one problem

— Спасибо, что все еще живой, — с тяжелым вздохом распахнул свои глаза уставший двадцативосьмилетний Ифань. За окном противные капли стучали по крыше, раздражая Криса всё больше. Он уже давно возненавидел этот мир и любые святые вещи. В своём возрасте забыл о чувствах, в роде любви и нежности. Ифань совсем один. Всё вследствие становилось пасмурным в его глазах даже при свете солнца. Однако ему казалось, что в будущем что-то случится, и жизнь наполнится чьей-то улыбкой и ясными глазами. Он ждал своего человека, но не мог найти. Ифань жил одной надеждой, в остальном: просыпаться, идти куда-то, да вообще жить, не хотелось. Парень слишком устал. Всё превратилось в вечную рутину и будни, совершенно одинаковые дни, лишённые смысла и интереса. Фань лениво сел и вновь открыл глаза. Такая обычная комната, вокруг никого, и снаружи снова холодно; он должен идти на переговоры о съёмках… В последнее время ему надоела даже работа. Парень презирал людей и поэтому боялся их. Множество актёров-новичков, что ведут себя, как твари, зазнавшиеся режиссёры из других стран, да попросту камеры, вспышки — ужас для Ву Криса. Ифань ходил туда ради игры в счастливого, или не очень, человека. Главное, чтобы сыграть того, кто умеет чувствовать. Ву Ифань словно сгорал, а пепел растворялся на ветру. Ещё немного и его сердце образует глубокую дыру. Медленно он переступал каменные ступени, ведущие вниз, на кухню, крутя дурацкие мысли в голове. Там привычно поставил турку с горьким чёрным кофе. Казалось, что утренний напиток уже запёкся в его артериях, но продолжал быть бодрящим. По крайне мере, парень убеждал себя в этом. Крис окинул взглядом стенку, что была почти над столом. Там висели фотографии. Ифань допускал вопросы в роде: «А зачем они там?», ведь карьера актёра стала основой жизненного обмана. Ифань уже сам не замечает, когда он не должен играть роли. И это гадко. Люди никогда не поймут, почему так вышло, ведь проще уйти, не разобравшись. Начиная с его актёрского дебюта до последней победы, эти чертовы фото с ослепительной, но натянутой улыбкой. Кто бы мог узнать и развеять эти трудности в жизни настоящего парня? Рядом уже давно никого, только эти… фотографии. Уже два года Ифань не ощущал приятных чувств, когда ты нужен кому-то помимо фанатов, что видели не Ву Ифаня, а Криса. Фань совершенно другой человек: спокойный и вдумчивый, но в то же время безумный романтик, подобный маленькому ребёнку. Попросту, он хотел быть интересным и известным для кого-то одного, самого дорогого человека во всём мире. Ву Ифань нуждался в любви, как бы банально не было подводить этот итог. Для него это слово обретало смысл свободы в чувствах и эмоциях к партнёру, но в тоже время — взаимность. Он уже давно не легкомысленный мальчик, желающий показаться с любимым человеком; Ву хотел заполнить пустоту от обыденной работы, хотел возвращаться домой, а не в квартиру. Последний раз он влюблялся в девушку из трамвая. Что уж говорить о неопытности Ву Криса? Мимолетная встреча глазами, а у него уже бабочки порхают в животе. Она заметно смущалась от увлечённого взгляда Криса. Но всё хорошее обязательно кончается — им было не по пути. Девушка просто поселилась у него в голове. Ее глубокие и умные глаза, и до неприличия красивое тело. Каждую ночь он видел этот взгляд перед собой и улыбался, подобно дураку. Не зная её имени, ни разу не дотронувшись и не заговорив, этот чудак, Ву Ифань, влюбился. Больше он ни разу не встретил ту милую особу на улицах Лос-Анджелеса, не почувствовал прекрасного взгляда на себе, а мысли, посвященные ей, растворила работа над новым фильмом, многочисленные фотосъемки и бесконечное ощущение потери. Сегодня Ифань уже и не вспомнит ее черты, но, возможно, она посмотрит скорую премьеру фильма «Последняя улыбка» и найдёт что-то безумно знакомое с очаровательным главным героем. А Ифань продолжал стоять, опираясь на плиту, и рассматривать фото или уже стену. Гипноз дождя развеял резкий аромат готового кофе. Третий раз проснувшийся Фань снял турку и налил крепкий напиток в прозрачную чашку. Подхватив чипсов из полки, он уютно разместился в соседней гостиной у огромного окна. Ифань, казалось, привык к этому вкусу безымянных зерён, оставшихся здесь после старого хозяина. Парень находил во вкусе себя, но это было иногда так противно, что жгло глотку. Он редко допивал кружку, потому что чем ближе было дно — было более горько. Сегодняшняя чашка последняя, а с завтрашнего дня Крис предпочитает американо. После вчерашнего трудного дня он нашёл какие-то наброски. Ничего не было ясно, ведь Ифань очень устал, но, как всегда, вдохновение настигло его в этот момент. Он снова не успел запечатлеть все свои мысли на листок бумаги. Сегодня же Фань раздвинул их левой рукой, попивая горький кофеин с солёными чипсами, и ни черта не понял. Серьезный и унылый Ифань опять сидел напротив выключенного телевизора и опять завтракал так уже на протяжении четырёх лет, как уехал из родного Пекина… Нанимать домработницу он не хотел, потому что мамину стряпню никакая американка не заменит, а сам готовить он бы не успевал. — Матушка давно не звонила, — задумался Фань. На самом деле, этот улыбчивый актёр на сцене был поглощён в тяжёлое прошлое и трудности, которым обременял мать. Он считал, что оставить старушку без сына — здравое решение. Но когда последний раз голова Ифаня была наполнена мыслями, а не бредом? Он считает себя взрослой обузой для матери, который умеет лишь хмуриться. Перерезав все связи, парень тоже ни черта не изменил. Он напридумывал себе прекрасный мир, но больно упал ниц реальности. Этот глупец сам обрёк себя на одиночество. — Я такой ужасный сын, — снова повторил Крис. Вот на часах снова девять утра. По привычке Ифань ставит тёмную чашку с осадком кофе на дне в, ничуть не светлую, раковину. Так же идёт наверх, по тем же холодным ступеням, под тот же настойчивый дождь, берёт телефон, просматривая грядущие дела в телефонном ежедневнике, одевает джинсы и чёрную водолазку, вооружается высокими сапогами и скудным, неярким зонтом. Ифань когда-нибудь перестанет прятаться от солнца, убеждаясь, что его не существует. Сегодня он покидает холодное место своего проживания.