Концерты на рояле по заявкам

*** В детстве Лео, как и все, читал книги, в которых благородный рыцарь побеждал злого дракона, спасал принцессу и после этого получал все блага жизни, прямо пропорциональные жадности батюшки-короля. Когда он вырос, блеск доспехов книжных героев немного померк, и существующая действительность стала казаться не настолько черно-белой. Лео никогда не считал мир прекрасным, но в какой-то мере почитал его справедливым, хоть и предпочитал прятаться за страницами книг. Но то ощущение было ничтожно по сравнению с тем, как Баскервилль чувствовал себя сейчас. Вера во что-либо хорошее исчезла. Ее заменой стала ярость на то, что случилось, и, как ни странно, смирение со своей участью в будущем. Было почти все равно и немножко, совсем чуть-чуть — больно. Ему вручили дракона и сказали охранять замок. В списках дел рыцарей такие «подвиги» явно не значатся. Кажется, по канонам его собственной истории Лео стал злодеем. Он решил, что нужно тогда стараться соответствовать образу. Шаг за шагом Лео убивал прежнего себя. Иная стрижка, мрачные цвета одежды, даже собственный слуга были у него в этой новой и навязанной жизни. Он перестал убегать, но и перестал спешить. Тому, кто зовется Баскервилем, не стоит бояться хода времени. Но оно все равно было неумолимо, оставляя неизменным то, что хотелось бы забыть. Оз Безариус, последняя ниточка, напоминавшая об Элиоте. Этот жизнерадостный паренек должен пасть от его руки, иначе никак. Лео убьет все напоминания о прошлом. В душе бултыхалась какая-то тягостная муть, когда он принял приглашение на бал. Встреча старых друзей? Будет тебе встреча, дорогой «друг». *** Музыка бала громко била в барабанные перепонки, и он чувствовал, как тяжело ему выносить чужое веселье. Лео коснулся рукой стены и двинулся вперёд — как в лабиринте, где не знаешь, куда приведет следующий поворот. Его решение диктовалось нежеланием быть затянутым в круговорот танца, и замеченным вообще. Баскервилль уже обнаружил свою цель — этот яркий, солнечный цвет волос невозможно спутать ни с чьим другим. — Оз Безариус, — вместо приветствия прозвучало имя. Белая маска, резко контрастирующая с черными как смоль волосами, выглядела холодно и пусто. Из-за ее защиты он взирал на хозяина бала, столь милостиво отвлекшегося ради него от беседы с очередным гостем. — А?.. О! Да ладно! — в ответ из рта Безариуса раздался ряд бессмысленных, но эмоциональных междометий. Спустя секунду Оз уже пришел в себя и вполне дружелюбно тряс руку Лео. — Все же пришел! Я рад. Давай отойдем куда в сторонку, а то я же ничего не услышу в этом шуме. Какое показное веселье. Лео кивнул и оба герцога двинулись в сторону комнат, предназначенных обычно для гостей, которые… ну, несколько более сильно увлеклись друг другом, чем балом. Несмотря на столь пошлый подтекст, надо признать, что звукоизоляция там была хорошая. «Идеально для будущего убийцы, хах?» — подумалось Лео, и его пальцы проверили место, где был припрятан револьвер. Никто не осмелился бы обыскивать главу семьи Баскервилль, но излишняя предосторожность не помешает. Едва вошедши в комнату, Оз тут же плюхнулся на диван, похлопал по месту рядом с собой и сорвал с лица маску. Лео чуть помедлил с ответной любезностью и присел рядом. — От тебя так давно не было вестей, что я действительно рад видеть тебя здесь. Вижу, что потихоньку свыкаешься с новой ролью. Как поживает Винсент, хах? Баскервилльский плащ ему к лицу. Как и тебе, впрочем… — Сними маску, — попросил Лео. — Раздражает. Безариус хмыкнул. Его веселое щебетание смолкло, и искрящееся веселье легко сошло на нет. Теперь изумрудные глаза смотрели спокойно и немного печально. — Здравствуй, Лео, — наконец приветствие прозвучало искренне. Впрочем, Баскервилль на него не ответил. Его рука почти изящно извлекла из потайного кармана револьвер, дуло которого подобно ищейке нашло висок молодого герцога. — Тебе следует пересмотреть вопросы доверия, — негромко произнес юный Глен, взводя курок. — Он заряжен, можешь не сомневаться. Дыхание Безариуса несколько сбилось, и он скосил глаза на ствол оружия. Будучи слишком шокированным чтобы воспринимать происходящее всерьез, он решился задать вопрос: — Разве друзья так поступают? — Мы не друзья. А ты… ты все портишь одним своим существованием. Оз вздрогнул от этих слов. Но не сказал ничего в ответ, лишь продолжал слушать. — Делаешь вид, будто все отлично. Хорошая игра. Вот только… — змеи внутри зашипели и сплелись в ещё более тугой клубок, — ничего не будет так, как прежде. Все наши прежние отношения были для тебя такой же игрой. Ты изображал дружбу со мной, потому что общался с… — он проглотил имя, — а потом сделал вид, что мы лучшие друзья, тогда, в парке. Самому не тошно от такой фальши? — Лео глубоко вдохнул. — Я избавлюсь от тебя. Сотру последний след лжи в своей жизни. К тому же… согласно законам моего Дома жизнь Оза Безариуса давно принадлежит Бездне. Зелень в глазах блондина превратилась в горький яд. Он жег изнутри и выливался наружу вместе со словами. — Делай, что хочешь. Но не пытайся скрыть личные мотивы за делами дома Баскервилль. Приговор шел от твоего имени, потому как Лео Баскервилль счел меня виноватым в том, что грызет изнутри. Но это не так. Ты боишься самого себя, Лео. Ты пытаешься убить не меня, а все то хорошее, что в тебе есть. — чтобы договорить все это ему не хватило дыхания, и тогда Оз просто перевел ствол револьвера себе в живот. — Стреляй, если тебе так будет легче. В мгновение тишины самым громким был щелчок, за которым последовала такая же тишина. Затем Оз Безариус сообщил: — Я все ещё жив. — Вижу. — Ты не заряжал пистолет? — Он заряжен. Одной пулей. — Ты решил сыграть со мной в рулетку? — Решил посмотреть, насколько трепетно относятся высшие силы к жизни такого, как ты. — Из тебя ужасный лжец. Готов поспорить, ты даже не крутил барабан, если и заряжал его. — У нас есть шанс проверить, — спокойно произнес Баскервилль и поднес револьвер уже к своему виску. — Лео… прекрати это. — Зачем? Пусть судьба решает, кто из нас прав. — Это не так решается, дурак! Оз воробьем накинулся на юношу, чуть ли не с заламыванием кистей вырывая оружие из рук. Лео в долгу не остался — удар прилетел точно в скулу Безариуса. Однако тот уже завладел револьвером. Глен посмотрел на свой кулак, а затем бессильно опустил руки. — Тебе надо было за свою жизнь так бороться, — тускло произнес он. — Прости, что разочаровал, — хмыкнул Безариус. Он чувствовал, что любой адекватный человек давно бы дал деру из такой ситуации, однако… технически, Оз не был даже человеком, не говоря уже об адекватности. Мягкой походкой Безариус приблизился к Глену. Тот смотрел взглядом загнанного в клетку зверя. — Ты расскажешь Домам, что я пытался убить тебя. — Нет. — Тогда — что тебе нужно? — Ты. Лео едва не поперхнулся при таких словах. Затем его охватила злость. Безариус опять принялся играть в свои игры. — Ты, черт побери, вообще слушал, что я говорил?! — Конечно, конечно. Много глупых вещей. Слушай, Лео, — на губах Оза заиграла лукавая улыбка, — давай заключим контракт. — Прости, что? — Контракт. Я же все-таки Цепь, раз уж ты об этом напомнил. — У меня уже есть Цепь. — Ты — Баскервилль, да еще и глава. Исторически это тело, — Безариус окинул взглядом фигуру Глена в темных одеждах, будто оценивая, — способно выдержать как минимум пять контрактов. Другие ты в любом случае не получишь, пока ими владеют главы Великих Домов. — Какой толк мне соглашаться? — Не ты ли хотел взять мою жизнь под контроль или как там? — Подозрительно звучит. — Во имя Бездны, ты что, боишься? — Не пытайся взять меня на «слабо», Безариус. Впрочем, по выражению лица было понятно, что Глен уже на грани. Там, куда его завели мысли, события, ворох новых обязанностей и резкая смена статуса. Он пытался играть роль, точно не понимая, какую именно. «Его нужно спасать от самого себя,» — подумалось Озу, в тот же момент пальцы Безариуса нашли плечи Глена, впиваясь в них хваткой, не давая убежать. Он заключал контракт лишь раз — и потому просто повторил то, что когда-то сделали с ним. Поцеловал Лео. Сказать, что Баскервилль был ошарашен — значило ничего не сказать. Чужие губы на своих он ощущал впервые. Что бы там люди не думали про него и Элиота — целовался Лео только разве что в своих фантазиях, после прочтения очередной романтической книжки. Делать это в реальности ему совсем не хотелось. Тыкаться сочащимися слюной губами в чужие… фу. И как только люди могли додуматься до такого способа выражения своей привязанности? По меньшей мере — негигиенично, по большей — вовсе странно. Но целовался Безариус — приятно. Так приятно, что возникали определенные подозрения. Как-то мягко и нежно, что и не поверишь, будто целует парень. «То же мне, принцесса,» — подумал Лео, вспоминая мысленные аналогии с замками и драконами. Он машинально вытер губы тыльной стороной ладони. — Что за чушь, Безариус. Что за чушь. — пробормотал Баскервилль. Голова кружилась. Ноги предали, он покосился и упал бы, не подхвати его Оз. Где-то в районе груди сильно обожгло, наверное, прорезалась печать. Аметистовые глаза встретили взгляд изумрудных, и его сознание ухватилось за эту тонкую ниточку связи, как за последнюю опору. Мир вращался вокруг него — и он в нем ничего не понимал. ***