Гарри Харт и прочие неприятности

Всё идёт своим чередом. Относительно тёплый сентябрь сменяется дождливым октябрём, а тот – ещё более мокрым и промозглым ноябрём. Гэри усердно работает, обрастая всё новыми и новыми обязанностями. Он до сих пор испытывает чувство эйфории при мысли о том, что вот, он здесь, и он причастен ко всему, что происходит в «Kingsman». Ему доверяют, его ценят. С каждой новой функцией многофункционального Гэри Анвина ему повышают и зарплату, что тоже очень даже кстати. Тренировки становятся почти ежедневными – после рождественских праздников у них соревнования. Они каким-то чудом прошли отбор на одно из самых известных в мире первенств по современному танцу. Это при том, что ни один из них даже не может сказать точно, в каком стиле они работают. Поэтому он курсирует между работой и залом, с ужасом думая о том, что он ещё хотел было начать получать высшее образование, хотя бы дистанционно. Это был бы полный аврал. Даже с Рокси они почти не видятся. У неё тоже полно работы – в начале лета она защитила докторскую по искусствоведению и теперь преподает в Кембридже, пишет монографию и мотается по конференциям. Метит в профессора. И глушит текилу с Анвином, если выдаётся свободный вечерок. У неё тоже – никакой личной жизни. С Гарри они встречаются ещё несколько раз – пару раз он заезжает в издательство, и в один из таких случаев Гэри утаскивает его в кофейню напротив, обещая познакомить с самыми вкусными булочками во вселенной. «И нет, Гарри, это не эвфемизм!». В итоге они просиживают за кофе и разговором часа два. Марк почему-то даже не ворчит, когда Гэри возвращается. Только взгляд у него какой-то ехидный. Ещё пару раз Гэри возит ему какие-то документы, а Гарри подбрасывает его до дома, и они гуляют с Джимми. В самом конце октября старичок Джимми покидает этот мир в возрасте одиннадцати лет. Гэри невообразимо грустно от этого, он просит у Марка выходной, и они с миссис Эттвуд хоронят пса на крошечном заднем дворе позади их дома. Весь день льёт дождь, и они сидят дома – Гэри помогает старушке готовить, они убирают дом с крыльца до самой крыши, пересаживают разросшиеся на подоконнике цветы. К концу дня становится чуть легче, но печаль никуда не исчезает. Эггси почему-то думает о Гарри и ловит себя на мысли, что скучает по нему. *** В ноябре Эггси исполняется 26 лет. Вообще, он никогда особо не отмечал день рождения, обычно они с Рокси придумывали развлекательную программу на двоих, и этим всё ограничивалось. Но в прошлом году кто-то (Гэри точно знал, что это был Джеймс, который имел очень любопытный нос, сующийся в личные дела сотрудников) взболтнул всему офису, что у Анвина день старения, и его целый день поздравляли. Все, кому не лень. Просто из вежливости. Анвин чуть не умер от неловкости, к концу дня уговорил Мерлина спрятать его ото всех в кабинете, и потом ещё неделю носил кофе и булочки всем, кроме Джеймса. Поэтому в этом году всё прошло куда спокойнее – Джеймс перехватил его на входе в офис, похлопал его по плечу и с заговорческим видом вручил что-то прямоугольное и запечатанное в оберточную бумагу: -Это тебе от нас с Мерлином и Перси. И больше никто уже даже не помнит, что у тебя день рождения. Зря ты так нервничал год назад. -Да я чуть не сдох от неловкости в тот раз. Спасибо, Джеймс, - улыбается Гэри, - это книжка? -Не скажу. Распакуешь – сам увидишь, - и Ланселот исчезает так же внезапно, как и появился. Марк отпустил его раньше обычного (в шесть часов вечера, небывалое везение!) и мама и сестра украли его прямо у дверей редакции. Они поужинали в одном из их любимых мест с отвратительно классической и офигительно вкусной английской едой, Эггси получил годовой запас объятий от сестры и заботы от мамы. -Пока не нашел себе невесту? -Мама, ты опять за своё… - ворчит Эггси, впрочем, не отрываясь от поедания пудинга, - я с Рокси то вижусь неприлично редко, какие невесты? -А почему не Рокси твоя невеста? Она же красииивая! – а вот это уже сестра, смотрит своими большими глазёнками и улыбается. -Потому что Рокси – мой друг. Она не может быть моей невестой, милая, - Гэри улыбается и треплет сестру по макушке. -Жааааль, - вздыхает девочка, но тут же оживляется, когда ей приносят мороженое. -Невесты – не главное в жизни, мам, - авторитетно заявляет Эггси, параллельно думая, облизать ли тарелку или это будет уже слишком. -Это верно, милый. Главное – что у тебя всё хорошо. Я рада, что ты нашел для себя ту жизнь, в которой ты счастлив. И горжусь, что ты сделал это сам, своим умом и силами, - говорит Мишель, сжимая в своей ручке пальцы сына. -Мааааам, - тянет Эггси, и, в общем-то, понятия не имеет, что можно на это сказать. Поэтому просто обнимает мать, - это ты меня так воспитала. Поэтому без тебя бы ничего не вышло. Помимо объятий, заботы и слов, от которых так приятно и тепло, он получает открытку и смешного зелёного слоника от сестры, которые она сделала сама и коробочку от мамы. Коробочка выглядит так, будто внутри неё что-то очень дорогое. Внутри оказываются часы. И это даже не Rolex. Это Patek Philippe. Проще говоря – охренительно дорогие часы. У Эггси из приличной одежды одни брюки и пара рубашек. С остальной его одеждой носить такие часы – кощунство. -Даже не пытайся отпираться, - видя выражение лица сына, говорит Мишель, - я специально выбрала довольно неконсервативную модель. К твоим джинсам они тоже вполне подойдут. Ты с детства зависал у витрин часовых магазинов. Пора бы уже завести свои часы. -Мам. Ты самая лучшая, - Эггси улыбается во все зубы, что у него есть. Вечером они успевают увидеться с Рокси, но ненадолго – завтра рано утром она уезжает на конференцию аж в Уэльс и привычной тусовки на полночи не быть. Они выпивают пару пинт пива, обсуждают всё на свете и Рокси обещает привезти ему из Уэльса «что-то действительно особенное». По её хитрющему виду Гэри понимает, что снова станет жертвой безумных идей Мортон. На часах почти одиннадцать, когда он подходит к дому. На улице свежо после короткого дождя и в конверсах откровенно прохладно, да и тёплую толстовку давно пора сменить на куртку. А все его куртки уже давно просятся на покой. Гэри, занятый думами о том, что пора бы обновить гардероб теплой одежды, сворачивает на свою улицу, почти доходит до дома, поднимает глаза – и останавливается, как вкопанный. У его дома стоит мерседес. Вполне определённый. Принадлежащий Гарри Харту. И сам Гарри Харт стоит и курит, разглядывая небо. -Кхм… Не меня ждёте, мистер Харт? Гарри тут же оборачивается к нему – всем корпусом, как раз в тот момент, когда губы его обхватывают фильтр сигареты. Эггси бесстыже залипает. Гарри затягивается, выдыхает дым и тепло улыбается. -Конечно нет. Свою подружку, она живёт двумя кварталами дальше, но все парковочные места забиты, - беспардонно язвит он, но добавляет после небольшого перерыва: - Тебя, Гэри. -А зачем? – Эггси уже мысленно отвешивает себе затрещину. «Какая к черту разница – зачем? Уж не ты ли последнюю неделю только и думаешь о том, как же так вот случайно пересечься с чертовым Хартом?» - вопит его рассудок. -Ммм… Просто так? Соскучился? Решил нанести визит вежливости? – перечисляет Харт, прицельно отправляя окурок в урну и принимаясь загибать пальцы, - на самом деле, мне совершенно случайно сообщили, что у тебя сегодня день рождения. -Я убью Джеймса, - качает головой Гэри. -Причем тут Джеймс? -Обычно он разглашает подобную информацию. Гарри улыбается. Чертов Гарри Харт подходит ближе, останавливается в шаге от Анвина и смотрит на него этими своими блядски красивыми янтарными глазами. -Я видел твоё личное дело, - пожимает плечами, - тебе неловко от того, что я хотел поздравить тебя? Гэри хотел бы сам знать ответ на вопрос. Он в кои-то веки думает, прежде чем говорит. -Обычно мне неловко принимать поздравления от… ну, типа, посторонних. Но вот сейчас этого нет. Почему-то. Не знаю. Наверное, потому что ты уже и не посторонний, хотя я даже понятия не имею, что ты за человек такой. Разве что совсем чуть-чуть. Как-то так, - бормочет Гэри, смотря куда-то поверх плеча Гарри. И кажется всё-таки краснеет. Он не знает, почему и зачем говорит это. Знает только, что это и правда так. Харт внутренне умиляется тому, как очаровательно розовеют щёки парня и пылают алым кончики ушей. Он сам искренне недоумевает, почему он здесь. Зачем он почти полтора часа ждал, пока Гэри придёт домой, и по какой причине и, главное, в какой момент их почти случайные встречи стали самым желанным времяпрепровождением для Харта. Гарри никогда не был склонен к самообману. Он старался уверить самого себя в том, что испытывает к этому юноше только чисто платонический интерес, но на деле всё выходило совсем не так. Потому что Харту нравилось не только то, что Анвин хороший собеседник. Ещё ему нравились хорошо очерченная фигура Анвина, изгиб его спины, линия плеч. Его внимательные зелёные глаза, светлые ресницы и то, как он в задумчивости покусывает нижнюю губу. А ещё Гарри Харт не был дураком и видел, как мальчишка периодически на него залипает. Настоящей проблемой было то, что Гэри был всего-то на пару лет старше сына Гарри. Когда Гарри ловит на себе чуть недоуменный взгляд Анвина, то понимает, что, должно быть, слишком глубоко задумался. Он просит дать ему один момент, возвращается к машине, и аккуратно достаёт с заднего сиденья сопящий сверточек. Последний раз они с Гэри гуляли в парке без их четвероногого старенького спутника, что наводило на крайне неутешительные выводы. Гарри понятия не имеет, как на такой подарок отреагирует Гэри, когда с улыбкой протягивает ему тёплый свёрточек, в котором дремлет щенок мопса. -С днём рождения, Гэри, - и тот взгляд, что он получает от парня, определённо стоил всей той двухнедельной возни с псом, пока тот обитал у Гарри. -Гарри, это же… - Анвин просто не верит своим глазам. Он смотрит на смешную черную мордочку, осторожно гладит щенка между ушек и бережно прижимает его к груди, поднимая взгляд на мужчину. Сейчас ему наплевать на то, что он наверняка выглядит как его сестра, когда ей подарили пони, - спасибо, Гарри, - сделать шаг вперёд и обнять мужчину оказывается не так уж сложно и почти не страшно. Гарри выше него, его дыхание щекочет волосы на виске, а ладонь скользит по спине Гэри. -Не буду спрашивать, сколько ты меня ждал, чтобы не прийти в ужас повторно. Но думаю, что будет уместно пригласить тебя на чай. Если ты никуда не торопишься, - не спеша разрывать объятия, тихо, почти шепотом говорит Гэри. Почти на ухо Гарри. Стараясь не думать, какого черта он творит. -Я бы не отказался, даже если бы куда-то торопился. Что маловероятно. К кому я могу торопиться в почти что полночь? -Ну не знаю. К семье? – Гэри чуть отстраняется, и вопросительно смотрит на Гарри. Тот качает головой и ерошит волосы парня. -Я живу один, если ты об этом. Пойдём, пока ты не продрог окончательно. Толстовка – не лучшая одежда для ноября, - мужчина всё-таки размыкает объятия, снова возвращается к машине и достаёт оттуда ещё и собачий корм, - решил, что у тебя может не остаться времени на то, чтобы купить ему еды, - поясняет он на недоуменный взгляд Гэри и получает ещё один щенячий взгляд. *** -То есть, у тебя совсем никого нет?.. – возобновляет прерванный разговор Анвин, разливая чай. Мопс мирно спит на коленях Гарри. А Гарри опять без пиджака. И сейчас он закатывает рукава своей кипенно-белой рубашки и Эггси почти проливает чай, засмотревшись. -У меня есть сын, если ты об этом, - мужчину не смущают подобные вопросы. Их с Гэри разговоры часто строятся по схеме «вопрос-ответ», и оба иногда задают друг другу личные вопросы. Почему-то это не кажется неудобным, - но в быту я тот ещё тиран, наверное. Потому что со мной никто не уживается. Я привык жить один. -Прям уж таки и тиран, - ворчит Гэри, попутно переваривая информацию о том, что Гарри Харт – он ещё и чей-то отец, - ты голодный? У меня нет нормальной еды, но есть самое вкусное печенье во вселенной. А сколько сыну лет? -Двадцать три. Давай сюда своё печенье и садись уже. -А сколько тебе лет? – Гэри суёт Гарри практически под нос вазочку, набитую печеньем и плюхается на стул рядом с ним. Внимательно и любопытно так смотрит, шумно прихлёбывая горячий чай. Совсем некультурно. -Неприличный вопрос. И ты всегда так пьёшь? -Вполне справедливый вопрос. Ты же знаешь, сколько мне. И ещё ты знаешь моё второе имя, раз видел личное дело. А это вообще катастрофа. Всегда, а что? -Мне сорок шесть. Твоё второе имя очень милое, не понимаю, в чем трагедия. Ремарк тоже был Марией, знаешь ли, - Гарри просто не может не улыбаться. Это выше его сил, - и это ужасно, Гэри. Ты просто ужасно пьёшь чай. Эггси смеётся, стараясь делать это как можно тише. Благо, что на первом этаже только кухня и комната, которую именуют общей гостиной, а спальня миссис Эттвуд на втором этаже. -Оскорбляю твоё чувство прекрасного в очередной раз? И я думал, тебе меньше. Отлично выглядишь для старикашки. Это такой комплимент. -Ну в таком случае – спасибо на добром слове. Но если ты ещё раз упомянешь слово «старикашка» в контексте с моей личностью – получишь по заднице, - выражение лица Гэри после сказанного Хартом просто шедеврально. Но он быстро берёт себя в руки и принимает правила игры – такой обращенный в форму шутки флирт присутствовал в их разговорах повсеместно. Чаще провокатором выступает Анвин, хотя Гарри и сомневается, что тот понимает, что делает. -Если только это доставит вам удовольствие, мистер Харт. А теперь, раз ты здесь, Гарри, пойдём! Я буду показывать тебе свою комнату! -Анвин, тебе что, десять лет? – Гарри закатывает глаза, но послушно поднимается, перемещая мопса с колен на руки, и следует за Гэри. У Гэри оказывается на удивление чистая комната – Гарри ожидал увидеть полный кавардак, но из беспорядка тут только чуть сбившееся покрывало на постели, пара маек, висящих на спинке кровати и высокая стопка книг на столе. -Сам убираешься? – наверное, тон выходит чуть более удивленным, чем рассчитывал Гарри. -Конечно, а что? Думал, у меня тут будут штаны, висящие на люстре и всё такое? – Эггси подталкивает Гарри к кровати и вынуждает того сесть, а сам плюхается на пол и принимается гладить щенка, который снова оказывается у мужчины на коленях, - на самом деле, у меня просто совсем немного вещей и разбрасывать особо и нечего. Запихиваешь всё в шкаф – и порядок. Гарри не отказывает себе в удовольствии опустить ладонь на волосы Гэри и погладить того, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Анвин откровенно млеет. -Не любишь обрастать багажом? – интересуется Гарри, продолжая свои нехитрые манипуляции поглаживания. -Что-то вроде того, наверное. Не вижу в этом ни необходимости, ни потребности. Этот дом – первое место почти за десять лет, где я задержался уже на три с лишним года. Гарри? – зовёт парень, поднимая взгляд на мужчину. -Да? -Оставайся, - просто просит он. Не предлагает – а именно просит. Он обдумывал эту мысль с самого начала их чаепития. Почему-то ему не хочется отпускать Гарри Харта. -Хорошо, Гэри, - кажется, Гарри даже не удивлён. -И зови меня Эггси. -Хорошо, Эггси. Значит, у нас пижамная вечеринка? Так зовут Гэри только самые важные для него люди – мама, сестра и Рокси. А теперь ещё и Гарри Харт. Который не только не выглядит на свои сорок шесть, но и ведёт себя совершенно неподобающе стареющему джентельмену. Они уже говорили об этом – тогда Гарри сказал, что общаясь с Гэри, он не чувствует потребности в каких-либо формальностях, проще говоря, может просто быть собой. Это на работе и на ненавистных выходах в свет ему нужно быть подчеркнуто-вежливым занудой-аристократом с безупречными манерами. И он умеет быть таким. Для Гарри это удобно, потому что его образ помогает держать дистанцию между ним и остальными людьми. А с теми, кого он хочет пустить в свою жизнь, он превращается в другого человека. В такого Гарри, который сейчас сидит в комнате Эггси. *** Эггси выдаёт Гарри безразмерную белую футболку, какие обычно носят реперы в телеке, и долго роется в стопке штанов, чтобы найти что-то, более-менее подходящее Харту по росту. Мягкие то ли домашние, то ли спортивные штаны всё-таки находятся на самом дне ящика – Гэри их не надевал, кажется, ни разу, потому что они на кого-то более длинноногого. Кого-то вроде Харта. Гэри вручает мужчине комплект и объявляет, что теперь это его личный комплект домашней одежды в обители Эггси Анвина. Когда Гарри возвращается из ванной переодетый, Гэри всерьёз думает о том, чтобы запереть его в доме и не выпускать. Потому что домашний Гарри Харт – это очень мило. У Эггси большая кровать и они вдвоём вполне комфортно устраиваются на ней поверх покрывала. Они могли бы даже не касаться друг друга, но у обоих нет никакого желания соблюдать дистанцию – Гэри уютно притирается к плечу Харта, выискивая что-то в ноутбуке. -Эггси, ты ведь занимаешься каким-то спортом? – продолжает прерванную рубрику «вопрос-ответ» Гарри. -Из чего ты сделал такие выводы? -Например из того, что для человека, который каждый день ест убийственные булки из той кофейни, где мы с тобой были, ты в слишком хорошей форме. Плавание? Или гимнастика? -О, моя форма – заслуга тех самых булок, - кивает Гэри, но всё же отвечает на вопрос, - раньше – гимнастика, но это было давно. Около десяти последних лет – танцы. Удивление Гарри очень сдержанно и лаконично – он приподнимает брови и смотрит прямо на Гэри. Очень заинтересованно. -Это необычно. И что за танцы? -Ну… я не знаю. Сейчас появился такой универсальный термин, как «стрит-дэнс», но мы не до конца вписываемся и в него. У нас – джаз-фанк, щепотка джаз-модерна, пару ложек хип-хопа и акробатики, как следует взболтать – и получится как раз то самое. Могу показать, у меня здесь есть пара записей. Если тебе правда интересно. -Интересно. Я не могу представить тебя танцующего силами только лишь моей фантазии. Гэри показывает ему пару видео, за которые ему самому не стыдно. В процессе болтает, тыкает пальцем в экран. «Это Рокси, из-за неё я туда попал», «а этот парень раньше занимался балетом, видел бы он, что он вытворяет!», «босиком гораздо удобнее, сцепление с полом лучше, а ещё если постоянно заниматься в обуви, можно разориться». -Ты полон сюрпризов, мой мальчик, - только и говорит Гарри, когда видео подходит к концу, и эти слова, кажется, катализируют какой-то процесс в голове парня. Гэри в миг застывает, даже дыхание задерживает, поворачивает голову и смотрит Гарри в глаза, будто силясь найти там насмешку. Но в глазах – только привычное тепло, интерес и ещё что-то, что Анвин не может облечь в слова. Наверное, это оно заставляет парня склониться ближе и, вдохнув, будто перед прыжком в воду, прижаться губами к губам мужчины. Гарри не отстраняется. Гарри легко проводит пальцами по волосам Анвина, по шее, где бешено бьётся пульс, устраивает одну ладонь у него на плече, в то время как вторая почти невесомо скользит по рёбрам вниз и замирает на бедре парня. Он привлекает Гэри чуть ближе к себе и мягко прихватывает его нижнюю губу зубами, чтобы затем провести по ней языком и скользнуть им внутрь чужого рта, провести самым кончиком по кромке зубов, не торопясь углублять поцелуй, пока чужой язык не касается его собственного. Гарри старается держать себя в руках, но когда они всё-таки отрываются друг от друга – его дыхание тяжелое, а пальцы довольно ощутимо сжимают бедро Эггси. А тот дышит так, будто пробежал марафон, смотрит на мужчину испуганно, но в зелёных глазах такая поволока, что Гарри посмеивается и треплет Эггси по волосам. -Ты выглядишь так, будто только что чудом спасся от аллигатора, - комментирует Гарри. -Гарри, я… прости, я не хотел ничего такого, я вообще не из тех… - сбивчиво бормочет Гэри, окончательно запутавшись в ситуации и себе самом. -Эггси, - зовёт Гарри, и парень тут же смотрит на него, а не в стену, как раньше, - за такое обычно не извиняются. И не из тех – это не из кого? -Ну… я не гей, - поясняет Анвин, - вроде как. Я уже не уверен. -Я тоже не гей, Эггси. Мне одинаково симпатичны и женщины, и мужчины. Зачем обделять вниманием целую половину человечества? – Гарри приобнимает Эггси за плечи одной рукой и прижимает к себе, - подумаешь об этом на досуге, а сейчас, ради всего святого, расслабься. -То есть, я не сделал ничего ужасного? -Абсолютно ничего ужасного, Гэри. Просто обдумай свои вкусы, а то вдруг они поменялись, а ты не заметил, - подзуживает Гарри и получает тычок локтём в рёбра, - вот так-то лучше, - смеётся он. Они смотрят какой-то фильм и засыпают где-то на середине, прямо так, поверх одеяла и в обнимку. Когда назойливый будильник всё-таки заставляет Эггси проснуться, Гарри, конечно же, уже нет у него под боком. Гэри прекрасно помнит, что он натворил прошлым вечером. От этого очень стыдно и так же приятно. Потому что Гарри его не оттолкнул, о нет. А ещё Гарри охуенно целуется. И Гэри надо очень хорошо подумать над своим поведением – его никогда не тянуло на мужиков, с чего вдруг? Одежда, в которой Гарри спал, аккуратно сложена на стуле, а поверх неё лежит записка. «Доброе утро, Эггси. Мне пришлось уйти рано, для того, чтобы успеть заехать домой. Я познакомился с леди Эттвуд и погулял с мопсом (придумай ему имя на досуге). P.S. Сохранил тебе в телефон свой номер – ты же сам никогда не спросишь, верно? Лучше пиши смс, на звонки редко когда получается отвечать. P.P.S. Что ты делаешь на Рождество?» На Рождество у Эггси совершенно никаких планов. Рокси уезжает к родителям, мама и сестра, понятное дело, празднуют дома, миссис Эттвуд каждый год уезжает к дочери на неделю-две. Поэтому уже по пути на работу Эггси достаёт телефон и набирает смс. «Доброе утро, Гарри! Мои планы на Рождество выглядят как чистый лист. Ты понравился миссис Эттвуд. Спасибо, что погулял с псом.» «В таком случае я хотел бы предложить объединить наше с тобой отсутствие планов на Рождество. На этот раз у меня. Не за что, Эггси. Не забудь придумать ему имя.» «Не имею ничего против такого плана. Он столько спит, что пока я буду звать его Соней. Как у Кэрролла. О, я почти прошел мимо работы, пока ты меня отвлекал. Пока, Гарри. Хорошего дня.» Гэри весь день пялится на всех особей мужского пола, пытаясь разглядеть в них «объект». К концу дня он приходит к выводу, что ему не совсем нравятся мужчины. Ему нравится только Гарри Харт.