От "прости" до "прости"

- Прости. Он всегда извинялся передо мной, даже если не чувствовал необходимости в этом. Думаю, так он утихомиривал возмущение и злость во мне. Наверно, все мужчины так делают, стараясь избегать серьёзных разговоров, которые они так не любят. "Прости" - идеальное слово для женщины. Услышав его, я сразу мысленно оправдываю его, возвышаю в своих глазах. Как же! Он ведь извинился, значит, всё хорошо, значит, он любит меня, значит, всё в порядке. А самое обидное то, что Гин это прекрасно знает, а я не могу ничего сделать с этим. И он продолжает извиняться. Но когда это началось? Удивительно, я помню точную дату. 8 мая, 15-ый год моей смерти. Тогда я впервые задумалась о наших отношениях, о себе самой. Всё лето меня терзали мои же мысли. Я много думала обо всём том, что со мной происходит, что происходит с нами. Он постоянно пропадал куда-то, ничего мне не говоря, будто я чужой ему человек. И тогда мне начинало казаться, будто у него есть другая жизнь. Жизнь, в которой нет меня. Я не знала, что побуждает его поступать со мной так или иначе, и мне думалось, что это я во всём виновата, что он меня возненавидел, и я ему больше не нужна. Но когда он возвращался, чаще всего лишь на одну ночь, я была счастлива рядом с ним. Мы много говорили обо всём, и он старался окружить меня заботой и лаской, говорил, что любит. И я верила. Он обнимал меня, даже если мне не было холодно, и целовал, даже если я не просила. Мне кажется, это лучшее время моей жизни, пусть оно и пропитано болью, отчаяньем и скукой, а сейчас остались лишь грустные воспоминания, заставляющие меня плакать. Тогда я была счастлива, а сейчас, зная реальное положение дел, это лишь злит меня, приводит в недоумение. Я боюсь начать жалеть о том, что было между нами. Зимой он бросил меня, забыв извиниться. Забыв о том, как много влияния на меня оказывает это слово и что оно всё могло бы исправить. И стало холодно, больно, тоскливо, обидно... Я помню, что тогда не могла спать всю ночь, но, как ни странно, я чувствовала себя так, будто дверцы моей клетки резко распахнулись, а с моей души свалился огромный камень, ненужное мне бремя. Потом же мне казалось, что дня, когда меня бросили, не было, что мне всё привиделось, будто Гин вот-вот вернётся, и всё будет так, как было. Так, как должно быть всегда. Но нет, я прекрасно понимала, что самообман - ненадёжная вещь, которая губит разум. За всё то время я ни разу не заплакала (впрочем, мои воспоминания о том времени довольно скудны), хотя ранее считала, что мне обязательно захочется выплакаться. Но слёз не было, и настроения их лить тоже, а маленькой Рангику так хотелось похвастаться этим перед кем-нибудь. Пусть даже перед Гином. Но рядом не было никого. И меня самой, кажется, тоже не было. К своему же удивлению, я приходила в себя довольно быстро. Я не ревела днями-ночами в подушку, не вспоминала об Ичимару, не потеряла интереса к жизни, нет, всё происходило именно наоборот. Я чувствовала необъяснимый подъём сил. Конечно, мне было одиноко, и порой я даже тосковала по Гину, но я понимала: жизнь идёт своим чередом, и мало ли что может в ней произойти. Вскоре я благодарила судьбу за то, что была знакома с таким человеком, и мне действительно стоило отпустить его. Тогда жизнь грязной оборванки из Руконгая закончилась, и на смену ей, маленькой и трусливой девочке, пришла самоуверенная и амбициозная студентка академии духовных искусств Мацумото Рангику. Я до сих пор не понимаю, с чего вдруг я решила идти учиться. Может, подсознательно я тянулась к Гину всей своей душой, которой, кстати, у меня будто и не было никогда. Мне было безумно важно показать ему, какой я стала, как я живу теперь, как я не грущу по нему и как я сама могу справляться со всем. Ведь я всегда сильнее всего того, что будет со мной происходить. Хитрый Гин, желавший мне только хорошего в жизни. Он отлично знал, что я последую за ним, стану шинигами, найду своё место в Готее. Так и произошло, и он наверняка догадывался, что я стала всё реже и реже вспоминать о нём, у меня ведь было полно дел, которые я не стеснялась не выполнять. Но разве мог этот хитрый ублюдок оставить меня в покое? Ну, конечно же, нет. И мне не хочется противиться этому его желанию. Всё дело в том, что, чем ближе он ко мне, тем мне больнее, тем сложнее ему. И Гина всё равно тянет ко мне, как и меня, желающую снова ощущать приятную боль в груди от его нежных слов и тоску после его ухода. Да что же это такое, чёрт возьми?! Я искренне возмущена некоторой несправедливостью во всём этом. Мы слишком разные, чтобы быть вместе, но мы слишком похожи, чтобы быть вдали друг от друга. Вот как это называется, а? Сколькими бы мужчинами я не соблазнялась, я всё равно устаю от всех и хочу снова оказаться в его объятиях, сколько бы женщин ни имел он, всё равно возвращается лишь ко мне одной. И вот он приходит снова, а потом опять уходит, думая, что спасает меня. Зачем, если знает, что при таком раскладе я всегда предпочту погибель? Интересно, сколько раз он думал, что уходит от меня в последний раз, что теперь всё уж точно кончено, что ему больше незачем возвращаться? Ах, наивный мужчина. И всё же, что так его тянет ко мне? Теперь уже я никогда не узнаю ответа на этот вопрос, хотя мне очень бы хотелось. Так было всегда. Стоило ему уйти - и в моей голове тут же появляется куча вопросов, которыми почему-то я не задавалась, когда он был рядом. Наверное, потому, что я всегда отчаянно верила, что он больше не бросит меня, что мы так и проведём нашу жизнь вместе. И наконец, мне стало бы спокойно так, как никогда ранее. И мне безумно жаль, что воспоминания о Гине - короткие мгновения, трогательные разговоры и моменты, которые никогда не повторятся. Мне бы хотелось пройти через все трудности в своей жизни, чтобы снова оказаться в тех временах, когда всё было так просто. *** 4 февраля, 28-ой год со смерти Мацумото Рангику. - Ты знаешь, в чём я только что убедился? - пробормотал то ли сонный, то ли уставший Гин, лёжа на чужих тёплых коленях и смотря в открытые сёдзи на падающий снег. Рыжеволосая женщина улыбнулась ему, взглядом спрашивая "И что же?" - Твои колени - самое спокойное место, где я только был. - О. Вот как... А ты знаешь, в чём только что убедилась я? - Хм... Нет, понятия не имею. Но ты можешь мне подсказать. - Как думаешь, какая черта в тебе самая ужасная? - Их много, мне остаётся только догадываться, какую ты хочешь обсудить на этот раз. - Ты никогда не возвращаешься ко мне, когда я скучаю. Но стоит мне забыть про тебя - и ты тут как тут, "вот он я, здравствуй!" Ты ужасен. - И что же тебе не нравится? Всё правильно. Я не хочу, чтобы ты меня забывала, поэтому не дам тебе это сделать. - Я же говорила, ты ужасен. - А ещё любишь меня. - Ты так говоришь, будто это противоречия. - Любишь ужасного меня за то, что я люблю тебя. В ответ она промолчала, поцеловала его в лоб, полностью загородив вид сада своими золотистыми волосами, и прислонилась своим лбом к его серебристой чёлке. - Поведай, - вкрадчивым голосом начал он, - откуда Пришла ты ко мне Тропой сновидений, Хотя на тропинке в горах Сугробами путь преграждён?.. Рыжеволосая женщина над ним вздохнула и прикрыла глаза. - Разве могло быть иначе? - Нет. Прости. 8 февраля. - ...когда же наконец этому всему придёт конец и я смогу прекратить волноваться? Мне нужен покой. - Покой? Рангику, ты же сама себе госпожа беспокойность, тебе стыдно думать о таких вещах. - Так и есть. Но надо же и мне к чему-то стремиться, во что-то верить. - Хорошо, пусть будет так. Но ты девочка умная, ты понимаешь, что спокойствие не для тебя. - Знаю, прекрасно знаю. - Именно. - Ты ведь тоже никогда не сможешь обрести счастье, как и я покой. - У нас с тобой просто удивительный дуэт. - Это да. Грустно, что всё вот так...В детстве ты мне часто говорил, что хочешь чувствовать себя дома. - Дом? Я и сейчас мечтаю о нём. Хочу домой, Рангику. - Да что ты. А как ты чувствуешь себя со мной? - Я чувствую себя в капкане. В сладком, ядовитом капкане, который поставил сам для себя. Злая ты женщина. - Господи, Гин, что ты несёшь? Почему злая? - Заполучила меня в свои объятия, радуешься и не хочешь отпускать. - Да, ты моя радость. Не могу найти для себя причину отпускать тебя. - Ты могла бы быть счастливой без меня. - Я могу быть спокойна с тобой. - Ой ли? - Так и есть. Но ты не хочешь дать мне этот покой. Злой человек. - Прости. 12 февраля. - ...а потом мне пришлось выбить из него всю дурь. - Не говори такие ужасные вещи с улыбкой, женщина. - Ну, а как по-другому я должна была заставить его прекратить весь этот цирк? - Да как угодно! У тебя слишком извращённые методы. - Господи, Гин, ты сам сплошной извращённый метод. - Первый комплимент, что я услышал от тебя за последнюю неделю. - Попробуй не бросать меня, тогда будешь слышать их чаще. - Хорошо. Я больше не уйду. Женщина иронично посмотрела на него, приподняв брови, и положила его голову к себе на колени. - Лжец. - Да, я твой лжец. - С долей удовольствия протянул он. - Когда ты начнёшь говорить правду, будет поздно. Я привыкну не верить ни единому твоему слову. - Что же, тогда я это заслужил. - Не боишься, что я возненавижу тебя? - Я буду щекотать тебя до тех пор, пока ты не полюбишь меня снова. - Дурак. - Да, со мной это периодически бывает. - Периодически? Точно лжец! Гин рассмеялся и, поймав на себе весёлый взгляд женщины, провёл холодной рукой по её щеке. - Люблю тебя. 19 февраля. - Дурак, что ты творишь?! - послышался возмущённый женский голос. Гин замер с подносом в руках, на котором медленно остывал горячий чай, улыбнулся, как наивный мальчишка, и с непередаваемыми спокойствием и весельем отметил: - О, ты проснулась. Его очаровательное лицо тут же столкнулось с так неожиданно появившейся на пути подушкой, и он, ничуть не меняя свою траекторию, поставил поднос на столик. - Конечно, чёрт возьми, я проснулась! Гин! Ты же не думаешь, что твоё ехидное лицо это то, что я хотела бы видеть едва продрав глаза? Слезь с меня вообще! Мужчина выпрямился и сел рядом с ней на футоне. - Ну вот. Хочешь порадовать женщину, а она тебе злые слова говорит и подушкой в лицо тычет...Рангику, я сейчас обижусь и уйду. И завтрак заберу с собой. - Прекрати мне угрожать, иначе я ударю тебя. - Кто кому ещё угрожает, злая шантажистка. - Ты дурак. - А ты прекрасна. - Ты заботишься только о себе. - Ну, тогда я эгоистичный дурак. Рангику вздохнула, потянулась, разминая спину, и отсела от него на противоположный край. - Так не пойдёт. Сядь ближе. - Нет. - Я понимаю, обо мне ходят разные слухи, но, поверь, я точно не ем людей. - Ты будто бы сожалеешь об этом. Столько грусти в голосе. - Если бы ты вместо благодарности получила подушкой по лицу, тебе бы тоже было грустно. - Ладно, извини, я была не права. Гин тут же просиял и непривычно невинно улыбнулся. - Я так люблю, когда ты чувствуешь себя виноватой! Конечно, я прощаю тебя, дорогая, и принимаю этот поцелуй примирения от тебя! - Кошмар какой. Лучше не улыбайся так. Ты меня пугаешь. Мужчина, чуть улыбнувшись, повалил Рангику обратно на футон и поцеловал, правой рукой перебирая рыжие волосы. - Я тут подумал... - Это ты зря затеял. - Дай мне сказать, злая женщина, хватит ехидничать. Понахваталась от меня всякого...Видимо, это моя расплата. Так вот, я тут подумал... Я очень скучал по тебе. - Я знаю, спасибо. - На этом и закончим с разговорами. 21 февраля. - Ты редкостный садист, если можешь позволить себе постоянно бросать меня, ничего не говоря. - Что поделать. - И зачем я так тебя люблю. - Это всё твои мазохистские наклонности. И я люблю тебя, дорогая. Рангику замерла, чувствуя приятную, тянущую боль в сердце. - Моё бедное сердце. Что ты со мной творишь. - Это ведь не то, чего тебе хотелось бы. - Я та ещё мазохистка. Не переживай об этом. - Что ты творишь-то со мной? Мазохистка моя. Я не могу быть с тобой...Почему я не могу быть эгоистичной сволочью и просто бросить тебя навсегда? - Тебе меня жаль? - Не без этого. Но есть ещё что-то. - Что же? - Ты мой путеводный свет. Каждый раз, когда я теряюсь во тьме, ты освещаешь мне путь домой. - Ты меня убиваешь. - Знаю. Прости. 24 февраля. - Рангику...может, мне стоит оставить тебя в покое? - И что будет дальше, Гин? Что ты почувствуешь? - Образуется пустота. - Она у тебя уже есть. - Да. А потом станет больше. Затем сомкнётся и заполнится чем-то. - Ничего страшного для тебя, да? - Гораздо хуже, что может быть с тобой. - У меня болит сердце, когда ты говоришь мне такие обидные вещи. Я не могу представить свою жизнь без тебя. - Я столько раз пытался уйти от тебя, но у меня пока ни разу не получилось. - Столько раз? Ты уходил однажды. - Ты не знаешь о всех тех ночах, когда я не могу заснуть и думаю о тебе. - Всё ещё пытаешься сбежать от меня? - Да, и раз за разом проигрываю. - Я такая ужасная. Не даю тебе спокойно без себя жить. - Именно. - А потом ты говоришь мне, что я прекрасна. - Именно поэтому. - Я тебя не понимаю. - И правильно. Я сумасшедший. - Ты дурак. - Ну, и это тоже. Прости. 28 февраля. - У меня иногда бывает чувство, что я никому не нужна, кроме тебя. - Ты всегда кому-то нужна помимо меня. - Да, но в основном в корыстных и злых помыслах. Или всяких извращениях... - А мне будто бы не для этого... - И где же злые помыслы? Извращения? - Ну, я эгоистично желаю твоей любви и, может, извращённо желаю тебя. - Ах, вот как. Если уж ты такой жадный, то тебе придётся постоянно присматривать за моим сердцем и заботиться обо мне. - Я согласен. - О, и ещё. - Я весь внимание. - Просто всегда возвращайся ко мне. - Жаль, но я не могу обещать тебе это. Прости меня. *** 29 февраля он снова ушёл, не сказав мне ни слова. Я должна была уже привыкнуть к таким вещам, но я не могла. С каждым его уходом мне было всё больнее и больнее. Я знала, что где-то он будет засыпать с другой женщиной, которую, конечно, не любит так, но я всегда боялась, что меня заменят ей. Мне было трудно успокаивать своё сердце одними лишь воспоминаниями и думать, что когда-нибудь он вернётся, каждую минуту ждать его. Я так устала ждать кого-то или чего-то. Меня слишком часто начали преследовать нервные срывы и депрессии. Ничто не изматывает меня так, как ожидание. Мои мысли просто губят меня. Так или иначе, если бы у меня была возможность выбрать себе другую судьбу, я бы не воспользовалась ею. Не хочу терять Гина. Страшно подумать, насколько сильно я люблю тебя. И от этой мысли почему-то хочется плакать. - Готовься ждать того, кто никогда не придёт, но кому бы очень хотелось прийти и остаться в твоих объятиях навечно. Поэтому прости меня. И прощай. Моя жизнь проходит от "прости" до "прости", и каждый раз я погибаю, затем снова воскресаю. И так было всегда. А теперь Гин мёртв, и мне очень стыдно от этого тошнотворного ощущения свободы. Меня гложет чувство вины, я так скучаю, мне хочется сказать ему всё то, что накопилось в моих мыслях, мне грустно, я подавлена. Во мне образовалась пустота, которую никогда ничем не заполнить. Если бы ты мог, ты бы вернулся ко мне? Нет, мне не стоит задавать такие вопросы. Я не должна возвращаться к тебе, пусть только в мыслях. В конце концов, возвращаться - твой удел, а мой - ждать. Поэтому прости меня. И прощай.