П.Р.И.Н.Ц.

Лежа на больничной койке, Крис пытался придумать чем себя занять. Поговорить здесь было не с кем: его для надежности поместили в преподавательское отделение Больничного крыла, - читать ему было сложно из-за все же болевшего и закрытого повязкой глаза, а создавать магическую модель школы и просчитывать возможные скрытые помещения было небезопасно для его тайны. Время текло медленно, и Крис уже через несколько часов чувствовал себя измученным, пеняя на самого себя за то, что он даже спать не хочет. Когда же за ширмой послышался звук открывающейся двери, а за этим и шаги, Крис сам удивился тому, что вздохнул с облегчением. Сделав неуверенный шаг из-за ширмы, Сехун замер, глубоко спрятав руки в карманах мантии и осторожно смотря на Криса. - Все же довстречались? - спросил Сехун, кивнув на повязку на глазу, при этом стараясь поймать дружеский настрой, который сбивался неловкостью: все же напрямую они с Крисом еще и не общались. - Это мелочи на самом деле, - ответил тот, принимая сидячее положение и едва касаясь пальцами мягкой ткани на глазу. - Но ведь ты в больничном крыле, - отметил Сехун, ладонью очертив помещение, - значит, дело серьезное. Еще не хватало тебя Тао вернуть без глаза, - буркнул он, садясь на стул около койки. Улыбнувшись, Крис сразу же осекся: глаз прострелили болью. Все же то, что он сотворил со своим глазом, не проходит бесследно, и теперь ему придется мучиться от болей едва ли не все каникулы. Но Крис был уверен в том, что поступил правильно, да и случай с Чанелем подвернулся как нельзя кстати. - Не беспокойся, - отозвался Крис, стараясь больше не давать волю мимике. - К возвращению Тао со мной все будет в порядке. - Это Чанель тебя так? - с любопытством выдал Сехун, при этом явно желая заглянуть под повязку, но не решаясь об этом попросить. - Как ты мог не увернуться? У тебя же вроде все нормально с реакцией. - Нет, это не он, - ответил Крис, чувствуя недовольный укол: все же приписывать Чанелю статус того, кто отделал Криса Ву, ему не хотелось. - Я поскользнулся на вещах, которые во время драки слетели со спинки стула, и ударился веком об угол тумбочки. Сначала я даже не понял, что мне больно, осознал это только после разговора с директором. Пришел сюда, осмотрели, а там все покраснело и помутнело, - увидев, как побледнел Сехун, Крис поспешил настойчиво добавить: - Ничего страшного. У меня есть все мази и настойки для этого, - сказал он, указывая на баночки на тумбочке и на повязку на глазу. - Но если это все твое, то почему ты здесь? - спросил Сехун, слегка севшим голосом: не каждый день он такие вещи слышит, причем таким спокойным тоном. - Гэгвайлд посчитал, что так будет лучше, - вздохнул Крис. - Чанель утром отправится домой, поэтому мне пока лучше не появляться в гостиной Гриффиндора. - Видимо, отчим побоялся, что завтра родителям Чанёля придется труп сына отдавать, - выдохнул Сехун, отводя взгляд на окно. - Я его сейчас видел, когда сюда шел, - пояснил он. - Несмотря на то что ему сращивали несколько переломов, лицо приводили в приличный вид, он ходит и буквально на каждом углу рассказывает, какой ты отвратительный друг, предал его, заманив любовь всей его жизни в постель, хотя прекрасно знал о его чувствах. Хмыкнув, Крис повернул голову к Сехуну и проговорил: - А ему больше ничего и не осталось, - встретившись с озадаченным взглядом Сехуна, Крис продолжил: - Когда мы с ним были в кабинете директора, Гэгвайлд имел неосторожность сказать такую фразу, из которой было понятно, что он уже давно в курсе ночевок Тао в моей комнате. Чанель конечно не гений, но это он все же понял, поэтому его накрыло новой волной гнева, и он кинулся на меня прям там, на что директор пригрозил ему отчислением за еще хотя бы попытку мне физически навредить. Вот он теперь и будет компенсировать невозможность ко мне добраться этими разговорами. Плевать, - с чувством выдал Крис, - главное пусть о Тао гадостей не говорит. - О нем не говорит, - мотнул головой Сехун, - как я слышал, лишь объясняет, что ты его обманом в постель уложил, дабы самому Чанелю насолить. - Больно надо, - отмахнулся Крис, поражаясь подобным оценкам Чанёля. - И еще утверждает, что он раскроет Тао глаза на правду, когда тот вернется, - продолжил Сехун свою мысль. - Он и близко к Тао теперь не подойдет, - не сдержавшись, рыкнул Крис, мгновенно прикрывая глаза: изменение зрачка вызванного всплеском эмоций отозвалось болью в глазу. Между Сехуном и Крисом повисла тишина. Оба чувствовали несуразность, обрывочность их диалога, но ни один этому не был удивлен. Они не были близки, хотя и заочно были предрасположены друг к другу: Сехун был рад тому, что Тао с Крисом хорошо, а Крис был благодарен, что Сехун не пытается разладить и без того непростые отношения. Но единственная тема для их возможной беседы - драка и раскрытие отношений - была практически исчерпана, и теперь они чувствовали неловкость, не зная, какую другую тему выбрать, чтобы ее можно было назвать «безопасной». Решив, что эту ситуацию нужно брать в свои руки, Крис предпочел одним выстрелом поразить сразу две цели: попросить Сехуна о важном одолжении и предложить на этом и завершить их первый разговор тет-а-тет. - Сехун, могу я тебя попросить не сообщать Тао о случившемся? - выдал Крис, внимательно наблюдая за Сехуном. Хоть тот и не выказал внешнего недовольства, он с подозрением спросил: - Почему ты хочешь оставить его в неведении? - Так будет лучше, - твердо ответил Крис. - Мы оба знаем Тао, и знаем, что он будет переживать из-за раскрытия нашей с ним тайны. И это явно не то состояние, в котором ему нужно находиться дома, - вздохнув, Крис продолжил: - Он планирует поговорить с отцом о наших с ним отношениях, и я хочу, чтобы на этот разговор не повлияло произошедшее. Если Тао будет со мной, то мы все равно в ближайшее время сами бы раскрыли правду. А если он пожелает со мной разойтись, то незачем ему все каникулы переживать о раскрытии правды, только себя накрутит и изведет, - с нескрываемой заботой в голосе протянул Крис. - Но тогда он приедет неподготовленным к этой ситуации, - недовольно проговорил Сехун, хоть и понимал мотивы Криса. - Я встречу его на вокзале и все расскажу, - проговорил Крис, а потом предложил: - Или если ты желаешь, то сообщи это ему в последний день перед отбытием. - Ты все же надеешься, что он останется с тобой и вам не придется ничего делать с этой ситуацией с Чанёлем? - резюмировал Сехун. - Разумеется, - сознался Крис, не видя смысла в увиливании. - Это будет самый лучший вариант в этой ситуации. - А ведь ты хотел раскрыть ваши отношения... - вздохнув, в сторону проговорил Сехун. - Но не так, - ощетинился Крис. - Все теперь думают, что между мной и Тао был интим, но это неправда. И это мне не нравится. Я бы хотел, чтобы у них не было поводов делать выводы о нашей с ним интимной жизни. - Ну так скажи всем, что вы с ним не спали, - подметил Сехун, вскинув брови. - На шум драки сбежались едва ли не все старшекурсники Гриффиндора, - четко начал Крис. - И они все видели незаправленную постель, от которой как раз и шел запах Тао, заполнивший всю комнату. Скажи честно, как ты думаешь, сколько студентов мне поверит, если я скажу, что между мной и Тао ничего не было? - видя, как Сехун недовольно поджал губы, Крис кивнул и выдал: - Именно, нисколько. Так и зачем давать им лишнюю пищу для сплетен? Они же непременно начнут утверждать, что я отнекивался и отказывался от Тао и нашей связи с ним. Ты правда хочешь, чтобы Тао тут встретили разговоры о том, что я всячески пытался отмахнуться от наших с ним отношений? - помотав головой, Крис добавил: - Пусть уж лучше я получу от Тао за случайное раскрытие частичной правды, чем за эти домыслы злых языков. Кивнув, Сехун поднялся со стула, посчитав это подходящим моментом, чтобы уйти. - Хорошо, это ваши с ним дела, - выдал он. - Я не стану ему об этом писать, но попрошу, чтобы ты его все же заранее предупредил о произошедшем. - Разумеется, - кивнул Крис. - Отдыхай тогда и не беспокойся, Чанёль сюда точно не пройдет, - протянул Сехун, делая шаг к краю ширмы. - Там охрана на входе стоит, да и Мадам Шерман сразу же реагирует на желающих пройти в дальнее отделение. - Ну ты же как-то прошел, - с усмешкой напомнил Крис. - Теперь в замке нет тех, кто бы не был в курсе главной новости, а я лучший друг твоего парня, поэтому меня и не сочли для тебя опасным, - с улыбкой ответил Сехун. - Зря я надеялся услышать слова про статус пасынка директора, - тихо отозвался Крис. - Зря, - кивнул Сехун, затем махнув ладонью и добавив: - Ну все, пока, я пошел. Попрощавшись, Крис так же махнул в ответ и погрузился в свои не самые радужные мысли. Раскрытие тайны, разгневанный Чанёль, охрана у двери, повышенное внимание от тех, кто тут останется - это все было явно не тем, чего желал Крис. Ему это не выгодно ни с одной стороны. Но решив, что он все же придумает наиболее лучший выход из этой ситуации, Крис попробовал еще раз уснуть: боль в глазу стала отдавать головной болью, а он прекрасно знал, что от этого не спасет ни одно лекарство. ***** Мерный стук колёс Хогвартс-Экспресса усыпил Тао, поэтому время в пути он провел за просмотром беспокойных, но красочных снов. Чувствуя после пробуждения ломоту в теле и боль в глазах, словно от песка, Тао нехотя сошел с поезда и направился забирать свой багаж. Уменьшив свои вещи и растолкав их по карманам своей маггловской одежды, Тао прошел сквозь стену, которая отделала маггловский мир от волшебного, и направился на поиски такси: тащиться пешком или тем более добираться общественным транспортом до Министерства Магии Цзытао точно не собирался. Оказавшись в салоне автомобиля, Тао сильнее укутался в свое пальто, отчаянно не понимая, почему на душе так неспокойно и отчего его сердце отбивает частый, но неровный ритм. Проверив на всякий случай свое разрешение на проход через Международный портал, Тао постарался себя убедить, что все нормально, он ничего не забыл, и все у него идет вполне гладко. Оказавшись в Министерстве Магии, Тао направился уже давно изученным и заученным путем в Международный Отдел. Это был, наверное, самый неприятный момент его путешествия домой и из дома: Генри Нортон, альфа, который проводил магический досмотр на входе и выходе из портала, проявлял к Цзытао недвусмысленное внимание. Усмехнувшись, Цзытао все же решил притворить свою «пакость» в жизнь. Свернув на очередном повороте, Тао направился в уборную. Достав из кармана один из своих чемоданов, он увеличил его и, расстегнув молнию, вынул оттуда майку и рубашку. Майку и рубашку, которые принадлежали Крису и хранили в себе запах альфы. Воровато оглядевшись, Тао стал поспешно избавляться от одежды, чтобы поменять свои вещи на вещи Криса. Чувствуя страх и неловкость от возможного появления других посетителей, которые увидели бы его в столь откровенном виде, Тао натягивал на себя чужие, несколько великоватые вещи в таком темпе, что умудрился сбить дыхание. Выдохнув лишь тогда, когда он застегнул последнюю пуговицу рубашки, Тао уперся ладонями в край раковины и, опустив голову, попытался вернуть ритм своим вдохам и выдохам. Успокоившись, Тао поднял взгляд на зеркало и стал приводить себя в порядок, приглаживая растрепавшиеся волосы. Убрав свои вещи в чемодан, все еще лежащий на полу, Тао вновь уменьшил его, при этом пряча багаж в карман пальто, и продолжил свой путь к Порталу. Вспомнив события сегодняшнего утра, Тао невольно улыбнулся: ему понравилось то, как отреагировал Крис на его просьбу отдать вещи со своего тела - растерянность, замешательство, подозрение, а затем неприкрытая обозленная ревность, которая наверняка без проблем бы могла заставить волосы Криса встать дыбом в ощетинившемся жесте. Слова про альфу в Международном Отделе только еще больше раздраконили Криса, но одновременно подтолкнули того к поспешному избавлению от своей одежды. Все же Тао нравилось вызывать в Крисе ревность. Это было... Вкусно. На губах так и остался отпечаток властного поцелуя, которым Крис словно заклинал его перед расставанием, оставляя на губах привкус понимания, что у него, Тао, уже есть альфа. Заметив Цзытао, Нортон расплылся в улыбке и, не стесняясь, осмотрел Тао с ног до головы. Но его радость быстро прошла, когда, закончив с документами на стойке регистрации, Тао прошел на досмотр: пусть не сильный, но все же запах альфы не уловить было нельзя. Скрипнув зубами, Нортон стал с помощью магии проверять вытащенные и увеличенные чемоданы Тао. Посчитав что запаха мало, Тао решил усугубить свой спектакль: потягиваясь и прикрывая глаза, словно нежась от воспоминаний, он специально зевал, прикрывая рот ладонью, тем самым показывая, что совершенно не выспался этой ночью. Не сдержавшись, Нортон сильнее, чем хотел, оттолкнул один чемодан к Тао, отчего тот едва ли не упал со стола досмотра. Тао хотел усмехнуться, явно радуясь отменному результату, но вместо этого спрятал свои довольные эмоции и хлёстко произнес: - Поосторожнее, пожалуйста, моему аппе явно не понравится, если я привезу ему подарок от своего жениха сломанным. Тао сам не понимал, кто его дернул за язык в тот момент, но сказанного было уже не воротить. Побледнев, но явно не от страха, а от осознания правдивости его домыслов о запахе, Нортон молча закончил досмотр Тао и, не отвесив ему, как обычно, слащавого пожелания скорейшего возвращения, пропустил его к порталу. Перемещаясь по Шелковым путям, как потоковое перемещение называли в магическом Китае, Тао все еще не мог уложить в голове свое отчаянно желание сказать про жениха. Ведь он еще только направляется домой, чтобы принять решение, и он не исключал того, что может вернуться и расстаться с Крисом. Ведь если отец будет категорически против их отношений, то у Тао просто не останется выбора. А он взял и так безрассудно произнес то, что уже не сотрешь из памяти Нортона. Запах и зевки Тао были лишь косвенными доказательствами, а вот слова... Им дополнительные подтверждения не требовались. Оказавшись на другом конце Шелкового пути, Тао поспешно схватился за поручни площадки для приземления и постарался восстановить координацию и баланс. Почувствовав, что почва больше не уходит из-под ног, Тао открыл глаза и двинулся к зоне досмотра на этой стороне. Поймав на себе удивленный взгляд альфы, Тао про себя чертыхнулся: он совсем не подумал, что за время полета запах Криса на нем не выветрится. Пройдя проверку, Тао поспешно покинул Зал прибытия и направился на поиски уборной. Если случаю с досмотрщиком можно было не придавать особого значения: не факт что он расскажет и ему поверят, - то вот перед отцом Тао не собирался появляться с запахом Криса. Сняв вещи Криса и запрятав их далеко в чемодан, Тао смочил водой одну из своих рубашек и протер ею свой торс, убирая остатки запаха. Только убедившись, что его персик не разбавляется запахом редкого цветка, Тао оделся и направился в общий холл, где его и должен ждать отец. ***** Несмотря на то, что для большинства людей кладбище было страшным и пугающим местом, Цзытао всегда считал именно семейное кладбище самым красивым и душевным местом их особняка. Слуги всегда бережно ухаживали за могилами, надгробиями, протирали скамейки и смахивали с них листву и снег, а также тщательно следили за тем, чтобы размашистые деревья с цветоносными ветвями не погибали как некогда погибли те, кто теперь лежит глубоко под землей. Светлая скамейка около могилы оммы Тао располагалась в тени широкой Тавринии, которая несмотря на зимнее время года еще спускала свои ветви-плети с розовыми цветками, тем самым словно ограждая могилу Князя Хуана Шанли от остального мира. Тао не хватало своего оммы, тот всегда его поддерживал и никогда не позволял Тао хотя бы на секунду усомниться в том, что в мире нет ничего невозможного, главное этого искренне желать. Именно благодаря своему омме Тао всегда знал свою ценность, и ценность не как омеги - продолжателя рода и красивого украшения альфы - а как личности, сильного омеги, чей статус и положение в обществе обусловлено не красивыми глазками и удачным замужеством. Тао видел слишком много примеров, когда омеги обсуждали со своими оммами перспективных альф и будущее замужество, но у самого Тао таких желаний не было. Только теперь, когда Тао безумно хотелось рассказать именно омме о Крисе, Тао этого сделать не мог. Не мог услышать советов оммы, его тихий, но такой мягкий и укутывающий своей теплотой смех, ощутить мягкие и нежные руки, когда омма обнял бы его, чтобы позволить скрыть полыхающие от смущения щеки в изгибе своего плеча. Тао этого не хватало. Разумеется, Цзытао мог все это рассказать и аппе, но он понимал, что такой разговор с отцом сразу же приобретает статус «особо серьезный», в то время как с оммой можно было бы обсудить чувства и эмоции, которые испытывает Тао находясь рядом с Крисом и в его объятиях. На разговор с отцом Тао так и не решился, хотя провел дома уже несколько дней. Он не знал, почему в нем вдруг появилась такая нерешимость, но факт оставался фактом: он упустил уже далеко не один удачный момент для подобной беседы. Чунмен никогда не отличался жестким характером, за что его часто характеризовали как «Чунмен - Мягкая рука», он направлял, давал советы и подсказки, но все это делал плавно и зачастую так, что тот человек считал подобное решение своим. Но для Тао была и неважна эта жесткость, ему будет достаточно вполне спокойного и даже тихого «Нет», чтобы не сдержать слез, ведь это будет их с Крисом приговором. Цзытао никогда не был бунтарём и всегда безропотно выполнял указы своего мягкого, но мудрого отца. И в этот раз, даже ради Криса, Тао не сможет переступить эту грань и пойти против желания и решения единственного близкого ему человека. Увидев сквозь розовые цветы, как отец спускается по широкой лестнице, явно направляясь к нему, Тао глубоко выдохнул, собираясь с силами, дабы начать важный разговор. Мысленно попросив у оммы поддержки, Тао едва дыша ждал того момента, когда аппа подойдет к нему. - Даже не сомневался, что ты будешь здесь, - проговорил Чунмен, смахнув тонкий слой снега на другом конце скамейки. - Ты же знаешь, что меня это место успокаивает, - ответил Тао, продолжая смотреть на могилу оммы, которую также припорошило снегом. - А тебя что-то нервирует, что ты ищешь успокоения? - поинтересовался Чунмен, кладя свою ладонь поверх ладони Тао. - Да, - решившись, выдохнул Тао. - Мне нужно с тобой серьезно поговорить, - протянул он, переведя взгляд на отца. Придвинувшись ближе к Тао, Чунмен положил ладонь на затылок Тао и, притянув того ближе, запечатлел на лбу отеческий поцелуй. - Я рад, что ты все-таки решился, - улыбнулся Чунмен, - я запомню твое желание, и завтра мы вернемся к этому. Но сейчас я пришел сообщить, что к тебе гости. - Он...? - еле слышно спросил Тао, затаившись. - Он, - со вздохом подтвердил Чунмен, проведя по темным волосам своего сына. - Как всегда ждет тебя в зимнем саду. - Никто и не сомневался, - поднимаясь, проговорил Тао, пальцами захватывая подол своего верхнего платья, дабы не волочить его по снегу, и направился в дом. Сняв утеплённую накидку и отдав ее в руки слуге, Тао направился в сторону Зимнего сада, который и разбит был в их доме только по воле императорской семьи, любившей проводить время именно в таких местах. Каждый свой шаг Тао набатом слышал в своей голове, потому что все его мысли разбежались по дальним уголкам и затихли, оставляя простор для других звуков. Злясь на свою трусость и нерешительность в отношении разговора с отцом, из-за которых он теперь не знает, как ему правильнее вести себя с принцем, Тао все решил, что слегка отстраненная вежливость будет самым лучшим вариантом. Оказавшись в дверном проеме Зимнего сада, Тао замер, взглядом находя фигуру принца. Держа чашку с чаем, он вдыхал приятный аромат, жмурясь от удовольствия, а затем, закрывая глаза, дабы еще острее ощутить вдыхаемый запах. И Тао бы совсем не возражал против такого упоения чаем, если бы только это не был персиковый чай. Передернув плечами, Тао осмотрел принца и заключил, что ничего в нем не изменилось. Перекрашенные в медовый волосы, выбеленная кожа, широкое императорское платье, которое неизменно скрывало полноватую и рыхлую фигуру нежелающего тратить время на тренировки принца. Понимая, что нет смысла оттягивать неизбежное, Тао все же сделал следующий шаг, при этом замирая на мгновение в почтенном поклоне, и проговорил: - Приветствую Вас, принц Сюмин, - в рамках этикета протянул Тао, только после этого позволив себе двинуться ко второму плетёному креслу, стоящему у столика. - Здравствуй, Таоцзы, - с лисьей улыбкой на губах буквально пропел Сюмин. На мгновение замерев прежде чем сесть, Тао потребовался огромный запас воли, чтобы на его лице не отразился ни один оттенок его эмоций. Противно. Именно это чувство Тао испытал в ту секунду. Разумеется, принц Сюмин очень часто обращался к Тао именно так, но тот в свою очередь пропускал это мимо ушей и не придавал значения. Но теперь отчаянно и остро Тао желал запретить принцу к нему так обращаться, ведь только с губ Криса этот «Персик» звучал любяще и сладко. Но Тао не имел права что-либо запрещать принцу. И от этого становилось еще более гадко на душе: бессилие никогда и никому не приносило счастья. - Удивлен вашему визиту, принц, - выдал Тао, жестом указывая слуге налить и ему чая. - Я думал, у вас есть дела поважнее. - Не упрекай меня в том, что не пришел к тебе раньше, - улыбнувшись, попросил Сюмин, склонив голову набок. - Я действительно был занят. Про себя чертыхнувшись, Тао заученно улыбнулся в ответ и поговорил: - Я не то имел в виду. Насколько я знаю, вы с Императором должны были быть на Тайвани с официальным визитом, - подметил Тао. - Должны, - кивнул Сюмин, - и отец остался там, я же более не мог там задерживаться. У меня есть дела и здесь, да и ты стал настолько неуловим, что я был обязан не упустить возможность увидеться с тобой. Проговорив это, Сюмин дотянулся до ладони Тао и, взяв ее в свои пальцы, поднес ее к своим губам, слегка склоняясь для поцелуя. Это был не более чем допустимый этикет, но Тао не мог не заметить, как по его спине побежал холодок испуга, все же теперь все ощущалось острее: он перед отъездом убеждал Криса, что для ревности нет веских причин, а сам теперь кожей чувствует, что это не так, и он по сути получается соврал Крису. И усугублять это «вранье» безмолвным дозволением на знаки внимания не хотелось. Но опять же, не имея никаких средств воздействия на принца, Тао оставалось только терпеть и постараться впредь не давать поводов для неправильного понимания своих слов. - Я собирался навестить тебя в Хогарсе... - Хогвартсе, - на автомате поправил его Тао, чувствуя, как от этой новости сердце обрывается и падает вниз. - Да, в Хогвартсе, - исправился Сюмин и продолжил: - Но все времени для этого не получалось выделить. Однако я все же рассчитываю на то, что смогу выкроить время в своем графике и посетить Великобританию. Встречусь с Министром магии в знак вежливости, а затем к тебе, покажешь школу, я дам местным альфам понять, что ты для них недоступен, а затем заберу тебя на несколько дней, отдохнем где-нибудь и хорошо проведем время вместе. - Да что вы, принц, - начал Тао, судорожно пытаясь придумать выход из этой щекотливой ситуации, - это лишнее. Тем более выделить время для такой поездки в вашем графике можно только после Нового Года по нашему календарю, а я тогда буду усиленно готовиться к экзаменам и вряд ли смогу составить вам компанию, тем более приятную. - К чему тебе готовиться, Тао? - прикрыв глаза и усмехнувшись, отмахнулся Сюмин. - Ты и так сдашь все их экзамены, а если и не сдашь, то это не имеет значения, с поста своего личного советника я тебя из-за этого не смещу. Понимая бесполезность этих препирательств, ведь этим он может лишь разозлить принца, Тао решил замолчать, в душе надеясь, что отец одобрит кандидатуру Криса, они объявят о своих отношениях, и тогда Сюмин сам не пожелает навещать Тао. Надежда была мизерная, ведь принц и сам должен был понимать, что когда-то у Цзытао должна появиться своя семья, чтобы продолжить род Советников, и, судя по вниманию принца, его сей факт действительно не смущал. Но Тао ничего другого, кроме верить и надеяться, не оставалось. - Как прошла ваша поездка на Тайвань? - спросил Тао, решив перевести тему. - Местные племена ведунов согласились на перемирие? - Перемирие? - удивленно переспросил Сюмин, округлив глаза и поражённо смотря на Тао. - Мы не собираемся заключать с ними перемирие. Они должны полностью принять нашу власть и передать в наше владение их магический остров, другой расклад нас не устраивает. Иначе мы пойдем на них войной, - самоуверенно прыснул Сюмин, дотягиваясь до выставленных на тарелку пирожных. - Угощайся, - обратился он к Тао, - специально для тебя попросил их в дворце приготовить. Переведя взгляд на сладости, Тао вновь испытал неприятный укол воспоминаниями: на языке сразу же возник привкус тех угощений, которые ему подарил Крис. Не желая сбивать вкусовые воспоминания теми угощениями, которые точно не способны сравниться с редкими сладостями, Тао улыбнулся лишь уголками губ и извинился: - Благодарю вас, принц, за оказанное внимание, но буду вынужден воздержаться от сладкого, - увидев вопросительный и отчасти недовольный взгляд принца, Тао продолжил: - Видимо, я слишком давно не перемещался по Шелковому пути, и мой организм несколько выбился из равновесия после столь долгого перелета и теперь реагирует на сладкое неприятными ощущениями в желудке. Так что мне придется ограничится чаем ради своего телесного комфорта, - буквально отрапортовал Тао свою наспех придуманную ложь. Поджав губы, Сюмин перевел недовольный взгляд на принесенный подарок: все же неприятно, когда на знаки внимания отвечают «Спасибо, но нет», - однако, так как серьезных поводов уличить Цзытао в неподобающей реакции у него не было, Сюмину пришлось лишь молча кивнуть, тем самым показывая, что он принимает извинения Тао. Между Тао и Сюмином и так никогда не было душевных разговоров: Тао не стремился так сближаться, а Сюмин считал, что и оказываемого им внимания и демонстрируемой предрасположенности вполне достаточно, - но этот разговор у них особенно не заладился. Тао было крайне некомфортно, ведь любая из затронутых тем неприятно цепляла Тао, и он крайне не желал ее развивать. Приезд Сюмина в Хогвартс, нежелание перемирия с ведунами, на котором настаивал отец Тао, считая именно его лучшим выходом из сложной ситуации, тонкие намеки на ухаживания, от которых Тао мутило – всё это вызывало в Тао отнюдь не приятные эмоции. Он бы вообще предпочел спрятаться от принца и не встречаться с ним на этих каникулах, но понимая, что это невозможно, он пытался придумать нейтральную тему, которая поможет вывести вечер в терпимый обмен мнениями. Но Сюмин опередил его, задав очередной неприятный и, по мнению Тао, неприличный вопрос: - Альфы руки там не распускают? - холодно процедил Сюмин, словно имеет на подобный контроль полное право. В который раз за эту встречу слова Сюмина вызвали воспоминания совсем не о нем. А об альфе, который как раз имеет право распускать руки. Тао прикрыл глаза лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы под веками, словно вспышка, появились образы полумрака душевой и Криса, который с упоением вбирал его член в рот. Чувствуя, как его щеки полыхнули румянцем, Тао распахнул глаза и испуганно замер, боясь реакции принца. - Нет, принц, посторонние альфы руки не распускают, - на свой страх и риск ответил Тао, на деле даже не соврав: у него язык бы не повернулся назвать Криса посторонним. - Это хорошо, - довольно протянул Сюмин, откидываясь на высокую спинку кресла и жестом прося слугу обновить чай. Как можно незаметнее выдохнув, Тао про себя порадовался тому, что принц Сюмин действительно достаточно недальновиден, раз списал реакцию Тао на что-то другое, а не на отношения с альфой. В дальнейшем вечер перетек в формат монолога, где Сюмин рассказывал Тао о своих императорских делах, о том, как он уверен в правильности своих решений и как сильно он желает начала золотодобычи на переданных Японии островах. Хоть Тао и не любил выступать в качестве мебели, а точнее китайского болванчика, в этом случае такой вариант развития событий его вполне устраивал: согласительные кивки - это намного лучше, чем ответы на неприятные вопросы. Покинул принц их особняк только к ночи и то только после того, как присоединившийся к ним Чунмен напомнил, что из-за смены часовых поясов Тао не следует до конца сбивать свои внутренние часы, ведь для Владыки времени это может иметь и магические последствия. Прощаясь с Цзытао, принц наградил Чунмена говорящим взглядом, практически вынуждая оставить их наедине. Пока Сюмин цепким взглядом провожал Чунмена, Тао непроизвольно сглотнул, чувствуя, как нервно дернулся его кадык: Тао уже не мог спокойно реагировать даже на нахождение с принцем без свидетелей. Подхватив, как казалось Сюмину, в элегантном жесте ладони Тао, он поднес их к своим губам и поочередно оставил поцелуй на верхних фалангах пальцев. - Я надеюсь, что слова твоего отца про необходимость сна, - с хитринкой в голосе, которую сам Сюмин считал мелодичной и соблазнительной, начал он, - не повлияют на твое проведение празднования Нового Года. - Разумеется, я посещу этот бал, - вежливо улыбнувшись, Тао, словно без мыслей об избавлении от прикосновений принца, вытащил свои пальцы из слабого захвата и стряхнул со своего платья несуществующие ниточки и крошки. - Только я все же вынужден согласиться с выводами отца, нарушение режима сна и бодрствования всегда негативно сказывались на моей силе, поэтому я буду вынужден покинуть празднование после наступления полуночи. За что приношу вам, принц, свои искренние извинения. Но думаю, что вы позволите мне такую вольность ради моего физического и магического здоровья, - очаровательно улыбнувшись, выдал Тао, надеясь таким незначительным жестом смягчить недовольство принца и поставить того в тупик. - Ну конечно, Таоцзы, - явно натянув улыбку, согласился Сюмин, - твое здоровье превыше всего, - шагнув к двери, Сюмин завел руки за спину, сцепляя их там в замок, но, на мгновение замерев у входа, он обернулся через плечо и, понизив голос, твердым тоном, который не сулил Тао ничего хорошего, протянул: - Но я буду ждать, что ты уделишь мне большую часть своего внимания, дабы я не был в дальнейшем огорчен твоим ранним уходом. Ничего не ответив на этот по сути приказ, Тао замер каменным изваянием, лишь наблюдая, как открывается дверь, фигура принца теряется во тьме ночи, и эти же двери смыкаются, ограждая тепло особняка от холодных ночных ветров. Только щелчок включения магической защиты главного входа привел Тао в чувства, и тот, не медля ни секунды, бросился в свои покои, не заботясь о том, что он может упасть, зацепившись за длинный подол. Все тело ощущалось как обмазанное слизью, словно от облизывания гигантской лягушки или даже жабы, а руки горели, словно их натерли жгучим перцем, и Тао больше всего на свете мечтал смыть все это с себя, дабы перестать чувствовать себя столь грязным и… униженным своим беспомощным и бесправным положением. Сидя в глубокой круглой ванне, которую омма Тао всегда называл «Ракушкой для жемчужины», Тао притянул ноги к груди и, обхватив их руками, уложил голову на колени. Вся эта ситуация заставляла Тао чувствовать себя загнанным зверем. Его адед был страстным любителем охоты, поэтому, даже еще будучи совсем крохой, Тао уже знал многие премудрости отменного охотника. И однажды, незадолго до своей смерти, адед рассказал Тао одну охотничью хитрость, которую Тао помнит до сих пор. Когда ловишь зверя, его всегда необходимо окружать только с трех сторон, оставляя ему путь для отступления. Напуганное животное побежит туда, куда вам нужно и несомненно попадет в расставленную вами неожиданную ловушку. Если же у зверя не будет этой призрачной надежды на спасение, так как вы не скрываясь окружите его со всех сторон, то ему ничего не останется как биться с вами насмерть. Сейчас Тао ощущал себя именно таким зверем. Тем, кто бежит по единственному допустимому пока пути - делать все для того, чтобы принц не принял общение Тао за согласие на отношения и не продемонстрировал всем придворным свою заинтересованность в Цзытао. Если хотя бы одна из этих граней будет сломана и разрушена, то Тао так же не останется иного выхода, кроме как любой ценой сражаться за себя, свою свободу и свое счастье. Успокаивая себя тем, что не следует накручивать себя раньше времени, все решится на Новогоднем балу, Тао всем телом чувствовал необходимость переключиться и сбросить напряжение. Разумеется, он мог пойти в зал для тренировок и, наколдовав себе врагов, уничтожить их, но Тао не хотелось расстраивать отца, который и так явно переживал из-за внимания принца. И Тао знал только один способ, о котором бы не узнал отец. Выпрямив ноги, Тао откинулся на стенку ванной, запрокидывая голову на ее бортик. Прикрыв глаза, он неторопливо заскользил ладонями по своему животу, подбираясь к паху. Раздвинув ноги, Тао согнул их в коленях и уже без препятствий добрался пальцами до сжатого колечка мышц. Он не собирался проникать в себя, тем самым разрывая пленку, но он не мог отказаться от удовольствия хотя бы внешне поласкать себя там, ведь это было одно из самых чувствительных его мест. Чувствуя, как возбуждение мгновенно охватило его разум, Тао убрал правую руку от прохода, заменив ее на левую, и переместил пальцы на член: несмотря на то, что он одинаково владел обеими руками, ласкать себя он привык в основном только правой. Разумеется, для Тао это был не первый опыт самоудовлетворения. Даже несмотря на свой статус, он не считал правильным делать вид, будто он даже не догадывается о том, что находится у него между ног и зачем это нужно. Все же Тао был здоровым омегой, созревание которого так же, независимо от социального положения, проходило под властью гормонов. Но если раньше акт самоудовлетворения больше походил на познание себя: он учился «прислушиваться» к себе, экспериментировал с давлением на основание и головку члена, пытался понять, нравятся ли ему ощущения при перекатывании яичек в ладони, и постоянно менял темп движения по стволу, дабы почувствовать при каком острее наслаждение, - то теперь он делал это потому, что хотел просто удовлетворить себя, причем представив, что это не он сам себя ласкает, а удовольствие ему приносит именно Крис. Плотно закрыв глаза, Тао стал вспоминать тот вечер в раздевалке, стараясь вернуть себе и те же ощущения, которые он испытывал от ласк Криса. Картинки того вечера появлялись перед глазами всполохами, потому что иногда их перекрывали реальные волны возбуждения и дрожи. Мысли о том, что Крис вновь берет у него в рот, просто сводили Тао с ума, заставляя тихо скулить и закусывать губы от желания. Понимая, что он перешел грань между самоудовлетворением и эротической фантазией, Тао чувствовал, что его накрывает даже от осознания столь радикального изменения в оценке, казалось бы, одинакового акта. Ощущая, что долго он не протянет, Тао во всех красках представил, что на месте его пальцев находятся пальцы Криса, и переместил обе ладони к уже открытому и истекающему смазкой входу. Касаясь пальцами колечка, Тао дразняще обводил его по всей окружности, стараясь удерживать перед глазами образ того, как сам Крис с ним это проделывал. Тугой узел стянулся внизу живота до предела, и стоило Тао коснуться пальцами той самой девственной перламутровой пленки, как реальность смешалась с воспоминаниями о том незначительном проникновении Криса, и Тао кончил, резко сгибаясь едва ли не пополам. Приводя мысли в порядок и выравнивая дыхание, Тао вытащил затычку ванной и, как завороженный, наблюдал за тем, как вода медленно уходит, в итоге закручиваясь в небольшой водоворот. Выбравшись из ванной на еще слегка подрагивающих ногах, Тао поплелся в душ, разумно понимая, что помыться в ванной он сейчас не сможет: ему лишь захочется повторить свою фантазию. Благополучно и без эксцессов приведя себя в порядок, и, казалось бы, смыв все неприятные ощущения с кожи и души, Тао откинул мокрые волосы назад и, не выходя из душевой кабины, взглядом стал осматривать помещение ванной. Разумеется, он помнил, что не брал с собой палочку, но проверить стоило: он бежал сюда на такой скорости что вполне мог ее и прихватить с собой из спальни. Убедившись, что его магическая помощница находится в комнате, Тао потянулся к темно-коричневой баночке без надписей, однако содержимое которой способно избавить Тао от лишних волос на теле. Оказавшись в Англии и в дальнейшем в общем омежьем душе для парней, Тао был потрясен, что здешние омеги убирают волосы со всего тела, при этом постоянно пеняя, что действие заклинания или кремов не слишком долговечно. На Востоке от волос на теле не избавлялись, а лишь иногда подравнивали, и то, только если сам омега считал, что обилие волос приносит ему дискомфорт. Тао волосы в паху дискомфорт доставляли. Постоянные тренировки в монастыре приносили Тао огромное удовольствие, омрачаемое только постоянным ощущением того, как волосы в интимной зоне трутся о ткань при выполнении каждого упражнения, и Тао совершенно не мог абстрагироваться от этого. Написав очередное письмо отцу, Тао вложил в конверт еще одну записку, попросив отца не читать ее, так как это омежий вопрос, и передать ее их Управляющему, который как раз и был омегой, пусть и в возрасте. Получив тогда в ответ на записку несколько баночек с густым кремом, Тао не медля ни секунды направился в общий душ, чтобы избавиться от раздражающих волос. С тех пор Тао всегда следил за своими волосами в интимной зоне, позволяя вырастать им лишь до той длины, которая не стесняет его движений. Несмотря на то помешательство на «гладкости», с которым Тао столкнулся в Хогвартсе, оно не породило в нем желания последовать этой моде, однако разговор с Сехуном он об этом все же завел. И именно тогда Сехун научил его заклинанию, которое избавляет от волос на две недели, но так как оно работает по принципу бритвы, не все рискуют его применять, боясь сильно порезаться невидимым лезвием. Тао заклинание далось легко, поэтому в Хогвартсе он практически забыл про мазь для удаления волос. Но сейчас, в силу отсутствия палочки, он решил воспользоваться старым проверенным средством. Окончательно приведя себя в порядок, Тао вышел из душа и, взяв большое полотенце, стал убирать с тела лишнюю влагу. Подойдя к зеркалу, висевшему над раковиной, Тао замер, продолжив держать полотенце у головы. На смуглой только что очищенной от волос коже «красовались» светлые шрамы. Справа от основания члена и под наклоном параллельно друг другу шло четыре линии: по краям небольшие чёрточки, тонкие и не сильно заметные, а внутри практически вплотную к тонким линиям и на расстоянии около двух сантиметров друг от друга тянулись более длинные и более толстые шрамы. Проведя по ним пальцами, Тао чертыхнулся, пеняя на то, что все-таки когда-то умудрился пораниться от заклинания, рассказанного Сехуном, и даже не заметил этого. Решив, что сведением шрамов он займется по возвращению в Хогвартс, ведь именно там есть все нужные ингредиенты для требуемой мази, Тао накинул на себя халат, покрыл голову все тем же полотенцем и ушел в спальню, собираясь в ближайшее время лечь спать. ***** Нетерпеливо ёрзая на небольшой софе, Тао изводил самого себя, нагнетая мрачные тени из-за необходимости ждать, когда его отец закончит переговоры с очередным важным человеком через магическую сферу. Только проснувшись, Тао сразу же привел себя в порядок и прямиком бросился к отцу в кабинет: все же он понимал, что больше тянуть с разговором нельзя. Изнемогая от нетерпения, Тао буквально мучился на мягкой ткани своего сиденья, не находя себе места. И все еще усугублялось тем, что Тао начал чувствовать утренний голод. Боясь уйти из кабинета и тем самым пропустить момент когда отец освободится, Тао ограничился запиской на кухню, что ему нужно что-то быстрое, но не издающее хрустящие, ломающиеся или другие громкие звуки. Доедая яичницу, которую Тао не любил, он размышлял о том, стоил ли разговор с отцом таких жертв как «неправильный» завтрак. Но стоило Чунмёну освободиться и отправить сферу вновь в глубь шкафа, как неуместные мысли тотчас вылетели из головы Тао. Выпрямившись в спине, Тао отложил вилку, к которой привык больше палочек, и стал ждать дальнейших действий отца. Тот же начал рассказывать о своих деловых партнёрах и их совместной работе, при этом подгоняя Тао продолжать завтрак. Нехотя доев, Тао мотнул головой, отгоняя неприятные вкусовые ощущения, думая о том, как бы завтрак не запросился обратно. Но стоило ему проглотить последний кусочек, как Чунмен сразу же посерьёзнел и проговорил: - Ну что ж, теперь, когда я убедился, что мой ребенок сыт, мы можем и обсудить твой важный вопрос. Залившись краской и вмиг забыв про рвотные желания, Тао совершенно не знал с чего следует в таких случаях начинать: издалека, в лоб или все о том, но как бы ни о чем. Видимо, увидев в глазах своего сына отражение слова «Паника!», Чунмен поспешно поднялся, выставляя вперед ладони в останавливающем жесте, и направился к софе, где сидел Тао. - Спокойно, - мягко протянул Чунмен, осторожно, словно боясь спугнуть Тао, опускаясь на сиденье. - Подумай, я не тороплю тебя, я закончил свои дела и весь в твоем распоряжении. Кивнув, Тао в привычном жесте закусил губу, пытаясь собрать свои суматошные мысли и выстроить их в ряд. В ряд не получалось, но хотя бы согнать их в одну кучу Тао смог, поэтому вздохнув, словно перед прыжком в воду, он начал: - Отец, как ты отнесешься к тому, что у меня появится альфа? Нахмурившись, Чунмен помрачнел, словно наполняя такими же темными красками окружающую обстановку. Сердце Тао замерло, боясь издать хотя бы звук, ведь это было чревато его обрывом и крушением с разбитием. Уже успев нарисовать себе всю историю, начиная от воспитательных наставлений отца и заканчивая сценой, как он сообщает Крису о расставании, Тао совсем не ожидал следующих слов своего отца. - Надеюсь, ты говоришь не о том, чтобы стать любовником принца? - сдавленным от напряжения голосом проговорил Чунмен, не смотря на Тао. Резко втянув воздух, Тао поперхнулся им и закашлялся. Утерев выступившие капельки слез в уголках глаз, Тао рвано выдохнул, чувствуя остаточные неприятные ощущения в горле от болезненного кашля, посмотрел на отца и убеждающе произнес: - Конечно, нет, аппа, я не соглашусь быть с ним ни по своему желанию, ни насильно. Выдохнув, Чунмен расслабил плечи, и с него словно скатилось все напряжение. Понимая, что первая реакция отца была именно из-за этих мыслей, Тао едва смог сдержать улыбку, ведь это значит, что у них с Крисом еще есть шанс. - Тогда объясни мне, почему ты заговорил про альфу, - вернув в свой голос мягкие ноты, проговорил Чунмен, вновь повернувшись к сыну и улыбнувшись. - Понимаешь, - смущенно начал Тао, потупив взгляд и с отчаянием осознавая, что разговор с отцом об альфе ему дается куда сложнее, чем он предполагал, - в школе есть один альфа, который мне симпатизирует, ухаживает за мной, и мне он тоже нравится... - Давай называть всё своими именами, - перебил его Чунмен, улыбаясь с добрым лукавством, - ты понравился Крису Ву. - Откуда... - хрипло из-за сбившегося дыхания только и смог выдать Тао, вскидывая на отца потрясенный взгляд. Мысли вновь забегали, словно подожженные, ведь если отец следил за ним, то он наверняка уже в курсе того, что произошло перед его отъездом в квиддичной раздевалке. Осознание этого ударило Тао в голову, и он стал чувствовать, как краской стыда загорелась его кожа на лице, шеи и груди. - Это было несложно предположить, - все еще улыбаясь, протянул Чунмен, потрепав покрасневшего сына по волосам, - ты в Хогвартсе уже не первый год, и никто из тех альф тебя не интересовал, но тут ты заговорил про альфу, вот и я предположил, что это скорее всего новенький. А новенький у вас только один. - А я думал, что ты за мной следишь, - тихо выдал Тао в сторону, чувствуя, как эмоциональные тиски отпускают все внутренности из убийственного захвата. - Мы тебя очень хорошо воспитали, поэтому я не сомневаюсь в твоей разумности. С этим Тао, конечно, мог поспорить, ведь он и так уже многое позволил Крису, а это явно не входит в понятие «разумность», о которой говорит его отец. Но здраво умолчав об этой детали, Тао вновь вернулся к главному разговору. - Да, речь идет именно о Крисе Ву. Сначала у нас с ним не заладилось, мне он показался пустышкой, которому всего лишь отменно повезло несколько раз, но потом я поймал его ночью на территории школы и был назначен его надсмотрщиком во время отработки, и он предстал передо мной совсем другим человеком, - вздохнув, Тао дал себе секундную фору, чтобы обдумать следующие слова, ведь он понимал, что ему необходимо тщательно фильтровать озвучиваемую информацию. - Он сказал, что ведет себя с остальными как свой в доску альфа, потому что так проще: никто не обращает на него лишнего внимания, не присматривается, не выискивает в нем подвохов, не хочет раскрыть его тайн, ведь все считают его таким же простым и обычным. Со мной он совершенно другой, - выдохнул Тао, - и хоть я верю в то, что он со мной настоящий, я не знаю как на это реагировать. Он ведет двойную игру, в Хогвартс перевелся явно не просто так, слишком много знает обо мне, в то время как я о нем практически ничего не знаю. Это пугает и настораживает, - продолжил Тао, чувствуя, что его прорвало на откровения, - но я ничего не могу поделать с тем, что он мне нравится и мне с ним хорошо. Он действительно первый альфа, который меня заинтересовал, и ведь не врали, он, правда, красив, умен, силен. И пусть у него нет знатного рода, но ведь и его можно счесть достойной для меня парой, он сам уже заработал себе награды и почести. Но я в замешательстве, - нервно проведя ладонью по волосам, Тао взвинчено выдохнул, пытаясь усмирить самого себя. - я не знаю, стоит ли мне быть с ним. Да, он хороший, заботливый, меня ни к чему не принуждает, но он желает, чтобы мы были вместе открыто, не скрывались. Конечно, он объясняет и аргументирует это свое желание как раз принцем Сюмином, его вниманием ко мне. Крис хочет, чтобы Сюмин знал, что я не свободен, и в паре у меня тот, кто не находится под властью императорской семьи. Но ведь меня и это настораживает. Отец, - обратился Тао, переходя от монолога к диалогу, - он мне сам рассказывал, все те причины почему ты отправил меня в Англию, но помимо этого объяснял, что ты сделал все для того, чтобы я вообще не вернулся в Китай, не стал советником императора. Отец, неужели он прав, и откуда ему тогда все это знать? - Откуда он это знает, я не имею ни малейшего представления, - задумчиво нахмурившись, начал Чунмен, - но отчасти он действительно прав. Я хотел не только того, чтобы ты познал другую жизнь, другие устои, но и осознал, что ты не обязан подчиняться принцу. Ты не его игрушка, и не обязан прислуживать ему как днем, так и ночью. И я хотел, чтобы ты понял это в широком смысле, - признался Чунмен. - Дело не только в его желании получить тебя в любовники, дело еще и в том, что они рушат империю, - проговорил Чунмен, и Тао вздрогнул, потому что услышал в своих воспоминаниях те же самые слова, но голосом Криса, - и ты не обязан гибнуть вместе с ними. Ты советник, но не личный слуга. Наша семья исполняет роль опоры для императора добровольно, мы не привязаны ко дворцу как цепные псы. И я хотел, чтобы ты на всякий случай был готов оказаться в другой жизни, чтобы ты знал, что за границами Китая ничего не заканчивается. И если империя начнет умирать, то не пытайся спасти ее. Силами одного человека ничего не исправить, я пытался, и результата не было. Ты умный мальчик, ты поймешь, когда настанет начало конца, и не раздумывая беги отсюда и не возвращайся. Главное не оглядывайся на меня, я так же готов к такому развитию событий, и я смогу уйти отсюда, когда настанет время. Важно, чтобы ты не попал под падение империи. Ты можешь посчитать, что это совет труса, - с горечью отметил Чунмен, - но я предпочитаю думать, что это слова Советника. Не всегда наши предки поддерживали решения императоров наступать, иногда они настаивали на отступлении. - Я не считаю, это советом труса, - кивнул Тао, кладя свою ладонь на ладонь отца и сжимая ее в одобряющем жесте. - Я все понимаю, я помню про то, что ты рассказывал про Тайвань, и Крис говорил мне, что император совершает ошибку, отдавая острова Японии. Я вижу и понимаю, что они ведут нас в пропасть, но мне было важно услышать от тебя эти слова, ведь я не знал, что ты этого на самом деле желаешь, - тихо закончил Тао, а затем хмыкнул и с ухмылкой выдал: - А я еще с Крисом спорил об этом, не хотел признавать его правоту. Он же сразу сказал, что ты полностью сделал все для того, чтобы я не вернулся потом домой. - Он действительно много знает, - настороженно отметил Чунмен. - А как ты сам чувствуешь, его перевод в Хогвартс связан с тобой? - Нет, - твердо ответил Тао, но затем спохватился и стал пояснять: - Точнее я не могу гарантировать этого, но мне не кажется, что ему изначально был нужен я. Он странный, он многое скрывает, интересуется странными вещами, как, например, тайны Хогвартса. Он либо собирает информацию, либо что-то ищет, но не похоже, что я ему необходим для этой цели. Я знаю лишь то, как обстоят дела у нас в империи, но он и сам хорошо осведомлен об этом, поэтому ему нечего от меня получать. - Ты хочешь узнать мое мнение насчет Криса? - уточнил Чунмен и, дождавшись кивка Тао, со вздохом заговорил: - К сожалению, я не могу сказать тебе ничего конкретного. Он заинтересовал меня еще тогда, когда решил перевестись в Хогвартс, но как бы я ни старался, я ничего о нем не смог узнать, разумеется, за исключением того, что и так все знают. И у меня создалось впечатление, что дело не в том, что информация о нем скрыта, а в том, что ее просто нет. Получается, что он самый обычный альфа, из обычной семьи, поступил в школу, стал лучшим, никто с ним отдельно не занимался, не тренировал, сам вмешивался в конфликты и заявлялся на соревнования, никто его не подгонял и не выдвигал, и в Хогвартс сам попросился у директора. Просто пришел и попросил отправить его по обмену туда. Никто не смог мне добыть о нем иной информации. Опираясь на эти данные, я могу сказать, что он совершенно чист, и за ним нет никакого заговора, но ты же понимаешь, Тао, что в нашем мире не все так просто. Ведь ты сам говоришь, что не веришь в его перевод без веской причины. Поэтому я не могу тебе сказать ничего конкретного, я отношусь к нему настороженно, хотя у меня и нет для этого аргументов, но зато у меня есть мой сын, который говорит, что ему с этим альфой хорошо, а это для меня очень много значит. Так что, - улыбнувшись, Чунмен провел ладонью по щеке Тао и проговорил: - слушай свое сердце, я всегда поддержу твой выбор, если он действительно твой. Только не натворите с ним глупостей, ты еще очень молод и юн, поэтому... - Отец, - вновь чувствуя смущение, перебил его Тао, - мы с ним не... - стушевался он, не зная как подобрать слова. - Знаешь, Тао, - придвинувшись ближе и обняв того за плечи, Чунмен выдал: - а я не буду тебе ничего запрещать, реши сам, для таких решений ты взрослый мальчик. Твой омма заключал со мной союз не будучи девственником, - услышав это, Тао удивленно посмотрел на отца, и тот продолжил: - просто мы никому не говорили, что встречались тайно до союза, - оставив легкий поцелуй на лбу Тао, Чунмен понизил громкость голоса и протянул: - Тебе нужно понять одну вещь: это твоя жизнь, Тао, и ты решаешь, какой она будет. Не я, не император, не принц, а ты. Если ты видишь в Крисе своего альфу и желаешь разделить с ним ночь, то это твое право. Мы оба понимаем, что если ты не сделаешь выбор сам относительно кандидатуры жениха, то этот выбор сделают за тебя. И здесь уже будет неважно невинным ты тогда будешь или нет. Разумеется, принцу эта новость не понравится, но я сомневаюсь, что он откажется от своей идеи. Так может тогда стоит все же хотя бы попытаться построить отношения с тем, с кем самому хотелось? - отведя с глаза Тао темные пряди, он добавил с грустью в голосе, которую, впрочем, Чунмён хотел спрятать за улыбкой: - А там, на западе, насколько я знаю, никто уже не придает значение невинности омеги. И если ты останешься там, то тебе и переживать об этом не нужно будет. - То есть, - осторожно, словно кот, который лапой трогает водную гладь, начал Тао, - ты разрешаешь мне быть с Крисом? Вздохнув, Чунмен притянул Тао ближе к себе, обнимая, и заговорил: - Разрешаю, но прошу быть начеку, он все же не простой альфа, а действующий военный не самого дружественного государства. И еще... Не торопись с маленькими, Тао, ты успеешь, не переживай. Но слишком ранний ребенок может стать проблемой. Ты веришь, что Крис просто так отдаст тебе своего ребенка, если вы с ним расстанетесь? - Не верю, - ответил Тао без доли сомнения. - Поэтому не торопись, - тихо наставлял Чунмен, в глубине души понимая, что его мальчик выберет самый лучший путь, ведь эту черту он унаследовал от оммы, тот всегда интуитивно выбирал лучшую дорогу. Жаль, что эта способность не спасает от смертельных болезней... ****** Новогодний бал проходил в принципе в том же русле, как и абсолютно любое празднование во дворце императора: застолье, а затем танцы с неформальной частью вечера. И если застолье Тао еще с радостью посещал: все же придворные повара были кудесниками, - то более фривольную часть вечера Тао на дух не переносил. Особенно с учетом последних событий. Как и положено Тао с детства обучался этикету и танцам, поэтому без проблем мог станцевать под любую мелодию, которую начинали придворные музыкальные виртуозы. Однако сами танцы не были у Тао любимым занятием, это было скорее необходимостью и обязанностью, нежели страстью. И единственный танец, который смог доставить Тао хоть какие-то эмоции, пусть не самого позитивного толка, был опять же именно с Крисом. Погрузившись в свои мысли о том, что за столько короткий период у него стало слишком много вещей, которые теперь ассоциировались только с Крисом, Тао даже не заметил подошедшего к нему принца. Подхватив ладонь Тао в свою и поцеловав его пальцы, Сюмин пригласил Тао на танец, и тот, растерявшись, не нашел повода, чтобы отказать. На автомате выполняя все нужные танцевальные движения, Тао судорожно пытался придумать, что ему теперь делать: ведь судя по всему Сюмин действительно решил обозначить свою симпатию к Тао. Воспользовавшись после танца тем, что Сюмину было необходимо уделить время и другим гостям, Тао, тяжело вздохнув, стал внимательным взглядом проходиться по залу в поиске альф, заинтересованных в нем. Ему не хотелось этого делать, тратить на них время и давать надежду, но это в любом случае лучше, чем внимание принца, которое обязывало к значительно большему. Быстро вычислив необходимых альф, которые к тому же явно не были Тао ровней и в будущем не могли потребовать с его семьи заключения помолвки, Тао мило им поулыбался и «пострелял» взглядами из-под пушистых ресниц. Результат не заставил себя ждать, и буквально за спиной принца Тао стали окружать ухажеры, завлекавшие пойти прогуляться в императорский сад или полюбоваться видом с широкого балкона. Тао вежливо соглашался на каждое такое предложение, переходя из общества одного альфы к другому и старательно пытаясь даже не появляться в основном зале. Несмотря на то, что он потратил на эти беседы с разными альфами достаточное количество времени, Тао прекрасно понимал, что Сюмину не составит труда пригласить его на еще несколько танцев до наступления нового года и тем самым перечеркнуть все старания Тао по спасению своей репутации. Спускаясь по широкой лестнице в основной зал в сопровождение очередного альфы, Тао сразу же заметил недовольного Сюмина, который нервно переминался с пятки на носок, стоя рядом с Чунменом. Слова отца Тао явно пролетали мимо ушей принца, потому что тот смотрел словно сквозь Советника и, с силой сцепив зубы, думал о своем. Чунмен это понимал, но все равно продолжал что-то говорить, дабы не привлекать внимание остальных гостей к двум молчаливо стоящим фигурам, от одной из которых веет недовольной аурой. «Все плохо» - пронеслось в голове у Тао и надеясь, что на самом деле он не получит травму, он специально оступился на ступеньке. Схватившись за руку сопровождающего его альфы, Тао смог удержаться и не полететь вниз, но нужный эффект был достигнут: этот инцидент заметила значительная часть присутствующих на вечере. Прихрамывая на лестнице, Тао попросил альфу довести его до его места за праздничным столом. Подоспевший отец, взволнованно спрашивал Тао о самочувствии, хотя сам Тао видел в глазах своего родителя понимание, что это лишь спектакль. Воспользовавшись тем, что и на торжества омеги должны были ходить в длинных платьях поверх праздничных одежд, Тао лишь рассказывал о подвернутой ноге, но не показывал ее. Отказавшись от предложения Сюмина позвать императорского лекаря, объясняя тем, что тот альфа и ему, Тао, будет от этого неловко и неприятно, Цзытао пояснил, что побудет тогда на вечере до наступления нового года, а затем сразу поспешит домой, чтобы его осмотрел их лекарь-омега. Сюмин был явно недоволен и раздосадован таким положением вещей, но даже он не посмел вытаскивать на танцевальный круг омегу с подвернутой ногой. Вздохнув с облегчением, Тао оставшееся время просидел за столом, разбавляя свою скуку недолгими разговорами с подходившими к нему гостями и наблюдениями за празднованием и, в частности, за принцем. Ведь прежде чем ставить капкан на жертву, охотник всегда сначала за ней наблюдает. Тао было необходимо срочно придумывать план по спасению самого себя от участи любовника или по крайней мере нужно было максимально оттянуть этот момент, переключив внимание Сюмина на что-то другое. Когда же большие часы приближались к полуночи, настроение Тао было испорчено практически до степени «Может, его проще убить?», потому что за все это время он не нашел даже зацепки для своего плана. Вспоминая, что в некоторых странах принято загадывать желания в момент смены старого года новым, Тао вложил все свои душевные силы в просьбу о подсказке. И видимо сжалившись над ним, в первые же минуты нового года судьба дала Тао ответ на его смятения и метания: около Сюмина появился совсем юный омега, который всем своим видом отчаянно желал внимания принца, которое, впрочем, ему совершенно не доставалось, ведь Сюмин смотрел лишь на Тао. В голове Цзытао что-то щелкнуло, и он понял, что это его шанс. Он, конечно, понимал, что его план ужасен, отвратителен и совершенно бесчестен, но принц сам не оставил ему иного выхода, кроме как крайнего и радикального. «Не зря же я в итоге попал на Слизерин. Своего добиваемся любой ценой» - про себя подумал Тао, после этого поворачиваясь к отцу и предлагая им покинуть вечер. Направляясь домой на магической карете, Тао продолжал обдумывать свой план, радуясь, что сам вечер еще продолжается, главные действующие лица все еще там, а значит время для детальной проработки у него действительно есть. ***** Тао никогда не жаловался на свою физическую силу, он всегда считал себя довольно сильным омегой, который, в принципе, может без проблем уложить достаточно сильного альфу, например, Кая. Но неся свою ношу, Тао тихо ругался сквозь зубы, что он оказался слишком слабым, чтобы пронести другого омегу на руках. Конечно, омегу нужно было пронести едва ли не через половину их магического города, подняться с ним на возвышенность, где стоял дворец, но Тао все равно ругал себя, думая, что такое должно было даться ему без труда. На деле же все оказалось иначе. И ведь он даже не мог применить магию левитации на усыпленного омегу, ведь иначе магической силы могло не хватить и остановленное время могло потечь вперед в любой момент. Ду Гуанмин был еще совсем юным омегой, которому, как помнил Тао, совсем недавно исполнилось шестнадцать. Хоть род его также был княжеским, но особым почетом в императорской семье не пользовался: однажды омега семьи Ду стал супругом императора и в первые же месяцы прославился своей неверностью супругу. Однако сбрасывать со счетов семью Ду и их влияние Тао не собирался, они не смолчат и не стерпят того, что сейчас якобы сделает с их сыном принц Сюмин. Тао понимал, что поступает просто ужаснейшим образом, но его успокаивало лишь то, что сам Гуанмин явно был не равнодушен к принцу и не отказался бы стать его супругом. Лелея мысли о том, что так он и себя спасет, и устроит личную жизнь Гуанмина, Тао продолжал нести усыпленного омегу на руках в сторону дворца, не забывая останавливать время вокруг себя на расстоянии нескольких километров. Это было сложно для магии Тао, но у него не было другого выбора, лучше уж он истощит себя и потом месяц будет восстанавливаться, чем упустить последний шанс на возможное спасение. Пробраться в дом семьи Ду оказалось несложно, те были слишком самоуверенными, поэтому выставили щит лишь над фасадной частью поместья, оставив проход с сада ничем не огороженным. А вот пройти во дворец оказалось на порядок сложнее. Тао знал лишь одно место, где в барьере была трещина, но, чтобы там пробраться необходимо было перелезть через двухметровый забор. С омегой на руках это дело казалось невыполнимым. Но Тао не собирался отступать. Пройдя вдоль ограждения к нужному месту, Тао прислонился к дереву, стараясь отдышаться. Опускать омегу со своих рук он не рискнул, все же класть того в снег было явно не лучшей идеей, поэтому, пытаясь не замечать уже ноющие и отваливающиеся руки, Тао внимательно рассматривал ту самую трещину в барьере, которую он нашел совершенно случайно еще будучи ребенком. Старый император Шэнли слишком любил деревья Игитурусы, которые цвели странными изумрудными цветами, поэтому посадил их вдоль дворцовой ограды, дабы и остальные люди могли любоваться ими. Однако, когда возникла необходимость ставить магический барьер, то император не смог самолично уничтожить один из Игитурусов, который слишком разросся и перекинул многие свои ветви за ограждение. Решив, что никто не заметит его маленькую слабость, император провел барьер вокруг размашистых веток, оставив место для их роста. Приведя дыхание в норму, Тао счел, что уже может воплотить самую сложную часть своего плана в жизнь. Прекратив останавливать время, Тао взмахнул палочкой, которую все это время держал в своих пальцах, и облегчённо, но тихо простонал, когда чужое тело воспарило над его ладонями. Осторожно направив тело Гуанмина в пространство между ветвей, Тао уложил его на самую широкую ветку уже по ту сторону забора и, надеясь, что Гуанмин не решит во сне перевернуться на другой бок, Тао поспешил взобраться по соседнему дереву к нужным ветвям и перескочить сквозь брешь в барьере. Уже будучи по другую сторону ограждения, Тао бережно отлевитировал Гуанмина на землю и, спрыгнув вниз, сразу же поднял того со снега и остановил время. Донести Гуанмина до покоев Сюмина не составило никакого труда: дорогу туда Тао, к сожалению, знал слишком хорошо, а осознание того, что это последний рывок перед успехом, придало ему сил. Чувствуя, что запасы магии стремительно исчерпываются, Тао попытался ускорить завершение своего плана. Уложив Гуанмина на широкую кровать, Тао запустил время и накрыл постель принца сонным колпаком, который все же отнимал куда меньше сил, чем управление временем. Раздевая Гуанмина, Тао забрасывал его вещи себе за спину, имитируя раздевание в порыве страсти. Когда пришла очередь раздевать Сюмина, то Тао ощутимо передернуло. Убеждая себя, что это необходимость, он обошёл постель и, стараясь все же не касаться кожи принца, стал стаскивать с него пижамные штаны. С рубашкой было сложнее: прикасаться к принцу все же пришлось, ведь просто так переворачиваться он не желал. Стоило ему только снять с Сюмина рубашку, как Тао подскочил с постели, отбрасывая от себя чужую одежду, словно таракана, и, обежав кровать, сел со стороны мирно спящего Гуанмина. Достав из кармана специально принесенный для этого платок, Тао разложил его на своей ладони и, обхватив пальцами вялый член омеги, стал неторопливо водить по нему вверх-вниз. Задрав голову и уперевшись взглядом в потолок, Тао старался даже краем глаза не видеть, то что делает его рука. Мысль о том, что это по сути такой же омега, как и он сам, успокаивала Тао и не позволяла ему вывернуть содержимое своего желудка на пол около кровати. Только почувствовав усиливающийся запах мандаринов, коими пах Гуанмин, Тао убрал свою ладонь и перегнувшись через омегу осмотрел простынь рядом с ним. Заметив в свете луны влажное пятно от смазки, Тао перебрался на изножье постели и испуганно замер. Перспектива того, что теперь необходимо возбудить и принца вызвала в нем небывалую волну отвращения. Ладно омега, даже Тао не мог назвать это со своей стороны изменой, но альфа... Причем тот, который к нему неравнодушен. Тао не желал к нему прикасаться даже через ткань: все равно он чувствовал плоть Гуанмина, очертания головки и выступающие вены. Судорожно придумывая иной способ, Тао убрал платок в карман и стал осматривать комнату: все же долго возбуждённым Гуанмин быть не мог, нужно было торопиться. Но не найдя ничего подходящего: плотного и того что потом можно забрать с собой, - Тао дотянулся до ладони Гуанмина и, заведя ее тому за спину, сжал его пальцы вокруг члена альфы. Накрыв чужую ладонь своей, Тао пытался контролировать движения, но получалось это плохо: сила трения и сжатия была не та, и возбуждаться Сюмин не собирался. Но Тао не желал отступать. Поменяв свою позу, Тао извернулся и, положив свою ладонь на ладонь Гуанмина так, чтобы все их пальцы совпали, Тао заставил ладонь омеги плотнее обхватить чужую плоть и стал резко и с силой водить по члену альфы, в этот раз все же наблюдая за процессом, дабы его собственная рука случайно не соскользнула и не коснулась Сюмина. Увидев успех своих усилий, Тао прикусил губу в нетерпении и с помощью руки Гуанмина направил член Сюмина в омегу. Гуанмин тихо и болезненно застонал, когда почувствовал первое давление на девственную омежью пленку, но быстро умолк под действием сонных чар. Встав с постели, Тао отошел от нее на несколько шагов и, глубоко выдохнув, магией подтолкнул тела Сюмина и Гуанмина друг к другу. Услышав первые ноты вскрика омеги, Тао остановил время. Судорожно добежав до балконной двери, он распахнул ее, дабы выветрить из комнаты даже намеки на свой запах. Обновив сонный купол, который все равно получился слишком слабым, Тао бросил столь же тусклое заглушающее заклинание на комнату, надеясь, что это хоть немного снизит громкость вскрика, и бросился к выходу. Тао со всех ног бежал к просвету в барьере, понимая, что чем дольше он использует свою силу, тем меньше становится радиус его воздействия. Догадываясь, что сейчас он останавливает время где-то на один километр вокруг себя, он стремился как можно быстрее покинуть территорию дворца, чтобы его не успели здесь увидеть. До дома Тао добрался уставшим и перемазанной в грязи: для своей же безопасности ему пришлось бежать через лес, ведь вероятность встретить там кого-то из магов была равна практически нулю. Истратив едва ли не последние капли силы на то, чтобы забраться в свои покои через балкон, Тао стал по пути в ванную снимать свои вещи. Скинув их все в свою ванную-ракушку, Тао достал магические свечи и бросил одну к вещам. Наблюдая, как те горят в магическом огне, он бездумно следил за извивающимся платком, через который он трогал Гуанмина. Это зрелище напоминало ему о произошедшем, но и одновременно подтверждало, что он все сделал, и вроде бы даже так, как это было нужно. Радуясь, что магический огонь не порождает никакого дыма, тем самым исключая возможность появления перепуганных слуг, Тао направился в душ, смывать с себя события этой ночи. Выйдя из душа, Тао дотянулся до большого полотенца и, накинув его себе на плечи, запахнул его края на груди. Взгляд вновь невольно зацепился за белесые шрамы в паху, отчего Тао зло цокнул языком. Но сил вновь роптать на заклинание просто не было. Смыв пепел со стенок ванны, которая, хвала небесам, была защищена от воздействия стихий, Тао направился в спальню, чувствуя, что организм требует с него восстановления сил и магии. ***** Проснулся Тао только тогда, когда это позволил ему его организм, то есть в три часа дня. Причину того, что отец не пришел его будить, Тао не знал, хотя и рассчитывал на то, что это связано с его отбытием во дворец из-за случившегося: ведь решать такое без мудрого слова советника глупо. Однако спустившись в столовую, Тао так и замер в дверях, увидев отца, который пил чай и читал очередную книгу. - Доброе утро, мой маленький хитрец, - проговорил тот, так и не отрывая взгляда от строчек. Кровь зашумела в ушах, и Тао не смог даже расслышать с какой интонацией к нему обратился отец, поэтому запинаясь заговорил: - Т-ты о ч-чем, аппа? Улыбнувшись, Чунмен поднял взгляд на сына и рукой махнул на соседний стул. - Провернув такое, ты сдаешь себя при первом же упоминании случившегося, - уже открыто по-доброму протянул Чунмен, повторно предлагая Тао присесть. На ватных ногах Тао дошел до указанного места и пустым взглядом уставился в тарелку: аппетит разом пропал, хотя буквально мгновение назад тело требовало еды для подпитки. - Не переживай ты так, - начал Чунмен, оставляя закладку в книге и закрывая ее. - Я уже был во дворце, ты не оставил никаких следов, никто не имеет даже догадок, как такое могло произойти, но факт есть факт: омега опорочен, семья Ду в бешенстве и требует немедленного объявления о помолвке и проведения союзного обряда в ближайшие месяцы. - Как ты понял, что это я? - не своим голосом уточнил Тао, боясь посмотреть на отца. - Больше некому, - ответил тот, приподнимая лицо Тао за подбородок. - Я не злюсь, Тао. Возможно, я и не одобряю такой поступок, но ты мой сын, и я всегда буду на твоей стороне, особенно если таким способом ты спас себя и свое счастье. - А если они тоже догадаются о том, что только с моей силой можно было такое провернуть? – запоздало подумав о таком варианте, в ужасе ахнул Тао. - Не догадаются, - ласково проговорил Чунмен, беря ладонь Тао в свою. - Оказалось, что весь оставшийся вечер Гуанмин крутился около Сюмина, раз за разом меняя его опустевший бокал с вином на полный до краёв. К концу вечера они оба были изрядно пьяны, поэтому все всё списали на воздействие вина. - Хорошо если так, - уже без такого напряжения в голосе проговорил Тао, все же потянувшись за едой. - Но тебе в любом случае лучше здесь не задерживаться, - уже серьезным тоном проговорил Чунмен. - Неизвестно как принц на все это среагирует. Не исключено и то, что от злости захочет найти утешение в тех объятиях, которые ему нравятся. - Я понял, отец, - кивнул Тао, - отбуду сразу же как смогу. Важно же еще и не вызвать подозрения своим бегством. - Да, в этом ты прав, - согласился Чунмен. - Кушай, тебе это сейчас необходимо, - проговорил он, возвращаясь к чтению. ***** Первого января магический портал в Англии был закрыт и заработал лишь второго, причем в вечернюю смену, поэтому с учетом разницы в часовых поясах, Тао смог сбежать из Китая лишь ночью третьего числа. Оказавшись в чужой стране, Тао не спешил возвращаться в школу, хотя и имел возможность связаться с директором и попросить пустить его через каминную сеть. Он направился в Дырявый котел, так как теперь ему было необходимо провести диалог с самим собой, без влияния отца, Сехуна и, конечно же, Криса. Окончательный выбор все равно был за ним, и он собирался принять самое правильное решение. Потратив время на прогулки по Косой аллее, посещение всевозможных магазинов и кафе, Тао прибыл на вокзал Кинг-Кросс только в воскресенье вечером, то есть тогда, когда в школу возвращались все студенты, уезжавшие на каникулы домой. Заняв пустое купе, Тао даже обрадовался тому, что к нему вновь никто не подсел: все же его положение и статус играли свою роль и иногда приносили приятные плоды. Мерно раскачивающийся поезд вновь вынудил Тао вернуться к своим мыслям. Он уже все решил и отступать от этого не собирался, разумеется, если не случится ничего выходящего за рамки, но он все равно не мог отпустить эту ситуацию, раз за разом проигрывая ее в своем воображении. Когда в дверь его купе забилась бумажная птичка, Тао вздрогнул, но поспешил впустить ее внутрь. Записка от Криса с просьбой по прибытии не покидать купе насторожила Тао, но он не стал развивать из этих слов какую-то страшную версию, вплоть до похищения. Ведь это был Крис, и ему Тао непостижимым образом верил. По прибытии Тао, как его и просили, остался сидеть на мягком сиденье в ожидании того, что будет дальше. То самое «дальше» ждать себя не заставило: стоило студентам двинуться в сторону спуска с перрона, как в его вагоне послышались шаги. Открыв дверь, Крис неуверенно замер на пороге, не зная, что делать и на какое действие имеет право. Посчитав, что не стоит делать резких движений, пока он не узнал решение самого Тао, Крис осторожно шагнул в купе, закрывая за собой дверь, и сел напротив Тао, от которого его отделял небольшой стол. - Ты принял решение? - начал Крис с самого главного. Голос его дрогнул, но он ничего с собой не мог поделать. Он боялся услышать «Нет». Настолько позорно боялся этого, что узнай Лухан о степени его страха, то того бы разорвало со смеху. Блуждая жадным взглядом по Тао, Крис не мог насладиться тем, что вновь видит его и при желании может коснуться. Крис соскучился. Действительно соскучился, причем насколько, что последние дни едва ли не оборотнем выл. - Да, решил, - выдал Тао, прерывая пусть и приятные разглядывания Криса и вынуждая того посмотреть себе в глаза. - Нам нужно расстаться. Для Криса мир померк. Наступила оглушительная тишина. И единственное, что он мог делать - это смотреть на Тао и не понимать. Как? Почему? За что? Крис буквально чувствовал, как кожа на его крыльях стягивается, будучи готовой треснуться от любого движения, чувствовал, как позвоночник простреливает болью, словно от вбитых прутьев. Он уже был готов лечь и умереть, но неизвестно откуда в нем все же вспыхнул огонь, и, подскочив с сиденья, Крис заметался по узкому купе. - Это все из-за слов отца? - больше для самого себя выдал Крис, нервно зачёсывая свои волосы назад. - Он не счел меня достойной парой? Или не верит мне? Черт, дурак я, я должен был это предположить, - сквозь зубы процедил Крис, пеняя только на самого себя. - Тао, - выпалил он, поворачиваясь к тому лицом, - я хочу с ним встретиться, объяснить ему все. Если нужно, то я готов поговорить с ним под действием Веритасерума, - выдал Крис и осекся, - разумеется, я попрошу не спрашивать о моих рабочих и семейных тайнах, но на все вопросы о тебе и о нас я отвечу. Я серьезен к тебе, Тао. Действительно серьезен, - из последних сил выдохнул Крис, а затем вновь вспыхнул: - Поделись со мной воспоминанием о каком-нибудь месте вашего дома, я перемещу нас туда сейчас же, плевать, что я нарушу законы стольких стран о трансгрессии, просто плевать. Я должен донести до него, что это не просто прихоть и школьная интрига. - А если я тебе скажу, что это мое решение? - уточнил Тао, внимательно и цепко следя именно за глазами Криса: в них была вся правда. - Что тогда, Крис? Что ты мне скажешь, если это только мое желание расстаться? Чувствуя, как горло стискивают невидимые когтистые лапы, Крис через силу выдал: - Я сейчас ничего не способен тебе на это сказать. Я не знаю, что сказать такого, чтобы ты изменил свое решение. Но знай, я не отступлюсь. Я не могу принудить тебя стать моим, но я могу повлиять на твое решение. И я это сделаю, - кивая в такт словам, проговорил Крис. - Шантаж? Угрозы? Запугивание? - с ухмылкой в тоне выдал Тао. - Не думай обо мне столь низко, - оскорбился Крис. - Если бы я был способен на такое по отношению к тебе, то девственником ты бы к отцу не вернулся. Собираясь уже уходить, даже забыв о том, зачем на самом деле пришел, Крис не смог сделать и шага, ощутив сильный захват на своем запястье. Тао кошкой юркнул вдоль бока Криса и, обвив руками того за шею, припал к его губам, сразу же пуская в ход язык. Сопротивляться этому Крис не мог, тем более, когда в груди вновь все ожило и затрепетало. Положив ладони на талию Тао, Крис ненасытно, словно Тао был его воздухом, отвечал тому на ласку, опасаясь перехватывать инициативу, тем самым боясь спугнуть Тао. - Ты прошел проверку, - радостно выпалил Тао, отрываясь от губ Криса. - Ты... - только и смог выдать Крис первые звуки своих недовольных слов, как продолжение тотчас утонуло под новыми ласками. Теперь уже не позволяя Тао вести, Крис спустил ладони ниже и с силой сжал упругие ягодицы. Тао подкинуло от этого действия, отчего он привстал на носочки, но недовольства не выказал, лишь тихо усмехнувшись между поцелуев. Резким движением Крис подхватил Тао под коленями, поднял и, разводя его ноги, усадил на себя. Развернувшись и посадив Тао на стол, Крис жадно оглаживал его бедра через джинсы, которые Тао по какой-то причине еще не поменял на форменные брюки. - За что? - только и смог выдохнуть Крис, отрываясь от Тао, ибо продолжение было бы чревато серьезными последствиями. Руки сами блуждали теперь по столь доступному телу, и то как Тао на это реагировал, пытаясь теснее прижаться к длинным пальцам, совершенно не способствовало концентрации Криса. - Я же вроде не давал поводов, - все же смог вымолвить Крис, чувствуя необходимость сделать над собой усилие и отступить от Тао. - Не давал, - подтвердил тот, без сопротивления отпуская отшагнувшего от него Криса. - Но мне было важно увидеть твою реакцию на мой отказ. Мало ли, - хмыкнул Тао, - может быть, ты меня ударил или изнасиловал бы. - Тао, - разбито и раздосадовано простонал Крис, отказываясь верить в то, что он это действительно слышит. - Ну что ты начинаешь «Тао, Тао»? - ощетинился тот, сводя ноги и закидывая одну на другую. - Всякое возможно. Я же о тебе ничего не знаю. - Это упрек? - уточнил Крис, смотря Тао в глаза. - Еще какой, - кивнул Тао, покачивая ступней. - То, что ты хочешь от меня услышать, я пока не могу тебе рассказать, - честно ответил Крис. - Не доверяешь, - поджав губы, резюмировал Тао. - Доверяю, - обреченно протянул Крис. - Но сейчас ты вряд ли примешь эту правду. Я далеко не белый и пушистый, - с тоской в голосе выдал Крис, понуро опустив голову. - Ага, ты монстр, - шутливо выдал Тао, спрыгивая со стола и, грациозно крутанувшись вокруг себя, с размаху сел на мягкий диванчик. - Я монстр, - серьезно подтвердил Крис, впрочем, не собираясь вдаваться в детали и поспешно переводя тему. - Персик, - выдал Крис, но тотчас замолчал, когда увидел, как Тао удивленно изогнул бровь. - Я же надеюсь, что ты не против? - уточнил Крис. - Нет, - ответил тот, - но почему на английском? До этого ты успешно обращался ко мне китайским «Таоцзы». - Мне и так, и так нравится, - улыбнулся Крис. - сейчас же захотелось обратиться именно так. - Ладно, - согласился Тао, - называй как хочешь, сути это не меняет. - Хорошо, - еще шире улыбнулся Крис, вновь присаживаясь напротив Тао и в ту же секунду становясь серьёзным: - Но я на самом деле попросил тебя задержаться по одному важному вопросу. - Сейчас ты мне скажешь, что мы должны расстаться? - с нотами раздражения протянул Тао, колко смотря на Криса, тем самым лишь защищаясь от возможной неприятной ситуации. - Даже не мечтай, - с легкой, буквально секундной ухмылкой выдал Крис. - Тогда слушаю, - все еще напряженно проговорил Тао, скрещивая руки на груди. Вздохнув, Крис решил прыгнуть в омут с головой: - В школе стало известно, что мы вместе, и более того, они думают, что мы уже спали, - протараторил Крис, боясь спасовать и не озвучить правду. Тао замер, поверхностно дыша. Он не хотел этого. Действительно не хотел, так как желал оставить их мир с Крисом только на двоих, но теперь это будет сделать невозможно. Однако с другой стороны сам Тао совершил слишком многое и слишком подлое для того, чтобы хотя бы отодвинуть от себя принца Сюмина, и новости о том, что он, Тао, здесь обзавелся альфой и с ним уже во всю развлекается, вполне могут хотя бы временно отвратить принца от мысли взять его в любовники. - Ну и что в этом такого? - пожав плечами, несколько расслабляясь, проговорил Тао. - Как? - потрясенно переспросил Крис. - Ты же сам обещал мне страшные кары за раскрытие тайны. - Обстоятельства поменялись, - проговорил Тао, подаваясь вперед и упираясь локтями в стол. - Принц? - догадливо уточнил Крис, глаза которого наполнились нехорошим блеском. - Отчасти, - скривив губы, подтвердил Тао. - Но вообще, главное, что мы действительно вместе. Ведь вместе? - уточнил Тао, вмиг испугавшись того, что он ошибся. - Разумеется, - ответил Крис, даже опешив от такого вопроса. - Ну вот, - отозвался Тао, словно этим самым давая все пояснения. - Как хоть это произошло? Сам рассказал или кто прознал? - Чанель буквально вломился ко мне, когда я сам заходил в комнату, - пояснил Крис, но видя еще ноты непонимая в карих глазах Тао, продолжил: - Это было прям в день твоего отъезда. Запах твой я не убрал, постель не заправил. Ну и ты сам понимаешь последствия этого. - Как он отреагировал? - поинтересовался Тао, чувствуя липкий ком в горле. Фыркнув, Крис ответил: - Кинулся драться. - С Чанёлем все в порядке? – помрачнев, спросил Тао. - То есть тебя интересует Чанёль, а не я? - недовольно резанул Крис. Переведя на Криса полный недоумения взгляд, Тао несколько долгих секунд смотрел на него, а затем выдал: - Я беспокоился за то, чтобы ты его не убил и не покалечил, дабы у тебя проблем не было. Глупо даже предполагать, что Чанёль мог нанести тебе серьезные повреждения. - Мне, конечно, льстит такая оценка, - в замешательстве проговорил Крис, - но мог бы и проявить заботу о своем альфе. Улыбнувшись, Тао поднялся со своего места, пересел к Крису на колени и, обняв того за шею, поцеловал, дразняще пропуская свой язык меж губ Криса и сразу же пряча его за рядом белых зубов. Ощущая щекотку от этой ласки, Крис не смог сдержать дрожи, которая прошлась по его телу, отчего Тао издал довольный смешок. - Ты ведешь себя совершенно по-другому? - проговорил Крис, отстраняясь от такого соблазнительного и манящего Тао. Пожав плечами, тот мгновенно сбросил с себя флёр обольстителя и серьезно ответил: - Меня больше ничего не сдерживает, хочу - делаю, не хочу - не делаю. Теперь я буду слушать свое сердце и решать уже в соответствии с его желаниями. - А я уж испугался, что это еще одна проверка, - тихо и с облегчением выдохнул Крис, откидывая голову на стенку купе. - Нет, - коварно сверкнув глазами, протянул Тао, - такие проверки должны быть неожиданными. - Мне уже страшно, - улыбаясь поведению Тао, выдохнул Крис, без намека на реальный страх в голосе. - Правильно, - напустив серьезности со знанием дела выдал Тао, для проформы еще и пальчиком погрозив. - Ладно, пойдем в школу, поздно уже. Перехватив за талию Тао, который уже начал подниматься с его колен, Крис усадил его обратно и заговорил: - В том-то и дело что нам бы следовало этой ночью там не появляться. Нахмурившись, Тао стал вспоминать все детали их разговора и складывать мозаику событий. Видя в своем сознании начавшуюся вырисовываться картинку, он заговорил, неуверенно растягивая слова: - Чтобы все вернувшиеся, узнав новости о нас с тобой, перемыли нам косточки, но при этом не лезли с расспросами к нам самим? - Именно, - кивнул Крис. - Занятия начинаются только завтра, мы вполне можем прийти в школу к первому уроку. Переночуем в Хогсмиде, я по пути сюда уже забронировал там номер. Директор в курсе, поэтому не удивится нашему отсутствию. - Все продумал? - уточнил Тао, изогнув бровь. - Да, - с серьезным видом, который, впрочем, рушился от рвущейся наружу улыбки, согласился Крис. - Никакого секса, - твердо отчеканил Тао, все же поднимаясь с колен Криса и доставая с верхней полки свою сумку. - Как пожелаешь, - рассмеявшись, ответил Крис, поднявшись и поцеловав Тао в висок. - Я за твоим багажом, - и юркнул в дверной проем, торопливо пробегая по коридору и спускаясь по ступеням. Вздохнув, Тао направился следом, будучи уверенным, что он поступит правильно, не подпустив к себе Криса. Однако желания Тао в номере совершенно не совпали с желаниями Тао в поезде. Выйдя из душа и увидев, как Крис, будучи только в нижнем белье, забирается под одеяло, Тао в шаловливом жесте закусил губу и, дождавшись того, когда Крис посмотрит на него, отпустил края полотенца, до этого прикрывавшее его тело, и позволил тому упасть к своим ногам. Вид онемевшего и шокированного Криса позабавил Тао, поэтому тихо посмеиваясь он направился к постели, не стесняясь ни наготы, ни походки от бедра. Забравшись под одеяло, Тао взмахом руки погасил свет и вытянулся на постели, до хруста в позвонках выпячивая грудь и сводя лопатки. Ему хотелось, чтобы Крис наконец-то отмер и проявил инициативу. Конечно, Тао помнил, что сказал тому в вагоне, и не собирался менять решения, однако там не было озвучено прямого запрета на ласки и поцелуи, чего Тао сейчас хотел и ждал. Списывая все это на гормоны, всплески счастья и близость своего альфы, Тао решил не сдерживаться и потянул Криса за руку, вынуждая того все же развернуться и поменять положение с сидячего до лежачего. И Крис действительно последовал за ладонью Тао, однако явно не так как тот желал. Сгребя Тао в охапку, Крис лишь поцеловал его в висок и прошептал, боясь нарушить слишком громкими и неуместными словами уютную тишину: - Спокойной ночи. - Это не проверка, - буркнул Тао, в районе груди Криса. - Знаю, - кивнул тот, - но я не буду ласкать тебя там, где наверняка отдавались доступные омеги. Я не хочу приравнивать тебя к ним. - Ты не приравняешь, - тихо промолвил Тао, слегка проводя ногтями по груди Криса. - Я же не они и я со своим альфой. - Не могу, - упрямо продолжил Крис. Мгновенно почувствовав неловкость оттого, что он, наверное, за считанные часы упал в глазах Криса до уровня доступного и продажного омеги, Тао весь сжался, будучи готовым провалиться сквозь землю от стыда. Почувствовав, как напряглось тело Тао под его ладонями, Крис поспешил убедить того в неверности его мыслей. - Даже не смей так думать, - начал Крис меж поцелуев, которыми он осыпал лицо, шею, ухо и волосы Тао. - Я понимаю каково это. Я и сам тебя неимоверно хочу, твоя близость, тем более после разлуки, сводит с ума, - проговорил Крис, не сдержавшись и все же скользнув ладонью по изгибам тела. - Но я же понимаю, что ты потом не простишь меня, даже если я тебя сейчас просто поласкаю, воспользовавшись твоим состоянием, вызванным гормонами и чувством эйфории. А мне не нужен этот один раз, если после него ты будешь чураться моих рук и не подпускать к себе. Я подожду, мне не сложно, у нас с тобой вся совместная жизнь впереди. Переместившись, Крис немного сполз вниз и, приподняв лицо Тао за подбородок, безошибочно в темноте нашел своими губами губы Тао. Подавшись навстречу, Тао углубил их поцелуй, отвечая тому без зазрения совести: все же Крис умел успокоить и зародить в Тао мысли о том, что ему достался, пожалуй, идеальный альфа.