Сокровища и прочие неприятности

в которой мастер Эдриан делится опытом, Робин Гуд понимает, что опыт — это ещё не всё, шериф Вейзи занимается воплощением своих мечтаний в жизнь, Гай Гизборн и Мэриан Найтон пытаются ему помешать, а кое-кто в самом деле мешает. Молодой парень с топором за плечами явился к замку ни свет ни заря. — К кому? К мастеру Эдриану?! Ну, парень… — Со стражника, стоявшего на воротах, даже слетел сон, хотя ещё минуту назад он зевал во всю пасть. — Ты уверен, что оно тебе надо? — Уверен. — Уилл повернул голову, демонстративно косясь на свой топор. Стражника передёрнуло. — Ну-ну… Ладно, иди. Пойдёшь во-о-он за тот угол… третья дверь. Постучись, откроют. А может, и не откроют. Для тебя же лучше будет, если не откроют. — Спасибо! — сказал Уилл прочувствованно и улыбнулся так, как будто стражник исполнил мечту всей его жизни. Тот нервно втянул носом воздух: — Иди отсюда! — Прощайте, добрый человек. — Чего-о-о?! Уилл, уже сделавший несколько шагов по направлению к указанному углу, удивлённо обернулся: — А вам надо, чтобы мы… м-м-м… встретились? Ругань стражника разнеслась в утреннем воздухе на весь двор. Впрочем, умолк «добрый человек» быстро: видимо, сообразил, что встреча с предприимчивым мальчишкой может оказаться ближе, нежели хочется — если милорд пробудится раньше времени. --------------- В подвалах Ноттингемского замка не было ни дня, ни ночи, но Гай точно знал, что утро уже наступило: по тому чувству пустоты, которое сосредоточилось где-то в груди… Умирать не хотелось так, что хоть волком вой, — и особенно умирать от рук милорда Вейзи, ради милордовой жажды золота. Ладно бы Гай в самом деле его ограбил, тогда бы да, тогда бы хоть какой-то повод его повесить у шерифа был. Это даже было бы вроде как справедливо. Но умереть для того, чтобы Вейзи мог надуть принца и сделать заначку на старость… — Ещё можно разбить голову об стену, — сказал вслух Гай. — Что?.. Мэриан спала неглубоко, иногда вздрагивая во сне, иногда бормоча что-то невнятное. Гай долго вслушивался, разобрал «Простите» и «Робин» и вслушиваться перестал. — Что вы сказали, сэр Гай? Кого об стену? — Голос у леди был сонный, но настойчивый. И глаза ясные. И вывернуться из-под его руки она не спешила: напротив, повозилась, устраиваясь поудобнее. Правда, смотреть вопросительно не перестала. — Это я так... — Гай лихорадочно соображал, что бы соврать: объяснить ход своей мысли он не брался. — Помните, леди Мэриан: у меня жар и бред? Вот я и… — У вас нет жара и бреда, — сказала Мэриан, протягивая руку и касаясь его щеки. — Совсем. Я же говорила, что надо перевязать. Видите, помогло. — Да, конечно, помогло! — с энтузиазмом подтвердил Гай, радуясь, что разговор ушёл в сторону... — Так кого об стену? Чёрт. — Меня! Головой! Мэриан сдвинула брови: — Зачем? — Чтобы Вейзи не повесил, — проворчал Гай себе под нос: под взглядом леди мысль стала казать ещё глупее, чем была. — Не повесит. Потому что нас спасут. — Голос Мэриан звучал столь терпеливо, что Гай ощутил себя капризным ребёнком. — И не бойтесь, сэр Гай, я с вами. — Я не… Леди Мэриан, что за чушь вы говорите! — О, чудесно. — Девушка нырнула под руку и встала, отряхивая юбку. — Вот вы и ожили. А знаете, какой сон мне приснился? — Понятия не имею. И можете не рассказывать. Гай чувствовал себя так, как будто его сунули головой в ведро с водой — именно эту процедуру проделал с ним Робин пару недель назад, когда он напился… от некоторой неопределённости своего положения. Это что же — такой способ утешения? — Как хотите, сэр Гай. Кстати, я могу отдать вам шпильку. У неё не только острый кончик, но и краешек тоже острый. Вдруг пригодится? --------------- Палач Уиллу обрадовался: похоже, он не был уверен, что нахальный мальчишка в самом деле собирается посвятить себя неблагодарному труду заплечных дел мастера. Правда, вести в подвал обретённого ученика мастер Эдриан не спешил. И вообще, оказался удивительно болтлив: явно сказывался недостаток общения. Для начала он поведал о некоторых орудиях своего труда, и Уилла замутило, хотя он и постарался этого не показывать. Особое впечатление — даже в пересказе, — произвели тиски для пальцев, поскольку Уилл, как любой мастер, свои руки очень ценил. — …А ещё вот обруч есть. Тоже на винтах. Надеваешь его на голову клиенту, а потом начинаешь потихонечку завинчивать. Можно ещё вставить парочку брусочков, тогда получается быстрее. Но лучше без брусочков. Клиент тогда, конечно, ждёт, что будет больно, но не понимает, насколько. И боится, ой, как боится-то… Мастер Эдриан мечтательно возвёл глаза к потолку и осёкся. В сводчатой комнатке, где он повествовал Уиллу о тонкостях будущей профессии, было только одно окошечко, однако в это окошечко уже проникли первые солнечные лучи, а это значило, что введение в курс палаческого мастерства следовало отложить на некоторое время, ибо работа ждать не будет. — Пойдём, парень, — перебил он сам себя. — Пора. — Куда? — Куда-куда… В подвал, вестимо. Посмотрим на клиентов. — А кто… клиенты? — спросил Уилл, послушно следуя за палачом — во двор, и к спуску в подвалы. — Да есть тут один, — неопределённо ответил палач, открывая тяжёлую дубовую речь. — И ещё одна. — Леди?.. То есть баба, что ли? Мастер оговорки Скарлетта не заметил. — Ну да, леди. А ты думал, только мужики попадаются? И бабы тоже. И леди вот… — Эдриан ухмыльнулся. — Правда, я сам с леди никогда не работал, не довелось. И сейчас не получится. Милорд сказал: просто вешаем. А жаль, жаль… — Очень, — поддакнул Уилл. Руки так и чесались приложить энтузиаста по шее, но пока было рано. А палач заливался соловьём: — Леди Мэриан Найтон. Слышал? Уилл пожал плечами. — Да наверняка слышал. Дочка старого Найтона, шерифа бывшего. Ух, сколько она шерифу крови-то попортила… оказывается. Я и не знал ничего. Леди и леди. Красивая. К ней ещё сэр Гай Гизборн сватался… О, слушай, парень, как смешно получается-то! — Эдриан обернулся к Уиллу, предлагая разделить его веселье. — И Гизборн тоже тут! Они с леди, понимаешь, штуку удумали: шерифа ограбить. И откуда только у людей это берётся, неблагодарность! Шериф-то Гизборна любил, да ещё как. Ну, учил, понятное дело, бывало — мы тут в замке всё знаем... А он, вишь, неблагодарный оказался. — А почему… неблагодарный? — спросил Уилл, чтобы хоть как-то прервать словесный поток, изливавшийся из уст палача. Мастер Эдриан пожал плечами: — Может, думал, что леди на него ласковей глядеть будет?.. Не знаю я. Только… О, парень, ещё смешнее выходит! — Палач остановился посреди лестницы и хлопнул себя по боку. — Ты смотри: будут висеть рядышком, как сэр Гай и хотел! Вдове с деревянными ногами чужое семейное счастье без надобности, а тут, вишь ты, подсобит. --------------- Ещё на подходе к базарной площади Робин почуял что-то неладное. Горожане, которые должны были с энтузиазмом стекаться к эшафоту, занимались своими делами, иногда лениво поглядывая в сторону площади… Непонятно. Шериф Ноттингемский Вейзи давно приучил народ к тому, что казнь — явление красочное, пышно обставленное и обязательное для всех. Последнее было особенно важно, ибо милорд никогда не возражал против увеличения количества мест на эшафоте, а способствовать веселью других таким образом никто не стремился… А всё-таки люди на площадь не спешили, и, подойдя поближе, Робин понял, почему: в конце улочки стояло оцепление ажно из трёх стражников, а уж на площади их было… Полсотни, не меньше. Сначала Гуд не поверил собственным глазам. В самом деле — откуда шерифу взять столько стражи? На Робиновой памяти в замке было ну хорошо если три десятка. Однако ж вот, стоят, переминаются с ноги на ногу, и в чёрной толпе не видно ни одного горожанина. Очччень интересно… — Это что ж такое? — Полный ужаса шёпот заставил Робина обернуться. Мач, вытаращив глаза, разглядывал площадь, а Маленький Джон… — Джон, капюшон надень! — скомандовал Гуд, неодобрительно воззрившись на великана, запустившего обе пятерни в нечесаную шевелюру. — Угу… — Джон, спохватившись, прикрыл голову. — Робин… много их. — Много, — подтвердил Гуд. Мач шумно втянул носом воздух. — И что делать будем? Робин молчал, лихорадочно просчитывая варианты. План рушился на глазах. Затесаться в толпе и, подобравшись к эшафоту, устроить переполох... Как же, подберёшься тут. А переполоху вся эта толпа шерифовых дуболомов только обрадуется… — Робин, делать-то что?! …и, похоже, остаётся одно… Разбойники зачарованно смотрели, как предводитель думает. Все, кроме Мача — ему это зрелище было не в диковинку ещё со Святой Земли, а ждать спокойно в такой непонятной ситуации он просто не умел. Вот Гуд досадливо мотнул головой, огляделся… — Робин!!! — Вам пока ничего. А я пойду к Майклу и попрошу у него лестницу. — Зачем? — вырвалось у Джак. Мясник Майкл, конечно, был хорошим приятелем шервудской братии — после того случая, когда его предшественник в спешном порядке сбежал из города, а добрый Робин подкинул деньжат на аренду освободившейся лавочки… Неважно, что лавочка принадлежала беглецу, а не милорду Вейзи. Тот своего отродясь не упускал… Но что может сделать мясник сейчас? Одолжить тесак для рубки мяса? Да и дом его на противоположном конце площади. Правда, как раз напротив помоста… — А я влезу к нему на крышу, — сказал Робин и подмигнул Джак. — Вы останетесь здесь и подождёте сигнала. На крыше вообще будет очень удобно. — Какого сигнала? — с подозрением уточнила Джак. — Робин, мы же собирались… — Мало ли чего мы собирались, — перебил её Гуд. — Ты же видишь: это бесполезно. Так что ждёте, пока я подам сигнал. Начнётся суматоха. Возможно, вы сможете пробиться к эшафоту. — Что ты задумал? — Алан недоверчиво прищурился. — Какой сигна… Робин поднял руку, и Э’Дейл послушно умолк. Кажется, атаману очень не нравилось то, что он задумал, но отступать он не собирался. — Я убью Вейзи, — сказал Гуд. --------------- — А вот и наша тюрьма! — жизнерадостно провозгласил мастер Эдриан, пытаясь открыть тяжёлую дверь. — Эй, там, заснули, что ли?! Дверь с готовностью распахнулась: стражники спешили продемонстрировать, что сна у них ни в одном глазу, зато силы хоть отбавляй. Палач, видимо привычный к подобным демонстрациям, успел отпрянуть. Уилл покачал головой: происходящее всё больше напоминало ему балаган. Из подвала пахнуло сыростью. Чуткий нос Скарлетта уловил тонкий аромат ржавого железа и крови, теряющийся, впрочем, в мощной волне перегара, плывшей от двух тюремных стражников. Оглядев тонущие в полутьме своды, Уилл мысленно согласился, что охрана не так уж и неправа, поддерживая бодрость духа столь варварским способом. Казалось, что из теней, сгустившихся в углах, того и гляди потянутся к своим мучителям те, кому не удалось когда-то выбраться из подвалов ноттингемского замка… Палач, однако, расстройством нервов не страдал. — Опять нажрались, — скорбно сказал он Уиллу. — Вы! Отродья василиска и ведьмы! На дыбу захотели?! Стражники дружно помотали головами. — А пора! Ещё раз — и я доложу самому милорду о том, как проводит время его стража!.. — Н-не надо, — пробасил левый стражник, более упитанный и менее трезвый. — Надо! — уверенно сказал мастер Эдриан и ловко двинул локтями в разные стороны. Стражники не менее дружно, чем в первый раз, ойкнули и расступились. — Пошли, сынок. Пообщаемся с приговорёнными. Да и за дело. — А это кто? — решил проявить бдительность тощий правый страж, потирая ушибленный острым палаческим локтем бок. — А это мой ученик, непонятно, что ли? — высокомерно вздёрнув нос, сообщил мастер Эдриан и, уцепив Уилла за рукав, поволок его вглубь подвала. Стражники переглянулись: — Во придурок-то, — выразил общее мнение правый. Левый согласно шмыгнул носом и, подмигнув, извлёк из-за пазухи крохотную флягу. --------------- Разговор с Майклом не затянулся, и Робин подумал, что это даже хорошо, когда тебе доверяют без лишних вопросов и занудных рассуждений: лагерные дискуссии были неприятно свежи в памяти. Приставив выданную лестницу к навесу во дворе, Гуд ловко перебрался на крышу и, подумав, лягнул верхнюю перекладину. Лестница с жалобным скрипом рухнула на землю. Конечно, вряд ли стража оказалась бы настолько предусмотрительна, чтобы обходить дозором окрестные дворы, но рисковать он не хотел. А спрыгнуть с этой крыши несложно… если, конечно, у него будет такая возможность. С крыши открывался отличный вид на свежеподновлённый эшафот и помост с тяжёлым деревянным креслом. И на замковую стражу тоже — причём, как выяснилось, стояли они не так уж и плотно. По крайней мере, обычно собиравшаяся на казни толпа занимала гораздо больше места… — И это хорошо, — сказал Робин неизвестно откуда взявшейся на крыше чёрной худой кошке. Кошка презрительно скосила на него светло-зелёный глаз и шевельнула тонким хвостом. — Хорошо-хорошо. Ты просто не понимаешь. Это значит, что ребятам не придётся проталкиваться через этих придурков. Глянь, как они стоят: нет чтобы растянуться цепями — столпились в кучки и болтают, как на ярмарке. Похоже, Вейзи грёб всех, кто попадётся. Или этот Норрис. Знаешь, киса, мне кажется, наш Гизборн в своё время был поумнее… Киса? Кошка, только что сидевшая рядом, исчезла — как будто её и не было. Даже солома не зашуршала. Гуд тихонько усмехнулся. --------------- «Приговорённые» находились в самом дальнем подвале. А также самом сыром и тёмном — там даже факел был один-единственный, да и тот собирался тихо скончаться. Однако палача это не смущало. Впрочем, вполне возможно, за долгие годы службы он стал видеть в темноте не хуже крыс. — Смотри, парень, вот это наши злодеи! — с энтузиазмом сообщил он Уиллу, ткнув пальцем в угловую камеру. — Мы их будем сегодня вешать. Допрашивать не будем. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь: приказ милорда. Чтобы побыстрее и без мучений. Добрый он, милорд… слышите, вы?! — Слышим, слышим, — раздался из темноты ленивый баритон. — Не ори, Эдриан. — А вы, сэр Гай… Молча-а-а-ать! — палач явно испытывал некоторые проблемы с субординацией: слишком уж недавно Гай Гизборн покинул Ноттингем. — Ага. Молчу. Ой, молчу-то… — охотно согласился бывший капитан стражи. — И почти умываюсь слезами — веришь, Эдриан? — Наглые они, — шёпотом пожаловался палач Уиллу, мудро выбрав нечто среднее между «он» и «сэр». — Всегда были наглые. А теперь-то им терять нечего. — Нам терять нечего, — вступил женский голос, и у решётки появилась Мэриан Найтон. Уилл сделал было шаг назад, опасаясь, что леди может не сдержать эмоций, узнав старого знакомого. Однако он недооценил крепость нервов Ночного Дозорного. Мэриан прищурилась, вглядываясь в лицо, еле освещаемое гаснущим факелом, — и брезгливо скривила губы: — А это ещё кто такой? Кого вы притащили? Гай, посмотрите: какой-то мальчишка! Неужели нас даже повесить нормально не могут? В дальнем углу зашелестела солома, и у решётки возник сэр Гай Гизборн. Наклонил голову к плечу… — А это, надо полагать, чтобы мы не сбежали... Парень, откуда ты взялся, такой грозный? Я тебя первый раз в жизни вижу, но уже боюсь! Уилл облегчённо вздохнул. Всё это время он опасался, что узники милорда шерифа могут оказаться не в том состоянии, чтобы спасаться с эшафота. Но, судя по всему, и Мэриан, и Гизборн пребывали в целости и сохранности, а значит, шансы на удачу ощутимо рванули вверх. — Стра-а-ажа! — неожиданно заорал палач, так что Уилл, стоявший рядом, подпрыгнул. От входа немедленно донёсся топот сапог. — Вот сейчас их свяжут, мы и пойдём, — деловито сказал мастер Эдриан. — А ты, парень, не слушай. И вообще привыкай. Такая уж у нас собачья работа… собачья, но хорошо оплачиваемая, — подумав, добавил он. --------------- Милорд Вейзи прошествовал к помосту около эшафота с таким видом, как будто под ногами его была не грязная мостовая, а восточный ковёр, усыпанный розовыми лепестками. Розы, правда, шериф не любил, равно как и прочую благоухающую дрянь, но тем не менее… Через несколько минут он собирался избавиться от головной боли — а это дорогого стоило. Даже двух головных болей… Нет, трёх: Ночного Дозорного, предателя-помощника и беспокойства за своё безбедное будущее! А когда приедет Уорвик, ему можно что-нибудь соврать. Хотя при чём тут враньё? Правда и только правда. Мерзкие разбойники напали на обоз, перевозивший в Лондон, к возлюбленному принцу, груду золота. Напали, перебили героически сопротивлявшуюся стражу… А Норрис (заметьте: в тревоге за сохранность сокровищ милорд не пожалел собственного помощника!) чудом остался жив. Но… — Вейзи в азарте сочинительства приостановился, и «чудом уцелевший» Норрис едва не врезался ему в спину, — но справедливость восторжествовала, и мерзавцы были пойманы! И повешены. Что? Золото?.. Ах, золото… Ну конечно же, милорд пытался выяснить, где эти мерзавцы скрыли похищенное, пытался долго и упорно — однако это ему, увы, не удалось. Грабители молчали как мёртвые, столь сильна была их ненависть к верному слуге его высочества Иоанна, а может быть — страшно подумать! — и к самому Иоанну!.. — Негодя-а-аи… — жалобно протянул Вейзи, войдя в роль. Стражник, поддержавший взбирающегося на помост шерифа под локоток, удивлённо нахмурился, однако ему хватило ума промолчать. А вот Норрису не хватило: — Кто, милорд? — Грабители, разумеется! — В глазах милорда светилось такое искреннее недоумение, что Норрис подавился следующим вопросом. --------------- — Крепче, крепче вяжите! — командовал мастер Эдриан, бдительно осматривая узлы и чуть ли не пробуя их на зуб: враги милорда шерифа, его высочества и Англии, как известно, коварны и хитры — а он не собирался подводить своего работодателя и, когда преступников вывели во двор, сразу кинулся проверять, достаточно ли хорошо тюремная стража выполнила свою задачу. — Крепче, я сказал! Стражники старательно вязали. Враги хранили спокойствие. Уилл Скарлетт… Уилл начинал испытывать некоторое волнение. Во-первых, в темницу на клич Эдриана набежало аж шесть штук солдат, и все они явно собирались составить им компанию до эшафота — то есть и речи не было о том, чтобы приложить по голове палача и парочку сопровождающих, а потом попытаться ускользнуть. Во-вторых, он бы предпочёл, чтобы мастер Эдриан подошёл к своей работе с меньшим энтузиазмом: те узлы, которые старательно сопящие стражники накрутили на запястьях Мэриан и особенно Гизборна, невозможно было разрезать одним взмахом. А с учётом того, что удирать, похоже, придётся прямо с эшафота, это могло оказаться роковым. И дай Боже, чтобы Робин с ребятами сработали вовремя! — Всё, готово. — Палач, наконец удовлетворившись крепостью узлов, повелительным жестом ткнул в сторону ворот. — Пошли, парень. Свой топор у меня оставишь. Топор нам сегодня не понадобится. И смотри! — Куда… смотреть? — В оба смотри. Я, значит, вешаю, а ты наблюдаешь, понял? — Понял, — подтвердил Уилл, сглотнув. Мастер Эдриан скептически оглядел лицо своего ученика и решил, что перестарался: — Да ты не переживай, парень. Это только по первости сложно — а потом пойдё-о-от. Ещё лучше меня станешь! --------------- «Если бы я собирался умирать на самом деле, сегодня было бы самое то», — подумал Гай, запрокидывая голову. — «Солнышко… ещё бы стражи поменьше». Руки нещадно ныли: стража, понукаемая палачом, постаралась на славу. Правда, старательность опыта не заменяет. И ума тоже. А если кисти слегка напрячь и сделать вид, что так и было… Ворота замка распахнулись — и перед будущими казнимыми предстала площадь, заполненная стражей. Мэриан отчётливо охнула. — Торжественно, — оценил Гай открывшийся вид. — А вон и наш палач… Обознался, прошу прощения. Это не палач. Это милорд Вейзи. Чудесно выглядит, не правда ли, Мэриан? И Норрис тут… Эх, плохо я его стукнул, плохо! Надо было бить сильнее… — Молчать! — Один из сопровождающих решил заткнуть слишком говорливого смертника. — С чего бы это? — возмутился Гай. — Мне ещё последнее слово полагается! — Не надо, пожалуйста… — шёпот напугал рыцаря больше, чем самый громкий оклик: похоже, леди Мэриан слишком прониклась зрелищем. — Надо, надо, — как можно бодрее сказал он. — Вот сейчас нас… Толчок в спину чуть не отправил Гизборна носом в мостовую — стражник счёл, что заткнуть бывшего помощника шерифа — и откуда что взялось? — можно только действием. — Эй, поосторожнее! — донеслось с помоста: Вейзи, некрасиво вытянув шею, вглядывался в приближающуюся процессию. — Ты, дубина, осторожнее! — А что, милорд, может, вообще отпустите нас подобру-поздорову? — во всю мощь глотки поинтересовался рыцарь. Шериф, не ответив, махнул рукой, и охрана заторопилась. Гаю с Мэриан поневоле пришлось ускорить шаг. --------------- Робин, прищурившись, наблюдал, как из ворот вышла группа стражников… в середине мелькнуло красное пятно. Мэриан. Гизборна видно и так. Видно даже его радостную улыбку… Что он несёт? Неужели спятил в заключении? Вроде бы недолго сидел… И где Уилл? Приговорённых довели до эшафота и чуть ли не пинками загнали наверх. Вейзи заметно оживился и завертел головой — наверное, потому, что главное действующее лицо запаздывало. Неужели Уилл поменял план, и палач валяется сейчас где-нибудь в тенёчке и бессознательном состоянии?.. А, нет. Вон из ворот вышли ещё двое. Один явно палач — судя по ярко-красному капюшону, а другой как раз Уилл. Почему-то без своего топора… Ладно, позже разберёмся. Робин быстро натянул тетиву и замер. --------------- Вейзи не торопился, наслаждаясь зрелищем своих поверженных врагов. Ну, почти поверженных. Точнее, почти «вознесённых»… Впрочем, это уже детали. Главное, что ещё немного — и… Милорд поднялся со своего кресла и оглядел площадь. Стражники изображали бдительность, то бишь стояли столбиками, изредка косясь по сторонам. Вейзи вздохнул и недовольно покосился на Норриса: по его мнению, помощник мог подойти к выбору новых подчинённых более старательно. Вокруг площади толпились горожане. Хотя «толпились» — было сильно сказано. Похоже, зрелище на таком расстоянии должного восторга не вызывало. Ну, после он выяснит, почему ноттингемцы не уважают своего шерифа… — Граждане Ноттингема! Сегодня я, ваш шериф, пребываю одновременно в великой радости и великой печали. В радости — от того, что злодеи, покусившиеся на собственность его высочества Иоанна, пойманы и в страхе ожидают позорной казни. А печаль моя… Вейзи набрал воздуху для следующего пассажа и замер: на одной из улочек, впадающих в площадь, наметилось нездоровое оживление. Неужели Гуд? Нет… Конный отряд, расталкивая немногочисленных горожан и зазевавшуюся стражу, выбрался на площадь. Предводитель, выехав вперёд, спешился и, не торопясь, двинулся по коридору, образовавшемуся перед ним как по волшебству. — Так в чём же ваша печаль, милорд Вейзи? — вежливо поинтересовался сэр Джаспер Уорвик. Если кто-нибудь рассчитывал, что шериф Ноттингемский будет потрясён вмешательством в так хорошо спланированное им представление, этот кто-то оказался очень и очень разочарован: милорд даже не вздрогнул — только взгляд его метнулся от Уорвика к эшафоту, задержался на Мэриан… — Палач, приступай! — рявкнул он и махнул рукой. Четыре стражника, стоявших на эшафоте, понятливо вцепились в приговорённых… вернее, попытались вцепиться: леди Мэриан с нечленораздельным воплем ударила одного из своих мучителей коленкой, а сэр Гай просто пригнулся и крутнулся вокруг оси — тот стражник, который успел схватить его за руку, с воплем отлетел в сторону и попал в объятия своего товарища. Милорд шериф, глядя на это безобразие, несколько утратил хладнокровие, однако вмешаться не успел. — Это что ж такое? — возмущённо прошептал мастер Эдриан, однако помогать страже почему-то не бросился. Уилл сочувственно поддакнул. — И в чём провинились эти люди? — так же вежливо, но с лёгкой ехидцей полюбопытствовал сэр Джаспер, наблюдая за тем, как двое стражников пытаются подняться, ещё один подвывает, согнувшись в три погибели и вцепившись в самое дорогое, а последний пятится к краю эшафота, рискуя свалиться вниз. — Шериф? — Эти люди… — Вейзи отчётливо щёлкнул зубами. — Эти люди похитили золото, которое я отправил в Лондон под охраной! — Врёт! — Что-о-о?!! — Врёт он всё! Сэр Джаспер резко развернулся к источнику вопля, донёсшегося откуда-то сзади, и узрел чудное видение — впрочем, как и все, кто присутствовал на площади, включая солдат замкового гарнизона, страдальцев на эшафоте и милорда Вейзи с Норрисом. На крыше одного из домов, выпрямившись во весь рост, стоял кошмар ноттингемского владыки — Робин Локсли, более известный как Робин Гуд. С натянутым луком. И глядя на то, как стрела указывает то на помост с шерифом, то слегка отклоняется в его сторону, сэр Джаспер Уорвик невольно подумал, что просто обязан хотя бы выслушать, что имеет сказать знаменитый разбойник… Однако Робин не собирался произносить речей — в отличие от милорда Вейзи, он умел сдерживать подобные порывы. — Золото у Вейзи! А у меня есть свидетель, который подтвердит, что шериф ничего не отправлял в Лондон, кроме песка и камней! — Твои бродяги, что ли? — презрительно осведомился Вейзи. — Кого вы слушаете, Уорвик? — Нет, не мои бродяги. Эй, ты! Спроси у него, почему он вешает невинных, не узнав, где похищенное золото? — И почему? — послушно осведомился Джаспер, кося глазом в сторону шерифа: отвести взгляд от стрелы пока не получалось. — Потому что они ничего не сказа… — Потому что он сволочь и лжец! Если ты хочешь узнать правду, спроси-ка у шерифа… И тут терпение милорда лопнуло. — Убить его! Убить Гуда! — заорал он. — Не сме-е-е-е-еть! Палмер, ко мне!!! — реакция у сэра Джаспера оказалась отличной. Смерть Гуда, говорившего такие интересные вещи, его ни в коем случае не устраивала. Кроме того, слово «свидетель», на которое милорд шериф, похоже, внимания не обратил, царапнуло слух. Солдаты Уорвика оказались не чета замковым — что и неудивительно: их-то собирали не по окрестным деревням. На площадь они рванули дружно, колонной, и замковая стража прыснула во все стороны, чтобы не попасть под копыта. В воцарившемся столпотворении потонул и голос шерифа, в бессилии топавшего ногами на помосте, и выкрики спохватившегося Норриса… и никто не обратил внимания, что на эшафоте, на котором остались только приговорённые (стража, послушная приказу милорда, спрыгнула вниз), тоже творится что-то неладное. Уилл не стал дожидаться удачного момента, ибо опыт подсказывал: такой момент может и не наступить — если его слегка не поторопить. Поэтому как только самый опасный, на его взгляд, человек — Вейзи — отвлёкся на Робина, Скарлетт, пробормотав «Простите», с размаху опустил на затылок палача кулак. Правда, угрызений совести он, глядя на то, как мастер Эдриан без звука оседает на свежие доски, не испытал. — Гизборн, руки! — Уилл развернулся к рыцарю и вскинул брови, глядя, как верёвка, зажив собственной жизнью, падает на помост. — Ну ты молодец… — Мэриан! — рявкнул Гай, оглядываясь в поисках какого-нибудь оружия. Голос бывшего капитана стражи оказал на солдат, в недоумении топтавшихся около эшафота, живительное действие. Они наконец-то обратили внимание на то, что происходит над их головами… Лучше бы не обращали — потому что Гизборн, углядев возможность обзавестись оружием, этой возможности уже не упустил. Леди Мэриан пришлось хуже: её руки освободить так просто было невозможно. Уилл, шипя, перепиливал наверченные на запястьях девушки узлы и понимал, что время, отпущенное им, истекает. Вот сейчас эти двое договорятся — а они договорятся, в этом Скарлетт не сомневался, хотя и видел Уорвика первый раз в жизни, — и возьмутся за них всерьёз... — Уилл, не надо! — Мэриан думала примерно так же и, похоже, всерьёз вознамерилась пожертвовать собой. — Бегите! — Ну, сейчас… — Гай, уже закончивший избавление бесчувственных солдат от оружия, оскалился. — Скарлетт, давай её сюда! Уилл кивнул и с силой толкнул Мэриан в спину, так что она кубарем полетела с эшафота прямо в руки Гизборна. С противоположной от помоста стороны. Между ними и спасительной улицей было от силы пяток солдат — из тех, кто не поспешил присоединиться к всеобщей свалке. — Так. Сейчас мы попробуем тихо отсюда свалить, — сообщил Гай, ставя леди на землю. — И не говорите, что не можете! — Туда. — Уилл, уже стоявший рядом, ткнул пальцем в сторону устья одной из улочек. Один из солдат, находившихся поблизости, углядел-таки, что преступники вот-вот ускользнут от шерифова правосудия, и отважно бросился вперёд. Камень, прилетевший со стороны улочки, прервал отважный порыв: из-за угла дома высунулся Алан и махнул рукой... Мэриан не запомнила, как именно они добрались до края площади, зато жёсткая борода, в которую она уткнулась с разбегу, заставила её чихнуть. — Джон… всё-таки тебя надо постричь, — пробормотала девушка, чувствуя, что ноги подкашиваются. — Ага. Ты и пострижёшь, — согласился Маленький Джон, легко забрасывая её на плечо. Гай обернулся. Гуда на крыше уже не было.