Не оставляй меня одного

Микото больше нет. Их Король мёртв. Ята отказывался принимать такую действительность. Разве она реальна? Нелепость, бред, безумие — ничего более. Потом пришла боль. Боль очень резкая и поражающая в самое сердце. От неё становилось трудно дышать, перед глазами всё расплывалось, а тело отказывалось слушаться. Каждый новый шаг давался всё труднее, ноги будто в раз стали ватными и отказывались идти вперёд. Шаг, ещё шаг, ещё один последний шаг, а затем тело заваливается непослушной грудой на раскалённый асфальт. Нет сил даже встать. Силы покинули его. Красный огонь почти затух, Ята уже не чувствует его тепла. За болью настигло отчаяние. Оно с каждой секундой всё сильнее впитывалось в каждую частицу мозга, занимало собой самые уединённые уголки сознания. «Это конец», — отдавалось эхом в голове. Затем окутал страх. Липкий предательский страх. Хомра распадалась на глазах, все участники разбредались в разных направлениях, оставляя его в одиночестве. Назад пути нет. Ята остался один в этом мире. Совсем один. Он никому не нужен. А потом была лишь одна пустота. Всё в этом мире потеряло значение. Не осталось ничего, за что хотелось бы бороться, и никого, кто был бы ему дорог. Абсолютная пустота. Абсолютное ничто. — Ми-са-кии, — этот голос невозможно не узнать, его бы Ята узнал из тысячи. Голос Сарухико как всегда отдавал презрением и насмешкой, а сейчас и вовсе торжествовал. Ята предостерегающе зарычал, его ногти до боли впились в ладони, а затем послышался скрежет зубов и стук кулака по асфальту. Бессильным глухой стук. — Ты жалок, — снова этот голос. Голос предателя. Им не о чём говорить. — Да пошёл ты, — хотелось вложить всю злость в этот ответ, но получился в итоге какой-то болезненный хрип. Кажется, затем его грубо подхватили под локоть и куда-то поволокли. Вокруг всё кружилось и невозможно было разобрать дорогу, но это и не имело значения. Теперь всё потеряло смысл. — Ты жалкий трус, Мисаки, ты не заслуживаешь даже смерти. Я замараю руки, если сделаю это, — ледяные руки сомкнулись на горле и тело было грубо придавлено к какой-то стенке. Они остановились? Где они? Ята с трудом приоткрыл глаза, но увидел перед собой лишь взгляд Сару. Холодный безразличный взгляд. — Мисаки, а если я сейчас тебя здесь изнасилую, то ты что-нибудь почувствуешь или продолжишь безразлично смотреть сквозь меня? — от этого тихого шепота бросило в дрожь. Почему-то не было сомнений в том, что Фушими исполнит обещанное. Ята слабо задёргался, попытался высвободиться из цепких рук, а затем зло зашипел. — Так намного лучше, — ухмыльнулся Сарухико и ослабил хватку, позволив парню бессильно опереться руками о его грудь. — Ты болен, Мисаки, — тихо проговорил Фушими. — А? — не понял парень и кинул недовольный взгляд в сторону говорившего. — Болен, одержим, слаб, — последнее слово прозвучало особенно оскорбительно и Ята вцепился мёртвой хваткой в чужую одежду. — Тебе постоянно надо зависеть от кого-то, кому-то подчиняться, ты ничего не представляешь собой, как личность. Ты просто пустая оболочка. Совершенно бессильный и глупый Мисаки. Ята зарычал и поддался вперёд, сокращая расстояние между ними до пары миллиметров. — Зато я не предатель, — проговорил он и плюнул в лицо Сарухико. Пару секунд Фушими не двигался, а потом медленно вытер лицо ладонью, глаза его при этом злобно сощурились. — Плохой мальчик, — тихо прошептал Фушими и властно впился в губы парня поцелуем. Сначала Ята ошалел, но поняв, что с ним собираются делать, попытался оттолкнуть от себя Сарухико. Чужой язык уже во всю хозяйничал у него во рту, а струйка слюны непослушно скатилась по подбородку. Наконец, Сару с шипением оторвался от своего занятия, почувствовав ответный «поцелуй» Мисаки. Во рту тут же распространился солоноватый вкус крови, и Ята сплюнул её на землю, с вызовом посмотрев в глаза Фушими. — Ты что-то хочешь мне сказать? — усмехнулся Сару и рывком развернул парня животом к стене, попутно заломив руки вверх. Ята почувствовал жар чужого тела, почувствовал он и твёрдую плоть, упирающуюся ему в прямо ягодицы, и тихо застонал. К щекам тут же прилила краска, а ещё стало мучительно стыдно от мысли, что происходящее начинает ему нравиться. — Сару, — горячо прошептал Ята и шумно выдохнул. — Сару, Сару, Сару. Фушими отпустил руки парня и тут же медленно провёл языком по мочке уха. Ята бессильно опёрся руками о стену и тяжело задышал. — Сару, — снова позвал парень и всхлипнул, — зачем ты это делаешь? По щекам Мисаки потекли слёзы, но Фушими на это внимания не обратил, а лишь медленно забрался одной рукой под майку парня, второй продолжая прижимать к себе. — Зачем? — снова прохрипел Ята. — Почему ты предал меня? — В итоге мы снова вернулись к нашим баранам, — устало вздохнул Фушими и отстранился. Ята заревел и упал на колени. — А Микото из твоих мыслей выветрился, стало быть? — Что? — Презирай меня и ненавидь, Ми-са-кии, думай только обо мне, — усмехнулся на прощание Фушими и пошёл прочь. - Однажды мы закончим начатое. — Я убью тебя, тупая обезьяна, — тихо проговорил Ята с раскрасневшимся лицом и начал медленно вытирать рукавом слёзы. — Убью. — Попробуй, — проговорил Сарухико и горько улыбнулся. — Попробуй. Когда Сарухико скрылся из виду, Ята медленно поднялся на ноги и опёрся плечом о стену. Тело всё ещё чувствовало прикосновение чужих рук, было возбуждено и требовало большего. Сару поимел его во всех смыслах. — Ненавижу тебя, — зло прошипел Ята сквозь зубы и двинулся вслед за парнем. — Мразь, урод, ничтожество. На глаза снова навернулись слёзы, и парень истерически засмеялся. — Ненавижу, — уже тише проговорил Ята. — Но не оставляй меня одного, слышишь? Парень устало провёл ладонью по лицу и внезапно вздрогнул, услышав где-то сбоку глухой стук. — Сару? — опасливо спросил в пустоту Мисаки и огляделся. Рядом никого не было. Ята встряхнул головой, отгоняя нелепые предположения, и пошёл прочь. В этом мире ещё оставались люди, которые нуждались в нём, и Ята поклялся оправдать их надежды, а уж потом можно разобраться и с Сару. От последних событий лицо опять вспыхнуло, и Ята стыдливо прикрыл лицо рукой. — Не думай, что тебе это сойдёт с рук, тупая обезьяна, — смущенно пробубнил парень. — Однажды ты у меня за всё ответишь. END