зависимость

— Бей же! Срываю голос, выкрикивая эти слова. Последняя капля. Я готов поклясться, что этот парень прямо сейчас убьет меня. Увы, но этого так и не произошло, но, вместо этого, в ответ на мои слова, мне прилетает звонкая пощечина. С силой опять переборщил, и я, не удержавшись на ногах, которые предательски подкосились, рухнул на пол, больно ударяясь спиной об деревянную поверхность. — Джерард? Тихие стоны вперемешку с глухими всхлипами заполняют комнату. Я знал, что так надо. Я знал, что нужно это вынести, перетерпеть. Нужно нам обоим. — Все хорошо. Я встаю с холодного пола, собирая остатки гордости и самоуважения, разбитых еще несколько месяцев назад, и выбрасываю в урну, случайно прихватив и здравый смысл. Мы оба прекрасно понимали, что это неправильно. "Так нужно, Джерард, так нужно" - проносится в моей голове раз за разом, словно заевшая пластинка или песня, которую ты случайно услышал в метро, но ее строчки постоянно крутятся у тебя в голове. Моя очередь. Нехило замахиваясь, кулаком попадаю прямо в нос, на что его кости тихо хрустнули, заставляя меня легонько дернуться от противных звуков. Фрэнк осел на пол, запрокидывая голову назад, и вытирая рукавом кровь, которая тонкой струйкой стекала из носа по губам, капая вниз и окрашивая светлую футболку красными пятнами. Парень неожиданно поворачивает голову ко мне и дико усмехается, улыбаясь при этом во весь рот. Кровь все не перестает течь, постепенно окрашивая его зубы и десны в бордовый цвет. Его глаза устрашающе блестят, что не может не пугать меня еще больше. Да и атмосфера здесь, в целом, не самая уютная. — Ты должен бить сильнее. — Фрэнк, я не могу... — Ты обещал мне, — настойчиво повторяет юноша, — так лучше нам обоим. — Не мне. Ты же знаешь, я не могу бить тебя, — практически шепотом отвечаю я. — Джи, мы же договаривались. Я лишь тяжело вздохнул в ответ, наверное, не подобрав нужных слов. Он бы всё равно меня не понял. Для него все это лишь игра, для меня же - настоящий фильм ужасов, повторяющийся из раза в раз. Художник-неудачник и наркоман — странная пара, не правда ли? Мы слишком разные, чтобы быть вместе. Он любит крепкий виски и громкую музыку, взрывающие барабанные перепонки, а я предпочитаю тишину и горький кофе, который со временем остыл так же, как и его чувства ко мне. Единственное, что может быть общее между нами - это зависимость. Его - это наркотики и дешевая выпивка, а моя - парень с выбритым виском и ореховыми глазами. Не успел я и сообразить, как Фрэнк резко вскакивает и бьет кулаком мне в живот. Этого я уж точно не ожидал. Скорчившись от резко нахлынувшей боли, я пытаюсь отползти в другой конец комнаты, лишь бы он не трогал меня больше. Но я должен терпеть. За ударом в живот идет следущий. Он гораздо больнее и сильнее: прямо в челюсть, рассекая мою, только начавшую заживать, губу. От этого удара я снова падаю на пол, словно старая надоевшая игрушка, выброшенная на помойку злым хозяином. Позже следуют еще ряд ударов ногами, от которых я пытаюсь хоть как-то закрываться, но ничего не выходит. Вся боль кровью выливается наружу, окрашивая все вокруг кровавыми пятнами и слезами, невольно выступавшими из глаз. На этом Фрэнк не решает останавливаться: он еще несколько раз бьет мне в челюсть и в ребра, и, наконец-то, отходит от меня на несколько шагов, словно любуясь своей "работой". Тихонько сплюнув кровь, я ложусь набок и поджимаю ноги к груди. В глазах вновь неприятно защипало, а боль в груди все постепенно начала усиливаться, заставляя меня хотеть умереть прямо сейчас еще больше. С каждой секундой мне становилось дышать все труднее и труднее, а в сердце предательски начало колоть. Я закрываю глаза, пытаясь сдерживать нахлынувшие слезы и не разреветься у него на виду. Я не должен проявлять слабину, хотя бы не сейчас. — Сильно больно? - Фрэнк тихо подходит ко мне, присаживаясь рядом на пол. В ответ лишь аккуратный кивок головой - единственное, что я смог сделать сейчас. Мне было ужасно трудно выдавить из себя хотя бы слово, скорее всего, из-за разбитой губы и, возможно, сломанной челюсти. Со временем мне начало казаться, что синяки и раны уже въелись в мою кожу, словно татуировки: сходили они очень долго, вернее, они просто не успевали, ведь на их месте снова проявлялись новые и новые "метки", которые Фрэнк оставлял на мне с неподдельным удовольствием. — Мы должны так делать, понимаешь? По-другому, я не могу. — Знаю. — Прости. После этих слов юноша, к моему удивлению, аккуратно поднимает меня с пола и на руках несет в соседнюю комнату - спальню. Я молчу, боясь пошевелиться, а Фрэнк, затаив дыхание, опускает меня на кровать. Найдя удобную для своего израненного тела позу, я прикрываю глаза, в надежде поскорее уснуть. Спустя пару минут, юноша ложится рядом со мной, лицом к лицу. Парень медленно проводит большим пальцем по линии моих скул до подбородка, мягко улыбаясь. — Ты прекрасен, - шепчет он. — А ты, кажется, опять пьян. — Не выпил ни капли сегодня. Губы парня нежно накрывают мои, слизывая капельки, так и не переставшей течь, крови, а руки аккуратно обвивают талию, боясь сделать мне больно. Сейчас, по законам жанра, я должен отстраниться, наорать на него, обвинить во всех смертных грехах и уйти. Но я не сделаю этого. Слишком зависим. Парень запускает руку мне под футболку, осторожно поглаживая бледную кожу. Отвлекшись от моих губ, он спускается вниз по шее и, дойдя до выреза футболки, осторожно снимает ее, обнажая бледно-фиолетовые пятна, которыми было усыпано мое тело, словно оно - небо, а синяки - тысячи звезд, соединяющиеся в разные фигуры. Юноша тяжело вздыхает, аккуратно прижимая меня ближе к себе, словно я - хрустальная ваза, которую он боится разбить. Он целует каждый мой синяк и каждую царапину, пытаясь облегчить мне боль. Я тихо шепчу ему что-то на ухо, словно находясь в каком-то трансе. Он целует каждый палец на руке и постоянно шепчет "прости". Я просто наслаждаюсь этим моментом, который, возможно, больше не повторится. Завтра он снова придет домой, пьяный или обдолбанный, скажет, что ему снова это нужно. Скажет, что насилие - слишком привлекательно, что все его побои - проявления его любви. А я лишь тихо кивну в ответ и снова позволю себя ударить. Кому-то дарят цветы, кому-то поцелуи и нежные прикосновения, а мне - раны по всему телу и боль в левой стороне груди. Сейчас мы лежим в одной постели, нежно прижимаясь друг к другу, и я просто уверен, что каждый из нас сейчас мечтает умереть, лишь бы не делать больно другому. Мы слишком разные, чтобы быть вместе. Единственное, что нас объединяет - это любовь. Его - к насилию, моя - к парню с выбритым виском и ореховыми глазами.