Французский насморк

Драко Малфой брел темными коридорами Хогвартса. Он не опасался встретить хоть кого-нибудь: все студенты давно в спальнях, а дежурный преподаватель — профессор Снейп. Драко хорошо изучил привычки крестного, поэтому именно в ночи его дежурства чувствовал себя спокойно. Другие студенты боялись Снейпа до икоты, а Малфой знал, что у того существует свой излюбленный маршрут, которому он следует неуклонно. Поэтому пересечься с крестным было просто невозможно. Драко бродил и думал. О себе и недавно приобретенной метке, красовавшейся на его левом предплечье. Об идиотском исчезательном шкафе, который никак не хотел работать правильно. Об отце, запертом с полоумным садистом. О матери, переживающей за сына и фактически заложнице того же полоумного. О задании, полученном им как наказание за провал отца. Злость и отчаяние стали постоянными спутницами молодого Малфоя, отравляли существование. Не радовали подколки над Поттером и его друзьями, школьная еда казалась пресной, как кусок картона. И нет никакой возможности вырваться. Поговорить с крестным, что ли? Он умный, он поймет, подскажет. Вон сколько лет на службе и жив до сих пор. Приняв решение, Драко повернул в обратную сторону. Темпус показывал половину двенадцатого ночи, сейчас профессор должен быть на шестом этаже… Внимание Малфоя привлек невнятный шум в душевых для мальчиков. Неужели какая-то парочка решила уединиться? Добыть компромат — дело чести любого слизеринца, авось пригодится, Драко на цыпочках прокрался в душевую. Он вздрогнул, когда от кафельных стен отбился приглушенный стон явно сексуального происхождения. Потом за низкой стенкой, разделяющей кабинки, он увидел лохматую голову. Драко протер глаза: эти патлы он однозначно узнал. Он видел мальчика-который-выжил только до шеи, но характерное движение плеча выдавало с потрохами: дрочил. От удивления Малфой разинул рот, в первое мгновение даже растерялся… Поттер вздохнул особенно томно и последним словом добил слизеринца окончательно:  — Северус! Драко не мог поверить, что Золотой мальчик ночью дрочил на темный образ слизеринского декана. Да как он посмел!!! Малфой уже поднял палочку, чтобы бросить в обнаглевшего Поттера Петрификус, но в последний миг остановился. План мести мгновенно созрел в белобрысой голове. Крадучись и гадко улыбаясь, Драко убрался из душевой. *** На следующий день Малфой явился на занятия по ЗОТИ полностью подготовленным: собранным, сосредоточенным, с готовым планом. Оставалось только дождаться подходящего момента. Профессор Снейп недолго объяснял тему занятия и, отпустив пару колкостей красно-золотым бестолочам, поставил студентов в пары, отрабатывать защитные чары. Малфой едва мог сдерживать предвкушающую улыбку, единственное, что его сдерживало — возможность разоблачения. Будет неприятно, если крестный застукает его на месте преступления, а разочаровывать его Драко не хотелось. Он с раздражением смотрел на придурка Поттера: при свете дня уже не особо верилось, что это лохматое пугало, кончая, выстанывало имя профессора. Драко выжидал, искал хоть малейшее подтверждение — случайный взгляд, жест, неосторожно оброненное слово, хоть что-нибудь… Поттер был самим собой, огрызался и хмурился, когда Снейп снимал баллы. Наконец подвернулся случай: Драко оказался один позади всех, пока профессор на примере растяпы-Лонгботтома снова показывал плетение заклинания. Поттер так удачно стоял, в одном шаге от остальных, ничего не подозревая, повернулся спиной… — Фаритоне гонориум. Незаметная красная искра слетела с кончика малфоевской палочки, мгновенно пересекла разделяющее их с Поттером расстояние и разбилась об его поясницу. Поттер едва заметно вздрогнул, потер место, куда попала искорка, и тут же успокоился. Довольный донельзя Малфой едва сдержался, чтобы не захлопать в ладоши: завтра утром Поттер получит весьма болезненный «подарок». *** Утро для Гарри Поттера началось с чесотки. Причем в довольно интимном месте. Парень под одеялом почесал в паху, зуд становился все сильнее. Скрипя зубами, он завозился, почесал уже двумя руками, но становилось только хуже — к зуду добавились тянущая боль и жжение. Гарри поднялся с кровати и отправился в туалет. Тут его ждала особенная неприятность: при попытке облегчиться, внутри скрутило режущим спазмом. Он охнул, на глазах выступили слезы. Боль не спешила проходить, даже усилилась, разливалась в паху, пульсировала. Как назло в спальне раздались голоса — парни проснулись, загомонили. Щеки гриффиндорца залила краска стыда: как с такой проблемой выйти к ним? Мало того, что ноги не свести нормально, так еще и зудит до того, что хочется кожу содрать. — Гарри, ты шланг проглотил? — в дверь грюкнул Рон и заржал. — Минуту подожди, — огрызнулся Поттер. Кое-как собравшись духом, Гарри решился выйти. Мелкими шажками дошел до комода, быстро переоделся. — Первая пара — зелья, потом трансфигурация. Я вчера писал домашнюю для кошки, сегодня точно Тролля влепит. — жаловался Симус. — Еще и от Снейпа влетит, как пить дать. Вот везет Гарри, у него с защитой нет проблем. Да? — Угу. — А по мне, лучше пусть Снейп защиту ведет. — заговорил Невилл. — Недаром говорят, что должность проклята, может, он сгинет и оставит нас в покое. Гарри бросил угрюмый взгляд на парней: — Рон, скажи Слизнорту, что меня не будет. — Фигасе, как же он без своего принца обойдется? — удивился рыжик. — Переживет. — А ты куда? — Сам-знаешь-кого душить пойду объятиями любви и всепрощения. Парни заржали, Гарри под шумок поспешил слинять. Основная масса студентов уже была на завтраке в Большом зале, парень никого не встретил по пути в Больничное крыло. — Мадам Помфри. Гарри заглянул в лазарет, школьная медсестра как всегда была на посту. — Мистер Поттер, что привело вас ко мне? — Мерлин! Даже не знаю, как сказать. — Говорите, не стесняйтесь. Поверьте, на своем веку я многое повидала. — Ведьма цепким взглядом осмотрела напряженного парня. — А можно не здесь? — Гарри покосился на дверь, отчаянно краснея и смущаясь. — Естественно, прошу за ширму. Снимайте штаны. — А? — Мистер Поттер, я опытная ведьма, у вас нет ничего такого, чего я не видела неоднократно. Снимайте штаны. Гарри покраснел еще гуще, зажмурился, расстегивая ширинку. Рывком стянул штаны до щиколоток, трусы он надеть не смог из-за боли. Ведьма деловито приподняла полы рубашки, открывая обзор, Гарри отчетливо услышал ее изумленный вздох. — Мистер Поттер, потрудитесь объяснить: где вы подцепили гонорею? — Что?! Какую гонорею? — Это заболевание, передающееся половым путем. Вы немедленно сообщите мне имя вашей партнерши, ее тоже нужно обследовать и лечить. — Нет никакой партнерши! — Поттер испуганно моргнул. — Значит, партнера. При мысли о партнере, новость о венерическом заболевании показалась совсем незначительной… — Нет у меня никого! Еще вчера все было нормально, ни сыпи, ни зуда, ничего не болело. А утром… это. — Точно? — мадам прищурилась. — Клянусь! — воскликнул Гарри. — Я не стал бы терпеть и рисковать, ну, им. — Судя по симптомам, это последняя стадия, значит, не меньше двух недель. Прикройтесь пока, я сейчас вернусь. Ведьма ушла, а парень едва не разревелся: убьет, расчленит и никто не найдет останков, — вот что с ним сделает Северус. Ревнивый слизеринец не поверит, что Гарри ему не изменил, вот они — последствия. А ведь только позавчера они встретились в душевой на шестом этаже, Северус так возбуждающе смотрелся на кафельном полу в своей черной мантии… — Блядь, точно убьет. В этот момент вернулась мадам Помфри, протянула Гарри стакан с мутной жидкостью:  — До дна, мистер Поттер. Гарри покорно проглотил предложенное зелье, скривился: подобной мерзости ему еще не приходилось пробовать. — Теперь подождем, через двадцать минут оно подействует. Оставайтесь пока здесь. Не чесать, вообще не прикасаться руками. Ведьма снова скрылась по своим делам. Гарри беспомощно огляделся: позади него стоял стул, но присесть возможности не было, он так и стоял со спущенными штанами, прикрыв наготу полами мантии. Мысли, в основном печальные, бродили у него в голове, и главный вопрос: откуда? Кроме Северуса у него никого и никогда не было. Неужели? . Быть такого не может. Он добился ответа у слизеринского декана сразу после летних каникул, практически совратил его. Тот плевался ядом, грозил исключением за домогательства, избегал настырного гриффиндорца, но, в конце концов, сдался. Их бурный роман длился уже полгода, затягивал их обоих в опасную пучину страсти. Тайные встречи и украденные наспех поцелуи, все мысли только о нем, грозе хогвартских подземелий, других не то, что не хочется, даже смотреть гадко. Чтобы его Северус мог еще с кем-то? Гарри отказывался верить. — Ну, дайте посмотреть. — ведьма отвлекла парня, снова осмотрела гениталии. — Ничего не понимаю. Зуд прошел? — Да, и болит намного меньше. Она уставилась на Гарри, словно тот превратился в сами-знаете-кого. Бормотала что-то невнятное себе под нос, снова осмотрела место поражения, затем бутылку с зельем. — Ждите меня. Мадам Помфри стремительно унеслась из больничного крыла. Предчувствие надвигающейся беды сдавило в груди, Гарри едва мог сделать вдох. Он вытирал вспотевшие ладони об мантию, но они снова покрывались липкой пленкой. Перед глазами плыло от страха. — Он там, за ширмой, — словно приговор прозвучал голос ведьмы. Перед Поттером возник черный вестник его скорой смерти — Северус Снейп. Слова застряли в глотке, Гарри только мог беззвучно открывать рот. От Северуса волнами исходила ярость такой силы, что парень ощущал ее физически, она пробиралась под кожу и останавливала кровь. Снейп только кивнул, Гарри замотал головой. Он зажмурился, профессор рывком распахнул полы мантии гриффиндорца. Прошла одна минута, показавшаяся Поттеру вечностью. Он приоткрыл один глаз: Снейп уже изучал содержимое бутылки, из которой его напоила ведьма. — Сколько он принял? — Три четверти стакана. Поттер говорит, что вчера ничего не было. Северус, зелье не могло испортиться, но оно не помогает, симптомы уменьшились, но не прошли полностью. — И не поможет. Сначала нужно снять проклятие. Смотрите. — словно куклу профессор развернул Поттера и задрал его мантию до лопаток. — Видите, я был прав, это не венерическое. Поздравляю вас, мистер Поттер, вы и здесь сумели отличиться. — К-как? — Это проклятье «Фаритоне гонориум», довольно редкое и неприятное. Поппи, подготовьте отдельную палату, Поттер задержится у вас на пару дней. — Хорошо. — ведьма ушла. — Северус, я ни с кем… — Тихо, перестань. — он порывисто обнял любовника. — Я тебе верю. Снимем с тебя эту болячку, не переживай. — Мерлин, я чуть с ума не сошел, думал, ты меня прибьешь на месте, без суда и следствия. От накатившего облегчения у Гарри едва не покосились ноги — поверил! В вертикальном положении удержали крепкие объятия любимого. — Неужели я настолько тебя пугаю? — в голосе Мастера зелий проскользнула едва заметная горечь. — Я не боюсь тебя, — поспешил развеять его сомнения Гарри, — но, сам понимаешь… — Все, поцелуй меня, сейчас Поппи вернется. — А тебе ничего не будет? — Если нас застанут — будет грандиозный скандал. — Я в смысле этого… — Не переживай. Гарри потянулся вверх, отчаянно впился в тонкие губы возлюбленного. Страхи затихали, успокоенные легкими касаниями языка, ласкавшего рот. Рядом с Северусом парень чувствовал себя защищенным, он заслонял собой все тревоги, заставлял забыться. Единственное, что заставило его оторваться от головокружительного поцелуя, это то, что он представил себе реакцию ведьмы, застукай она их: Поттер с голой задницей и целующий его кошмар подземелий. Бедной Поппи не вынести такого шока. — Люблю тебя. — Постарайся вспомнить: за прошедшие пару дней тебе кто-то угрожал? С кем ты ссорился? Все, что могло показаться непривычным. Гарри задумался:  — Ничего, все было спокойно. Честное слово. — Хорошо. Не бойся, я обязательно выясню, кто осмелился бросить тебе в спину проклятье. — В спину? — У тебя отметка на пояснице. — пояснил Снейп и добавил, понизив голос. — Как раз под той самой родинкой. Гарри залился краской: в их первый раз Северус уделил этой родинке над ягодицей особенное внимание, вылизал ее и вокруг, сообщая в процессе, как она его возбуждает… — Оставлю тебя с Поппи, ничего не бойся: никто не узнает. Для всех — ты сорвал спину, когда поскользнулся утром в душе. Я еще зайду. Гарри кивнул. Сразу после профессора к нему подошла мадам Помфри:  — Идемте, мистер Поттер, вам нужно прилечь. Северус Снейп снова отправился в класс продолжить занятие, с которого его сорвала взволнованная ведьма. Пока она быстро тараторила громким шепотом, Северус едва не бросился бежать в больничное крыло: не каждый день узнаешь, что у твоего любовника обнаружена гонорея. Собственнические инстинкты требовали сатисфакции, а душа — крови. Одна мысль билась в висках: как он мог? Поверил, принял, позволил, впервые за долгие годы открылся. Кому? Лживой, похотливой шлюхе, не способной держать ноги сдвинутыми? Но увидев испуганного Гарри, все обвинения были мгновенно забыты: он смотрел так искренне, так доверчиво, побледнел от испуга. С такими глазами не изменяют. Беглый осмотр снял все сомнения, теперь ярость профессора была направлена в другое русло: найти ту тварь, которая посмела причинить вред его мальчику. И размазать тонким слоем после долгой мучительной пытки. До вечера Северус занимался хорошо ему знакомой шпионской деятельностью: осторожно задавал наводящие вопросы, прислушивался, присматривался, незаметной тенью крался по коридорам и подслушивал. К огромному огорчению профессора он не обнаружил ни единой зацепки. После ужина он снова посетил больничное крыло, пока Поппи готовила новую порцию лекарства, успел намиловаться с Гарри… *** — Крестный, ты не занят? — Малфой просунул голову в приоткрытую дверь. — Проходи. У тебя что-то случилось? — Снейп оторвался от пергамента, отложил перо. — Нет, ничего. Просто так зашел. Хотя… — Драко целый день распирало от удовольствия: злополучный Поттер так и не появился в Общем зале. Блондин подслушал разговор красно-золотых и узнал, что их обожаемый герой в больничном крыле, с якобы сорванной спиной. — Крестный, ты слышал о Поттере? Говорят, этот придурок шваркнулся в душе. — Драко, что за выражения? Мне и без Поттера забот хватает. — Северус напрягся, ибо знал своего крестника: просто так он никогда бы не завел разговор о своем извечном оппоненте. — Говори по сути, если тебе что-то известно. — До меня дошел слух, что спина у Поттера здорова. Снейп сохранил невозмутимое выражение лица. С трудом, но у него получилось. Драко знал намного больше, чем говорил. Причем единственный, если вспомнить обо всех разговорах студентов. Ни один не высказал иной версии причин отсутствия школьной достопримечательности, только Малфой. — Так чем, по дошедшим слухам, на самом деле занемог наш герой? — Говорят, одной противной болячкой. Ты знал, что этот избранный — гей? — Какое отношение ориентация студента имеет к его заболеванию? — Самое прямое. Крестный, я хочу тебя предостеречь: держи ухо востро с этим Поттером, не так он прост, каким кажется. Северуса раздражала манера речи крестника — тот пытался подражать своему отцу, говорить намеками, выдержать интригу, играя на нервах оппонента. Но получалось у него из рук вон плохо. — Драко, у меня нет ни времени, ни желания выслушивать твои прос­тран­ные измышления. Говори, пожалуйста, по сути. Или я буду вынужден на сегодня распрощаться с тобой. — Ладно. На днях я застукал этого недоумка, когда он «гонял лысого», и я имею в виду не Темного лорда. Я не подсматривал, честное слово, так совпало. Когда он закончил, он сказал одно слово, которое я никогда не ожидал от него услышать. Северус уже знал, что это за слово, когда и где оно было произнесено. Мозаика сложилась в полную картину, каждый кусочек занял свое место. И на вопрос, не дававший профессору покоя, нашелся ответ: проклятье «Фаритоне гонориум» он встречал в книге темных проклятий в родовой библиотеке Малфоев. — Драко, прежде чем ты продолжишь откровенничать, подумай вот о чем: ты почти признался декану Хогвартса в том, что наслал на студента темномагическое проклятье. Я не имею права умолчать об этом факте по многим причинам. Во-первых, как преподаватель. Во-вторых, у меня задание от Повелителя, я ему нужен живым и здоровым, а не под следствием сначала директора, а потом и аврората. В-третьих, я просто не хочу мараться в этой грязи. Если слухи о тво­ей при­час­тности к ухудшению здоровья Поттера дойдут до его поклонников — даже я не смогу защитить тебя. В-четвертых, ты сам имеешь вполне конкретное задание от Повелителя и, сорвав его исполнение, ты подвергаешь опасности не только себя, но и своих родителей. «В-пятых, маленький ублюдок, твое счастье, что я не могу свернуть тебе шею» — подумал Северус, но вслух не озвучил. Их кровная связь не позволяла Снейпу причинить какой-либо вред крестнику, физический или волшебный. Оставалось только бессильно яриться. — Я тебя понял, спасибо. Не буду тебя больше отвлекать, спокойной ночи. — Спокойной, Драко. Малфой ушел, весьма довольный собой и не узнал, что еще никогда в своей жизни не находился так близко от смерти. *** — Гарри, мы больше не станем встречаться в замке. Только у меня. Разморенный после секса парень тут же встрепенулся:  — Почему? — Потому, что в замке слишком много лишних глаз и ушей. — Стоп. Ты думаешь, нас… Мать моя волшебница! У тебя будут неприятности? — О себе я волнуюсь меньше всего. — Подожди-ка. Ты спокоен. — Гарри приподнялся на локте, внимательно смотрел на любовника, лежащего рядом. — Ни о каких несчастных случаях и внезапных смертях в школе не известно. Отсюда следует три вывода: либо ты до сих пор не знаешь виновника, либо тебе наплевать, что меня прокляли, либо ты ничего не можешь сделать. Судя по твоему заявлению о лишних ушах, ты знаешь. В то, что тебе все равно я не поверю. — Гарри ненадолго замолчал. — Я убью Хорька. — Твои способности к логическому мышлению улучшаются в геометрической прогрессии, — усмехнулся Северус. — Это ты на меня благотворно влияешь. — Не знал, что способность думать передается половым путем. Нужно будет заняться исследовательской деятельностью, — Северус провел ладонью по бедру юного любовника. — Я тебе оторву самый главный инструмент исследования, — рыкнул в ответ Гарри. — Ты мне угрожаешь? — Я тебя предупреждаю. — Нахал. — Мерзавец. — Сопляк. — Я тоже тебя люблю… *** Первая неприятность с Малфоем случилась через три дня. На обеде, когда в Большом зале собрались практически все студенты, из-за стола слизеринцев раздался истошный крик. Найти виновника оказалось нетрудно: от блондина шарахнулись в стороны его сокурсники, сам Малфой сидел с перекошенным от ужаса лицом и вздыбленной шевелюрой, напоминая ощетинившегося ежа-альбиноса. Он несмело потрогал волосы, затем более настойчиво пытался пригладить пряди, но они тут же снова принимали вертикальное положение. Сочувствующих почти не оказалось: за тремя факультетскими столами искренне потешались над вредным слизерницем. — Ты глянь, — Рон покатывался от смеха, размахивая недоеденной куриной ножкой. — Ему так больше идет. — Это наверняка Дыбоволосное зелье. — тут же поставила «диагноз» Гермиона. — Серьезное нарушение школьных правил. — За такое медаль надо давать, а не наказывать, — Уизли отложил ножку и уже держался от смеха за живот. — Виновника строго накажут, — с нажимом сказала Грейнджер. — Если найдут, — прокомментировал Гарри. Он ногой запихнул свою сумку подальше под стол, чтобы никто, даже случайно, не заметил мантии-невидимки. Парень усмехнулся, перевел взгляд на преподавательский стол и на суровый взгляд Северуса с невинным видом пожал плечами. *** На следующий день профессор Флитвик прервал урок, когда студент Малфой неожиданно стал распевать похабные частушки и дергать соседей за носы. — Отведите мистера Малфоя в больничное крыло. Кребб и Гойл подхватили Драко под руки с обеих сторон и выволокли из класса под громкий смех и улюлюканье гриффиндорцев. *** — Гарри, это твоих рук дело? — профессор перехватил парня в коридоре и утащил за собой в одну из неприметных ниш. Навис над ним, грозный, сверкал глазами. — Что именно? — Ты знаешь, о чем я. Драко. — Северус, Гермиона сказала, что это были Дыбоволосное зелье и Эйфорийный эликсир. Где бы я, по-твоему, их взял? Сварить я не мог, а у тебя таких точно нет. — А ты, конечно, проверял. — Естественно. — Что?! Ты рылся в моих запасах? — Не рылся, провел визуальный осмотр. Даже отпечатков пальцев не оставил. — Я не представляю, откуда у тебя взялись эти зелья, но прекращай. Это детские шутки, Драко даже не подозревает, за что страдает. — Это он тебе сказал? — Конечно он, я же его декан и обязан провести расследование. Гарри прижался к телу любовника, облизнул губы:  — Тогда арестуйте меня, декан, закуйте в наручники, я готов сделать признание. — Озабоченный, — Северус немного отодвинулся, опасаясь вполне предсказуемых реакций на провокационный шепот. — Не говори, что никогда не думал об этом. — Даже если и так, мы сейчас говорим о другом, — но Гарри уже почуял слабину: голос профессора предательски дрогнул. — Я сегодня захвачу пару наручников, ты пристегнешь меня и будешь делать все, что захочешь. Абсолютно все, Северус, я буду в твоей полной власти, буду стонать, требовать освободить, чтобы прикоснуться к тебе. Ты будешь смотреть, как твой великолепный член скрывается между моих губ, задашь свой темп, трахая мой рот, а потом кончишь мне на лицо. — Мерлин! . — дальше распространяться декану факультета Слизерин не дали. Гарри набросился на него, как голодный дементор на приговоренного к поцелую. Северус только смог надеяться, что сможет дожить до вечера и не сдохнет от перевозбуждения. *** — Внимательно ознакомьтесь с составом данного зелья. — вещал профессор Слизнорт. — Страница шестьдесят два. Студенты погрузились в изучение состава зелья Долгой памяти. — Если взять три пера мартышки, можно оседлать ветер. — Что вы сказали, мистер Малфой? Драко глупо улыбался и смотрел на преподавателя расфокусированным взглядом:  — Петь нужно прямо, иначе коленки согнутся. — Э-э-э, с вами все нормально? Профессор обеспокоенно смотрел на студента, взял его за руку и посчитал пульс на запястье. Слизеринцы, нахмурившись, следили за сокурсником, гриффиндорцы улыбались, стараясь не пропустить ни одного мгновения нового представления со зловредным Малфоем в главной роли. — Его нужно отвести к мадам Помфри. Кребб и Гойл снова поволокли бессвязно лопочущего блондина в Больничное крыло. — Это очень подозрительно. — сказала Гермиона. — Если не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, это Болтушка для молчунов. Только Хорек получил ее в очень большой концентрации. — Подумаешь, поваляется в больничке, потом вернется, отмахнулся от ее нотаций Уизли. — Рон, это может быть опасно. Кто-то специально подливает зелья Малфою. — Снейп? От предположения, высказанного Гарри, Рон зашелся в приступе смеха:  — Снейп травит Хорька? Вот умора! — Этих зелий нет в школьной программе, а свободный доступ к лаборатории есть только у Слизнорта и Снейпа. — Герм, зачем профессорам подливать студенту шуточные зелья? Вот если бы Хорька отравили, тогда я бы сразу подумал на Снейпа. А Слизнорт слишком труслив для такого. — Кто бы это ни был — у него точно будут неприятности. Гарри обернулся и посмотрел на мрачных слизеринцев, выражения их лиц ничего хорошего не сулили. *** — Ты заигрался. Прекращай. Северус не стал ходить вокруг да около, сразу перешел к сути вопроса, едва Поттер переступил порог личных апартаментов профессора. — Что, Хорек нажаловался? — Нажаловался. Но не мне. Люциус снова на свободе, завтра у него назначена встреча с Дамблдором. Малфой за сына перероет Хоргвартс от Астрономической башни и совятен до подземелий. — Сейчас умру от страха. — Не стоит недооценивать старшего Малфоя. — Пусть попробует, у меня есть пара тузов в рукаве, — отмахнулся от предостережений Гарри, усаживаясь на диван. — Гарри. — Северус присел рядом с парнем. — Если ты так жаждешь мести… — Пф, это уже не актуально. Я хочу опозорить его у всех на глазах, сбить немного спеси с его аристократичной тушки. — Детскими шутками? — Значит, никто не заподозрит серьезного избранного мальчика-который-выжил в причастности. Северус, тебе обязательно выносить мне мозг Хорьком? — Пока ты не поймешь всю серьезность ситуации — да. — Хорошо. Значит, зря я сегодня белья не надел. Давай чайку попьем, что ли? — Гарри. — А? Прости, отвлекся, шов джинсов давит просто жуть, без трусов ходить, знаешь ли, не слишком удобно. — Твои попытки перевести тему разговора жалки. — Ну да, именно от жалости у тебя стоит? Гарри змеей сполз на пол, на коленях стоял перед профессором. Тот не сопротивлялся, когда Поттер расстегнул его ширинку… *** — Как там старший Хорь? Сильно пищал? Профессор оторвался от проверки домашних заданий третьекурсников:  — Сильно. Дамблдор чуть своими дольками не подавился. — Знаешь, мне всегда было интересно: как Хорек собирается жить без папаши? Люциус же не вечен, может бесславно сгинуть в Азкабане, или сам безносый его завалит. Кто тогда станет прикрывать его блондинистый зад? — У него останется мать. И я. — Ты хочешь сказать, что всю жизнь собираешься подтирать сопли этой бледной поганке? Мерлин, Северус, как ты мог подписаться на такое? — Это не твоего ума дело. Ты домашнее задание уже сделал? — Ну, почти. — Значит, еще не начинал, двоечник. — Ой, не начинай. Или тебя заводит игра учитель-ученик? — Гарри похотливо улыбнулся и ловко расстегнул пуговицу на форменных брюках. — Профессор, я не готов к уроку, как строго вы накажете меня? — Это не смешно. — А я смеюсь? Брось, Северус. — Гарри оседлал его бедра, толкнул любовника назад, заставив откинуться на высокую спинку. — Хочу тебя. Прямо на этих свитках. — Крестный! Драко Малфой застыл в дверях, рассматривая профессора Снейпа, обнимающего и целующего Поттера. — Инкарцеро. Гарри изогнулся, сообразив гораздо быстрее ошалевшего от неожиданности зельевара, связал надоедливого блондина. — Рехнулся? — Что, заавадить надо было? — Поттер, ничуть не смущаясь, слез с колен профессора, одернул свитер и застегнул ширинку. Малфой от неожиданности кулем рухнул на пол, покраснел, то ли от потуг освободиться, то ли от смущения. — И что теперь прикажешь с ним делать? — Давай ему память сотрем и все дела, — Поттер постукивал палочкой по руке, обернулся к подошедшему любовнику. — Нельзя. Темный лорд любит копаться в мозгах, сразу увидит следы вмешательства. Кстати, о неприятностях… — Снейп зашипел и дернул левой рукой. — Иди, — Гарри все правильно понял. — Я скажу директору, что тебя вызвал этот мудак безносый. Северус кивнул:  — Не увлекайся. Постарайся договориться с Драко, он же слизеринец. — Хорошо. Будь осторожен. — Гарри быстро поцеловал любовника. — Люблю тебя. Малфой продолжал смотреть на этот цирк: крестный и Поттер отошли к двери, и ему не было слышно, о чем они говорят, зато он отчетливо увидел, как гребанный Избранный поцеловал профессора. Да что же это творится?! *** С кровожадной ухмылкой Гарри повернулся к связанному Драко. Медленно обошел его, смотрел, словно решая, что с ним сделать. — Поттер. — Заткнись, Малфой. Пришло время поговорить откровенно, раз ты так любишь совать свой нос в чужие дела. — Я никуда… — Совал, и не один раз. Думаешь, я не знаю, что это ты застукал нас в душевых? Или что это ты проклял меня? Я оценил, поверь. И Северус тоже. Прикинь, он целых пять дней терпел, а это не добавляет ему жизнелюбия. А я терпеть не могу, когда Северус расстроен. — Как вы вообще сошлись? — Не твое хоречье дело. Я не собираюсь обсуждать с тобой наши жизни. Слушай, Северус просил договориться, я обещал. — Не выйдет, Потти, — Драко попытался придать себе самоуверенный вид, хотя испугался Поттера до дрожи. — Ха! Теперь ты внимательно выслушаешь меня, и не перебивай, чтобы я не накладывал Силенцио. Ты прокололся, мадам Помфри зафиксировала факт темномагического проклятья, просто не дала делу хода. Как думаешь, что будет с тем, кто посмел проклясть избранного? — Гарри выразительно посмотрел на лежащего Малфоя. — Именно. Так вот, если ты хоть кому-нибудь, хоть намеком проболтаешься, напишешь, покажешь жестами — я тебя так прокляну, что Дыбоволосное покажется сущей мелочью. И ничего мне за это не будет. — Ты много на себя берешь! — Нормально. Если о нашей связи с Северусом узнают — мне простят, а всех собак повесят на него. Малфой, если понадобится, я тебя убью, чтобы защитить его. Ты меня понял? — Ты пойдешь на это ради него? — Легко. Блондин что-то усиленно обдумывал, как истинный слизеринец искал даже в проигрышной ситуации выгоду. — Развяжи меня. Поговорим нормально. Поттер довольно улыбнулся и направил на него палочку. *** — Так до чего вы договорились? Северус вернулся через два часа, застал парней мирно беседующими в креслах напротив. Гарри взглядом тщательно проинспектировал любимого на предмет ранений — мало ли какая блажь пришла в голову Волдеморту. Северус лишь качнул головой подтверждая, что с ним все в порядке. — Малфой даст Непреложный. — Неплохо. Драко, ты уверен? — Да, крестный. Снейп кивнул, парни взялись за руки, произнесли клятвы, профессор засвидетельствовал обет. Малфой тут же ушел, оставив любовников наедине. — Как тебе удалось убедить его? — Мы сошлись на взаимном чувстве. — Это на каком же? — Мы оба, пусть и по-разному, любим тебя. Северус рассмеялся и прижал к себе несносного гриффиндорца с замашками слизеринца.