Пропали без вести.
Так гласила официальная версия, которой он, Диппер, и старался придерживаться. В отличие от сестры, которая была уверена в том, что родители сбежали. Уж лучше мертвы, — думал обычно Диппер. В Республике за побег арестовывают и отправляют в карцер без шанса на помилование. И это еще при условии, что они не устроили мятеж или что еще похуже. Диппер, отдавшись воспоминаниям, откинулся на спинку стула. Послышался треск, и парень вместе с той же спинкой полетели на пол. Доселе пустую комнату огласил дружный смех — «постояльцы» вернулись в свой «номер». Кто-то подбежал и подхватил парня подмышки. Диппер пробормотал что-то вроде «я сам могу» и вырвался из рук. Только сейчас он понял, что зажмурившись стоит посреди комнаты на двадцать пять кроватей. Он открыл глаза и попытался найти своего спасителя. Им, Диппер даже не удивился, оказалась его сестра-близнец. Она стояла рядом с ним в коричневом платье-балахоне, со стянутыми в тугую косу волосами и сейчас меньше всего он узнавал в этой грязнощекой, с выбившимися из косы прядями, девчонке свою сестру. Угадывались только вечный румянец, да озорной блеск в карих, словно шоколадное месиво с золотой стружкой, глазах. — Диппер, сестра Сью сказала, что уже вечером мы выезжаем в Юнит, — громко, словно не замечая толпы вокруг, сказала Мэйбл. Парень выдохнул. Стоило бы радоваться, но он еще не знает, чего ожидать от нового места жительства. А вдруг там окажется еще хуже, чем здесь? Он обернулся к окну и увидел, как пласт когда-то белой штукатурки с треском шлепнулся на подоконник. Ну, может, в новом доме все будет не настолько плохо.***
Жесткое и местами протертое сиденье неопределенного цвета, пыльная занавеска на грязном окошке и сестренка, тихо сопя, уткнулась в плечо брата. Диппер оторвал взгляд от быстро мелькающих за иллюминатором каменных стен и с нежностью посмотрел на Мэйбл. Прядь каштановых волос выбилась из высокого пучка на голове девушки и щекотала той нос. Мэйбл, смешно морщась, чихнула и проснулась. — Мы уже приехали? — сонно поинтересовалась она. — Почти, — Диппер тряхнул головой и перевел взгляд обратно на камни за окошком мчащегося по подземному туннелю поезду. Мэйбл потянулась и поерзала на сиденье. Нахмурившись, она посмотрела на брата: — А на детях-то они экономят, скажи? — Что, прости? — не понял Диппер. — Ну, ты только глянь, — Мэйбл обвела глазами салон, — все такое грязное и старое. Хотя денег в казне навалом! Вот интересно: президент, помимо набивания собственного брюха, еще о чем-то думает? Диппер округлил глаза. Что она такое говорит? — Где ты этого набралась? — строго спросил он. — Эмма и Кейтлин обсуждали за обедом, — подбоченилась девушка, - а они, как ты знаешь, непрямые родственницы премьера… — Тише ты! — шикнул Диппер и воровато оглянулся, — во-первых, это все — глупые выдумки, президенту есть дело до жителей Республики, и не нам, детям, об этом говорить! А во-вторых, нас могут услышать, так что придержи свои речи в себе, пожалуйста. И Диппер опять уставился в окно. Он все еще думал о том, что с ними будет дальше. Конечно, правительство позаботилось о них — нашло родственника. Правда, в не совсем хорошем месте — Втором Юните. А про него ходят не самые приятные слухи. Взять хотя бы тот, про основание Республики. Диппер помнит те старые истории ныне покойного дедушки, что тот рассказывал маленьким близнецам перед сном. О том, как сто пятьдесят лет назад, после странных массовых смертей людей, так или иначе связанных с правительством, к власти пришел Магнус О'гастес. Он-то, как утверждал дедушка, с подачи Нортвеста — главного своего советника, разделил всю Северную Америку и Канаду на части, окрестив их Юнитами и разделив огромными бетонными стенами. В Юнитах вскоре был введен жесткий тоталитарный режим: было запрещено носить вещи любых цветов, кроме указанного серого, в школах изменили программу, все произведения искусства, когда-либо созданные знаменитыми мастерами, были либо уничтожены, либо спрятаны. «Но самый главный секрет, — любил говаривать дедушка, — заключался в том, что этот новый президент оказался марионеткой! Представьте себе — настоящей куклой в цепких аристократических руках четы Нортвест! Мистер Нортвест — главный советник президента, — просто не захотел, по слухам, предавать свою личность и дела огласке. Он отправился во Второй Юнит и создал из бедного Гравити Фоллс (так он когда-то назывался) штаб. И, говорят, с легкостью вел оттуда дела. Конечно, вы можете мне не верить, ведь никаких доказательств нет, но я-то вас обманывать точно не стану! И они поверили. Поверили в истории которые рассказывал им дедушка. И верили, пока их разговоры не услышали родители, которые раньше времени вернулись домой. Дедушку тогда тут же выгнали, отправив его в свой старый дом, в котором тот вскоре и скончался. Детям же запретили даже думать об этих историях, утверждая, что все это — лишь глупые выдумки старого человека. Зато мы, наконец, узнаем, что же этот Второй Юнит из себя представляет на самом деле.***
Их разбудил мужской голос, оповестивший их из громкоговорителя о том, что они прибыли в пункт назначения — Второй Юнит. Диппер потянулся и поспешил скорее встать. Он растормошил сестру и та, кое-как приведя себя в порядок, подошла к медленно отползающей в сторону двери. Диппер подхватил со столика небольшую папку с документами и проследовал за ней. Нянечки, хоть и не собирались сопровождать их до нового места жительства, но все же снабдили близнецов новой одеждой, позволили как следует помыться и даже посоветовали, как себя следует вести во время досмотра. — Как думаешь, какой он? — быстро шагая к встречающему их патрулю, спросила Мэйбл. — Юнит? — стараясь говорить так, чтобы местные интерцессоры их не услышали, спросил Диппер. — Да нет же! Дедушка наш! — Мэйбл в сердцах хлопнула себя по лбу. Один из представителей местной полиции заметил приближающихся близнецов и хлопнул своих товарищей по плечам. В миг их лица стали каменными, а руки потянулись к оружию. Дипперу не нужно было видеть лицо сестры, чтобы понять, что та сейчас ухмыляется. Он знал: ее всегда забавляли подобные ситуации. Уже под сопровождением представления отряда Подавителей близнецы вышли из импровизированного вокзала и попали в совершенно другое помещение — пункт досмотра. Диппера отвели в правую часть белостенной комнаты, где стояла пожилая женщина в сером брючном костюме и держала в руках папку. Резкий прерывистый писк детекторов, сканирование вещей, проверка документов и небольшой опрос — все эти процедуры Диппер выдержал, как настоящий мужчина. Он, не дрогнув, встал под сканер и терпеливо ждал, пока бездушная машина не обыщет каждый миллиметр его тела; молча стоял и следил за манипуляциями надсмотрщиков и пытался как можно более точно ответить на все задаваемые ими вопросы. После досмотра близнецов отвели наверх, туда, где находилась городская Ратуша. Как объяснила мисс Грув — та пожилая дама-контролер, — им нужно будет снова подать документы на проверку и дальнейшее переоформление, а так же дождаться своего опекуна. Диппер, прижимая к груди папку с бумагами, посмотрел на сестру. Та, уже порядком устав, плелась чуть в отдалении. Он вздохнул: осталось совсем чуть-чуть, и с переселением будет покончено. А что будет потом… Может, об этом пока не стоит думать? Диппер покачал головой. Он не может. Ведь он — Диппер Пайнс — человек, который не привык действовать по наитию. Диппер привык жить, придерживаясь четкого плана. Ведь до пропажи родителей он всегда знал, как проведет день. А сейчас… Сейчас ему было сложно предугадать, что случиться за ближайшие полчаса. Секретарша — молодая девушка в строгом сером платье и с пучком жидких волос на голове — забрала у него папку с документами и удалилась, веля ждать у дверей. Мэйбл, с секунду постояв смирно, бросилась на подоконник, чтобы дать ногам наконец отдохнуть. — Я думаю, не следует этого делать, сетренка, — прошептал он, обыскивая глазами комнату — просторную, в белых тонах и с одним лишь, но большим, окном в полстены. — Тоже думаешь, что здесь чего-то не хватает? — стараясь игнорировать просьбу брата, спросила Мэйбл. — Чего, например, — Диппер перевел взгляд на сестру. — Ну, не знаю, — девушка начала чертить мыском ботинка видимые только ей самой завитки, — может, разукрасить стены поярче? О, и поставить огромный и мягкий диван прямо там, напротив окна, — она зажмурилась, с видимым удовольствием представляя то, о чем говорит, — на стены повесить картины, на окно -толстые шторы… Как их там называли раньше… — Мэйбл, что ты такое говоришь? — ужаснулся Диппер. — Вдруг кто-то услышит? Мэйбл открыла глаза и, не понимая, склонила голову набок. Она, подпрыгнув, встала на ноги и в один большой шаг оказалась рядом с братом, взяла его лицо в свои ладони и тихо спросила: — Как же так вышло, дорогой братец, что мы с тобой — близнецы, но настолько разные, что порой думаешь, а не галлюцинации все это? Вдруг мы совсем даже не похожи друг на друга, а совсем наоборот? Диппер, вздохнув, убрал руки сестры от своего лица. Он отряхнул рубашку и отвернулся. Да уж, если его сестре что-то придет в голову — с телегами не вывезешь. С негромким скрипом открылись двери, и из них вышла та самая девушка-секретарша. Она остановилась перед близнецами и протянула Дипперу документы. — Это все процедуры? — спросил Диппер. — Да, — скрестив руки на груди, ответила секретарша, — ваш дядя был оповещен о вашем прибытии, но, видимо, не посчитал нужным придти сегодня. Диппер и Мэйбл переглянулись — вот странно — ни один из них понятия не имел, что делать дальше. Они оба были в этом Юните впервые и не знали, где искать нужный дом. — Не волнуйтесь, - словно считав отчаяние и страх с их лиц, произнесла девушка, — управление уже позаботилось снабдить вас картой, благодаря которой вы с легкостью найдете свой новый дом. Добро пожаловать во Второй Юнит, карта в папке. Еще немного поплутав по плохо освещенным коридорам, близнецы наконец нашли выход. Город встретил их безликими серыми домами. Они были настолько одинаковы, что даже в глазах рябило. Такие скучные, отреченные… Даже их Юнит был ярче, а по улицам бродили люди. Но сейчас здесь было пусто. Окруженные сплошной бетонной стеной и утопая во мраке, в никуда тянулись сотни маленьких улочек. Еще раз оглянувшись на стену, Диппер произнес: — А в интернате не соврали. Она действительно огромная. — И страшная, — поправляя лямку рюкзака добавила Мэйбл, но, увидев блеск в глазах брата, произнесла: — Впрочем, ей просто не хватает красок. — Не надумайся сказать это где-нибудь рядом с Патрулем! — крикнул кто-то слева. В мгновение ока Диппер сделал рывок вперед, заслонив собой сестру. Сердце стучало так, словно его владелец только что бежал марафон. Диппер затылком чувствовал, как задрожала Мэйбл. — Тише-тише, малыш, — засмеялась вышедшая из-за угла рыжеволосая девушка. — Кто вы и что вам нужно? — жестко спросил Диппер. Он сделал шаг назад, чтобы еще плотнее закрыть сестру. — Нет, Роб, Тем, ну скажите — сразу видно, что они новички! — смеялась рыжеволосая. — Мы представители Сияния — лагеря, враждебного Равенству, Престону Нортвесту и его режиму, соответственно. Называем друг друга — сияющие, — произнес вышедший следом за рыжеволосой парень. Диппер неприязненно осмотрел юношу — узкие черные джинсы, ярко-красная рубашка, беспорядочный поток красно-черных волос и… подводка для глаз? Парень, заметив интерес Диппера, представился: — Я Робби. — А я Мэйбл, — выглянув из-за плеча брата пролепетала девушка, — Это мой брат Диппер, и мы приехали сюда потому что здесь живет наш единственный во всей Республике родственник… — Мэй! — прикрикнул Диппер и, обернувшись к сестре, яростно зашептал: — сколько раз я просил тебя не рассказывать первым встречным о нас? Тем более, встречным в… такой странной одежде. Диппер обернулся и осмотрел двух девушек. На рыжей был зеленый сарафан, куча разных массивных украшений и венок на голове. На второй красовались фиолетовый топ и черные шорты.У девушки были длинные фиолетовые волосы и пирсинг в носу и на нижней губе. Диппера передернуло. — Это что тебя не устраивает в нашей одежде? — прошипел Робби, юноша, словно большой кот, двинулся к Дипперу. Но рыжая оказалась шустрее, и теперь уже она закрывала собой Диппера и Мэйбл. — Только драки нам здесь не хватало! — прикрикнула девушка, — Тэмб, забери его! Сияющая с фиолетовыми волосами неслышно подлетела к Робби и, взяв его за руку, поспешно отвела за угол. — Послушайте, — рыжая повернулась к близнецам, — так как вы только что приехали, вам следует кое-что узнать об этом городе, чем так уж сразу бросаться из пустого в порожнее. Тем более если вы сироты. — Мы не сироты! — не выдержал Диппер. Девушка, игнорируя, выпрямилась и обвела глазами близнецов. — Вы знаете, почему вокруг города стена? — Да, — подал голос Диппер. — Ее воздвигли люди Нортвеста, чтобы оградить Гравити Фоллс от Юнита, к которому раньше относился этот город, — продолжила за брата Мэйбл. — Правильно, — кивнула девушка, — по крайней мере, это от вас не утаивают. — А что же в таком случае власти решили скрыть? — поправляя скобку на одном из вытащенных из папки документов спросил Диппер. — А то, — глядя прямо ему в глаза сказала рыжеволосая, — что как только Нортвест возвёл эту чертову стену и ввел свой режим, нашлись недовольные — группка людей, которые хотели свободы выбора. Они хотели одеваться так, как им хочется. Впрочем, мы так и поступаем, — девушка с улыбкой стряхнула несуществующую грязь со своего сарафана, — Так же мы, естественно незаконно, скупаем краску и рисуем везде, где только можно. — А почему не на Стене? — перебила ее Мэйбл. Ее руки нервно теребили вышедший из пучка локон, а карие глаза лихорадочно блестели. — Потому что, дорогуша, здесь слишком часто ходит патруль, — еще шире улыбнулась рыжая, — зато полно всяких разных и не менее интересных мест! Поэтому, вы вдвоем вполне можете присоединиться к нам Вместе мы сможем бороться против Равенства! — Равенства? — прищурился Диппер. — Ах, да, — стукнула себя по лбу девушка, — это противоборствующие нам силы, не так давно созданные Престоном Нортвестом. Что ж, именно поэтому нам и нужны талантливые и креативные люди. Такие, как вы. Диппер чувствовал на себе взволнованный взгляд сестры. Она ждала. Ждала, что он скажет. Согласится ли ботаник примкнуть к бунтарям? Мэй-то для себя давно уже решила. — А что гражданские? — резко спросил парень. — А что с ними? Живут себе спокойно ни к кому не примыкая, — покачала головой рыжая, — им-то явно невдомек, что здесь творится. — Значит, мы тоже сохраним нейтралитет. Пока сохраним, — сухо ответил Диппер. — Но, Диппер! — начала было Мэйбл, но брат вовремя схватил сестру за руку и со словами «не сейчас» увел ее подальше от Сияющих. — Рано или поздно тебе придется сделать выбор, Диппер Пайнс! — неслось им в спину.***
— Что ты такое устроила, глупая? — сокрушался Диппер, уводя сестру за собой. — Черт, как же нам повезло, что Патруля не было рядом! Мэйбл, едва поспевая за братом, изо всех сил старалась высвободить свою руку из мертвой хватки Диппера. — И что бы нам сделали? Держу пари, ребята за нас заступились бы! — возразила она. Диппер резко остановился и с тревогой заглянул в глаза сестры. — Они могли арестовать тебя, нас, — уже абсолютно спокойно сказал Диппер, — это ты понимаешь? Мэйбл отвернулась. Ей последнее время начало казаться, что брать стал совсем другим. После пропажи родителей он стал больше оберегать ее, постоянно находился рядом. Порой это порядком надоедало, но она знала — брат боится потерять ее.Он боится остаться один. Боится, что ему никто не сможет больше помочь. — Я хочу к ним, Диппер, — несмело ответила она. — Нет, — качнул головой брат, — выброси эту дурь из головы, ясно? Я не позволю, чтобы моя сестра шаталась с такими как они! Это опасно и безрассудно! Я знаю, как ты быстро увлекаешься, но сейчас не тот случай — это все не игрушки. Ты поняла? — Поняла, — пробубнила Мэйбл, а для себя решила, что как-нибудь попытается найти этих сияющих в городе. Но позже. Вдруг на соседней улочке послышались мужские голоса. Диппер, понадеявшийся спросить у кого-нибудь дорогу, повернул на нее. Оказалось, что рабочие, стоя перед одним из безликих домов, стирали с его внешней стены броское граффити. Округлив глаза, Диппер вернулся обратно, и Мйбл, не хотя, вернулась вслед за ним. — Видишь, что творят эти… неформалы? — шипел он. — А что такого? — не поняла Мэйбл, — Это же просто… — Просто? — прервал ее брат, — ничего себе просто! Да они же мародеры настоящие! Он уже сорвался на крик, но, чтобы не привлекать лишнего внимания, увел сестру подальше от этого места. И только когда голоса уборщиков оказались далеко позади, Диппер, развернув карту, вгляделся в начерченное. Спустя какое-то время ему удалось разобраться в хитросплетении черных линий на белоснежном куске бумаги, и парень, уже более уверенно, повел их к нужному месту.***
Оказалось, дядя жил на самой окраине Юнита, в средних размеров хижине, и близнецам понадобилось достаточное количество времени, чтобы найти ее. На фоне всей этой серости Юнита хижина дяди выглядела пряничным домиком, что, естественно, оценила Мэйбл. Она с восторгом разглядывала деревянные стены старого здания, оценивала слегка покосившуюся крышу и даже нюхала зеленую траву. Слишком зеленую, — все думал Диппер. Ему все это доверия не внушало, а лишь создавало желание поскорее убраться от этой поляны, на которой они сейчас с сестрой находились. Так бы он и сделал — исчез бы отсюда, отправился в Ратушу, вернулся бы в интернат… По крайней мере, та реальность была настоящей… А эта казалась ему настолько картонной и неправильной, что даже страшно становилось. Но кто его, конечно, станет слушать? Диппер, погруженный в свои мысли, не заметил, как сестра перестала валяться в траве и направилась ко входу в хижину. — Постой, Мэйбл, — позвал ее Диппер, — ты уверена, что стоит… — Он наш дядя, успокойся, — она отмахнулась от него, словно от назойливой прядки каштановых волос, что вечно лезет в глаза, и потянула дверь на себя. Та со скрипом подалась, и ребята смогли зайти внутрь. Словно монета, дом имел свою вторую, темную (во всех смыслах) сторону. Внутри было душно, пыльно и очень темно. Диппер, пошарив по стене рукой, нашел выключатель и в комнате зажегся свет. Они находились в просторном коридоре, заставленным всяким хламом — старыми вещами, деталями от уже не выпускаемых электрических приборов, и многими другими, совершенно неизвестными Дипперу, штуками. Минув этот странный коридор, они вышли в комнату чуть меньшего размера, вероятно, гостинную. Но там уже горел свет, а на бледно-желтом диване лежал их новоиспеченный родственник — дядя Стэн. Он, обхватив пульт руками, тихо посапывал. Диппер опешил. Пульт? Но это же значит, что где-то будет стоять… Он обыскал глазами комнату — настолько гротескную, что кружилась голова, — и нашел его. Телевизор. Дореволюционный, он стоял у сине-зеленой стены напротив дивана и их дяди и тихо показывал какой-то старый фильм. Диппер сделал шаг назад. То, что у жителя Республики в доме телевизор — это уже само по себе нарушение. А то, что этот телевизор работает, и его смотрит человек… Короче говоря, их дядю сразу бы упекли в тюрьму. А все дело в том, что телевидение запретили целых сорок лет назад из-за масштабной агитационной кампании Вильгельма Факермана — человека, который всеми силами пытался занять место президента. Дошло до того, что выкупил целый телевизионный канал и в прямом эфире выставлял тогдашнего президента гнусной марионеткой в руках жестокого диктатора. Естественно, такая выходка не прошла ему даром. Факермана вскоре арестовали и казнили без суда, выведя это действо в прямой эфир по все телеканалам. После чего все отключилось, и в течении следующего часа интерцессоры в каждом Юните уничтожили все телевизоры из домов жителей Республики. Навсегда закрылись телевизионные корпорации, осталась только одна, которая теперь занимается новостями, которые теперь можно увидеть только на центральных площадях каждого из Юнитов на экране огромного телевизора. Диппер был просто шокирован. Он и поверить не мог что его родственник его дядя нарушает закон! Он все продолжал отступать назад пока не споткнулся о выступающий край разноцветного ковра и с грохотом полетел вниз. До этого мирно сопящий, дядя резко подскочил с дивана. Каким-то непостижимым образом в его руках оказался еще дореспубликанский дробовик. — Вы кто такие? -выпучив глаза прорычал он. Первой в себя пришла Мэйбл. Она медленно подняла руки вверх, чтобы показать свою безоружность, и только потом заговорила: — Добрый вечер. Мы ваши внучатые племянники — Мэйбл и Диппер Пайнс. Я думала, вы знаете, что мы приезжаем сегодня, извините… Старик, не опуская оружие, продолжал осматривать их. — Что вы несете, сегодня не среда! — выплюнул он. — Как раз среда… сэр, — Диппер уже почти взял себя в руки и мог внятно говорить. Он, порывшись в папке, протянул ему их документы. Дядя, положив ружье, взял листки и, после быстрого изучения, вернул их мальчику. Вмиг выражение его лица поменялось, он выдохнул и сел обратно на диван. — Пайнс… Среда… — бормотал он, — Добро пожаловать, дети, я Стэн, ваш дядя. — Да уж, «добро», — Диппер, намекая, кивнул на дробовик, что так и остался лежать у дивана. Старик, прерывисто смеясь, спрятал оружие под диван и, выпрямившись, посмотрел на Мэйбл. — А ты у нас самая разговорчивая, да? — девушка кивнула, — Мои гены не пропали таки, хе-хе. Но Дипперу было не до шуток. Ему чертовски не нравилось это место. Этот человек конкретно. Он не доверял ему. Парень сделал пару шагов навстречу и, кашлянув, произнес: — Откуда же у вас это? И почему вы живете здесь? — Вот и молчаливый подключился — после недолгого молчания произнес Стэн, — Живу на окраине, потому что не хочу отвечать перед интерами за свой внешний вид. И, кстати, о нем, — Стэн посмотрел на свою ярко-красную рубаху, — это исключительно домашнее.В город, хоть и редко, но все же выбираюсь. Пустой холодильник знаете ли не накормит. — Но откуда телевизор? — напряженно повторил Диппер. — Телевизор? — мужчина посмотрел сначала на телевизор, а потом на Диппера так, будто видел их обоих впервые. — Сам собрал. Мэйбл прыснула. Стэн перевел взгляд на нее. Но девушка в миг стала серьезной и, покраснев, произнесла короткое «Простите». Старик, прикрыв поросшее щетиной лицо, тихо засмеялся: — Не сильно ваши родители вас баловали, я погляжу. Диппер сжал руки в кулак — что это он такое говорит? — А вы знаете уже, что с ними произошло? — уже без тени смущения поинтересовалась Мэйбл. — А как же, — дядя встал с дивана, — только вот вам пока — рано. Вы и не ели ничего, наверное. Весь ужин Диппер не сводил глаз с дяди. Он, почти не притронувшись к еде, вслушивался в разговор родственников. Стэн рассказывал Мэйбл о жизни во Втором Юните, о том, что нужно делать, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, а старшая Пайнс, затаив дыхание, слушала. После трапезы дядя отвел близнецов на верхний этаж, где, как он сам сказал, находились их комнаты. Однако, ребят ждал еще один сюрприз: дядя Стэн слукавил, говоря о комнатах. На деле же это оказался просторный чердак с двумя кроватями, шкафом и старой лампой у самого потолка. Но Диппер настолько устал, что даже не стал спорить с дядей, доказывать ему, что, согласно правилам Республики, представители разных полов, если это не супруги, не могут спать в одной комнате. А нарушение этого правила сродни убийству, так говорила мама, когда близнецы, боясь спать в разных комнатах, собирались в одной и, обложившись одеялами, засыпали. Когда Стэн вышел, Диппер хотел уже было забыть о своей усталости и поделиться мыслями с сестрой, но та уже завалилась на свою кровать и заснула крепчайшим сном.Думаю, разговор подождет. Диппер, стараясь не шуметь, подошел к кровати сестры и накрыл ее одеялом. Мэйбл благодарно чихнула и отвернулась к стене. День действительно выдался тот еще.