my dear, we're slow dancing in a burning room

Кажется, все повторяется снова: Гарри пьян от своих слез, а Луи ловит капли дождя холодными руками. И, кажется, что этот раз – последний. Сердца стянуты стальными обручами, а в душе плетется ненависть с великой любовью. Они старались держать все под контролем, но теперь один из них должен уйти. Как только Луи шагает в сторону двери, Гарри хочет сорваться с места и прижать его к себе, но он не будет делать этого, потому что их любовь обречена. Липкий холод забирается под кожу, и они больше не просят о помощи. В ушах звенит из-за стеклянной пустоты, и Луи вспоминает каждую мелочь, стараясь сжечь ее, но сейчас идет дождь. Гарри – единственный, в ком он когда-либо нуждался, а сейчас это уже не имеет значения. Луи улыбается, прокручивая в голове все хорошие моменты, потому что Гарри был его лучом света. И, возможно, он снова будет кричать о том, что Томлинсон все испортил, а Луи просто возьмет вину на себя, ведь он не хочет, чтобы пепел их отношений покрыл Гарри. Он возвращается в квартиру лишь вечером следующего дня. – Я знал, что ты придешь, чтобы забрать вещи. И все, что Луи видит – это почти сгоревшие свечи и несколько красных роз на столике в гостиной. Гарри наливает немного вина из полупустой бутылки и протягивает один из бокалов. Он включает ту песню Джона Майера, которую Луи никогда не любил, потому что она слишком глупая или, потому что слишком напоминает о них. – Я подумал, если это наш последний вечер, мы можем провести его немного по-особенному, – Гарри утыкается лицом в плечо Луи, обнимая его за шею, – Давай, Лу, потанцуй со мной. И Луи роняет свой бокал, прижимая Гарри еще ближе. Он цепляется за его футболку, чувствуя, как с каждым вздохом сдается слезам. В этот раз плачет Луи. В этот раз он, наконец, понимает смысл песни, потому что все еще любимые губы тихо шепчут: – Дорогой, мы танцуем медленный танец в комнате, объятой огнем...