Un Mariage Parfait

После недолгих двадцати часов по шоссе, без особых остановок, в мире и спокойствии, в радости и море выпивки, дуэт под гордым начертанием Justice в составе одного Ксавье де Росне, одного Гаспара Оже и одного креста, вместе с какими-то ребятами в количестве трёх, которых они подобрали на улице после выступления (они клялись, что они лучшие диджеи в Юте), Франко, Буше и водителем Роджером, цирковой автобус въехал в Неваду. Ксавье де Росне с заспанными глазами чесал свой позвоночник через несуществующий живот и с фразой «нахуй запрет на курение в автобусе» выудил из-под сидушки последнюю упаковку с двадцатью пачками Мальборо и в скором времени пустил колечко дыма прямо перед собой. Под его ногами, прямо напротив, в небольшой выемке два на два, сидел Гаспар Оже, жевал засахаренный имбирь с выражением бетона на лице и наблюдал за попытками Ксавье надеть кольцо из дыма прямо на его нос. – Куда делась Софи? – спросил Гаспар. – Без блевотины в толчке одиноко. – Мы оставили её в кафешке лицом в салат два штата назад, – сказал Ксавье, пожал плечами и выпустил ещё пять колец. – Почему ты не взял того паренька два дня назад... – Неделю назад. Я устал, – Ксавье приобрёл вид кончившего путь морального преображения человека. – Я устал пялиться. Гаспар хмыкнул и закинул в рот ещё кусочек имбиря. Наверное, не поверил. – Дай, – Ксавье попытался засунуть руку в пакетик, но Гаспар отвёл свою в сторону. – Тебе не понравится. После пары секунд борьбы, которая уже была выиграна маленьким безусым французом, большой усатый француз с интересом в карих глазах наблюдал, как Ксавье плюёт аккурат в стакан Франко. Имбирь остаётся на дне до тех пор, пока не попадает к камерамэну в рот, и под звуки восьмигерцевого пения Роджера, какого-то сраного кантри и изящных слоёных матов, дуэт, названный Justice, и ещё восемь людей в различном состоянии въезжают в Лас-Вегас. Ребята не обманули. Один из них всё время показывал козырёк кепки, когда Буше или Франко забывали его имя - на козырьке было вырисовано акварелью Бизи Пи. Это "Пи" вечно напоминало Ксавье его имя – Пэдро. Смешное. В Америке было дохрена французов, и как минимум половина из них уже побывала в их тур-басе, поплевалась мочой Франко и наложила при виде Буше, целящегося в какого-то невидимого врага из нового серебристого Уотсона. Ксавье всегда фыркал от воспоминаний о том, из скольких кафешек их выгнали из-за того, что официантки с милыми хвостиками замечали торчащий из кармана Буше ствол. Уже перед должным состояться сетом – смысла делать саундчеки не было, – они оказались на небольшой кухоньке, примыкавшей к гримёрке, с кучкой тёлок. Одна из них уже славно накидалась и вопила в выключенный микрофон We are your friends. Точечным различием между Ксавье де Росне и Гаспаром Оже было то, что Ксавье ещё пять минут назад свалил подальше от этой странной тёлочки к другим странным тёлочкам, а Гаспар отчего-то смотрел на неё, а ещё минут через десять потыкал девушку ногой. Ксавье не заметил, но это сработало – она легла на пол и начала смеяться. – Франко, зачем ты опять впустил их, – спросил, сведя губы на правую сторону лица, Ксавье. Пэдро притащил парочку ребят, один был модник с усами мачо, другой – с мудацкой бородкой. – Красавчи-и-ик! – Да бля, – Ксавье уже пять минут пытался подкурить, но девушка не отставала, наматывая за ним вокруг стола. – Где хоть одна зажигалка? – Я в огне, малыш! – не прекращала она, и Ксавье со смешком полил её водкой и кинул в оторопевшую соблазнительницу спичкой, которая потухла ещё в воздухе. Падать было больно, а бутылка с пивом в руке этой сумасшедшей совсем Ксавье не симпатизировала. Но он всегда считал себя удачливой маленькой мартышкой, так что с криком «соси и прикуси!» отошёл на шаг, как раз когда тот парень с модными усами заходил за его спину. Его модная рубашка намокла, а Гаспар почему-то смеялся с его вставших сосков. Ксавье упал ему на колени, конвульсируя смехом, и в следующий миг их обоих до усрачки удивило существо, выползшее из двух ящиков пива. – Гаспар, – Ксавье по привычке склонил Гаспара к себе ближе некуда, чтобы сказать, – валим быстрее, раньше начнём. Наверное, всё внимание досталось охуевшим и мокрым друзьям Пэдро, который уже разогревал толпу. Прихватив пару ящиков под обе руки, Гаспар уплыл в тёмный коридор вслед за Ксавье. С нежностью поцелованный в губы, Гаспар опустил ящики за сценой, а Ксавье улетел к Пэдро, который закинул пару неиспользованных кабелей в толпу, и народ цеплялся за них как рыба за крючок на леске. – Слышишь, ты, повелитель, – Ксавье ткнул пальцами наугад, как раз когда Пэдро чесал себе зад, приспустив штаны. – Твою ж ебаную Христом мамашу! – взвыл в микрофон Бизи Пи, а народ воспринял это как какое-то особое французское поощрение и заорал в ответ. Прямое попадание. Народ был сумасшедшим. Гаспар смотрел прямо в глаза Ксавье, и в заплывших озёрах, кхм, коричневого уже ничего нельзя было прочитать. Но сам Ксавье де Росне был безумно счастлив, что его ждал ещё час этого чистого безумия. Первые, торжественные звуки Генезиса скрипели в воздухе, охрана внизу использовала скинутые кабеля чтобы обвязать тех, кого плотное море рук вытолкнуло через ограду. К концу сета Гаспар был упитый в говно. Ксавье тут же ввязался в разговор с Бизи Пи, а когда со смехом отвлёкся от обсуждения того, как правильно засунуть пальцы в ореховый рай без смазки, понял – Гаспара нигде нет. После пригнали чёртов лимузин – кажется, Буше хотел оторваться по полной, ведь Вегас – город пафосных гангстеров, – Гаспар чудным образом оказался в нём, а то испугавшее их чудовище, уже умытое и причёсанное сидело на его коленках и игралось своими когтями с их крестом. – Расслабься, я же девушка, – Ксавье неверящими глазами проследил за её рукой. – Ты когда-нибудь видела Эйфилеву Башню? – Она ближе, чем кажется? Ксавье вспомнил всё то матерное, что когда-либо произнёс вслух, вплоть с того момента, когда он с мамой в затрёпанном рено ехал на продуктовый рынок и сказал, что девушка за рулём справа – красивая пизда. Конечно, мама не знала, он думал, это похвала. Впрочем, может и похвала... Ксавье потёр глаза. Он не мог ничего сделать. Их отношения не так работали. Так что он отобрал у заснувшего Бизи Пи бутылку и с пренебрежением скинул его голову со своего плеча. Он обычно ржал, когда Гаспар пытался очаровывать кого-то, потому что это и правда было пиздец смешно, но не в тот раз. Ксавье де Росне, понимаете, самый разговорчивый человек, который может сдать свою маму и её любовников за пять минут знакомства, а потом забыть об этом. Или рассказать, как Гаспар помочился прямо под его стул. Но все эти, без сомнения, любимые истории – нет, Гаспар мочился прямо перед ним, это было охуенно, – совсем никакого смысла не имели в тот вечер. Франко попёрся за Гаспаром и ведьмой, упс, Кассандрой, в торговый центр, и она уже напялила себе на шею крест. Их крест. – Ксавье, – Бизи Пи проснулся, даже нашёл кепку и был готов покорять ряды со жратвой, – го в продуктовый! Жрать хочу, как из пещеры вылез! Ксавье на самом деле был очень благодарен Бизи Пи. С ним было весело просто исходиться смехом от розовых леопардовых лосин на чёрной леди размером с корпус типа БМВ, и Ксавье был абсолютно упит к тому времени. – Лови! – заорал Бизи, швырнув в Ксавье мяч для волейбола. – Хуевый из тебя баскетболист, бро! Если ты позволяешь Гаспару тебя пялить, то я в тебе разочарован, мэн! Но волейбольный мяч полетел аккурат в кепку Бизи Пи, которой он дорожил больше паспорта, и они ввязались в баскетбольный поединок. В три ночи людей совсем не было, а охрана наверняка уже попивала пивко и смотрела второй сезон Wild 'n Out в отделе электроники, так что, сбив пару пакетов с мукой, Бизи Пи схватил охапку чипсонов и с гомерическим смехом умчался в сторону касс. Ксавье ещё прихватил три бутылки и заплатил за пару пачек Мальборо, а когда они вернулись в лимо, Кассандра уже была без нижнего белья. Франко с довольством на мыльнице, бывшей когда-то лицом, снимал и засвечивал всё, что было между её ног в негативе. Когда спустя пару часов салон наполнился плотным маревом сигаретного дыма, эта сучка ткнула пальчиком в окно и показала вывеску, Ксавье чуть не подавился. А Гаспар... – Конченная псина ты, а не человек, Оже, – а Гаспар поплёлся на поводке. Вывеска гласила: «24h Drive-Up Wedding Window» За двадцатку чёрный дядя в очках с корпусом уже не БМВ, а как минимум Ровера, пригласил всех садиться, а тёлочке выдал кольца и букет. От девиц осталась только эта шмара и её подруженция в почти таком же платье, Кэти. Но Кэти, обрамлённая тёмным каре и очками в виде сердечек, была безобидна и совсем Ксавье не бесила. Он уселся на предпоследний ряд один. Эта «церквушка» наверное была в прошлом одним из многочисленных филиалов МакДональдс, в холле поставили цветочную арку у стены и лавочку, а в центре – четыре стула и стол с буклетиками, которые давали тому дядечке в очочках право за ваши деньги вас даже похоронить. Из старых хриплых динамиков заверещал свадебный гимн, в течение которого тот парень с бородкой, Роб, вдруг вспомнилось Ксавье, успел почесать нос, Франко – посмотреть с недоумением на десять присутствующих, а Гаспар – прямо перед алтарём закинуться парой глотков джина из бутылки. Он поставил её под ноги. – Окей, – святой отец Боб Марли без волос вырубил гимн, – властью, данной мне штатом и господом богом, я начинаю церемонию бракосочетания между этими мужчиной и женщиной. «Женщина» хихикнула и выпустила гадкое «йас» в виде отрыжки. – Повторяйте за мной. Ксавье посмотрел на свои ногти. Наверное, Франко снимал его убитое и недовольное ебло лица, но ему было всё равно. Пусть хоть усрётся, Оже, сам виноват. Ксавье больше не будет ему давать свои трусы, готовить лапшу и вообще. – I accept your ring. – I asept your rinnn. Даже это не могло рассмешить Ксавье, хотя Франко кекал в камеру, снимая всё это безобразие. – And give you my love in return. – And give you ma love in retunnnn. – In front of other witnesses. – Infrof oser witnesses... – Until we shall live, – два последних слова слились, и Гаспар повёл головой вбок, как он обычно делал, когда Ксавье что-то очень быстро говорил, и уловить смысл было почти невозможно. – Чего? – Until we shall live. – А? – Повторяй за мной. Until. – Until. – We. – We. – Shall live. – Salive. Священник спрятал улыбку в складках лица. – А что это значит? – спросил Гаспар. – Пока не помрёшь, – хмыкнул безволосый Боб, и Франко закекал в лад с продолжением гимна. – Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать свою женщину. Один чмок и они вышли быстрее, чем закончился гимн; на шмаре болтался крест, который Гаспару подарил Ксавье, и Ксавье протянул руку. Франко тут же подал ему бутылку, из которой пил Гаспар. – Фоточки, фоточки, – залепетала Кэти, вращая глазами через свои сердечки, а Ксавье попёрся за «молодожёнами». Не дай бог они ещё и потрахаются. Это будет конец. Гаспар совсем не понимал, где находится, а Кассандра прилепилась к боку Ксавье. Давно он не был так расстроен. Блядский алкоголь. Гаспар отобрал у него бутылку и выпил ещё, а дева утвердила вопросом: – Классная была свадьба, да? – Ага. – Тебе понравилась? – Ксавье не стал напоминать ей своё имя. Его голос сел до полутона. – Да. Le plaisir est pour moi. После пары фотографий под аркой, Кассандра пошла шептаться с Кэти, а Ксавье вытащил Гаспара из небольшого здания и повалил прямо в лимузин. Ребята уже были там, в полном составе, и Ксавье тут же заорал: – Шеф, двигай к отелю! И с каждой следующей минутой он веселел, по мере того, как они отдалялись от злосчастного драйв-апа. – Чтоб хоть ещё раз ты заставил меня так наложить, Оже! – А? – едва выдавил он, хлопая липкими веками. Ксавье с облегчением рассмеялся и обнял Гаспара поперёк груди. – Долбоклюв. – Франко, снимай их! Они же как этот, в мультике!.. Котопес, во! Раздав пожелания всего самого хорошего, Ксавье с ухмылкой потащил Гаспара в их общий номер. Пусть выкусит, сраная манипулятивная пизда. Его Гаспара затащить, он же и так в высшей степени послушен, так ещё и в состоянии алкогольного мать его угара. – Ксавье, – обалдело улыбнулся в полутьме Гаспар, будто только что сообразил. – Где крест?! – заорал Ксавье, не нащупав цепочки на шее Оже. – Вот, вот, – Гаспар мурлыкал, надевая цепочку на шею Ксавье. Рот Гаспара был на вкус как прижаренная джином помойка, но для Ксавье это было лучшее рецепторное впечатление за всю жизнь. – Дай сюда, – он стащил кольцо с пальца шипящего Гаспара и выкинул его в темноту шикарного номера. Он вспомнил стёб Бизи Пи и сжал Гаспара тонкими руками. Было смешно дышать ему в плечо в силу роста, но Ксавье был изобретательный малый. – Псина ты, Гаспар, – беззлобно сказал он, стягивая майку с Деф Леппард с Оже. – Лю тя. – И я, – Гаспар снова улыбнулся как блаженный. Гаспар Оже был только его. Ксавье улыбался свешивающемуся на спину Гаспара кресту. – А потом что? – спросил Кизо. Он опять пил лимонное пиво. – Она пыталась со мной связаться, когда мы уже вернулись в Париж, – ответил Гаспар. – Но я ничего не подписывал, так что официально я женат только в Неваде. Ксавье хмыкнул в своё пиво. Та ночь, если бы не видеозаписи Франко, который в любом состоянии, даже самом убитом, снимал всё так, будто камера была его зрением, а объектив – глазами, та ночь бы так и осталась размытым пятном. Он помнил только как засовывал пальцы в Пэдро и в Гаспара – определённо топ три воспоминаний на все времена. – Да, – хмыкнул он, потрепав довольно прикрывшего глаза Гаспара по кучерявой шевелюре. – Кроме нас двоих в этой хуйне больше никого не предвидится, бро.