Дождаться

      Кого-то это удивило бы, но Нефрит никогда не хотел быть королем. Править людьми и испытывать такой груз ответственности — это совсем не для него. На что, правда, не пойдешь ради любимой…       После того, как Литавра вновь взошла на трон Юпитера, Нефрит, как ее супруг, получил непаханное поле обязанностей. После возрождения планеты их с Литой помощь, участие или просто присутствие, требовалось практически везде. Мужчина до конца своих дней будет вспоминать то время с содроганием: акклиматизация, повышенные физические и психологические нагрузки, кажущаяся бесконечной круговерть разговоров об одном и том же…       Литавру он тогда видел урывками, дай Вечность, по паре минут в сутки… Очень долгие юпитерианские сутки. Даже на нормальный поцелуй времени хватало не всегда. Когда же, с солидным скрипом и стоном, жизнь планеты начала набирать обороты и из рутины будней пропал перманентный аврал, оказалось, что прошел год… Не юпитерианский, слава Вечности, а усредненный системный, но и это — прорва времени. И в памяти Нефрита это осталось самым долгим сроком его… кхм… воздержания, с того момента как он впервые поцеловал какую-то давно забытую девчонку.       Нефрит помнил, как они с Литой лежали в одной постели совершенно голые и недоуменно смотрели друг на друга. Мужчине хотелось обнять любимую, поцеловать в губы и покрыть поцелуями каждый сантиметр ее кожи, но… сил просто не было.       Никаких.       Ни на что.       Тогда Литавра понимающе улыбнулась и, подкатившись ему под бок, предложила просто уснуть. И если честно, это была одна из самых лучших ночей в жизни бывшего лорда Земли.       Естественно, что через какое-то время им с Литой стало не до сна по ночам, но обоим было этого мало. Нефрит начал замечать за собой, что его мысли постоянно скатывались на жену. Он неизменно искал ее глазами. Бережно сжимал ладонь и с упоением наблюдал за всем, что она делает. А когда их взгляды пересекались, Лита чуть краснела и улыбалась, не широко, но всегда с каким-то обещанием. Нефрита это мгновенно заводило, и в голове оставалась только одна мысль: как бы побыстрее оказаться там, где кроме них никого не будет…       У Нефрита, задолго до рокового часа, появилось этакое свербящее неприятное чувство. Оно было ему хорошо знакомо — звезды требовали его внимания. Его пророческий дар взывал к Нефриту, чего не случалось уже очень давно, но за сиюминутными делами он пропустил поворотный момент… А потом стало слишком поздно.       В небе над Землей возник Черный Кристалл.       Обойдя все заградительные кордоны, Немезис проник в самый центр их системы.       Лита, подарив ему на прощание легкий поцелуй, в облике сенши поспешила на помощь к Серенити. Нефрит помнил ее улыбку и слова: «Не волнуйся, я вернусь к ужину». Тогда он в это верил и согласился, что бросать все дела и вдвоем кидаться на помощь Хрустальному Токио неразумно. Ведь у Королевы был Священный Серебряный Кристалл.       Литавра не вернулась к ужину. Ни в тот день, ни в последующие месяцы…       Нефрит помнил, как стоял в прохладном зеле Хрустального дворца и смотрел на свою девочку, лежащую на светлом постаменте. Голограмма Эндимиона что-то втолковывала про геополя, эгрегоры и метафизические возможности чего-то там… А Нефрит расправлял воротник на матроске Сейлор Юпитер. Казалось, что сенши просто спит. И Лорд звезд упрямо верил в это, хотя приборы и диагностировали медленное, но неуклонное снижение жизненных показателей.       Нефрит не помнил, как Эндимиону удалось уговорить их с Кунсайтом (единственных, кто смог перенестись самостоятельно после того, как была разрушена портальная система) вернуться на свои планеты. Кажется, причина была в том, что энергии планеты необходим фокус для нормальной концентрации. А раз сенши не могут покинуть Землю и вернуться к источнику силы, их место должен занять кто-то другой. Не растрачивая собственные силы на удаленный контроль, воительницы сохраняли бы жизненные показатели на удовлетворительном уровне, а с таким трудом восстановленная жизнь на других планетах не ухнула бы в бездну.       Откровенно говоря, Нефриту было глубоко плевать на это. Пусть бы даже мириады миров разом схлопнулись в абсолютное ничто, только бы его девочка жила!       И вот он сидит на троне… Тот кто никогда не хотел быть королем… Нефрит так сидит уже, кажется, целую вечность, и ощущает почти нестерпимую тяжесть, словно весь Юпитер лежит у него на плечах.       Энергия Юпитера, мощная, обжигающая и непокорная, проносится сквозь него и лорд четко осознает, что умирает. Ведь он почти обычный человек, землянин, чужой этому миру, который он все же успел полюбить. Он знает, что рано или поздно его тело не выдержит и все закончится… Но пока он терпит и отдает себя по крупице этому миру в надежде, что когда Лита вернется, а она обязательно вернется! Даже если будет слишком поздно он останется с ней… Останется в ветре с гор, в шелесте дождя и даже может быть в громовом раскате…       Губ касается что-то теплое и родной аромат роз и озона заполняет все его почти опустошенное существо.       — Прости, что пришлось так долго ждать… — и как когда-то давно зеленые глаза чуть щурятся, а губы изгибаются в обещающей улыбке.