Секрет

У меня никогда не было секретов. Да и какие могут быть тайны у человека, который олицетворяет саму силу добра, праведности и чести? Мне хотелось верить, что я до сих пор являюсь таковым, но тогда встаёт вопрос: что изменилось?.. Я заметил, что когда ты хранишь чужой секрет, существует два типа самосознания. Первый - шутливый юнец, что нагибается к самому твоему уху и насмешливо шепчет: "Мой дорогой товарищ, к чему такая скрытность? Что мешает тебе выдать столь пустяковую тайну?" Мальчишка смеётся, и ты чувствуешь, что готов выболтать всё с концами. Второй тип - самодовольный старик, наживший мудрость вместе с сединой в бороде. Он вальяжно покачивается сам и вместе с собой покачивает тебя. Смотрит из твоих глаз сверху вниз на собеседника и горделиво молчит, теша своё самолюбие известной лишь ему одному изюминкой. Старик чувствует превосходство, медленно проводит языком по зубам и блаженно молвит: "Тебе ещё многое предстоит поведать". Когда эти двое делят меня изнутри, я всеми силами стараюсь изгнать обоих. Я - сама надёжность, я - сама верность. Но что делать, если твоя собственная душа запятнана, окутана завесой тайны? Тут всё куда коварнее. Что-то прячется внутри тебя, щекочет под самой кожей. Проступает на щеках лёгким румянцем каждый раз, когда во время разговора с любым возможным собеседником ты вспоминаешь о тайне, хранящейся под твоим учащённо бьющимся сердцем. Стоит их краешкам губ улыбки вдруг усмехнуться, а в твоей голове уже кричит пристыжающий тебя демон: "Он всё знает! Он всё чувствует!" Твои слова вылетают изо рта как пушечная канонада: погода, друзья, общие знакомые, кино, СМИ, казалось бы давно позабытые никому не интересные факты... ВСЁ, только бы даже намёком не выдать самое сокровенное; перебить потоком речей затаившиеся в собеседнике ростки призрачных догадок. Я отмахиваюсь и вторю себе: это не про меня. Я тут не при чём. Я - сила, я - опора. И пусть секрет Баки Барнса вертится у меня на языке каждый раз, когда я общаюсь с Ником или с кем-то из Мстителей. И пусть моя голова гудит каждый раз, когда я встречаюсь глазами со своим отражением в зеркале. Стив Роджерс за ледяной поверхностью стекла кричит: "Он сделал это! Сделал, и тебе не забыть этого!" Стыдливо отворачиваясь от самого себя, я убегаю и бегу до тех пор, пока в мои уши не начинают вливаться любые громкие звуки. Отвлечься, отвлечься, отвлечься!.. Предательские мысли могут затаиться на час, день, неделю... Но это всего лишь трюк; они лишь сладко предвкушают тот самый момент, когда мои веки устало сомкнуться, а затем роем жужжащих пчёл влетают в полуночную тьму. Я подхвачен ими и унесён на тот самый берег, где последний раз видел Солдата. Спасённый им, я распластался на мокром песке не в силах подняться на ноги. Боже праведный, Стив, да признайся ты хоть самому себе!.. Да! Да, я лежал и ждал, когда он вернётся! Я знал, что он вернётся!.. Шаги Барнса были бесшумными, но до боли знакомое чувство присутствия дорогого тебе человека ни с чем не спутаешь. Я ощущал, как он склонился надо мной и провёл холодной рукой по моей щеке. Собравшись с силами, я напрягся, стараясь не шелохнуться. Будто вместе со мной этот момент превратится в статичную картинку, в фотографию, которую я был бы готов носить в своём бумажнике до самой смерти!.. Мне хочется кричать и быть кулаками стены. Я ни морально, ни физически не готов оставаться наедине с этим человеком. С этим капитаном Роджерсом! Я не выношу этого лживого ублюдка! Вдох-выдох. Три-два-один. Я вновь лежу на песке, моя не соображающая... Чёрт побери, моя отлично соображающая, ясная голова на коленях Барнса... Я чувствую, как он сверлит меня взглядом в надежде признать в чертах моего лица своего старого, верного друга и товарища. О, Баки, я знаю твою тайну... Громкий, издевательский смех Демона. Я на долю секунды открываю глаза и вижу в пыльном оконном стекле своё жалкое тело прыщавого подростка. Жилистые худые руки без намёка на мускулы, тощая шея и впалая грудная клетка. Это не я. Это не может быть мной, ведь я - сама сила, я - сама мощь! "Парень, когда ты успел стать такой тряпкой? С каких пор начал перекладывать свою вину на других?" Прохладный ветерок овевает моё размякшее тело; насквозь промокший костюм липнет к коже. Вот-вот от самой макушки до кончиков пальцев пробежит мерзка дрожь, но я успеваю её опередить... "Будь мужиком, Кэп!" - Это всё Баки! Это он во всём виноват! "Ты запутался и трусливо свил себе кокон из паутины лжи! Разве это Барнс тот хищный, ядовитый паук, что упрямо тащит тебя вниз?" - Я ни в чём не виноват... Пляж. Песок. Ветер. Я. Баки... Даже тяжёлый груз неумолимой тоски не смог удержать мою поддавшуюся вперёд голову на тёплых коленях товарища. Глаза, по прежнему закрытые, дабы не пропустить сквозь густые ресницы ни единой слезинки. Губы, почувствовавшие прикосновение... Я резко вскакиваю с постели словно после ночного кошмара. Нет-нет-нет, Стив! Помни, ты - сама стойкость, ты - сама порядочность. Глаза судорожно ищут по тёмным углам комнаты место, куда можно забиться, забраться, спрятаться и остаться там навсегда. Там, а не на каком-то проклятом берегу какой-то проклятой реки!.. Я нуждаюсь в перезагрузке. Тотальное очищение души от мрака стыдливых секретов. Нет, ни в коем случаи не моих! Нет-нет, какие могут быть тайны у человека, который олицетворяет саму... саму трусость, бесхарактерность и стыд! Будь честен с самим собой, Стив, будь честен! "Секрет-то вовсе не Барнса, не так ли?.." Тяга к побегу поднимает меня с места, но ватные ноги отказываются слушаться. Тыльной стороной ладони я вытираю пот со лба и сползаю на пол. Дыхание учащается, я жадно глотаю критически недостающий мне воздух, а вместе с ним невольно и осознание правды. Я всегда это знал. В моей голове за первенство не боролся ни наглый юнец, ни помпезный старец. Есть только Демон и я. Я - сама глупость. Я - сама неискренность... Ведь фокус заключался в том, что секрет был моим... Я сидел на полу, стыдливо спрятав покрасневшее лицо, а презрительный хохот Демона эхом разносился по комнате ещё очень долго.