, но мне нравятся, — подняла она еще одну книгу.       — Да… Они такие четкие, будто их не на листе, а на камне высекли, — сказала Мика, аккуратно проведя пальцами по пожелтевшей странице.       — Да уж… Сказать, что бабка у тебя была со странностями, значит ничего не сказать, — произнесла Эли, захлопнув книгу. От нее тут же поднялась пыль, Мика чихнула. — Будь здорова.       — Спасибо. Сама не пойму, зачем ей могли понадобиться все эти книги, которые и прочесть-то нельзя?       — Может миссис Вуд могла их прочесть. У людей бывают странные хобби.       — Возможно. Отец рассказывал, что бабушка Эвелин знала много языков: английский само собой, русский, французский, немецкий, испанский, корейский и так далее. Может она изучала и древние, кто знает.       — Правда? Круто! Я бы хотела иметь бабушку полиглота. Ты же знаешь, я всегда любила изучать языки.       — Да, только вот мотивации у тебя хватило лишь на английский.       — Я рассматриваю это, как неплохое начало. Так, а это что? — Девушка указала на небольшую, но толстую книгу. Она была похожа скорее даже на личный дневник: переплет был так же из натуральной кожи, но записи внутри явно были сделаны от руки. Почерк совпадал с биркой на зеркале.       — Это стихи? — спросила Мика, положив подбородок на плечо подруги. — Может бабушка писала?       — Это книга заклинаний! — воскликнула Эли, дочитав до конца первую страничку. — Значит, она и правда была ведьмой!       — Ой, выкинь тогда эту гадость в мешок, и пойдем работать дальше, — потешно шарахнулась наследница дома в сторону от рукописной книги. Она по природе своей была немного суеверна.       А вот Эли суевериями не страдала, она уселась прямо на пыльный пол, сложив ноги по-турецки, подтянула к себе рюкзак и достала из него бутылочку с водой.       — Эли, что ты делаешь? — сложив руки на груди, спросила Мика, явно не одобряя действий подруги.       — Блин, ну, интересно же! Смотри, тут есть заклятие на исцеление! Похоже на песенку из «Рапунцель». Хотя, если бы это работало, твоя бабушка вряд ли бы вообще умерла. О, а вот призыв помощника-домового. Может позовем его?       — Что еще за глупости?       — Что? Я бы не отказалась от небольшой помощи, — сказала Эли и обвела красноречивым взглядом чердак.       — Чую, мы потом ночью заснуть не сможем, — вздохнула Мика и уселась рядом с подругой, настороженно поглядывая на книгу, однако любопытство и прокрастинация взяли верх.       Приглушенным голосом Эли начала читать:       — «К тебе взываю, добрый домовой,       Храни ты дом и милый садик мой,       Постигни робостью полночного врага,       Помоги с детьми и в трудностях быта,       Останься тайный страж в наследственной сени       Мой дом отныне твой, его ты охрани»*.       — Ничего не произошло, — резюмировала Мика, наконец закалывая челку.       — И отлично, потому что тут ниже написано, что если бы ему не понравилось наше угощение, то он на протяжении пяти лет колошматил бы все вокруг.       — Какое еще угощение?       — Вот именно, — усмехнулась Эли. — Хорошо, что не сработало.       — Мда... Ведьмы из нас так себе, конечно. Ладно, в любом случае, стоит признать, что стихи действительно очень красивые.       — Это да. На, развлекайся пока, ты же как раз любишь стихи. А я вон те книги гляну. Блин, все-таки в этих рунах что-то есть! Они такие клевые. Может тату с ними набить? Интересно, что они означают?       — Вот этот стих тоже очень красивый, — пролистав страниц десять произнесла Мика. Эли выжидающе посмотрела на девушку и та начала выразительно читать:       — «В бесконечную тьму окунусь с головой,       Тишину изопью, словно чашу с водой,       Моя надежда отныне в алой крови,       Что дом свой я вновь сумею найти.       Язык родной вспомню и силы верну,       Когда в забытые земли шагну.       У чуждой воды, чуждый и вкус,       Жди меня, дом мой, я снова вернусь»**.       — Действительно, красиво. Хоть публикуй. А что это должно было сделать?       — Озаглавлено, как "Заклинание для возврата". Без подробностей. Еще тут написано, что для ритуала нужна кровь самого магического создания мира.       — Ха! Если бы ее так просто достать было.       — Да… Ай! — Мика как-то неудачно захотела перелистнуть и порезала палец об острый край бумаги. Капелька ярко-красной крови осталась на желтоватой странице книги.       Мир на мгновение замер. Затем все вокруг неожиданно завертелось и закружилось. Крики девушек потонули в сильном ветре, что обрушился на них подобно урагану. Книга упала с колен, и из самых глубин ее магического естества поднялся водоворот, поглощающий все внутрь себя, в бесконечную, ужасающую тьму.       Через пару секунд все закончилось. Но ни девушек, ни загадочной книги на чердаке уже не было.