Грани. Боль

Полностью обнаженный, Шерлок лежит на кровати и, блестя глазами, наблюдает за Джоном из-под полуопущенных век. Руки его связаны над головой и пристегнуты к спинке кровати. Грудь медленно вздымается при каждом вздохе – это хорошо заметно, потому что все тело слегка выгнуто вперед из-за неудобного положения; живот и бедра напряжены. Каждая из лодыжек притянута к колену противоположной ноги; две неширокие полосы кожаных ремней прочно скрепляют его ноги в этой своеобразной позе лотоса. Мышцы бедер растянуты почти до предела: стоит только пошевелиться – и все тело подергивает болью; она не слишком сильна, но вполне ощутима. А еще она, вкупе с полной беспомощностью, чертовски возбуждает. Впрочем, тут же поправляет себя Шерлок, тут есть кое-что, что возбуждает гораздо сильнее – и снова смотрит на Джона, медленно, будто нехотя стаскивающего с себя рубашку. - Решил побаловать меня стриптизом? – усмехнувшись, произносит Шерлок. Джон, оторвавшись от своих, не слишком приятных мыслей, улыбается в ответ. - Почему бы и нет? – нарочито легкомысленно отвечает он. Рубашка, картинно описав в воздухе дугу, летит на ближайший стул. Джон с трудом удерживается от смеха, когда снятые с ног носки уже совсем не живописно приземляются рядом с ней. Шерлок недовольно качает головой и слегка закусывает губу. - Стриптизер из тебя никудышный, - медленно говорит он, но взгляда все же не отводит. - Ну что ж, тогда завтра тебе придется дать мне мастер-класс, - с легкой насмешкой в голосе парирует Джон. Он отворачивается от Шерлока и принимается возиться с молнией на джинсах. Шерлок недоуменно хмурится: неужели Джон умудрился обидеться на такое почти безобидное замечание? А потом ладони Джона проскальзывают под поясом джинсов назад, к пояснице, и Шерлоку становится не до анализа причин и следствий: Джон стягивает с себя то почти единственное, что сейчас на нем осталось, но делает это так дразняще-медленно, что у Шерлока по телу от нетерпения бегут мурашки. Ладони, зацепив пальцами шлевки на поясе, неспешно скользят вниз: сначала по пояснице, затем – по ткани белых боксеров, очерчивая ягодицы. Спускаясь ладонями ниже, Джон все больше наклоняется вперед, и у Шерлока на миг сбивается дыхание: партнер сейчас так откровенно соблазняет, что Шерлок даже на секунду жалеет, что не может двинуться с места. Сняв джинсы, Джон самым обыденным жестом, словно мгновенно позабыв о том, что сейчас делал, складывает их на стул. Последнее действие партнера кажется Шерлоку самой захватывающей частью этой импровизации: тот так спокойно и уверенно отрывается от своего занятия, как будто это не он секунду назад дразнил воображение Шерлока – и это почему-то возбуждает так, что кровь стучит в ушах. Джон все еще стоит в одном нижнем белье спиной к Шерлоку, о чем-то задумавшись и машинально, по старой привычке, несильно сжимая правой ладонью плечо. Шерлок вдруг чувствует беспокойство и настоятельную потребность заглянуть тому в лицо. - Это, конечно, не приватный танец, но если ты решишь продолжить в том же духе, то я кончу раньше, чем что-то начнется, - легкая усмешка успешно скрывает тревожные интонации в голосе Шерлока. Джон ожидаемо поворачивается, и Шерлок громко сглатывает и еле удерживает себя от того, чтобы не застонать: Джон выглядит, как воплощенная сексуальная фантазия, вытащенная откуда-то из тайников шерлокова подсознания. На щеках неярко горит румянец легкого смущения – стриптиз, даже в такой зачаточной форме, явно не входит в список их обычных занятий, и Джон отчего-то чувствует себя неловко, но ему явно это нравится: об этом говорят сильно расширенные зрачки и сбившееся дыхание. (А может, он представляет на своем месте самого Шерлока? Следует проверить. Завтра.) Рука все еще сжимает левое плечо, из-за этого вся поза кажется немного зажатой – вероятнее всего, это какая-то форма защитного жеста – но в глазах полыхают не угасшие еще дразнящие искорки веселья. А еще Джон сильно возбужден, и тонкая ткань нижнего белья, конечно же, ничуть не скрывает этого, как не скрывает она и небольшого пятнышка от уже выступившей смазки. Шерлок усилием воли отводит от него глаза: если все продолжится так же, то их сегодняшняя игра действительно продлится чрезвычайно недолго. Шерлоку бы этого не хотелось. - Ну и взгляд. Ты, случаем, не голоден? - Джон вопросительно приподнимает одну бровь, но, не в силах удержать на лице серьезное выражение, широко улыбается. Шерлок на это лишь слегка усмехается. Джон подходит и, устроившись на кровати в ногах Шерлока, с минуту просто разглядывает его. Шерлок, чувствуя, как от взгляда Джона кожа на всем теле начинает словно бы гореть, но, тем не менее, сохраняя невозмутимое выражение лица, смотрит в ответ. Затем Джон тянется вперед, и Шерлок невольно втягивает в себя воздух – но тот всего лишь начинает мягко массировать бедра Шерлока, расслабляя ноющие мышцы. - Нужно поговорить, - спокойно произносит Джон. Он выглядит сейчас как человек, решившийся на непростое для него дело, но твердо вознамерившийся довести его до конца. - Сейчас? – мягко выдыхает Шерлок. Он откровенно млеет от этих прикосновений и, хотя в конечном итоге ждет от Джона совершенно другого, в данный момент не хочет ничего выяснять. Тем более, как он уже решил для себя, разговор ему явно не понравится. - Да. Джон убирает руки, и Шерлок пытается сосредоточиться на выражении его лица. Малая толика беспокойства в глазах, упрямо поджатые уголки губ и залегшая в морщинках на лбу тень неуверенности указывают на многое, но, как обычно, не проясняют всего. - Хочешь попытаться меня отговорить, - бесцветным голосом, глядя в потолок, выдает Шерлок. – Знаешь, раз тебе так не нравится эта идея, ты мог бы сказать мне до того, как мы начали. Джон хмурится. - Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы не пытаться от чего-то отговаривать – тем более, что эта твоя блажь, судя по всему, не так опасна, как то, что ты стремишься вытворить обычно. - Но?... – Шерлок непонимающе разглядывает его, и Джону становится неуютно под этим взглядом, похожим на прицельный огонь. - Но… - Джон, снова принявшийся задумчиво обводить большим пальцем старый шрам на плече, замолкает, не договорив. Он как будто не решается высказать что-то. Через пару секунд он пробует снова: - Но… это будет больно. Совершенно очевидно, что он хотел сказать не это, и Шерлок настороженно фыркает: - Ты прекрасно знаешь, что в этом весь смысл. Джон? Что-то… ммм… не так? Попытка Шерлока подтолкнуть его к разговору о чувствах удивительна уже сама по себе, и Джон тихо вздыхает. Не сейчас. - Все так, - уверенно произносит он, слегка улыбнувшись. Джону не нравится то, что Шерлок в ответ задумчиво хмурится, словно пытаясь додумать несказанное. Если Шерлок самостоятельно придет к тому, что пытается сказать Джон – а он вполне в состоянии это сделать, – то может подумать о нем черт знает что. Поэтому Джон, ощутив легкий укор совести, снова тянется вперед и кладет ладонь на живот партнера – всего на пару сантиметров выше возбужденного, прижавшегося к животу члена. Шерлок резко втягивает губами воздух и закрывает глаза: этот жест Джона так живо напоминает ему одну из их предыдущих игр, что вниз по телу очень явственно и ощутимо проходит волна возбуждения, скручиваясь напоследок тугой спиралью в низу живота, прямо под ладонью Джона. Вспомнив то, что Джон проделывал с ним в тот день, Шерлок чуть слышно стонет. Его партнер истолковывает этот звук по-своему – и в следующую секунду Шерлок, глухо вскрикнув, выгибается вперед, но боль в напряженных мышцах бедер подсказывает ему, что нужно постараться лежать неподвижно. Поэтому он, задыхаясь, пытается замереть, в то время как вокруг головки его члена раз за разом смыкаются горячие губы. Это оказывается чрезвычайно трудно – хотя бы только потому, что к движениям губ и языка вдруг добавляются настойчивые прикосновения двух ладоней. Касания губ и языка настолько медлительны, что, по мнению Шерлока, больше похожи на пытку, чем на ласку. Забывшись, он даже делает попытку запустить ладонь в волосы Джона, чтобы хоть немного ускорить процесс – но рука, накрепко пристегнутая ремнем к спинке кровати, не двигается с места. Пытаясь удержать рвущиеся наружу хриплые стоны, Шерлок прикусывает губу и крепче цепляется пальцами за ремень, стягивающий запястья. А когда одна из ладоней Джона начинает – очень медленно и осторожно – сдвигать крайнюю плоть, то прикрывая ею головку, то отодвигая ее назад, Шерлок опять бессознательно начинает толкаться вверх, грозя вывихнуть себе суставы. Джон, отодвинувшись, дает ему остыть, потом тихо, но веско командует: - Лежать смирно и не двигаться. Понятно? Зная, что повелительный тон его голоса сейчас попадет точно в цель, заставив партнера не только содрогнуться от нахлынувшего возбуждения, но и повиноваться приказу, Джон снова наклоняется над ним. Сдвинув крайнюю плоть так, чтобы она полностью закрывала головку члена, Джон снова прикасается к ней губами – однако на этот раз прикосновение больше похоже на поцелуй. По крайней мере Шерлоку, который в попытке остаться неподвижным вцепился в спинку кровати так, что побелели костяшки пальцев, кажется именно так. Губы плотным кольцом охватывают головку, а язык самым своим кончиком нежно ласкает дырочку уретры, а потом вдруг проникает за крайнюю плоть, совсем неглубоко – но Шерлок, ощущая, как язык партнера движется между двумя слоями его кожи, вдруг забывает, как дышать. Рот сам собой распахивается в беззвучном крике, а голова откидывается назад, скользя темными змейками прядей по подушке. Примерно с полминуты Шерлок ощущает себя как будто бы в вакууме, где единственный слышимый звук – звук его собственного, стучащего во все ускоряющемся темпе сердца, а единственная точка соприкосновения с реальным миром – губы Джона, словно бы гуляющие по его оголенным нервам. А потом он понимает, что надо вдохнуть – и со звуком, похожим на всхлип, жадно глотает ртом воздух. Это происходит раз, другой, третий, и Шерлок уже чувствует приближение оргазма, но Джон отстраняется от него и, пока тот пытается отдышаться, с восхищением разглядывает его. - Ты уверен, что нам нужно продолжать то, что намечалось? – легко водя пальцами по наружной поверхности бедра партнера, задумчиво спрашивает Джон. – Мне бы хватило и просто секса. На самом деле это не вся правда, но вся проблема в том, что Джон не хочет признаваться в этом даже самому себе. Шерлок, еще не до конца отдышавшийся, а потому не уверенный, может ли он сейчас полноценно управлять своим голосом, в ответ только иронично приподнимает бровь. На что Джон в комично-защитном жесте вскидывает руки вверх: - Сдаюсь. Сейчас принесу. Пока тот отсутствует, Шерлок пытается поразмыслить над причинами его беспокойства, но его слишком отвлекают затекшие, а оттого сильно ноющие мышцы ног и легкая пульсация крови в члене, которая тотчас наводит на мысли о недавних прикосновениях губ и языка. Чувствуя, что мысли потекли совершенно не в том направлении, Шерлок сердито встряхивает головой. Обычно он прилагает все усилия для того, чтобы добиться этого – того самого состояния, когда мышление слегка теряет свою остроту и неотвратимость – и с помощью Джона ему это прекрасно удается; но сейчас оно только мешает. Впрочем, одна мысль все же приходит ему в голову. Вернувшийся из кухни Джон источает резкий запах свежего имбирного корня, и все внимание Шерлока мгновенно переключается на этот факт. - Покажи! – приподнимаясь с подушки, требует он. Джон, усмехнувшись, кладет на тумбочку рядом с кроватью завернутый в пищевую пленку предмет. В предмете Шерлок угадывает небольшой очищенный от корочки имбирный корень, вырезанный в форме плага. - Честное слово, на имбирное печенье я больше спокойно смотреть не смогу, - Джон смущенно запускает пальцы в волосы и устраивается на прежнем месте, в ногах кровати, – похоже, твоя тяга к экспериментам когда-нибудь насовсем отобьет у меня аппетит. - Хотелось бы на это посмотреть, - парирует Шерлок. Даже сейчас, выдавая незначительные шутливые реплики, Джон почему-то отводит глаза, и Шерлока это начинает не на шутку тревожить. Но пальцы Джона уже скользят вниз по промежности, нащупывая меж ягодиц основание небольшой анальной пробки, которая была установлена для того, чтобы избежать этапа подготовки: использование смазки вкупе с имбирным корнем не дало бы нужного эффекта. Это Шерлок, вместе с остальной информацией, вычитал в интернете – и, к вящему неудовольствию Джона, сразу же собрался испробовать все на себе. Шерлок замирает, пока Джон медленно вытаскивает пробку, и облегченно выдыхает, когда она оказывается снаружи. Без смазки вся процедура становится раздражающей и не приносит абсолютно никаких приятных ощущений. Но когда в него вдруг входит холодный палец Джона, Шерлок, к своему собственному изумлению, тихо стонет – это оказывается на удивление приятно даже без смазки. Джон разворачивает принесенный кусочек имбиря, держа за небольшую неочищенную часть, заменяющую основание плага, и устанавливает время на таймере, стоящем на тумбочке. Двадцать минут – это время установил для себя сам Шерлок, но Джон твердо решил, что вытащит эту штуковину, если только увидит, что тому стало уж очень плохо – потому что знал, что Шерлок, этот чертов экспериментатор, из гордости будет молчать о своем состоянии до тех пор, пока не выйдет время. Джон проводит самым кончиком корня по промежности к анусу и, задержав его там на несколько секунд, убирает. Глаза Шерлока слегка распахиваются – по ощущениям это прикосновение похоже на ожог – на те самые несколько секунд после того, как осознаешь, что только что прикоснулся к огню; но уже через десяток секунд все проходит, оставляя на коже только легкое покалывание. Пара неглубоких вдохов – и Шерлок кивает Джону, желая продолжить. Джон мягко вкручивает импровизированный плаг до основания, и тотчас убирает ладонь. В первые несколько секунд Шерлок не чувствует ничего, кроме холода и неудобства от постороннего предмета. Но по истечении этого времени корень внутри него как будто загорается, и Шерлок закрывает глаза. Буквально через минуту жжение становится настолько сильным, что Шерлок тихо вскрикивает, случайно пошевелившись – дополнительное соприкосновение со стенками кишечника отдается во всем теле ударной волной боли. После этого он решает лежать неподвижно: в конце концов, восемнадцать с половиной оставшихся минут – не такой уж и большой отрезок времени. Постепенно боль становится почти невыносимой, и Шерлок с ужасом понимает, что еще немного – и он начнет скулить, лишь бы только хоть как-то выплеснуть ее из себя. Закусив для верности губу и отвернувшись так, чтобы Джон не видел его лица, он отчаянно пытается сосредоточить внимание на своем тяжелом дыхании, на ладонях Джона, медленно поглаживающих его бедра – на чем угодно, лишь бы только хоть немного отвлечься от ощущения, что тебя прожигают изнутри. Он чувствует, как самопроизвольно сокращаются внутренние мышцы, пытаясь вытолкнуть из тела орудие пытки – и это невольно заставляет его на секунду сжаться, что вновь приводит к полыхнувшей по всему телу вспышке. Шумно втянув носом воздух, Шерлок душит рвущийся из горла вскрик и снова замирает. Спустя пять минут Джон понимает, что нужно что-то сделать: Шерлок лежит, напряженно изогнув шею, его подрагивающие пальцы намертво вцепились в ремень, удерживающий запястья у спинки кровати, а на лбу выступил пот. Но едва только Джон протягивает руку, чтобы вытащить корень, Шерлок мгновенно открывает глаза. - Нет, - чуть вздрогнув и скривив губы, произносит он. Впрочем, впечатление от столь резкого ответа значительно портит вырвавшийся у него сразу вслед за этим тихий стон. Джон старается задушить поднимающуюся в нем злость – она все равно ни к чему не приведет; Шерлок уже не в первый раз выкидывает эти фортели, и еще ни разу Джону не удалось его переупрямить. Он нежно отводит спутанные пряди со лба партнера и, скользнув пальцами по напряженным от боли губам, ведет ладонь вниз, лихорадочно соображая, чем сейчас можно ему помочь. Шерлок изумленно распахивает глаза, когда пальцы Джона начинают поглаживать его соски: ощущения от прикосновений намного сильнее, чем обычно; каждое поглаживание, каждый легкий щипок отдается во всем теле мучительно-сладкой судорогой. Слегка расслабляясь, Шерлок медленно выдыхает, но тут же тихо вскрикивает, когда Джон вдруг резко наклоняется и прижимается к одному из сосков губами. Каждое прикосновение партнера по-прежнему ощущается гораздо сильнее, чем обычно, поэтому Шерлоку кажется, что язык партнера обжигает – но не болью, а наслаждением. Напряженные комочки нервов на теле Шерлока просто пылают от каждого касания языка Джона, заставляя его задыхаться и тихо вскрикивать от каждого нового движения. Поцелуи тем временем спускаются ниже, обходя полукружием выпирающие косточки нижних ребер, задерживаясь невесомыми и жаркими следами на животе – и Шерлок со странной смесью напряжения, отстраненного любопытства и невыносимого желания ждет следующего действия партнера. Как он и ожидал, на прикосновение губ к головке члена тело реагирует мгновенно и неотвратимо: Шерлок вздрагивает и на секунду сжимается – и ощущение новой вспышки боли, пробежавшей по истерзанным уже и без того мышцам ануса, заставляет его сдавленно застонать. Джон тем временем проводит языком по всей длине члена партнера, и Шерлок снова стонет – на этот раз от ощущения сильной пульсации в члене и подступающего оргазма. Чувство это настолько сильно, что Шерлок уже закрывает глаза в предвкушении, но тут, вспомнив о своих первоначальных намерениях, резко дергается в сторону, и Джон, отодвинувшись, удивленно смотрит на него. По телу вновь волной прокатывается боль, но Шерлок только чуть морщится; гораздо острее ощущается неизлившееся напряжение во всем теле – и он с досадой думает, что сейчас хватило бы всего одного прикосновения для разрядки. Мышцы расслабляются неохотно, и Шерлок еще с минуту заставляет себя лежать неподвижно и пытается отдышаться. Постепенно ощущение жгучей ноющей боли, растворившееся было в более сильных ощущениях, вновь заполняет собой его сознание. - Что опять не так? – в голосе Джона плещется неприкрытое раздражение. Шерлок усилием воли открывает глаза. - Похоже, имбирный корень усиливает все тактильные ощущения, примерно в два с половиной раза, - бормочет Шерлок. – Сейчас еще рано, мне нужно сначала проверить… Ммм… да. Стек. Джон с тревогой разглядывает его. - Что? – наконец напряженно спрашивает он. - Стек, Джон. Верхняя полка, шкаф, - Шерлок и сам удивляется тому, как ровно и безэмоционально звучит его голос. С минуту Джон сидит неподвижно. Потом медленно поднимается с кровати. Ты сам подкинул мне эту задачку. Так что теперь не удивляйся моим методам ее решения. Шерлок слегка улыбается, разглядывая спину Джона, стоящего у шкафа. Но когда тот подходит обратно, непонимающе вертя в руке гибкий черный прут, то видит лишь утомленное бледное лицо, закрытые глаза и упрямо сжатые губы. - Шерлок, - смущенно зовет Джон. Тот открывает глаза и с торжеством видит, что его теория полностью и безоговорочно подтвердилась. Джон возбужденно облизывает губы, на щеках снова загорелся неяркий румянец, а глаза лихорадочно блестят – впрочем, он либо еще не осознает свое возбуждение, либо игнорирует его, поскольку все еще с беспокойством вглядывается в лицо партнера. Шерлок чувствует, что от этого зрелища у него самого учащается дыхание, и, тихо выдохнув, решает продолжить игру. Ему и самому интересно, что из этого выйдет. - Ты был прав, - тихо произносит он, пока Джон усаживается у него в ногах. – Это действительно больно. Мне нужно отвлечься. - Чем был плох мой способ? – возмущенно спрашивает Джон. - Это еще не все. А я хочу попробовать все, - голос Шерлока к концу фразы затихает, а глаза закрываются. Это немного похоже на обморок, и, хотя Джон прекрасно видит, что партнер ровно и глубоко дышит, он – скорее от промелькнувшего в голове испуга, нежели чем по собственному желанию – опускает стек на бедро Шерлока, одновременно зовя его по имени. Шерлок вздрагивает, и Джон, опомнившись, неверяще проводит пальцами по продольной алой полосе, оставшейся на белой коже. Шерлок чувствует на своем теле вспышку сверхновой, не меньше: резкий, не рассчитанный по силе удар заставляет его сжаться – но одна волна боли перебивает и глушит другую, а вкупе с прикосновениями пальцев Джона боль вдруг вызывает яркий всплеск наслаждения. - Еще. Ооо, - стонет он, чувствуя как прикосновение холодных пальцев остужает горящую на месте удара кожу. Джон задумчиво вертит в руках стек, и Шерлок дает ему время на раздумья – но, пусть эта игра и задумывалась исключительно как эксперимент, сейчас Шерлок просто жаждет продолжить ее. Наконец, Джон решается и крепче сжимает рукоятку прута в руках. - Ты ведь уже все вычислил, - тихо говорит Джон, водя ладонью по внутренней поверхности бедра партнера. - То, что тебе нравятся наши игры? – Шерлок дергает уголком рта. – Единственное, что осталось – узнать, почему ты этого так стыдишься. Джон встречается с Шерлоком взглядом – на лицах обоих написано так много, что оба на секунду замирают. Джон не выдерживает и отводит глаза. - Просто попробуй, - насмешливо советует Шерлок. – Поверь, если мне не понравится, ты узнаешь об этом первым. Джон нервно проводит языком по губам, легко размахивается и опускает стек. Шерлок слабо вздрагивает. - Сильнее, - закрывая глаза, требует он. Он отчетливо слышит смешок Джона, и после этого удары продолжают сыпаться уже непрерывно, один за другим – они неравномерно, то чуть сильнее, то слабее, ложатся на кожу бедер. Уже через минуту Шерлок начинает ерзать под ними, еще через минуту – тихо стонать в такт взмахам руки – тогда Джон, все еще не выпуская из ладони стек, другой рукой начинает поглаживать перекрестье розовых следов на коже партнера, получив в ответ благодарный выдох. Мягкая лопаточка на конце стека легко обводит соски, заставляя Шерлока вновь напрячься; оставляет два легких параллельных следа на боку – Шерлок тихо вскрикивает, затем касается промежности – и тут Шерлок, дрожа всем телом и закусив губу, замирает. В эту секунду Джон вдруг с удивлением понимает, что больше не сдерживает себя, не пытается укрыться за слишком субъективными понятиями о нормальности и ненормальности; он просто стремится доставить удовольствие партнеру, а заодно, как оказалось, и себе – да и кому какая разница, что происходит за закрытыми дверями их спальни? Джон опускает стек и осторожно поглаживает пальцами покрасневшее и чуть припухшее колечко ануса. Шерлок слабо стонет, не прекращая дрожать всем телом, от макушки до пят. Джон особенно любит такие моменты – когда его вечно замкнутый в плане проявления эмоций партнер наконец-то перестает себя контролировать; тело Шерлока в эти моменты отзывается в руках Джона на каждую его ласку, как тонко настроенный музыкальный инструмент. - Все еще больно? – тихо спрашивает он. - Уже не так сильно, но… Джону хватает и этого – ухватив пальцами основание импровизированного плага, он аккуратно поворачивает его чуть вбок и вверх, безошибочно направляя к простате партнера. Шерлок дергается так, что, будь его ноги свободны, он, наверное, спихнул бы сейчас Джона с кровати – и громко вскрикивает, задрав голову вверх и неосознанно выставляя напоказ длинную шею с метнувшимся вверх по горлу кадыком. Джон мягко водит плагом по кругу, постепенно все ускоряя темп, и Шерлок, чуть ли не всхлипывая от переизбытка эмоций, мечется от каждого пронзающего удовольствием прикосновения. Краем сознания он отмечает громкое судорожное дыхание Джона, и потом – звук включившегося таймера. Внезапно Джон отстраняется и принимается быстро распутывать ремни на ногах Шерлока. В ответ на непонимающий взгляд судорожно пытающегося отдышаться партнера, Джон хриплым голосом поясняет: - Невозможно сильно тебя хочу. Шерлок пытается усмехнуться, но резкая боль в мышцах ног заставляет его поморщиться. Он осторожно выпрямляет их, чувствуя, что ходить в ближайшие несколько часов ему точно не захочется. Впрочем, выпрямившись, он блаженно закрывает глаза и издает такое довольное урчание, что тут уже усмехается Джон. Он медленно вытаскивает корень, причем Шерлок тихо стонет от облегчения, как только тот оказывается снаружи. Они оба сейчас так возбуждены, что хватило бы, пожалуй, всего лишь пары механических движений для разрядки – но уж слишком хочется оказаться настолько ближе друг к другу, насколько это сейчас вообще возможно. Наспех подготовившись, Джон резким движением входит, а Шерлок, приподнявшись, ногами обхватывает его талию, притягивая ближе. Им действительно хватает лишь пары движений – Шерлок, чувствуя проскользнувшую меж их телами и обхватившую его член скользкую ладонь, хрипло вскрикивает и выгибается вперед с выражением такого удовольствия на лице, что Джон, не в силах себя больше сдерживать, толкается как можно глубже и замирает, полностью потерявшись в волнах накатившего оргазма. *** Расслабленно лежа на груди мгновенно уснувшего вслед за этим партнера, Джон думает, что Шерлок, видимо, нарочно начал засыпать всякий раз после секса, чтобы только никоим образом не участвовать в разгребании остающегося после их игр бардака. А еще он думает о том, что Шерлок, конечно же, как всегда, решил все правильно – но поговорить Джон все же хотел о другом. О более личном. И Джон подозревал, что разговор этот Шерлоку совсем не понравится.