Созвездия миров - Лирвины (1)

«Новости дня: группа исследователей сообщила о находке уникального ледника, лед которого не соответствует по составу льду ни в одной точке планеты. Необыкновенный кусок был найден прямо посреди песчаной пустыни на территории археологических раскопок. Исследователи утверждают, что температура льда колоссальна, к нему невозможно даже прикоснуться. Ученые, исследующие в данный момент этот экспонат, подтвердили слова исследователей и заявили, что ни один из измерителей низких температур не смог предоставить точные данные о температуре объекта. Также есть предположения, что в составе льда присутствует не известный нам ранее элемент, который и отличает данный образец от обычного льда, делая его невероятно крепким. Далее в программе: группа подростков совершила террористическую атаку…» — слова девушки-телеведущей, похожей на куклу Барби, привлекли мое внимание. Я отпила последний глоток кофе и со вздохом поставила кружку на стол. Как же я не любила исследователей и их «походы»! Они всегда что-то находят, и это не всегда на руку. Помыв кружку, я чмокнула маму в щеку и повернулась, чтобы уйти. Она сразу же угадала мои намерения и сощурила глаза. — У тебя же вроде отпуск? — Эта новость может пошатнуть наше положение, и может потребоваться моя помощь. Мама закатила глаза, прекрасно понимая, что я сильно преувеличиваю, но даже не пытаясь меня удержать. Ей не нравилось, что я постоянно пропадаю, хотя в молодости она и сама этим занималась. Работа перешла мне по наследству, если можно так сказать. Лишь избранные имеют право быть частью этого скрытого мира. Я зашла в свою комнату и, заперев дверь на ключ, подошла к противоположной стене. Отложила стоящую на полу африканскую статуэтку в сторону и начертила пальцем символ бесконечности. Тут же стена передо мной начала пульсировать и покрылась рябью. Я просунула руку в межпространственный слой и, почувствовав знакомую прохладу, покрылась мурашками. Я уже четыре дня не была на базе и только сейчас поняла, как мне не хватало этих ощущений. Невидимая сила обволокла мое тело, и я почувствовала, как окружившая меня энергия швырнуло вперед с огромной скоростью. Ощущение невесомости и дрожи в животе, к которым было невозможно привыкнуть снова завладели мной и я с удовольствием отдалась силе этих чувств. Это было сродни падению с вертолета, до того, как раскрылся твой парашют. Сродни той детской радости, когда видишь салют и все твое существо дрожит от страха, но притом ты тянешь ручки и хочешь открыться ему навстречу. Я не удержала улыбки от осознания, что попадаю в родную для меня среду. Открыла глаза и увидела перед собой базу. Огромные клубы пара заполонили собой все пространство, знакомая прохлада встретила, как старый друг, вызвав очередной строй мурашек. Металлическая решетка под ногами вела к центру помещения – ядру нашей базы, оснащенной самой современной и мощной аппаратурой, которой не владели в мире людей. Компьютеры следили за состоянием других миров. Миров, в которых существовала жизнь. Наша база, как и многие другие, представляла собой команду людей-спасателей, готовых в любую минуту сорваться на помощь иномирцам – существам из других миров, если что-то выходит из-под контроля. Наши порталы установлены во множестве миров, но активизируются они только с нашей стороны, так как не все создания, которых можно встретить по ту сторону портала, каким бы развитым и восхитительным не был очередной мир, белые и пушистые. Я сошла с ровной поверхности пола на большую соседнюю трубу. Балансируя на одной ноге, я вглядывалась во тьму, простиравшуюся внизу, под базой. Никто из нас не знал, что там скрывается, и на чем вообще построена база, эта информация была открыта лишь для верхушек нашего скрытого мира. Стоило назвать это место Скрытым миром, ведь мы не знаем и половины того, что есть на самом деле, хоть это и входило в условия Договора каждого Инсарта – спасателя иномирцев в обмен на защиту и полную обеспеченность жизни во внешнем мире. Но это не было отдельным миром, это промежуточная станция, балансирующая на грани доступа ко всем мирам. Мне нравилось ощущение тревоги, которое овладевало мной, когда я склонялась на бок, двигаясь по трубе, и была на грани падения, но навыки спасателей были отточены до совершенства, так что долго наслаждаться таким положением я себе не позволяла. Но все же риск и горький вкус отчаянного любопытства был у меня в крови с детства, именно поэтому путь с портала я любила проделывать не по металлическому полу, а по лабиринту труб, переплетающихся между собой, как клубок змей. — Быть может, под нашими ногами ад, а, Энни? — А кто сказал, что он существует? — я криво улыбнулась Карину, который, подперев ногой трубу, загородил мне путь. — Что ты здесь делаешь? У тебя отпуск, тебя сказали пока не подпускать к заданиям – тут же посерьезнел он. Я пропустила его слова мимо ушей, хотя ему удалось задеть меня за живое. Я всегда рвалась на работу. «Работа». Все они это так называли. Для меня же это был «мой мир» — то, чем я жила, чему отдавала всю себя, что снилось во снах, и чем бредила наяву. - Ты слышал, что передают в новостях? Нашли ледник из мира лирвинов прямо посреди пустыни. Похоже, у них начались какие-то сбои, или это очередное потепление? Я прекрасно знала, что это, просто нужно было осторожно подступить к интересующей меня теме. — С этим разберутся Отводители. Не впервой. Придумают историю о новом виде искусственного льда, специально спрятанном в пустыне для вечеринки особо важной шишки или что-нибудь еще, — он безразлично махнул рукой и через несколько долгих секунд ответил на мой выжидающий взгляд. — Потепление. — Это ваше задание на сегодня? Можно, я пойду с вами? Пара лишних рук не помешает, — я состроила щенячьи глазки и даже хотела пустить слезу, лишь бы не отправляться домой. На лице Карина отразились нерешительность и масса сомнений. — Об этом же никто даже не узнает! — настаивала я. Карин был старшим в нашей команде, а значит, более опытным, и по этому праву был нашим руководителем. — Хорошо, но ты остаешься на базе. Иначе сразу засекут. Нам приказано пока поместить лирвинов в холодильную камеру, потому что им не хватает времени, чтобы перебраться в более подходящее место. Мы их приведем, ты встретишь и приготовишь камеру. Я готова была прыгнуть ему на шею от радости, но труба под моими ногами начала раскачиваться от прошедшего в ней мощного потока газа. Ловко спрыгнув на пол рядом с ним, я сразу же приняла деловой вид, чтобы Карин не передумал. — Сколько лирвинов планируете привести? — Это небольшая семья, не успевшая перебраться в более холодные места до потепления. Их будет девять-десять. Если мы им не поможем, они могут погибнуть, — он посмотрел на наручные часы и раздраженно вздохнул. — Когда же мы начнем собираться вовремя? — Вы случайно не о нас сплетничаете? О, привет, Энни, у тебя уже закончился отпуск? — сказала шагающая к нам Маэса, миниатюрная девушка с розовыми волосами, она была младше всех. За ней шел Урс, худощавый парень, который носил тот тип очков, сразу выдающих в человеке ботаника. Он сразу же подошел к компьютерам в центре базы, едва кивнув нам головой. Урс был нашим гением, именно он управлялся со всей находящейся здесь аппаратурой, а нас даже не подпускал, несмотря на то, что все мы проходили одинаковый курс обучения компьютерной технике. Никто не возражал его желанию самому следить за всем — решили, что пусть будет, как он хочет, если ему так легче. Хотя, честно говоря, мы просто переложили ответственность на его тоненькие плечи, а сами умыли руки от всего этого. Он не любил выходить в другие миры, ему гораздо больше нравилась компания своих электронных друзей. — Да, — быстро ответила я на вопрос Маэсы. — Нет, — с нажимом перебил меня Карин. Маэса подняла выкрашенные в цвет волос тонко выщипанные брови и махнула рукой, не желая ввязываться в наш с Карином спор. — Урс, все готово для перемещения? – деловито спросил наш руководитель. — Пару секунд… — он продолжал вглядываться в огромное количество экранов и бегать пальцами по парящей в воздухе голограмме мира лирвинов. — Место для перемещения выбрано! — торжественно сказал он и, наконец, повернулся к нам. — О, привет, Энни, — добавил он, очевидно, только сейчас меня заметив. Я с улыбкой кивнула ему. Ребята снарядились в термические костюмы, поддерживающие жизнеобеспечение организма и не дававшие своим носителям замерзнуть в ледяном мире лирвинов. Такие разработки и не снились людям из внешнего мира, к которым я уже по привычке себя не относила. Все что мне оставалось - это завистливым взглядом проводить нашу группу к порталу. Как только они исчезли в портале, направилась в дальний отсек базы, где имелась холодильная камера — как раз для таких случаев, как сегодня. Лирвины часто нуждались в нашей помощи, когда наступало потепление. Они предпочитали жить в отдаленных ледяных горах семьями, выбирая наиболее холодные пещеры, где располагались на семь-восемь месяцев, до очередного потепления. Климат в их мире кардинально отличался от нашего — зимой температура опускалась до минус девяноста градусов по Цельсию. Конечно, бывали и потепления. В целом, температура менялась незначительно, всего в какие-то 30-50 градусов. Это не влияло на лед, ведь температура его плавления гораздо выше, несмотря на то, что лед в их мире действительно отличался от нашего. Но это влияло на лирвинов, организм которых приспособлен лишь к 70-90 градусам ниже нуля. Лирвины — относительно новая раса, и возможно, что в процессе эволюции они выработают устойчивость к более теплым температурам, но пока что потепление представляет угрозу для их жизни. Я запустила холодильную камеру и установила температуру на минус восемьдесят пять градусов по Цельсию. Если людям попробовать просунуть в неё руку, то они останутся без конечности. Мне так экспериментировать тоже не улыбалось. В холодильной камере имелся кондиционер, через который поступала пыльца цветка Эйнейр, добывавшегося в мире Сарвинов — созданий, похожих на гепардов, но невероятно разумных и обладающих крыльями. Эйнейр считался цветком смерти, хоть и был невероятно красивым, умные Сарвины обходили его стороной, но пыльца этого цветка могла ввести в состояние анабиоза почти всех изученных нами существ на долгое время. Мы усыпляли лирвинов, для того чтобы смена климата и места обошлась для них наименьшим вредом. А сами тем временем подыскиваем для них более подходящее место в их мире, после чего перемещаем их туда. Закончив с холодильной камерой, я подошла к порталу и опустилась на соседний диван. Минут через десять стена пошла рябью, и я вскочила на ноги. Первым зашел Карин. Из портала потянуло ледяным воздухом, и я поняла, что это не из-за температуры. - Будто иней за мной… - произнес Карин, глядя на меня расфокусированным взглядом. Я поежилась. Он смотрел сквозь меня, зрачки его глаз были расширены. Карин был единственным среди нас, кто попал в спасатели иномирцев не благодаря идеальной родословной и родителям, работавших здесь до нас. У него был особый дар — способность чувствовать иномирцев. Он не рассказывал, как именно это происходит, но в такие моменты становилось понятно, что это не самая приятная способность. - Поменьше красноречия, Карин, – подчеркнуто непринужденно сказала я. Парень встряхнул головой, и взгляд его прояснился. Благодаря ему наша команда считалась самой лучшей, потому что мы всегда вовремя приходили на помощь, и нам быстрее всех удавалось найти иномирцев. Мы с Карином работали бок о бок уже три года, и он успел нас кое-чему научить. Именно поэтому что-то заставило меня насторожиться. За ним шли высокие худощавые лирвины — создания, так похожие на людей. Они были гораздо выше и сильнее нас, но это не все, чем они отличались. Их внешний облик поразил бы человека, не привыкшего к нашей работе. Оттенок их кожи был близок к светло-голубому, но это был не больной оттенок, а скорее светящийся цвет утреннего неба. Все до исключения были коротковолосыми. Эта особенность объяснялась тем, что из-за холодных температур рост волос прекращался, поэтому нередко встречались лысые лирвины, чаще всего это были старейшие представители расы. Цвет волос был разнообразен. Начиная от снежно-белого и светло-зеленых оттенков, заканчивая розовым и темно-фиолетовыми цветами. Цвет глаз также был всех оттенков. У них были длинные красивые пальцы с острыми крепкими ногтями, с помощью которых они могли разрезать лед. Не все из них умели говорить. Общение лирвинов являлось куда более глубокой связью, чем обмен звуками и привычный людям обмен словами. Прикосновением друг к другу они могли мысленно общаться, передавать свои мысли и даже показывать образы. Я покрывалась мурашками, когда они проходили мимо. Процессию замыкали Маэса и Урс, как конвой, зорким взглядом следя за идущими впереди существами. Но я почуяла что-то неладное и сосчитала всех лирвинов. Восемь. Карин говорил, что их должно быть девять-десять. Опасения маленькими змейками начали закрадываться мне в мысли. Я остро ощутила, что кого-то не хватает. Поэтому когда Карин собирался закрыть портал, я остановила его за руку. — Здесь все? Он удивленно вскинул брови но, все же закрыв глаза, сосредоточился на своей способности. Вероятно, проверял, не остался ли кто-то еще. Но он открыл глаза, и я увидела решительность в его глазах. — Да, и их поскорее нужно отвести в холодильную камеру. Они и так проделали долгий путь нам навстречу. Меня не покидало ощущение тревоги. Я оглянулась на лирвинов и заметила их беспокойство. Вызвано ли это тем, что они потеряли своего товарища или они просто хотят поскорее оказаться в холоде? Я снова посмотрела на портал и вгляделась в бурю в мире лирвинов. Ничего не было видно, вряд ли там был кто-то еще, но чувство обеспокоенности не хотело меня покидать. Карин снова потянулся к панели управления портала. — Стой! Я встала напротив него, закрыв собой панель управления. — Что ты делаешь? У нас нет времени! Нужно отвести лирвинов в холодильную камеру, — глаза Карина метали молнии, в любой другой момент я бы сжалась от этого взгляда и подчинилась, но сейчас что-то не давало мне отступить. — Отведи их ты. Не волнуйся, я закрою портал. Просто у меня странное ощущение. — Если бы там остался кто-то еще, я бы почувствовал. — Пожалуйста, доверься мне. Отведите лирвинов, а я позже присоединюсь к вам. Он нахмурился, решая, стоит ли соглашаться. Я с замиранием сердца ждала, что он скажет. — Десять минут, Энни,– я облегченно выдохнула. — Через десять минут после того, как мы отведем лирвинов в холодильную камеру, её нельзя будет открыть. Ты же знаешь, чем это грозит. — Я знаю, спасибо, Карин. Он подозвал к себе Маэсу и Урса, и они повели лирвинов к холодильной камере. Я встала всего в миллиметре от портала и выглянула наружу. Межпространственный слой защищал от перепада температуры, но все же ледяной ветер растормошил мои рыжие волосы, и я обхватила себя руками. Мой браслет на руке противно запищал, говоря о том, что условия не подходят для жизни. Я раздраженно выключила его и продолжила вглядываться в белоснежную мглу. Вряд ли можно было что-то увидеть в такой буре, и если ничего не видела я, то как же должны были увидеть меня? В голову мне стукнула гениальная идея. Мне нельзя было выходить в мир лирвинов, меня сразу же могли засечь, и потом мне несдобровать, но я могла высунуть руки, хотя меня не радовала перспектива остаться калекой. Я ринулась к шкафу, где хранилось снаряжение для спасателей. Надев термические нарукавники до плеч, поверх натянула сигнальные перчатки, которые, как прожекторы, светились красным. После чего снова подбежала к порталу и вытянула руки вперед, высунула их через межпространственный слой. Оставалось лишь надеяться, что их яркий свет сможет пробиться вперед. Долгие пять минут я махала руками, ветер хлестал мне по незащищенным плечам и груди, я теряла надежду. Да и с чего я вообще взяла, что кто-то мог остаться там? Карин прав, если бы там кто-то был, он бы почувствовал. Меня начало трясти от холода, я в последний раз отчаянно взмахнула руками и притянула их к себе. Зубы клацали, и я, коря себя за непроходимую глупость, потянулась к панели управления, чтобы закрыть портал, но вдруг боковым зрением я заметила движение. В буре, среди головокружительных вихрей снега и кристалликов льда, что-то двигалось в мою сторону. Я насторожилась, припоминая всех живых существ ледяного мира, кроме лирвинов. Но это существо не было похоже ни на саблезубых белых тигров, ни на маленьких лисоток, которые почти всю свою жизнь проводили подо льдом, выбираясь наверх лишь в сезоны потепления. Это было длинное создание, идущее на двух подгибающихся ногах. Лирвин! Тут же я снова высунулась наружу и замахала перед собой руками. Лирвин вскинул голову и ускорил шаг. Ему пришлось пройти гораздо большее расстояние, чем прошли его сородичи, и поэтому он еле стоял на ногах. Не задумываясь, я скинула с себя сигнальные перчатки и протянула к нему руки. Он ухватился за них, как за спасательный круг, и я втащила его в базу. Молодой лирвин, парень со снежно-белыми волосами. Я удивилась цвету его кожи, она была больше похожа на кожу людей, чем лирвинов. Это была почти белоснежная кожа с кремовым оттенком и голубыми прожилками. Одет он был в светло коричневую, грубо пошитую мантию. Он оперся на меня, и челка упала ему на глаза. Я с трудом удерживала его — все-таки этот парень был на порядок больше меня. Но тут заметила, что он гораздо ниже тех лирвинов, что я видела. Я нахмурилась, подмечая все больше несоответствий. Он поднял голову, скинув с лица челку, и уставился на меня своими пронзительными синими глазами. Увидев мои нахмуренные брови, он еле заметно улыбнулся. Я остолбенела. Раньше мне никогда не удавалось увидеть проявление эмоций у лирвинов. Это были крайне замкнутые создания, они никогда не вступали с нами в контакт. — Спасибо,— сказал он глубоким и чуть хриплым голосом. Он разговаривает! Это было очень редким явлением, если вообще когда-то происходило по отношению к спасателям. Я в недоумении захлопала глазами и только потом поняла, что надо что-то ответить. — Мне пришлось долго тебя ждать. И, конечно же, я ляпнула первую мелькнувшую в голове двусмысленную глупость! Он снова улыбнулся, и я заметила, как у него на щеках появились ямочки. Его глаза по-доброму смотрели на меня, и я с еще большим удивлением заметила в них светло голубые вкрапления. Через некоторое время я поняла, что уже с минуту вглядываюсь в его глаза, поэтому первым делом, что я сделала после такого открытия — конечно же, покраснела. Когда мгновение спустя, ко мне, наконец, вернулся разум, я засуетилась, вспомнив, что ему нужно поскорее в холодильную камеру. Протянув руку к панели управления, я застучала по кнопкам и портал перед нами закрылся. Стена приняла обычный вид. Без бушующего рядом с нами ветра мне вдруг стало душно. — Пойдем, я отведу тебя в холодильную камеру. Он кивнул, и я помогла ему дойти до дальнего отсека базы. Там нас ждали Карин, Маэса и Урс. Увидев нас, Карин подлетел к нам и помог лирвину зайти в холодильную камеру. Я отошла от них. Перед тем, как зайти внутрь, лирвин вдруг обернулся ко мне и взглянул на меня долгим не мигающим взглядом. Я улыбнулась ему и кивнула. — Алиен, — сказал он и улыбнулся в ответ настоящей красивой улыбкой. Я недоуменно взглянула на него, не понимая, что он сказал. Карин заторопил его, потому что холодильная камера запищала, а это означало, что скоро открыть камеру уже не получится. Лирвин зашел в камеру и выпрямился, словно ледяная температура сразу же привела его в чувство. Карин запечатал камеру и включил кондиционеры. Через час лирвины должны заснуть. — Ты молодец, если бы не ты, он бы не выжил, — сказал Карин. Я кивнула, не отводя глаз от лирвина, который устраивался поудобнее на полу. — Но я не понимаю, почему я не почувствовал его. Я подумала о том, что этот лирвин очень отличался от других, но не стала говорить об этом Карину. Похлопав его по плечу, я попыталась его успокоить, чтобы он не корил себя: — Ты просто сегодня устал. — Кто-то должен остаться сегодня на ночь в базе, быть на охране, на всякий случай. Но я не могу, у моей сестренки концерт вечером в школе, – он устало потер лоб. — Могу остаться я, а вы отправляйтесь домой. Вы хорошо поработали сегодня, но всем нужен отдых, а я еще полна сил и домой не хочется, — я взглянула на Маэсу и Урса, которые молчаливо следили за всем происходящим. — Я только за, — сказала Маэса, а Урс кивнул. Мы подошли к шкафу со снаряжением, и я сняла термические нарукавники. — Здорово придумано, — сказал Урс, кивнув на валяющиеся на полу сигнальные перчатки. Я довольно улыбнулась и подобрала перчатки, чтобы положить их на место. — Придумывала на ходу. Ребята быстро сняли с себя термические костюмы и направились к порталу. Карин задержался. — Спасибо за то, что помогла сегодня. Не знаю, что бы мы делали без тебя. Даже жаль, что об этом нельзя сообщить начальству. Я махнула рукой: — Я не ищу славы и уважения. — Знаю, — он улыбнулся и, помахав на прощание, тоже растворился в портале. Дико захотелось какао, и я направилась к нашей маленькой кухне. Заварив себе упоительно пахнущую кружку какао, я подошла к холодильной камере. Лирвины еще не спали. Парень, которого я привела, поднял голову и взглянул на меня. Я пододвинула ближайшее кресло поближе к камере и залезла в него с ногами, вдыхая аромат какао. Наблюдая за лирвинами, я обнаружила, что они держатся немного поодаль от этого парня. В чем была причина — я не понимала. Со временем многие начали закрывать глаза и засыпать. Когда заснул последний лирвин, я взглянула на парня и с удивлением обнаружила, что он не спит, а смотрит прямо на меня. Я вздернула брови, он повторил эту мимику, и я не смогла сдержать улыбки. Алиен… Алиен. Что значило слово, которое он мне сказал, перед тем как зайти в холодильную камеру? Слово, произнесенное им, не было мне знакомо. Неужели он заговорил на языке лирвинов? Я долго ломала голову над тем, что же он хотел мне сказать, но спустя минуту хлопнула себя по лбу и весело рассмеялась. Имя! Алиен — это его имя. Он назвал свое имя, а я стояла и как непроходимая тупица, смотрела на него, не понимая, что он хотел познакомиться. Хотел познакомиться? Я осторожно посмотрела на него, снова обнаружив, что он все еще смотрит на меня. Но почему он еще не спит? Все вокруг него уже давно погрузились в состояние анабиоза, почему на него не действует пыльца цветка Эйнейр? Это было еще одной его особенностью? Не знаю, сколько мы сидели и просто смотрели друг на друга. Я изучала его прекрасное лицо с высокими скулами и довольно длинными волосами для лирвинов, которые постоянно падали ему на глаза, он смотрел на меня своим долгим и глубоким взглядом. Через некоторое время его глаза начали слипаться и постепенно он заснул. Его веки, обрамленные белоснежными ресницами, опустились, скрыв красивые синие глаза, и я даже немного расстроилась, что он уснул. Но на самом деле, было очень странно, что одинаковая доза пыльцы подействовала на него не так, как на других лирвинов. Допив уже остывший какао, я отнесла кружку на кухню и, заглянув домой, предупредила маму о ночной охране и принесла свой любимый плед с жирафами. Устроившись в большом кресле поудобнее, я еще раз взглянула на спящего лирвина, и тоже закрыла глаза. Иногда мне нравилось вспоминать, что было до того, как я стала спасателем иномирцев. Я была совершенно обычным подростком, ходящим в школу и имевшим свои проблемы, которые (вроде геометрии) казались глобальными. Сейчас, когда мне стукнуло восемнадцать, было весело вспоминать все это — то, как однажды к нам домой заглянул человек в костюме, и мама сразу же напряглась, спрятав меня себе за спину. То, как он сказал, что я должна продолжать дело рода Гортайрнов, и как я высунулась из-за спины мамы и с любопытством спросила «А что надо делать?», чем вызвала улыбку своего будущего наставника. То, как сложно было учиться и стараться быть лучшей, чтобы попасть в хорошую команду. То, как совершенствовали нашу силу и выносливость, скорость и ловкость, а площадкой для наших тренировок был реальный мир Свинов, где обитало полным-полно существ, которые были не прочь полакомиться чем-нибудь теплым, вроде нас. Сейчас я не могла представить себе иной жизни, без этих путешествий в иные миры и трудных заданий, и понимала, что не смогу прожить без этого. Без своей… работы.