Мингаэль. Последний

Заросли шиповника приветливо приняли скитальца. Если иных они немилосердно кололи, то ему доставалось лишь нежное поглаживание лепестков. Веточки даже старались не задевать оружие — лук и кинжал могли повредить им. Сумерки опускались на старый лес. Лишь далекие отголоски еще несколько минут назад яркого заката освещали кроны вековых деревьев. Отблески прыгали с одного мшистого камня на другой. Теперь казалось, будто они — драгоценные камни, но стоило подойти и очарование исчезало. «Когда-то нас было много, но теперь в этом лесу остался лишь я. Мы были процветающим народом, но потом пришли они — люди. Вырубив наши дома и охотясь на наших друзей, они привели мой народ к гибели. Каждый эльф связан с одним деревом из леса. Когда прорастает семечко на свет рождается эльф, но стоит древу погибнуть и эльфу тоже можно попрощаться с жизнью. Дровосеки, сами того не зная, своей работой уничтожили целый народ. Теперь во всем лесу осталось лишь одно старое нетронутое дерево. Его нужно сохранить во что бы то ни стало! Иначе все загадки и волшебство покоя покинут эту зеленую обитель. Все тайны уйдут отсюда. Звери одичают и перестанут понимать любой язык, кроме голода. Деревья превратятся в безмолвные столбы». Силуэт выбрался из зарослей и направился по едва заметной человеческому глазу тропе. Его высокие сапоги неслышно ступали по траве. Зеленый плащ с лиственным рисунком и богатой вышивкой по краю развевался на легком ласковом ветерке. Тяжело было различить эльфа с такой экипировкой. Его длинные волосы отливали зеленью и были заплетены в косу, а миндалевидные глаза внимательно следили за всем вокруг. И вот откуда-то сверху послышалась трель, в которой можно было разобрать: «Мингаэль!» Эльф встрепенулся, его колени согнулись, а рука легла на кинжал. Он прислушивался к лесу. Звуки повторились. Теперь нет сомнений: человек приближается. Мингаэль поднялся и побежал сквозь заросли напрямик. Казалось, сам лес помогал ему. Ветви поднимались, а корни стремились сделаться как можно незаметнее. Легкие ноги несли его быстрее ветра. Плащ развевался за спиной, но ни за что так и не сумел зацепиться. Окружающий мир несся с невообразимой скоростью. Уже близко. Теперь он замедлился. Мингаэль медленно пробирался сквозь кусты. В это время его никто не мог слышать. Вот и оно. Его дерево. Чуткий слух уловил человеческую речь и дурной смех. Теперь стоит удвоить бдительность. Вековой дуб будто и не ведал о нависшей над ним опасности. Он всё так же шелестел листвой и забрасывал белок желудями от скуки. Эльф положил свою длинную худую руку на шершавую кору. Теперь он чувствовал себя целым. Теперь он чувствовал, что он дома. Мингаэль взобрался на ветку. Его было бы сложно заметить снизу, но лицо эльфа было уж чересчур белым; он накинул на голову капюшон. Теперь он был готов слушать… Два дровосека бродили по чаще в поисках подходящей жертвы. Как только они увидели дуб, им показалось, что ничего лучше и не может быть. Одно такое дерево срубишь и можешь вообще о дровах не беспокоиться еще очень долгое время. Они говорили, что незачем звать кого-то еще — они и сами справятся. Да и делиться не придется. Мингаэль надеялся, что они передумают. Он мысленно желал им уйти отсюда и как можно скорее, но как только один из них поднял топор и ударил первый раз по дереву, эльф почувствовал резкую слабость. В глазах резко потемнело. Руки чуть ослабели. Эльф встал и прислонился спиной к коре — это придало ему сил. Теперь он упирался ногами в ветку. Да и убийц было прекрасно отсюда видно. Руки уже достали из колчана две стрелы. Лицо превратилось в беспристрастную маску. Тетива уже натянута. Две стрелы на тетиве. Они стоят рядом — это не сложно. Глаза эльфа сощурились. В их глубине появились нехорошие огоньки. Дровосеки смеялись и радовались своей удаче. Тетива спущена. Смех резко оборвался. В лесу пронесся легкий ветерок, в дуновении которого, если прислушаться, можно было разобрать: «За мой народ…»