Не бойся

      Малии едва переваливает за шесть, когда они впервые встречаются.       Он небольшого роста, худощавого телосложения и его сине-зеленые глаза кажутся неестественно большими на бледном лице. В кабинете медицинского работника прохладно, и Тео мужественно держится, пока его поцарапанную руку обрабатывают зеленкой. Малия — следующая на очереди, и она до коликов в животе жалеет, что раны на ней не могут мгновенно заживать. — Не бойся, — добродушно говорит Рэкен, и его ингалятор предательски выглядывает из кармана вязаной кофты. Тейт делает вид, что не заметила и лишь благодарно кивает в ответ. Чуть ниже грудной клетки все замирает.       Она боится алой крови, больших пауков и темноты в ее комнате; она не боится разговаривать с мальчиком из параллельного класса, с которым никто не считается.       Тео пару-тройку минут ждет ее у выхода из медицинского кабинета, а затем они вместе идут по широким коридорам школы на дополнительные занятия — домашняя работа тут (из-за того, что родители не могут их вовремя забрать) похожа на каторгу, и это добивает сильнее сегодняшних царапин. Они обсуждают золотые проблески на сером небе, как латунь, и ставят ставки на дождь, который вот-вот должен окатить собой крыши домов не примечательного Бэкон-Хиллса.       Малия вливается в круг общения Тео гораздо быстрее, чем в компанию МакКолла. И Мартин позволяет себе отпустить колкую шутку по этому поводу, неустанно виляя своей задницей перед Джексоном.

***

      Малия все напрочь забывает, когда они встречаются снова.       Стилински как мантру повторяет, что Тео — больной ублюдок, и таким парням доверять нельзя даже в крайнем случае. Вот только Стайлз втирает это так усердно одному Скотту, а остальным лишь промывает мозги за компанию. И когда Тейт слышит фальшь, она даже это больше чувствует, то заверяет себя, что все в полном порядке, и Стилински обязательно когда-нибудь расскажет причину его беспокойств.       Вот только их настоящий порядок превращается в полный кавардак, а весомое когда-нибудь в предельно ясное никогда — Тео объясняет ей это довольно гласно, и Малия знает, что у него есть еще и другие ответы на ее вопросы. Они вместе ходят по местам их (его, из своего она ничего не помнит) детства, и Рэкен стремительно очаровывает Тейт своими выдуманными рассказами о сестре и тяжелой жизни. Он умалчивает о первом классе, ране, их разговоре под мостом и споре, у кого быстрее случится первый поцелуй.       «Надо было ставить на первый раз», — шипит про себя Рэкен, еще не зная, что даже в этой сфере он победил.

***

      Малия идет с Лидией за выпускным платьем, когда это случается.       Она заскакивает к Тео перед началом и кидает маяк на телефон Стайлза, зная, что тот ей вряд ли перезвонит. Рэкен рассказывает долю информации о Пустынной Волчице и играет на два фронта, позволяя себе в любом случае остаться в выигрыше.       Они спасаются от Пустынной Волчицы бегством, и весомая рана на руке Малии заживает медленнее, чем обычно. Она аккуратно стягивает кожу у локтя и всматривается в алую кровь, находя в бликах капель что-то от своего отражения. Тейт недовольно морщится, испытывая непосильно-странное дежавю, а затем поспешно ловит краем уха сбивчивое дыхание Тео, его приглушенный рык. — Не бойся, — практически шепчет эти слова он, и Малия натягивает на лицо кроткую улыбку. Тейт, с недавних пор, умеет быть благодарной, поэтому она сбрасывает звонок Стилински и прислушивается ко внутренним инстинктам.       Малия вспоминает что-то о мальчике в шерстяном свитере с ингалятором из первого класса, ей почему-то становится довольно уютно. Уютно даже под этим старым мостом, сборищем чего-то несуразного, и промозглым дождем, ливнем наступающим на город.       Они переменами ставят небольшие ставки, когда дождь закончится, и по очереди злятся, что и близко не попадают во временной промежуток. Малия по-настоящему смеется и не чувствует, как Тео старается не касаться темы докторов и всего прочего; Малия засыпает на его плече до того, как Стилински найдет их на своем отремонтированном джипе и увезет обратно домой.       А пока Тейт сдавленно мурчала в объятиях Рэкена, его это вполне устраивало. Ее отец — Питер Хейл, а мать — Пустынная Волчица. Не удивительно, что она нашла именно в нем свой дом.