I Wanna Be Yours

Спустя три часа Эштон и Калум показались на пороге дома Луи и Гарри. Даже если Луи и простил Калума, он всё ещё боялся, что тот сделает ему больно ещё раз. Так что, когда Гарри открыл дверь, Луи спрятался за его спиной, вцепившись в футболку Гарри, и это было идеальное укрытие для него, потому что сам был намного меньше своего доминанта. — А где Луи? — нахмурился Эштон. — За мной, — хихикнул Гарри и аккуратно вывел Луи из-за своей спины. — Рад, что он здесь, — Эштон усмехнулся. — У Калума есть кое-что для тебя, Луи. Калум вздохнул и протянул Луи большой жёлтый конверт. — Вот, — пробормотал он. Луи было немного сложно открыть конверт, так что он передал его Гарри. После того, как его папочка открыл конверт, Луи попросил его ещё и прочитать письмо, так как сам он читать ещё не умел. — Дорогой Луи, — Начал Гарри. — Я прошу прощения за то, что разбил тебе нос. Такого больше не произойдёт, это было неуместно. Прости меня. Я написал это письмо, чтобы ты понял, как мне жаль за тот случай. Так что, прости, я полагаю. От Калума. Эштон вздохнул. — Я должен был сначала прочитать это письмо. Ты не мог бы сделать его более выразительным? — Я же сказал, что извиняюсь! — ответил Калум. Тогда Эштон шлёпнул Калума по заднице и что-то прошептал ему на ухо, после чего Калум хныкнул и кивнул. Эштон повернулся к Гарри и сказал, — Там есть ещё кое-что. Гарри шире раскрыл конверт, показывая пять машинок «Hot Wheels» и шесть дорожек для них. Луи улыбнулся и достал одну машинку. — Эти м-машинки для Л-Луи? — Ага, — проворчал Калум, закатывая глаза. — Спасибо, Калум! — крикнул Луи и крепко обнял Калума, заставляя того хрюкнуть от удивления, расширив глаза. — Твой сабмиссив такой… великодушный, — заметил Эштон. — Он такой, — пожав плечами, Гарри улыбнулся. После того, как Луи выпустил Калума из объятий, Гарри с Эштоном решили, что пришло время продолжить работу в гостиной, и оставили Калума и Луи играть на заднем дворе. У доминантов был замечательный вид из окна на них, просто чтобы удостовериться, что Калум ведёт себя хорошо. Чтобы играть, Луи принёс свой альбом-раскраску, мелки и свои новые машинки для себя и Калума, отдав брюнету сломанные мелки и цвета, которые он не использует. В конечном счёте, Луи забросил рисование, начав играть со своими «Hot Wheels». — Врум врум! — сказал он, передвигая машинку по газону. Калум нахмурился, но потом спросил Луи, — М-Можно мне тоже поиграть с мо-твоими машинками? Луи остановился и кивнул, подкатив машинку, с которой играл, Калуму. — Калум может забрать машинки назад, если хочет. Калум ошарашенно посмотрел на него. — Но я плохо с тобой поступил. Луи пожал печами. — Но сейчас-то Калум хороший. — Нет, — Калум покачал головой. — Оставь их, это моё наказание. — Луи улыбнулся и кивнул, поняв, что движет Калумом. После нескольких минут, заполненных тишиной, не считая звуков, которые издавал Луи, играя в машинки, Калум выпалил, — Прости меня за то, что так плохо вёл себя с тобой. Прежде чем Луи успел покачать головой и сказать, что всё нормально, Калум его перебил. — Нет, серьёзно, я извиняюсь. Ты был со мной хорошим, а я начал вести себя так… тупо? На самом деле я просто увидел своего папочку с тобой и начал ревновать. Я увидел, как он назвал тебя милым, на что ты улыбнулся, и я подумал, что ты пытаешься украсть его, я так разозлился. И твой разбитый нос был ошибкой. Я просто хотел тебя ударить по плечу, чтобы ты держался от меня подальше, но я постоянно промахиваюсь. — Л-Луи не нравится Эштон в т-таком смысле! — громко сказал Луи, пытаясь защитить себя. — Теперь я это знаю. Прости меня, Луи, — вздохнул Калум. — На самом деле я новенький во всех этих дружеских делах. У меня даже ни одного друга нет. Луи замотал головой. — Калум ошибается. — Калум поднял бровь в недоумении. — У Калума есть Луи. Калум улыбнулся. — Думаю, так и есть. Луи улыбнулся ему в ответ и придвинул коробку с мелками, позволяя Калуму взять целые и красивые мелки. После того, как Калум разрисовал две страницы, он спросил, — Так у Гарри большой член или нет? (п.п. на английском слово Cock подразумевает как «член», так и «курица») — У папочки нет курицы, — покачал Луи головой. Калум захихикал. — Он у него такой маленький, что ты даже не можешь его рассмотреть? Это немного жестоко. Луи нахмурился, не поняв, о чём говорит Калум. — У папочки нет курицы. Папочка подумывает купить рыбку. Или даже котёнка. Теперь настала очередь Калума хмуриться в непонимании. — Что? Луи взял у Калума альбом-раскраску и пролистал несколько страниц назад, после чего остановился и показал ему рисунок петуха. — Видишь? Тут Луи раскрасил курицу! Калум мог поклясться, что никогда в жизни так сильно не смеялся. Он упал на спину и начал истерически смеяться, вытирая слёзы с глаз. У него заняло несколько минут, чтобы успокоиться и сесть, дабы увидеть погрустневшего Луи со скрещёнными на груди руками. — Что смешного? — Луи хныкнул, надув губы. Он никогда не любил, когда люди смеялись над шутками, которые сам не понимает. Калум покачал головой, хихикнув. — Кто сказал тебе, что означает это слово? — Мужчина в зоомагазине. Папочка взял Луи с собой, чтобы посмотреть рыбок, и этот дядя назвал птичек курицами (cocks)! — объяснил Луи Калум кивнул и улыбнулся — Не говори так. Это петухи (roosters). — Н-Но мужчина сказал- — Я знаю, но если ты будешь так говорить, то люди будут думать о другом. — Почему? — спросил Луи. — Потому что это ещё одно название для твоего пениса, — Калум вздохнул, немного подустав от любопытства Луи. — Ох! — пискнул Луи. — Ну так что, он большой у Гарри? — ухмыльнулся Калум. Луи покраснел и пожал плечами, не зная, что считается большим членом. Так что он вспомнил, как увидел Гарри в душе, и показал руками приблизительную длину восьмидюймового¹ члена Гарри. — Чёрт, — выдохнул Калум. — Тебе стоит объездить его, у Эштона семь дюймов², и ты многое теряешь. — Что? Калум застыл и понял, что если Луи даже не знал значения слова «член», то у них с Гарри вряд ли был секс. — Эмм, ничего. Просто забудь. — Объездить что? — снова спросил Луи. Калум его проигнорировал, но Луи продолжил, — Член папочки? К-Как объезжают лошадок? — Тебе предстоит ещё многому научиться, — сказал Калум Луи, качая головой.