Поскорее бы на небо

За окном еще не встало солнце, как по деревянному полу двухкомнатной квартирки раздавалось шерканье тяжелых ног. Каждый день, она вставала в шесть утра и замачивала хлеб в стакане с молоком. Это был ее завтрак, на который обычно хватало того, что осталось от пенсии. Все остальное уходило на оплату счетов и на подарки своим детям и внукам. Старая женщина плотнее закрыла форточку на кухне, из щели которой тонким потоком проникал холодный ветер, окутывая старческое тело и вынуждая мерзнуть по ночам. Пятиэтажный дом находился на окраине города, куда мало кто приезжал просто так. Вся молодежь в основном разъехалась по центрам, оставив тут своих предков одних. Есть конечно некоторые парочки, что снимают тут квартиры, много же от них шуму. В общем, квартиру выдали Павле еще в далеких шестидесятых годах, когда этот район только застраивали, а жили тут в основном рабочие с тогдашнего молочного завода. Сейчас конечно же его переделали под фабрику, но какие же там выпускались раньше продукты. Весь город приезжал и вставал в очереди, лишь бы осталось что. Сейчас уже никто не обращает внимания на состояние домов, в котором живут бывшие работники. Стены обшарпанные, на потолках трещины, а горячей воды и то месяцами не бывает. Но главное, что крыша есть над головой, а с остальным прожить можно. Кухня у бабушки была обычная, старенькая еще. С конфорками на плите, с белой раковиной. Был еще деревянный стол с тремя табуретками и старых холодильник, в котором давно отказала морозилка. Как только на часах стукнуло пол седьмого, Паня тут же засуетилась. Сегодня к ней должен приехать сынок и внук, которого она так долго не видела. Живут где-то в центре, времени не хватает даже на родную мать. Внучка должны были оставить на несколько дней, поэтому и вся забота ложилась на плечи хрупкой старушки. Выбравшись из дома в семь утра, Павла начала ковыряться в замочной скважине, все никак не попадая в щель ключами. Уже какой раз на лестничной площадке не горит свет. То выкрутят лампочку, то разобьют, то еще чего. А старушкам теперь мучиться стоять и за талончиками опаздывать. Регистратура в поликлинике открывалась в восемь утра, но выезжать нужно было пораньше, хоть и добираться туда всего лишь десять минут и то, если сесть на трамвай. Дождавшись вагончик желто-красного цвета, женщина медленными шажками прошла внутрь, на пути раскрывая свой пенсионный, чтобы кондуктор не подходил к ней с недовольной и сонной миной. Мест в трамвае было не так уж и много. Молодежь спешила на занятия. а взрослые люди в спешке посматривали на часы. Когда-то и Павла была такой же, но только она с энтузиазмом ходила на работу и возвращалась хот и усталая, но довольная, потому что скоро будет зарплата и ей выдадут путевку в санаторий, часть которой оплачивал завод. Сейчас все работают за гроши, даже выходных нормальных не дают. Диспетчер произнес название следующей остановки, но из-за шума и открытых окон, бабушка Паня с трудом могла разобрать слова электронной женщины, поэтому обратилась к пареньку, что сидел напротив нее. - Мальчик, а какая сейчас будет остановка? - хриплым голосом и чуть запинаясь спросила Паня, надеясь отвлечь современного мальчишку от проводов, в которых он укутался и сидит, посматривая в окно. - А, че? - он вытащил один наушник из уха и наклонился ближе к женщине. - Спрашиваю, какая остановка сейчас? - уже громче повторила женщина. - Не слышали что ли? Поликлиника! - паренек вновь откинулся на спинку и воткнул провод в уши, - слуховой аппарат покупать надо. - Спасибо, внучек, - Павла медленно встала, опираясь на поручни и схватившись одной рукой за грудь, вышла из остановившегося трамвая. Разве может она позволить себе столь дорогие вещи, когда растет три внука. В молодости они с мужем работали, чтобы прокормить двух детей, а сейчас те деньги, что она получает каждый месяц, сравнимы лишь с малой частью того, что было раньше. На настенных часах в поликлинике было без пятнадцати восемь, а очередь была уже чуть ли не до самого выхода. В основном там стояли женщины с детьми, которые бегали по всему залу и кричали во все горло, а мамы не обращали на то внимания, болтая о чем-то между собой. - Мой ребенок болеет, а я еще ждать должна? - из толпы доносился громкий голос молодой мамы, чей ребенок был раскрашен зеленкой и судя по всему болел ветрянкой, - что за неуважение? Другие родители не подпускали своих чад к ее малышу, мало ли, заразятся еще, но мамаша бурно реагировала на это и начинала раздувать скандал. Это продолжалось до тех пор, пока не пришли работник регистратуры и не открыли три окна для записи к специалистом. Очередь прошла быстро, особенно если попадаешь в первые ряды очереди и успеваешь выхватить самое лучшее время для похода к педиатру. Вернулась домой Паня уже в десятом часу. Трудно подниматься на третий этаж, когда стопы стали твердыми, как камень. Вновь поковырявшись в замочной скважине, пожилая женщина торопливо стала хозяйничать на кухне, доставая из шкафчиков шоколадные конфеты и пряники, которые покупала специально но случай, когда к ней приедут ее любимые дети и внуки. А горячее, Павла решила, что сделает ближе к вечеру, когда приедут уже молодые. Накинув на себя шаль, женщина присела в кресло, что стояло в зале у стены, на которой висел огромный красный ковер с черными цветами и полосками. Утром, перед выходом во двор, женщина смотрела старый телевизионный ящик, по которому показывало всего три канала: Первый, Россия и НТВ. В основном там шли новости и новые сопливые сериалы, где все друг друга любят, но не могут в этом признаться. "-На совете министров было выдвинуто предложение и повышении пенсии и о пересмотре начислений..." - произнес кинескопный ящик. - Мы помрем быстрее, чем решитесь нам добавить по пятнадцать копеек, - женщина недовольно щелкнула по красной кнопке на пульте и, придерживаясь за спину, вновь покинула квартиру. У подъезда на стульях уже давно сидели бабки из соседних квартир и бурно обсуждали работу ЖКХ, которое собирало деньги на ремонт дома и на строительство игровой площадки для детей. Прошло уже три месяца, а трещины в потолке и протекающие трубы так и остались. А вместо игровой площадки поставили три лавочки, на которых собиралась алкашня по вечерам и завывала свои песни. Даже у подъезда лавочку открутили. Пенсионеры теперь выходили со своими табуретками и рассаживались вдоль. К трем женщинам присоединилась Павла. - Смотри, идет, прошмандовка, - самая молодая из пенсионерок кивнула в сторону молодой девушки, что выходила из новенькой машины белого цвета, - знаете, что вчера было? Все тут же оживились, даже Нюра, что вязала шарф, отложила спицы в сторону. - Приперлась она вчера, значит, такая домой, а ее хахаль-то, с которым съехалась недавно, истерику ей закатил, - Петровна развела руками, - шляется она по клубам, мужиков каких-то цепляет. Нет бы чтобы нормально жить, детей растить, да дома убираться, она по своим танцулькам бегает. - А вот в мое время, - начала Марья, - мужик по столу стукнет кулаком и все, женщина тут же в колени падала. - Распустились девки совсем, - не унималась Петровна. - А вчера, Ирка-то из седьмой квартиры, псину себе завела, так всю ночь тявкала. - Павловна, а к тебе сегодня сынок приезжает? - Ой, да какой там сынок. Совсем забыл про меня, навещает раз в три месяца и то, чтобы внука мне отдать. Совсем с ними не вижусь, а как в гости приехать хочу, так заняты все, - Паня отмахнулась от допроса подруг. Ведь и правда, сердце кровью обливается, когда не можешь узнать, как же там живут чада. Недавно купили ей телефон, да Павла-то и пользоваться им не умеет. Вроде звонит, пиликает что-то, да толку-то от него. Его только под ножки стола подкладывать, чтобы не шатался. - Ой, скоро мой сериал начнется, - бабулька в зеленом платье засуетилась и быстро начала складывать свой модный рыбацкий стул, который привез ее сынок на той неделе. Старость достает любого, особенно, если про тебя забывают родные. Когда у них проблемы, они совершенно не хотят этим делиться, а пропадают без вестей на долгое время, а потом звонят и спрашивают, можно ли привести дочку или сынка на выходные. Павла все так же медленно встала с натертой табуретки и понесла ее обратно по ступенькам, делая небольшие передышки на лестничных пролетах. Поскорее бы уж на покой. Только старуха костлявая все не хочет приходить. Тянет время, смотрит, упивается мучениями одинокой и забытой женщины, что давно уже страдает. Дочь Павлы - Лиза, сейчас уехала за границу и звонит матери раз в месяц, узнавая, все ли хорошо и нужно ли ей что-нибудь завести, когда она вновь будет в городе. Уж лучше бы сама заехала, обняла старуху свою, а то совсем как не родная. Порою будто груз, которые тащится за спиною, и на который все время нужно отвлекаться, как бы не зацепился за что и не потянул обратно. В шесть часов приехал сын с внуком. На столе уже стояла ароматная картошка, чтобы накормить уставшего с дороги мужчину. - Ладно, ма, вот Егорка, а я поехал, а то там жена уже ругается, - солидный мужчина, лет тридцати восьми, вяло обнял старушку и вручил ей семилетнего мальчика. - А как же? Сядь, покушай, устал наверно, - Павла старалась как можно подольше удержать свое любимое чадо, которое не так часто видит, - я вон, картошечку твою любимую приготовила. - Да какое тут сядь, у меня столик в ресторане заказан, я поехал. - На, возьми хоть денег, - женщина потянулась к гомонку, доставая оттуда потрепанные купюры, - купишь что-нибудь по дороге. - Да зачем мне твои деньги? Я зарабатываю в месяц твою квартиру, себе оставь лучше, да за Егором присмотри. Дверь захлопнулась, а маленький мальчик побежал к столу. Лишь женщина осталась стоять у двери с гомонком в руках и мятой купюрой номиналом в пятьсот рублей. Она отдавала последние деньги сыну, чтобы тот был счастлив. Но он счастлив без матери и даже не находит на нее пяти минут времени. Как давно ей не говорили обычных трех слов, которые заслуживает каждая женщина. - Баб Пань! Баб Пань! А мама мне вертолет купила новый, он летать умеет, - Егор уже сидел за столом и, набив рот, размахивал руками, изображая крылья самолета, - поскорее бы домой, да поиграть. - Ты кушай, кушай. Давай чайку сделаю, - старушка погладила по спине внука и с мокрыми глазами налила воду в чайник, - а мне покажешь свой вертолет? - Мама не хочет, чтобы ты приезжала, - мальчик весело схватил из вазочки шоколадный пряник. - А как же папа? - Папа ее любит, поэтому соглашается! Он ей воооот такую шубу подарил, - внучек развел руками, показывая размеры вещи, в которой теперь ходит его мама, - и машину такую красную и красивую! Бабушка присела на угловую табуретку и, облокотившись локтями, о стол, двинула к маленькому гостю кружку с чаем. Все старое всегда заменяется новым, даже люди не исключение. Павла глубоко вздохнула и повернула голову к окну, всматриваясь в пустой двор, в котором когда-то еще совсем маленькими детьми бегали Лиза и Миша, а молодая и красивая Паня, сидела на этом же месте, в окружении любящего мужчины. Поскорее бы уже...