Останься в памяти моей...

Зеленые глаза дракона с тоской смотрели на тощего мальчишку, сидящего по ту сторону клетки. На шее могучего ящера был мощный ошейник удерживаемый толстыми цепями, раскрыть рот не давал кожаный ремень. Клетка была тесной, и дракон мог в ней только лежать. По лицу мальчика текли слезы, он, просунув руку между прутьями решетки, гладил дракона по носу, а тот в свою очередь, не выказывал никаких признаков агрессии, лишь прикрыл свои огромные зеленые глаза. — Разве ты не видел его глаз, пап?! Он ведь не хотел убивать! Он не монстр! Не чудовище, каким вы все его считаете! — зеленоглазый мальчишка отчаянно кричал и брыкался, пытаясь вырваться из сильных рук отца, сжимавших его плечи. — Я видел, сынок, я не считал его монстром, — пытаясь заглянуть сыну в глаза, сказал викинг. — Почему тогда дал убить?.. — тихий голос мальчика полон отчаяния и гнева. — Смерть дракону! Смерть дракону! Смерть дракону! — скандировала огромная толпа викингов, собравшихся вокруг арены. Все они пришли посмотреть на то, как умрет легендарный дракон, свирепая Ночная Фурия, злобное порождение молнии и самой Смерти. Лишь один человек в этой толпе не кричал "Смерть дракону". Он рвался на арену, туда, где сражение было в самом разгаре. "Беззубик! Бра-ат! Не трогайте его!" — пытался докричаться мальчишка, но все без толку. Его просто никто не слышал. Тем временем толпа перестала кричать "Смерть дракону!", эта фраза сменилась ликующим ревом толпы. Злобное порождение молнии и самой Смерти теперь лежало на земле, истекая кровью, а из глотки вырывалось хриплое дыхание... — Почему? — шепчет мальчик, глядя в глаза отца. — Если ты видел, почему не остановил бойню? — Иначе его, да и меня с тобой, растерзали бы просто так. Они не поймут этого... — Да и ты не понимаешь! — снова кричит зеленоглазый. — Иначе бы не дал его убить! Пусти меня! Пусти! Не желаю тебя больше видеть! Мальчику удалось все же высвободиться из рук отца, и с громким топотом он убежал наверх. — Беззубик, братец! Прости меня, друг, за все прости, — быстро шепчет мальчишка, сильнее обнимая дракона. Мутные зеленые глаза черной рептилии почти с человеческой нежностью смотрят на друга-человека. Дракон осторожно касается носом щеки мальчика, а после этого его голова опускается тому на колени. Огромные зеленые глаза закрываются... уже навсегда. Дыхание исчезает... Мальчик лежал лицом вниз на своей кровати. Он не обращал ни на что внимания, казалось, даже не дышал. Он не заметил, как отец поднялся в его комнату и сел на край кровати. Только когда широкая ладонь легла на спутанные волосы, мальчик пробубнил, не отрывая лица от подушки: — Я тебя ненавижу. Уходи! — Иккинг, перестань. Я понимаю тебя, понимаю, каково это терять друга... — Но не понимаешь, каково это терять единственного друга, — слегка приподняв голову, произнес мальчик, и снова уткнулся лицом в подушку. Рыжебородый викинг снова взял сына за плечи, и не смотря на то, что тот пытался вырваться, прижал к себе. — Да, ты прав, этого мне никогда не понять, — тихо сказал он, гладя вырывающегося сына по голове. Тот перестал брыкаться, и обмяк. Через несколько секунд он прижался к отцу и зарыдал, наплевав на все. Несколько минут тишина в комнате нарушалась лишь судорожными всхлипами зеленоглазого. Наконец, воцарилась тишина. Мальчик снова лег, и теперь его взгляд был устремлен в стену. Викинг поднялся, а затем достал откуда-то несколько черных, как смоль, круглешков, и положил их на стол рядом с кроватью сына. Многие годы спустя умудренный опытом вождь будет вспоминать свое счастливое время, сидя на обрыве и смотря на прекрасный закат. Рука потянется к шее и нащупает там шнурок с черными, как смоль, круглешками, и губы тронет мимолетная грустная улыбка. "Спасибо тебе, Беззубик, за то, что ты был в моей жизни. Спасибо, братец, я всегда буду помнить тебя..."