Семь дней лета. Продолжение истории. Осенняя рапсодия

Почти всю дорогу до отеля Юки молчал. Лишь когда уже стали подъезжать, вдруг заговорил: - Как ты? - Спасибо. Теперь более-менее в порядке. - Более или менее? – он бросил на меня косой взгляд. – Ты не передумала? - Что не передумала? - Принять мою помощь. - И какова цена? - Прежняя. Ты соглашаешься и уходишь со мной. По-настоящему помочь я смогу только в том мире. - А дальше что? – устало, интересуюсь скорее просто для поддержания разговора. Такой вариант меня по любому не устраивает. - Ничего. Останешься со мной. После слияния со своим духом станешь бессмертной. Если тебя так привлекает этот мир – сможешь, время от времени жить здесь. - С тобой? - Со мной, - соглашается. – А чем я плох? - Ничем, - пожимаю плечами. – Ты хороший. Мне так кажется. Но… прости. Я не передумала. - И даже если так? Не передумаешь? Что-то в его голосе заставило меня насторожиться и вновь посмотреть на него. - Ну, как? Не передумаешь? Чуть разный прищур таких знакомых глаз цвета кофе. Волосы с рыжеватым оттенком собраны в пучок на затылке. Улыбчивые полные губы. Совсем такой же, каким его видела всего десять минут назад. Невольно отшатываюсь. - Не смей. Слышишь? Никогда больше не смей этого делать. - Я думал, тебе так больше понравится, - Юки принял свой привычный вид. – Но почему?.. - Потому. Ты можешь принять его облик, но ты не он. Ведь дело не во внешности. Я непроизвольно поёжилась, вспомнив произошедшее минуту назад, и плотнее закуталась в куртку. Знакомый запах успокоил и вернул немного уверенности. А также кое о чём напомнил. - Я не передумаю. Скажи лучше, о чём вы в поезде говорили, когда я заснула? Даже затаила дыхание, ожидая его ответа. Размечталась… - Спроси у него. Да уж. Могла бы давно спросила. Так ведь оппа ещё та шкатулка с секретом. Если не захочет, то бейся ни бейся – ничего не добьешься. А в этот раз, похоже, как раз такой случай. Не расскажет. Нас мягко качнуло. Машина остановилась. Приехали. На ступеньки отеля падает мягкий свет, льющийся из-за стеклянных дверей. - Тебе помочь? - Спасибо, не надо. Я уже в порядке. - И всё-таки провожу тебя до номера, - Юки решительно взял меня под локоть. - Я же сказала… - Слышал. Но прекрати ощетиниваться, как ёж каждый раз, когда я к тебе подхожу. Не собираюсь тебя есть. - Тогда, почему не оставить меня в покое и позволить просто идти своей дорогой? - Не могу, - Юки открыл дверь, и из холла отеля к нашим ногам протянулась дорожка света. – Уже не могу. - Почему? - На то есть причины, - его глаза под длинными ресницами загадочно блеснули. – Если хочешь, спроси у своего друга. Вот теперь вообще ничего не понимаю. Что происходит между этими двумя? Какой договор дьявола они заключили друг с другом? И ещё одна шкатулка с секретом. Ненавижу секреты! Наконец-то я в своем номере. Отгорожена стенами и дверью от всего остального мира с четырёх сторон. Как же здорово наконец-то включить душ и встать под его упругие тёплые струи, чувствуя, как они смывают и уносят прочь усталость, боль и тревоги прошедшего дня. Устала. Ни о чём уже больше не могу думать и тем более волноваться и переживать. Слишком много свалилось сразу. Моя чувствительность к внешним и внутренним раздражителям сейчас равна нулю. Шторм, цунами, землетрясение, да хоть конец света. Что угодно – всё равно это уже за гранью моего восприятия. Я посмотрела на своё отражение в зеркале. После душа выгляжу получше. По крайней мере, исчезла та запредельная усталость с лица. Тени под глазами правда ещё остались, но сон сотрёт и их. Завтра буду как новенькая. Вот только… Я притронулась к губам, и моё отражение тут же с готовностью повторило жест. Припухли. Может, я и равнодушна сейчас ко всем катаклизмам мира и представляю собой в настоящее время бесчувственный манекен, но вот его поцелуй забыть не в силах. Похоже, это единственное воспоминание сегодняшнего дня, которое продолжает жить и заставляет меня ощущать себя живой. Но зачем он так поступил? Этот поцелуй был… Всё. Хватит. Сейчас глубокая ночь. И мне нужен сон. Мелкий моросящий дождик как нельзя лучше гармонировал с утренним настроением. Сегодня последний день в Фукуоке. Нельзя сказать, что я уж так сильно расстроена этим обстоятельством. Слишком много неприятностей произошло со мной на гостеприимной японской земле. Слишком болезненные воспоминания. И слишком свежо всё пока. Позже я найду среди воспоминаний те, о которых буду вспоминать с нежностью и улыбкой, но пока не могу. Вылет в Сеул во второй половине дня. А до этого уйма свободного времени. И спрашивается, на что его потратить? Ничего не хочется. И погода не располагает. До конца сидеть в номере и не высовывать носа?.. Нет. Не могу. Лучше пойду под дождём бродить. Да и не дождь там толком – сплошное недоразумение, а не дождь. Скорее противная мелкая морось. И зонтик не проблема. Куплю в первом попавшемся магазинчике и всё. Где-нибудь заодно и позавтракаю, а может, пообедаю, потому что есть, пока не хочется. Но, в конце концов, придётся же. Мой взгляд упал на лежащую в кресле джинсовую куртку. Надо будет вернуть. Только позже. Никого сейчас не хочу видеть. С ним тоже пока лучше не видеться. Не хочу наговорить лишнего. И так с трудом удалось собрать себя воедино после вчерашнего. Ещё одного «вчера» я просто не выдержу. Сегодня с одеждой особо не заморачиваюсь. Синие джинсы, легкий свитерок салатного цвета и чёрный пиджак будут в самый раз по слякотной погоде и по такому не радужному настроению. Волосы собрать в хвост. Всё готово. Теперь только бы ни на кого не наткнуться в коридоре. Прекрасно. Никого. И дождь прекратился. Значит, пока зонтик не понадобится. Далеко лучше не забредать, чтобы не заблудиться. Не хватало ещё только на самолёт опоздать. Да и не хочется далеко. Фукуока потеряла сейчас для меня свою волшебную прелесть. Совсем неподалёку обнаруживаю сквер. В солнечные дни он, наверное, выглядит очень уютным. Но только не сейчас. Хотя, даже в таком нём есть своя прелесть. Блестящие дождевой влагой лавочки. Потемневшая от сырости горка. Лужи, в которых отражается низко нависшее небо. Одиноко плавающий на поверхности воды лист. Пышные, отяжелевшие от дождя, кусты хризантем. Вновь начало моросить. На водной глади появилась мелкая рябь. Ай, ну и ладно. Не пойду никуда. Не хочу. - Промокнешь, - у меня над головой, словно шляпка волшебного гриба, раскрылся прозрачный купол зонта. – Люди такие хрупкие существа. Так и простыть недолго. Юки. Как только нашел меня. Впрочем, чему тут удивляться, он же кицунэ. Да и просто мог элементарно увидеть. А где он собственно был всё это время? Я покосилась на своего неожиданного спутника. Не знаю, что хотела увидеть. Одет также как и накануне. Только футболка сегодня не чёрная, а белая. Пепельно-серые волосы собраны в хвост у основания шеи. Задумчивые глаза. Очень задумчивые. Эти глаза наверняка видели за свою бесконечно долгую жизнь невероятно много. Сколько эпох? Скольких людей? Или ему не интересны люди? Непохоже. А сейчас это невероятное существо стоит рядом и терпеливо держит над моей головой зонтик. И ещё беспокоится о том, чтобы я не простудилась. Похоже, мир в очередной раз сделал кульбит и встал с ног на голову. - И как? Хорошо рассмотрела? Я вздрогнула и вышла из своей задумчивости. Смотрит на меня. Лёгкая улыбка тронула губы. Моргнул. Взмах невероятно длинных ресниц. Разве могут быть такие ресницы у парня? Или такая особенность кицунэ? - Так как? Значит, заметил моё нескромное разглядывание. Будь на его месте кто другой, наверное, смутилась бы. Но передо мною, несмотря на вполне человеческий вид, стоит кицунэ. Впрочем, с каждым разом всё труднее видеть в нём просто духа. Слишком он, как бы сказать… человечный что ли? - Скажи, это твой собственный облик? – вопрос сорвался с моего языка раньше, чем я хорошенько обдумала, а стоит ли его вообще задавать. - Этот? – он с непритворным любопытством окинул своё тело взглядом. – А что значит собственный? - Не притворяйся, что не понимаешь. - Почему же. Понимаю. Я дух, Бьякко и могу принять любой облик. Но раз тебе интересно, кое-что расскажу. Когда-то на переломе эпох Момояма и Эдо жил один человек. Он был сыном одного из многочисленных даймё в одной из провинций. Звали его Хадзиме, что значит первый. Он и был первым и единственным сыном. Тысяча шестисотый год. Неспокойное время, - Бьякко на мгновение прикрыл свои удивительные глаза, вспоминая. – Битва при Сэкигахаре. Страшное сражение – грязь, кровь, крики и стоны. Кровавое месиво из порубленных тел. И почему люди так стремятся уничтожать себе подобных? Всё произошло в одном из горных ущелий между Канто и Кансай. Я хорошо помню этот день и ночь. Как и сейчас стоял хадзуки, месяц опадающей листвы. Шёл дождь. Он всё время тогда шёл. Небо затянутое свинцово-серыми тучами. Горные хребты. И там, внизу, более двухсот тысяч человек горящих жаждой убийства. Хадзиме пал в самом начале сражения. Более четырёх веков прошло с тех пор. Его нет, и уже не будет. Даже воспоминаний о нём не осталось. Кроме моих. А теперь скажи, - Юки посмотрел мне прямо в глаза. – Собственный ли это мой облик или нет? Имею ли я на него, спустя века хоть какое-то право? Хадзиме больше нет. Но есть я, Бьякко. В его голосе мне послышалась какая-то скрытая страстность, смешанная с… отчаянным желанием. Неужели для гордого тысячелетнего духа так важно иметь право на своё собственное человеческое обличье? Сейчас я по-новому увидела его. Это утончённое аристократическое лицо погибшего четыреста с лишним лет назад молодого самурая. Каким он был? Скорее всего, таким, как диктовала та жестокая эпоха. Нет. Я не могу представить его полностью, живого и настоящего. Пусть изначально это было чужое лицо, но сейчас оно отражает другие эмоции, а глаза полны совсем иной жизни. Это действительно уже не Хадзиме. Это Юки. И если бы существовала такая невероятная возможность – поставить их рядом, то различие бросилось бы в глаза с первых же минут. - Ты прав, - я с трудом отвела от него взгляд. – Теперь это твой облик. Ты настоящий сейчас, а не он. - Arigato (спасибо). Всего одно слово. Но сколько эмоций в него вложено. А у него красивый голос. И такое протяжное мягкое окончание в словах. А дождь всё не кончается. Мерный стук капель по куполу зонта стал отчётливее и чаще. Как бы моросящий дождик не перешёл в нечто более серьёзное. Взъерошенные хризантемы обречённо склонились под тяжестью холодных капель. Сыро и неуютно. - Я хочу вернуться. - Что-то не так? – он нахмурился. - Всё хорошо. Просто дождь… - Тогда возвращаемся. Тебе вообще не надо было выходить в такую погоду. Если заболеешь, преимущество Бьянке обеспечено. Вот если бы пошла со мной, то всё быстро закончилось бы и… - Пожалуйста, не начинай снова, - обрываю его на полуслове. – Я не передумаю. - Уверена? – Юки прищурился и окинул меня взглядом. – Может, есть всё же способ тебя переубедить? На что ты надеешься, интересно? - На себя. И не старайся. У меня была целая ночь для размышлений. - Во сне, что ли размышляла? – он усмехнулся. – Не спеши отказываться. Ведь ты же хочешь жить? Хочешь. Все хотят. - Не важно. Я не меняю решений. И я справлюсь. Должна. - Знаешь, иногда данное кому-то слово может очень мешать, - задумчиво протянул Юки. - Ты о чём? – во мне вновь начали просыпаться смутные подозрения. - Ни о чём. - А, по-моему, очень даже о чём. Я никому никакого слова не давала. Значит ты… - Ие, проехали. Так даже интереснее всё. Ему может и интереснее, а мне вот теперь беспокойнее. Мало Бьянки на мою голову. Вот теперь ещё и новая загадка. Осколки головоломки кружатся в моей голове в причудливом танце и никак не хотят складываться в одну мозаику. Слишком мало осколков и слишком много недостающих частей. Что же я всё-таки пропустила? А вот и отель. Заплаканные окна в сетке дождевых струй. Дождь уже не на шутку припустил. На поверхности луж выскакивают и тут же лопаются большие водяные пузыри. Значит такая непогода надолго. Ну что ж. Раз, как говоришь, всё решила, удачного перелёта, - Бьякко вложил мне в ладонь зонтик и шагнул под дождь. – Иди, похоже, тебя уже ждут. Только не спрашивай, откуда знаю. И прежде чем успеваю собраться с мыслями, чтобы ответить, он разворачивается и слегка танцующей походкой быстро идёт прочь. Странный, одинокий кицунэ под проливным дождём. Почему-то, глядя на него, мне становится немного грустно. - Ты где была? От стены рядом с дверью в номер отделилась высокая худощавая фигура. - Гуляла, - я перевела взгляд на мокрый зонтик, с которого с мерной ритмичностью прямо на ковровую дорожку стекают крупные капли воды. - В такую погоду? Ты ненормальная? - Почему же? Я люблю дождь, - во мне взыграло чувство противоречия. – И вообще, когда уходила, его не было. - Значит, дождь говоришь, любишь? Я вновь посмотрела на него. Мне послышалось или в голосе действительно прозвучали смешинки? Неужели… Полумрак коридора не даёт, как следует рассмотреть выражение глаз. А мне это так важно сейчас. - И что, так странно? Любить дождь? – осторожно интересуюсь у Гын Сока. - Скорее немного необычно. - Я разную погоду люблю. Люблю солнце за то, что светло и радостно. Люблю дождь за то, что под него хорошо думается. - И что надумалось сегодня? - Хочешь знать? – решаюсь пойти ва-банк и озвучить хотя бы отчасти свои мысли. Надоела игра в недосказанность и загадки. - Конечно. Ты ела сегодня? - А это при чём? - Так ела или нет? – в его голосе послышалось нетерпение. - Нет, - признаюсь с неохотой и в то же время с удивлением. А ведь и правда, не ела. Совсем голода не чувствовала всё это время. - Вот и поговорим за… - Гын Сок посмотрел на наручные часы: - За обедом. Ну, уж нет. Так я опять всю решимость растеряю. - Подожди. - Что? – останавливается на полудвижении. - Сначала давай скажу. - Даже так? Так серьёзно думалось сегодня? Сама думала или Юки помогал? Значит, видел кицунэ вместе со мной. - А причём тут Юки? Мне помощник для принятия решений не требуется. - Ну-ну, - скептически приподнял одну бровь. Опять ёрничает. Но мне уже всё равно. Сегодня я закрылась от всего невидимым щитом притворного равнодушия. Даже от тебя, оппа. От тебя в первую очередь. Именно поэтому просто игнорирую последнюю реплику и начинаю говорить заранее подготовленные слова – результат раздумий сегодняшней ночи. - Не знаю, что заставляет тебя вести сейчас именно так. Не понимаю, чего добиваешься. И причем тут Бьякко тоже не понимаю. Никогда не умела разгадывать шарады. Но… Ты заключил со мной контракт. Вернее его заключила твоя компания, - поправилась я. Ох, какое же сейчас у него опять стало непроницаемое лицо. Но, не взирая на это, продолжаю. – На два года. Сам говорил: я твой преподаватель. И я не собираюсь разрывать этот контракт. Я справлюсь с Бьянкой и выполню обещанное. - А когда истекут эти два года? – тихо поинтересовался Гын Сок. – Как поступишь тогда? - Как поступлю? А у меня есть выбор? - Выбор есть всегда. - Не в этом случае. В данном случае выбор за тобой, а не за мной. Если стану, не нужна – уйду. Это твоё право. Но только через два года. - А если наоборот не отпущу? И почему его глаза сейчас так загадочно блестят? - Я же сказала – тебе решать. А будешь плохо учить язык, поставлю двойку и оставлю на второй год, - добавляю немного шутливо. – Так устраивает? Его реакция слегка обезоруживает. Лицо вдруг озаряет такая улыбка, словно солнышко из-за туч выглянуло. - Согласен. Ловлю на слове. А теперь обедать. - Подожди. Твоя куртка. - А что куртка? - Сегодня ночью ты мне дал в баре. Или забыл? – мне немного неудобно ему напоминать. Уже чувствую на лице предательский румянец. Теперь радуюсь тому, что здесь слабое освещение. - Почему же. Я всё помню, - от его брошенного на меня вскользь взгляда стало ещё жарче. Не пойму я его. Такая резкая смена настроения. Только что был холодный и отстранённый, и тут же через минуту тёплый и солнечный. Знать бы ещё, что всё это значит. Но на душе стало легче. - Сейчас я её тебе вынесу. - Не надо. У меня уже всё упаковано. Положи к себе. Вернёшь в Сеуле. В Сеуле так в Сеуле. Я не против. Место в багаже найдётся. - А теперь идём, наконец, обедать. Н-да. Что-то есть захотелось. Только в самолёте уже вспоминаю про Бьякко. Вот ведь, даже не попрощалась. Он и не плохой совсем. Напротив. И очень необычен для духа. Ну что ж, удачи тебе, кицунэ. Шасси аэробуса легко оторвались от взлётной полосы. Япония осталась где-то внизу. Россыпь загадочных островов в ореоле древнего волшебства и мифов. Страна, первой встречающая на нашей планете восход солнца. Вздыхаю всё же с облегчением. Мифы и духи может и увлекательно, но вот я от них успела подустать. Хочется нормальной человеческой жизни. Хотелось бы думать, что с отлётом всё закончится, но… Бьянка, моя самая главная проблема, всё ещё со мной. И у меня меньше месяца на разрешение этой проблемы. Так что зря я рассуждала насчёт двух лет. Есть ли они у меня? Пока большой вопрос. Очень большой. Как здорово вернуться домой. Может и странновато называть своим домом чужую, по сути, страну. Но именно так себя сейчас и чувствую стоя на пороге своего жилища. Даже дом-монстр показался сегодня не таким уж пугающим. Квартирка встретила меня как полноправную хозяйку. Удивительно, как за такое короткое время она превратилась в родной уголок, где можно спрятаться от всех проблем мира. Моя маленькая личная крепость. От таких мыслей хочется улыбнуться. Что и делаю. - Tadaima (я дома), - не удержавшись, говорю традиционную фразу возвращения вслух, обращаясь к пустому помещению. И в шоке замираю, когда неожиданно слышу в ответ: - O-kaeri nasai (добро пожаловать).