Taken By A Stranger

Мир набирает резкости и чёткости от светло-сиреневой чёлки незнакомца напротив, цветным бликом контрастируясь с серой массой обывателей. Нежно-лавандовые пряди — дикая роскошь и вещь нестандартная, взгляд к ним просто примагничивается, но Чимин не поддаётся и упрямо отбивает попытки парня познакомиться, как теннисные подачи противника. Но это так — для вида. Тэхён вообще заскочил в кофейню случайно, по дороге в универ за кофе с собой, но что-то пошло не так. Он замечает парня за столиком, мысленно прокручивает расписание пар на сегодня и автоматически ставит их в игнор — «Можно мне вот его, на пару часов и пусть весь мир подождёт». Техен видел его в универе пару раз, но возможность познакомиться не предоставлялась. — У меня есть парень, — Чимин говорит это так между делом вместе с «Пак Чимин, 20 лет, факультет менеджмента», когда, наконец, даёт незнакомцу шанс на «узнать поближе». Он хочет добавить ещё «но это не проблема». Парня-непроблему зовут Хосок, на нём чёрный фартук и белоснежная форменная рубашка официанта. Он с завидным профессионализмом берёт заказ, всего на секунду дольше, чем положено задерживает взгляд на невозмутимо нагловатом лице Чимина и больше скалится, чем улыбается. Они в ссоре по причине того, что Чимин — «бессердечная сука», как было заявлено неделю назад, а Хосок — «невыносимый мудак». Чимин откровенно флиртует с Тэхёном, смотрит слишком прямо и губы кусает. А они независимо от терзаний остаются слишком красивыми — карминно-розовыми и притягательно-красными в уголках. Чимин обидчивая принципиальная «сука», а может как раз наоборот — без принципов. Он нутром чует пепелящий взгляд в спину, но беспристрастно наслаждается моментом. Хосок «мудак» гордый, держится похвально стойко, подавляя желание вытащить Чимина за шиворот на улицу и, наконец, послать ко всем чертям с последующим громким выставлением вещей Чимина из хосоковской квартиры. Чимин равнодушно рассматривает аккуратно сложенные салфетки на столике и ненавязчиво пододвигает пальцы ближе к чужим рукам с заманчивым: — Может свалим куда-нибудь, где людей поменьше? Легкий флирт, откровенный интерес и осторожная, хорошо замаскированная чувственность во взгляде. Брюнет говорит спокойно, мягко, но как-то так, что каждое слово чётко и уверенно, кончик языка проскальзывает алым меж губ, оставляя на них опасную влажность, а Тэхён слушает почти внимательно и «ты только продолжай». — Я за. Пальцы почти случайно мажут тёплым прикосновением по ребру чужой ладони, и Тэхён поднимается с места, предварительно не забыв оплатить счёт. На улице по-осеннему свежо. И он не слышит, как окликают, только понимает, что Чимин-то отстал и, обернувшись, натыкается на тяжёлый взгляд. Не чиминов. Тэхён думает, что может, ошибся с оплатой заказа, как тот самый официант из кафе переводит взгляд с него на Чимина, и всё становится ясно. Голос незнакомца придавливает к асфальту бетонным блоком: — Доволен? Их взгляды переполнены чем-то настолько личным, что Тэхён чувствует себя совершенно лишним и даже хочется уйти. — Ага. — Чимин жёсткий и неуловимо насмешливый. — Вот и уёбывай на радостях из моей жизни! Когда фигура официанта исчезает в здании, Тэхён не ждёт объяснений, в его взгляде нет навязчивого «всё нормально?» скорее выжидающее «ну и…?». Чимин играть не собирается. Он, как и Тэхён «в клубе честных». Карты на стол и будь что будет. По раскладу они должны были внезапно хорошо провести время, а заодно побесить Хосока, который уже достал. Схема чуть-чуть дала сбой. Все происходит слишком быстро: раздражённый Хосок, резкие фразы, точки над i. Но Чимин рад на самом деле, опустошённо измученно рад. Хорошо, что Чону хватило того, чего не хватало Чимину на окончательное «нам не по пути». — Прости за дешёвую драму. Чимин старается выглядеть холодным, резким, роковым. — Теперь у тебя точно нет планов на вечер. — немного с подтекстом, но Чимин, кажется, не возражает. Губы сами тянутся в улыбке.  Домофон провожает привычным пиликаньем. Чимин неуверенно топчется за спиной нового знакомого, пока тот возится с замком. Это волнительно, если честно. Ключ проходит два оборота, и парень пропускается в тёмное нутро скромной квартирки первым. Чимин кидает сумку у порога и осторожно оглядывается. Территория личного пространства. Легкий хаос не напрягает совсем, скорее делает квартиру живой и по-своему уютной, а не бездушной как на рекламных проспектах. У него уже закончились стандартные вопросы и темы для разговоров, он молчит, но это не напрягает. Пожалуй, сегодняшний день — своеобразная терапия, очень вовремя и с навязчивой надеждой на «станет лучше». Чимин не напрягается, они знакомы несколько часов и все ещё достаточно чужие, чтобы не думать много. Нельзя испортить то, чего ещё нет, правда? Он ожидает стандартного предложения чай\кофе, но не удивляется, когда альтернатива немного другая: «виски\соджу?». Чимину вкладывают в пальцы холодный стакан с янтарной жидкостью. Он тянет носом резкий спиртовой запах, который обещает чуть более чем просто приятный вечер, и сглатывает от внезапно просочившегося в кровь волнительного нетерпения. — У тебя есть лёд? Пластиковая коробочка с безупречно пропорциональными льдинками морозит пальцы, Тэхён не стесняется сесть ближе, чем раньше, заполняя собой личное пространство. — Пожалуйста. Чимин чувствует, как чужое тепло и агония напряжённости перетекают через пальцы от нечаянного касания в его тело. Всё до предела ясно. Но законы жанра и приличия придерживают поводком от необдуманной навязчивости. Напиток обжигает язык, а Тэхён улыбается честно и держит взгляд не ниже идеальной линии сильной шеи, крутит попеременно мысленное «расслабься, парень» самому себе и «не будь таким классным» Чимину. Тот же слизывает алкогольную терпкость со своих губ и делает еще один глоток. Выцарапывает кубик льда и, поднося пальцы к лицу, под еле уловимый тэхёнов горячий вздох зажимает ледышку губами. Мурашки предвкушения по коже и лукавое «давай, удиви меня» во взгляде. Чимин удивляет. Он притягивает за края куртки, сминая ткань в кулаках, и испытывающе аккуратно, касаясь заледеневшими губами тэхёновых мягких и ещё тёплых, перекладывает кубик льда в чужой рот. Думается, что он должен расплавиться на раз — Тэ вот плавится. И леденеет, словно несчастный очарованный Кай. В темнеющих глазах Чимина черти отборные, и Тэхён вправе спустить своих. Кончик языка цепляет скользкий холодящий куб, не упуская возможности мазнуть по застуженным горьким губам, и тянет тот в тёплое нутро. Пальцы доверительно-интимно обволакивают чужие кулаки на вороте куртки. — Поможешь снять? А я верну тебе его обратно, — шуршит дразнящим шёпотом. Чимину тяжело не спешить, желание буквально сдирать куртку и то, что под, пепелит мозг. Он усилием воли заставляет руки медленно стягивать жёсткую ткань с острых плеч, цепляя ворот чужой футболки и растягивая его просяще. Лишь бы больше кожи. У Тэхена от скользящих касаний пальцев дрожь и электрические мурашки. Он улыбается уголком губ в молчаливом «сделай так ещё раз». Пальцы путаются в волосах, лохматя, а пластинка льда возвращается, проталкивается языком в горячий рот. Лёд окончательно тает, течёт прохладной влагой с губ Чимина, оставляя мокрые дорожки на подбородке и шее. На самом деле он ни разу не пьянеет, но все вокруг плывет и кружится. Податливых поцелуев чертовки мало, и жарко безумно от коротящих тактильных контактов. Смотрит интригующе и подавляет несуществующие протесты хрипловатым голосом: — Мне нравится, как ты дрожишь, — шёпотом в районе ключиц, — и то, как ты не против… Тэхён так-то и права быть против не имеет. Типичное среднестатистическое утро этого дня с недосыпом и кофе совершенно не предвещало того, что через несколько часов в его комнате будет пахнуть терпким мускусом и немного сексом. Что воздух будет разряженным и раскаленным. Что рядом будет Чимин с горячечным румянцем и бордово-фиолетовым ошейником из темнеющих горящих и ноющих меток. — Это так нереально хорошо, что хочется курить.. — Агаа… Ты куришь? — Нет. — И я нет. — Совпадение? — Не думаю.