Хроники выживания

Экран мелькает. Валани поправляет и настраивает камеру, пока помехи не снижаются до относительно терпимых. — Хэй, с вами снова я! Сегодня понедельник, ну, по крайней мере, мне так кажется. Похоже, здесь понедельник каждый день. На заднем плане с истошным визгом проносится кто-то, убегающий от чего-то гигантского и разъярённого. — Я решила немного разбавить свой обзор лучших пляжей для сёрфинга репортажем о жизни местных аборигенов. Классные парни. Приняли меня очень дружелюбно. Отдалённые звуки нецензурной брани и избиения лопатой. — А сейчас я покажу наш лагерь. Вот, это территория девчонок... Камера перемещается с Валани на обгоревшие руины. Всё, что ещё может стоять, перемотано синей изолентой. — К сожалению, Уиллоу немного расстроилась из-за смерти своего ручного кролика, и у нас небольшой беспорядок. Но Вайнона — мастер на все руки, и скоро всё будет окей! Вайнона, улыбнись и помаши нашим будущим зрителям! Та, пытаясь скрепить изолентой переломленную надвое обугленную подпорку навеса, искоса бросает угрюмый взгляд в объектив. — На этом пока всё. Скоро мы... эй, эй, парень, не трожь мою доску! Что значит "не хватает дров"? Ну так возьмите одну из деревянных ног Вудлегса! А-а-а, зараза! Отдай! Если не можешь собрать шишек, я тебе сейчас их сама наставлю! *** Общее собрание. Уилсон выступает с торжественной речью. — Дорогие союзники, товарищи, друзья и Максвелл! Мы полностью истощили ресурсы этого острова. Но не спешите отчаиваться: я нашёл способ перебраться на соседний! Все, кроме Максвелла, ликуют и аплодируют. (Максвелл, ворчливо) — Вот если б ты нашёл способ выбраться из этого мира, умник... (Уилсон, не обращая внимания) — Вуаля! Настоящий корабль, готовый к плаванию! На морском горизонте виднеется нечто под парусами, собранное из подручных средств и охваченное огнём. (Венди) — Дядя Уилсон, а почему он горит? (Уилсон, в сторону) — УИЛЛОУ! (Вигфрид) — Не гневайся, о сын Уилла, но возрадуйся! Ибо павший ныне кролик получил достойные и славные похороны! Вопли Уилсона. Камера падает. Помехи. *** Всё ещё место собраний. Максвелл, поправляя изодранный галстук: — Нравится вам это или нет, леди и джентльмены, но мне так или иначе всё равно придётся быть за главного. По крайней мере, до тех пор, пока к Хиггсбери не вернётся здравый рассудок. Шум, ропот. — Итак, по ночам, пока все спят, кто-то повадился таскать еду из общих запасов. Разумеется, сам он не признается, поэтому будем выяснять. Кто последний дежурил у костра? Что вы видели? (голос из толпы) — Это всё Вэббер, он жрёт за двоих! (другой голос) — Но у него же растущий детский организм! (мисс Уикерботтом) — Молодёжь совсем совесть потеряла! (Вуди) — Ну вот, сначала меня обвиняли в исчезновении дров, а теперь опять косо смотрят. Никого не волнуют права бобро... э-э, дровосеков! (Валани, поворачивая камеру к себе) — Похоже, есть единственный способ проверить... Некоторое время спустя. Глубокая ночь. Максвелл крадётся к холодильнику. — Чарли, радость моя, ты здесь? В темноту летит окорок индейки. Почти неуловимое движение среди деревьев, хруст. На освещённую часть поляны выкатывается пара начисто обглоданных костей. — Я подумал, любимая, может быть, ты меня уже простила... Ты снова обнимешь меня, как раньше, и мы всё забудем, правда? Тени медленно выползают из тьмы, сужая и без того тусклый круг света. — Впрочем... Я передумал, лучше поговорим на расстоянии... Эй! Кто-нибудь! На помощь, жалкие уроды! Проснитесь! В кадре появляется мисс Уикерботтом с факелом. (мисс У.) — Не кричите, молодой человек. Вас и так весь лес слышит. (М., прячась за неё) — Серьёзно? (мисс У.) — Ну разумеется. Никто не спит. Ночью, как обычно, все едят. Пойдёмте, там грибы жарят. Вы ведь составите компанию одинокой симпатичной интеллигентной женщине? (М., шёпотом) — Чарли, я всё объясню. Когда-нибудь потом. Чуть позже, у костра. (Уилсон) — А, вот и этот придурок. Хм... Знаете, я вот о чём подумал... Если мы все здесь, и даже он — то кто же тогда на Кошмарном Троне?.. Видео обрывается и мелькает, склеенное здесь со следующей записью. Вскоре помехи пропадают. Горящие свечи, мелодия граммофона, высокий мрачный трон. На нём — жирная туша короля свиней. Почесав бок, он переворачивается и продолжает храпеть.