Преподобной

На обоях рисую лицо твое По памяти. В среднем в комнате Около часов пяти. Мне, казалось, нужно было куда-то идти. Вроде за хлебом. Но, ты знаешь, я тебя не… Ударился лбом. Держу все еще. Опять вру, прости. На рассвете меня разбуди, Я портрет допишу. Устал. Накрени голову к колену, Уже кисть падает из кисти. Дурацкая вышла улыбка, Криволапый чертежник. Не убирай коридор шибко, Опять наследим. Вот дорисую, и… Нет, не поедим и в штаты не полетим. Да и кто это купит? Срубим куш, а вдруг в банке ошибка? Не верю я нынче в рубли. Вернись, милая, ну, К кому ты ушла, к соседу? Погоди, у виска покрути. Пошутил. На щеке акрил замети. Как ты терпишь меня? Очень не трудно? Стоя, сидя и лежа, В трамвае в Москве. В час пик в транспорте многолюдно. Стой. Присядь. Посиди со мной в тишине, Или поставь CD. Покури в форточку, сквозит старая. Ты ее подразни Пеплом. Сигареты на тумбе возьми. Поговорим о прекрасном иль грустном? Только, прошу тебя, тише шипи. Скандалы не возвращай в привычное русло, Нам и без них на квартире пусто. Собираешься к бывшему, к Саше? Мусор с собой захвати, идти по пути. Скажи только, не любила даже? Ох, ступай, ты людей не смеши. Принеси мне стакан. Предупреждаю твой глупый стеб дальше: Нет, не для слез. Да оставь, сам уж помою тарелку с кашей. Да нет, стакан — он сосуд —  Легендарный сподвижник карьерного роста: Мне касторку и виски смешать, Будем в бурый ресницы макать. Я все помню. Прикрою диван. Может, повременю. Ауч, но не надо так остро. Беспардонная вы однако, мадам. Не щиплись, Муза — не Коза ностра, И считается с вдохновением. Ладно, ладно, согласен, «Мужик чертов» в хатке имеется, Вам зачем? «Муж на час» или… Ведьме паленья разжечь для бесова костра? Потуши гнев, до ночи успеется. Пока ты здесь, Мистерика, Дорогая Муза Истерика, Приоткрою завесу тайны: Наша спальня милей мне виллы, И небесной дороже манны. Пусть бардак, как у Гэтсби с утра. Почему? Все труды для любимой Кру(ш)иллы. Не дурак, а своими руками Сотворил, родил, выстрадал. — Мрак. Нет, не совсем мудак. Потому что Любя. Помолчи, рисую я. Кровью, костьми по бетонной стене Скоблю. Ручным приводом. Не обращайся вот так вот ко мне, Повернись, бесстыдница, сведу же за ушком криво. Все, и последний штришок. Скоро в прессе пойдет занятный слушок, Как в одной затрапезной однушке (нет, никакой бытовушки) Ютился гений, И малевал своей преподобной лики за пенни.